Через тернии к звёздам.

      Дорогой дневник, как я уже написал сейчас в предыдущем моем обращении, я разговаривал с моим отцом-врачом и меня после этого поволокли куда-то. Проснулся я уже здесь (у себя). Подошел к окну. Солнце уже давно поднялось. Посмотрев вниз, да, мои окна находятся высоко над землей, я увидел что-то вроде лужайки. На лужайке были двое. Один — мужчина (в спецодежде, значит, работник), а другой — пожилой мужчина. Он, правда, был чем-то болен. Но вдруг как из ниоткуда влетела сюда машина, похожая на скорую, потревожив весь этот безмолвный и сонный мир. Мне показалось, что все, кто видимо здесь находился, подскочили и разом подошли к окнам и стояли там же, где и я. Мне показалось в этот момент, что все смотрят не вниз, а прямо на меня. Мне стало панически страшно! Я спрятался за тонкой занавеской, ставшей для меня преградой, от сотен жадных глаз. Но она мне позволяла видеть все, что происходило там, на улице. Вдруг я услышал звуки: на нижних этажах и на моем появилось движение. Но оно было не по моей причине. Тем временем задние двери машины отодвинулись, и трое мужчин вывезли на каталке кого-то. Рассмотрев, это оказалась женщина 25-30 лет. Она находилась в сознании и металась. Что-то кричала, но я не мог разобрать ничего из ее криков. Плотные, не проницаемые для звуков окна мешали этому. Ее понесли. Оказалось, что в мое крыло. Шум все приближался. Первый этаж. Второй. Третий. Шум нарастал. Вот он и на четвертом. Крики приближаются к моей комнате. Проходят. Открывается соседняя комната. Теперь я смог разобрать то, что она кричала: «Верните меня к ним! Верните меня к мужу и сыну! Они не могли так погибнуть!»        У кого-то случилось горе. Она выглядела такой слабой и беспомощной в руках этих трех мужчин. Но голос ее оставался крепким и сильным. Это горе — не ее предел. Оно ее не сломило до конца.        Когда ее дверь закрылась на ключ, все смолкло. Вероятно, ей вкололи снотворное. Все это время я стоял у окна и вглядывался вдаль, в то, что есть за этими корпусами отчуждения. Посмотрел на небо — небо голубое-голубое без единого облачка. Кружат ласточки. Одна за другой вылетают из-под крыши, рассекая небесную гладь. Одна, а за ней и вторая пролетели с их пронзительным криком мимо моего окна. Такая маленькая (но толстенькая), а столько жизни в ней. Невероятно!        Кроме занавесок еще появился стул в моей комнате. Это тот самый стул, на котором сидел мой отец. Видимо, решил, что я не опасен. Жизнь мне дорога. Это отец понял ясно. Иначе не прибавил бы и не оставил ничего в моей комнатенке. Я поднял стул и поставил его напротив окна. Сев поудобнее, я глядел на «отличный» вид из окна. Затекли ноги. Унылый вид корпуса… Ничем не отличается от других медучреждений.