***
***
Правда должна выйти на свет: убийства долго скрывать нельзя! Кто чей сын, это скрыть можно, но в конце концов правда выйдет наружу. Ланселот из «Венецианского купца» Шекспира, акт II, сцена II
«Родословные и история великих домов Семи Королевств» великого мейстера Маллеона. Станнис почти улыбнулся, когда книга оказалась у него, завёрнутая в толстую бумагу, чтобы защитить от опасностей морского путешествия. Станнис просил лорда Эстермонта прислать его фолиант, зная, что Пицель не захочет расстаться даже с одним клочком пергамента из библиотеки Красного Замка. Десница короля, однако, в данном вопросе имел большую власть, чем великий мейстер. Лорд Эстермонт, как обычно, спросил Станниса, когда он вернется столицу, чтобы занять своё место в Малом Совете, и ответ Станниса ничуть не изменился: когда закончатся текущие дела на Драконьем Камне. Станнис не стал вдаваться в подробности. Его дед не совал нос в чужие дела, и Роберта, казалось, не особо заботило, чем он занимается. Но книга была в его руках, и только это имело значение. Здесь письменное доказательство того, что Джоффри, Мирцелла и Томмен никак не могли быть Баратеонами, доказательство, которое убедило Джона Аррена до того, как Станнис начал водить его по борделям в Королевской Гавани. Для большей уверенности, Станнис скрупулезно изучил родословные всех домов, которые великий мейстер Маллеон счёл нужным включить, просто чтобы убедиться, что больше не было потомков, которые выглядели бы так же, как Баратеоны. Даже Таргариены, знаменитые своими серебряными волосами и фиолетовыми глазами, иногда производили на свет ребенка с темными волосами в зависимости от партнёра, не являющегося Таргариеном. Как, например, дети принца Рейегара.***
Со временем Джон начал замечать очень массивную и, похоже, старую книгу в кабинете Станниса. Конечно, в библиотеке Драконьего Камня было много таких томов, но лорд Станнис всегда возвращал вещи на свои места, если только они не были ему постоянно нужны. Похоже, конкретна эта книга была ему нужна, Джон часто наблюдал, как он внимательно изучает её, делая заметки на пергаменте, что был тщательно сложен, когда им не пользовалась. Если бы книга была бухгалтерской или как-то связана с управлением Драконьим Камнем, то Джон был уверен, что Станнис рассказал бы ему. Но поскольку он этого не сделал, а Джону было любопытно, он решил спросить. «Самое худшее, что может случиться, Станнис скажет, что это меня не касается.» — Лорд Станнис? — спросил Джон однажды днём, после того как они закончили просматривать счета Драконьего Камня за месяц. Конечно, для этого были стюарды, но Станнис верил им только после того, как лично проверил их работу. Станнис просто посмотрел на него, приподняв брови, что, как знал Джон, значило, что он может продолжить. — Что в той книге, которую вы постоянно читаете? Это важно? — А ты как думаешь? — Станнис проследил за взглядом Джона, обращённому к той самой книге. Сейчас она стояла на полке между двумя окнами кабинета. — Должно быть. Вы не читаете для удовольствия, — Джон нахмурился. — Тома валирийской поэзии в библиотеке Драконьего Камня тебя не впечатлили, полагаю? — Станнис фыркнул. Джон не ответил, гадая, говорит Станнис серьёзно или пытается пошутить. Это всегда трудноопределимо. — Ты прав, Джон, полагая, что книга важна. Она обеспечивает стабильность всего Вестероса и представляет угрозу, с которой мой брат до этого не сталкивался, — Станнис скрестил руки на груди, переводя взгляд с Джона на книгу и обратно. — На самом деле, ты можешь прочесть её. — Я? — растерянно переспросил Джон. Он подошёл к книге и наконец прочёл название, полистав немного. — Родословная домов? Как это относится к состоянию Вестероса? — Я позволю тебе самому разобраться, что к чему. Прочитай книгу в свободное время и сообщи, когда найдёшь ответ. Однако работа великого мейстера Маллеона никогда не покинет эту комнату. Никогда. Понимаешь меня, Джон Сноу? Тон Станниса удивил Джона. То, что он суров и не собирался спорить, для Джона новостью не стало, но он уловил нервирующий намёк на отчаяние, что заставило его задуматься. Насколько опасной может быть одна книга?***
В течение следующих нескольких недель Станнис наблюдал, как Джон читает книгу. Мальчик понятия не имел, что искать, и, очевидно, это его расстраивало. Его глаза часто стекленели, когда он листал страницы, просматривая список за списком, которые никогда не менялись. Лорд такой-то, сын лорда и леди такой-то, женатый на Леди такой-то из Дома таких-то, родивший сына такого-то и дочь такую-то… Мало чем отличается от валирийских поэм. Станнис задавался вопросом, правильно ли он поступил, доверив Джону книгу и секреты, которые она скрывала. Кроме Джона Аррена, Станнис не делился своими подозрениями о детях Серсеи ни с кем другим. И это не имело никакого отношения к доверию. Он доверял Давосу, как никому другому, и ни разу за пятнадцать лет не усомнился в нем. Есть некоторые вещи, которые могут убить, они съедают изнутри и приводят к уничтожению, если не быть в высшей степени осторожным. Лорд Аррен умер, и если его убийца достаточно умён, чтобы выяснить, что было известно Деснице короля, то ему не составит труда узнать, кто ещё посвящен. И чем больше людей знают, тем больше градус опасности. Когда Джон спросил о книге, Станнис сначала хотел отрезать, что это не его дело. Старк не скажет Станнису спасибо, если кости одного из его детей окажутся в Винтерфелл, при условии, что сам Станнис до этого вообще доживёт. А после… «Я веду себя как подозрительный идиот. Если в этом мире есть что-то, за что стоит умереть, так это справедливость. И подвергнуть Серсею и Джейме Ланнистеров суду за прелюбодеяние и государственную измену — это справедливость, в которой нуждается королевство.» Итак, Джон читал книгу, а Станнис ждал. Был солнечный день и на небе не было ни облачка. В волосах Джона осталась соль, после утреннего плавания, лютоволк дремал в луче света на полу в кабинете Станниса. Он быстро растёт и скоро перегонит обычного волка по размерам. — Лорд Станнис, могу я обсудить с вами ту книгу? — Разумеется. Какие выводы ты сделал? — Станнис сделал глоток воды с лимоном. — Великий мейстер Маллеон не умеет обращаться со словами также искусстно, как король Дейерон, когда он описывал взятие Дорна, — сказал Джон с легкой усмешкой. Станнис отмахнулся. — У меня нет времени на эту хвалебную книгу. — Это не… — Джон выглядел слегка обиженным, но благоразумно не стал спорить. Он достал книгу с полки и осторожно положил её, раскрыв, на стол Станниса, пролистав до страниц с домом Баратеонов. Хорошее начало. — Мейстер Лювин из Винтерфелла заставлял нас с Роббом читать родословную дома Старков. Список можно продолжать до бесконечности, и вы точно не хотите знать, сколько было Брандонов Старков. Я могу перечислить имена и дела многих Королей Севера. — Как это связано с книгой? — Истории со списками имён нужны для обучения. Но есть только одна причина углубиться в родословные: доказать чьё-то происхождение. Если вы говорите, что это угроза королю Роберту, то, возможно, были обвинения, что в нём нет крови дома Баратеонов или Таргариенов? Не вижу ничего подозрительного в его родословной и, насколько я могу судить, линия Таргариенов и Штормовых королей не прервалась на короле Роберте. — Джон обошел стол, сжав руки в кулаки. — Я не могу придумать никакого другого вразумительного объяснения. — Это все, что ты можешь сказать? — Станнис поморщился. — Ответ, конечно, не очевиден, если бы эта книга невинно лежала в библиотеке Красного Замка, пока вы ее не подобрали!» — голос Джона слегка повысился. «Возможно, я был не совсем справедлив. Он никогда не встречался с бастардами Роберта и не проводил годы, наблюдая, как Серсея и Джейме смотрят друг на друга.» — Ты прав, что подобные книги служат для того, чтобы проследить свою родословную. Но эта книга уникальна тем, что в ней перечислены физические описания вместе с именами. Неужели тебе ничего не бросилось в глаза? — Есть что-то странное… — Джон нахмурился. — И что же? — Странно, что принц Джоффри, Томмен и принцесса Мирцелла оказались единственными Баратеонами со светлыми волосами, — Джон пожал плечами, пролистнув книгу до записей про дом Старков. — Но, возможно, в этом нет ничего странного. В конце концов, не у всех Старков были тёмные волосы и серые глаза, как у моего отца. — А что, если я скажу тебе, Джон, что род Баратеонов единственный дом, где все потомки выглядят одинаково? И что у моего брата много черноволосых бастардов с такими же глазами, как у меня, Ширен или Ренли? Джон уставился на Станниса поверх книги, переваривая информацию. Чем дольше он думал, тем больше казались его серые глаза. Станнис боковым зрением заметил, что лютоволк проснулся и наблюдает за ними. — Вы хотите сказать, что… — Что дети Роберта — не его дети? Да. Джоффри, Мирцелла и Томмен дети сира Джейме Ланнистера, который убил одного короля и теперь наставил рога другому. Прежде чем Джон успел ответить, Станнис задал ему ещё один вопрос: — Как ты думаешь, почему умер Джон Аррен? — Он был стар… — мальчишка закусил губу. — Как и мейстер Крессен. Ваш тёзка был абсолютно здоров, пока внезапно не заболел и не умер через две недели. — Лорд Аррен тоже знал. И у него были доказательства, кроме этой книги, — Джон напрягся. Повисла тишина, и он посмотрел на стопку писем на столе Станниса. — Отец продолжает писать вам, спрашивая о смерти Джона Аррена. Вы с самого начала знали, что это убийство, или думаете так. Станнис серьёзно кивнул. — Значит, лорд Аррен доверил вам эту тайну? — Это я рассказал лорду Аррену. Глаза Джона стали ещё больше, если подобное вообще возможно. Станнис использовал это молчание, чтобы описать расследования, визиты в бордели, таверны и кузнечные мастерские, а также про власть, которую имели Ланнистеры над королевством. — Королю Роберту вы не сказали? — Нет, не сказал. — И как долго вы знаете об этом? Год? Два? — недоверчиво спросил Джон. — Нужно было собрать доказательства. Неопровержимые доказательства, чтобы никто, будучи в здравом уме, не усомнился, — сухо сказал Станнис. — Это не дело одного дня. Тайвин Ланнистер объявит войну, если его дети предстанут перед судом и будут казнены за измену. — Но вы ничего не добьётесь, сидя здесь, на Драконьем Камне! — Джон продолжал, не обращая внимания на пристальный взгляд Станниса. — У вас есть доказательства, и наверняка есть план, что можно сделать с Ланнистерами. Почему вы не говорите королю? — Что меня останавливает? — Станнис вцепился руками в края стола, чтобы унять дрожь. — Если бы я прямо сейчас отплыл в Королевскую Гавань и рассказал Роберту, он бы рассмеялся и счёл меня сумасшедшим. Он сказал бы, что я озлоблен и ищу способ стать первым в очереди на престол. Однако, если бы ему рассказал Джон Аррен, человек, которого Роберт любил, то он скорее бы поверил. — Вы думаете, что король не любит вас? — Отношение Роберта ко мне не выходит за пределы долга, — огрызнулся Станнис. — Тогда, может, вы что-то делали не так, — резко выпалил Джон. Он сразу же пожалел об этих словах, невольно отступив, когда Станнис ответил: — Не так? Я только и делаю всю жизнь, что пытаюсь ему помочь! «Я старался угодить ему, пытался дать совет, старался быть ему хорошим другом и братом!» — И что же я получил в ответ? Кучу камней и вечные разговоры, какой благородный человек Нед Старк! Джон продолжал пятиться, и на его лице промелькнуло замешательство. — Но король Роберт сделал вас и дал вам место в Малом совете. Вы управляли его войсками. Он доверяет вам! — Доверие не значит «любовь». — Может быть, — настаивал Джон. — Если вы не доверяете королю Роберту, почему вы не сказали лорду Ренли, чтобы потом сказать вдвоём? Вы же братья. «Ренли. Этот напыщенный шут, у которого шелков больше, чем у моей жены и дочери вместе взятых. Когда он в последний раз слушал меня?» — Ты хоть представляешь, как тебе повезло с семьёй? — Станнис повернулся к Джону. — Леди Старк предпочла бы, чтобы ты ушёл, но даже слепому ясно, как отец, братья и сёстры любят тебя! — Но я бастард. — Неужели? Разве это помешало лорду Эддарду Старку растить тебя в замке Винтерфелла с наследником семьи? Это помешало младшей сестре назвать тебя любимым братом? Или другим братьям и сёстрам писать тебе письма с добрыми словами? — Джон открыл рот, чтобы что-то сделать или возразить, но Станнис был неумолим. — Братья никогда не пренебрегали и не оскорбляли тебя. Будь у тебя право наследования, неужели ты думаешь, что Робб отдал бы всё это неграмотному ребенку? И разве Робб когда-нибудь говорил тебе, что хотел бы, чтобы его братом был другой человек? Станнис уже кричал. Он не мог вспомнить, когда в последний раз так выходил из себя. Он всегда гордился тем, что может контролировать эмоции, в отличие от Роберта, который слишком часто наглядно демонстрировал девиз дома Баратеонов. Джон в буквальном смысле загнал себя в угол, между книжной полкой и окном. Станнис подошёл и поймал его, положив руки на плечи. — Ты не имеешь права читать лекции о любви к моей семье, мальчишка, когда от своей ничего другого не видел. Как только он убедился, что его услышали, Станнис отступил. Не поклонившись и не кивнув в знак признательности, Джон быстро подошёл к двери и покинул комнату. Станнис не сделал ни малейшего движения, чтобы остановить его. Он закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, удивляясь, когда его дыхание стало таким прерывистым. Прикосновение влажного языка к его руке привело его в чувство. Лютоволк всё ещё был в комнате. — Что? — волк сел на задние лапы и зевнул, показав Станнису впечатляющие зубы. — Чего ты хочешь? Собираешься съесть меня за то, что я накричал на твоего хозяина? Знаешь, он это заслужил. Ответа не последовало. Призрак смотрел на Станниса тёмно-красным понимающим взглядом, который заставил гнев Станниса медленно угаснуть. И на смену пришло чувство, с которым он редко сталкивался — сожаление.***
Джон бежал и бежал по каменным залам Драконьего Камня и через его ворота, не обращая внимания на растерянные взгляды всех, кто проходил мимо. — Ты не имеешь права читать лекции о любви к моей семье, мальчишка, когда от своей ничего другого не видел. Слова Станниса всё ещё звенели у него в ушах. Станнис наклонился к нему, процедив в ухо холодным шёпотом. Достаточно близко, чтобы… Джон покачал головой и побежал дальше. Слова лорда Станниса причиняли боль «Думаете, детство в Винтерфелле похоже на песню, милорд? Правда, мне никогда не приходилось беспокоиться о еде или будет ли у меня крыша над головой. Меня воспитывали как благородного человека. Но было нелегко наблюдать, как леди Старк обнимает и целует братьев и сестёр, а затем смотрит на меня так, будто я не должен здесь находиться. Отец делал вид, что меня не существует, когда приезжали люди, подобные вашему брату, милорд.» Джон остановился, когда добрался до пляжа, где они с Ширин часто кидали камушки по воде. Куча плоских, гладких камешков лежала рядом с большим валуном. Джон схватил горсть и начал бросать в море. Как он ни старался, он не мог заставить их прыгать, поэтому он просто швырял камешки так сильно, как только мог, в далекие волны, один за другим. Это был не первый раз, когда он спорил со Станнисом. Но это был первый раз, когда Джон видел Станниса эмоциональным, и Станнис не хотел этого признавать. Лорд Драконьего Камня обычно был сдержан во всём, часто до такой степени, что, казалось, не испытывал эмоции вообще. Но разговор про семью Станниса было похоже на осиное гнездо, которое Джон пнул по неосторожности, за что его ужалили. Что произошло между Робертом, Ренли и Станнисом? Роберт и Станнис были вежливы друг с другом на людях, но значит ли это, что наедине они кричат друг на друга? Что такого сделал король Роберт, что Станнис до сих пор не может простить его? Должно быть, упоминание о наследстве намекало на Штормовой Предел, о котором леди Селиса часто упоминала в последнее время. Джон всегда считал странным то, что именно младшему из братьев Баратеонов, а не старшему или кому-то из королевских детей, достался родовой замок, который был намного больше любого другого в Штормовых Землях. «И всё же, Станнис верен королю, в этом сомневаться не приходится.» Джон сердито запустил пальцы в волосы, жалея, что не может разобраться в путанице мыслей, включая информацию о королевских детях, о которых изначально должен был пойти разговор. Он должен вернуться в кабинет Станниса и извиниться. Станнис почти наверняка читает бумаги на столе или смотрит в окно со стаканом лимонной воды. Но не сейчас. Джон не в том состоянии, чтобы спокойно разговаривать со Станнисом. «И я даже не пьян, удивительно.» Внезапно перед Джоном появилась длинная тень. Он вздохнул с облегчением и обернулся. — Призрак. Мне было интересно, куда ты… Призрак был тут, Джон мог чувствовать, что лютоволк рядом. Но он не был готов к тому, что у Призрака будет компания. —…пропал. Станнис стоял перед ним, заложив руки за спину. Призрак был рядом с ним, словно так и надо. Джон стоял неподвижно, в ушах был шум разбивающихся о далёкую бухту волн. Ему было интересно, кто заговорит первым. — Лорд Станнис. — Джон. Снова тишина. Станнис посмотрел вниз и взъерошил шерсть на голове Призрака. — Твой волк очень настаивал, чтобы я пошёл с ним. Должно быть, именно здесь вы играете с Ширен. — Я… — начал Джон, моргнув, но Станнис перебил его: — Я пришёл, чтобы извиниться. Я позволил эмоциям управлять мой. Мне не следовало кричать на тебя. Мы говорили о делах государства, и ты сообщил мне об ошибке, которую я допустил. Я не оценил этого по достоинству, но ты поступил правильно. Джон был ошеломлён. Его удивлял спокойный тон Станниса и то, что этот человек знает, что такое извинения, и сейчас извинился перед ним. — Я слишком долго откладывал принятие решения про бастардов Ланнистеров. Пришло время Роберту и королевству узнать об этом. — Спасибо, милорд, — тихо сказал Джон. — Я тоже был неправ. Мне не следовало говорить про вашу семью. — Станнис поднял бровь. — Я просто никогда не думал… — голос Джона затих, когда Станнис пристально посмотрел на него. «Я никогда не думал, что благородный лорд будет завидовать мне.» Станнису этого говорить не стоило. Он может обидеться и снова начать спорить. — Я просто никогда не думал про свою семью в таком ключе. — Одна из глупостей молодости — мы слишком многое принимаем как должное. — Ширен любит вас безоговорочно, вы должны это знать. — Да, знаю, — серьёзно ответил Станнис. — Но я несильно много сделал, чтобы заслужить это. — Вы её отец. Разве этого недостаточно? Станнис не ответил, обошёл вокруг и сел на валун. Он жестом велел Джону сделать то же самое, и тот последовал его примеру, упёршись ногами в песок. Призрак побежал к морю. Они немного посидели, наблюдая, как солнце садится за горизонт. — Ты должен знать, что благородное имя не решит твоих проблем, — начал Станнис. — Ты можешь быть законнорождённым, но с тобой всё равно могут обращаться как с бастардом. Джон посмотрел на Станниса, отметив напряжённые плечи и окаменевшее лицо. Он ещё не скрипел зубами. Джон счёл это хорошим знаком. Он задумался над словами Станниса, понимая, почему он раздражался над стыдом Джона из-за того, что он Сноу. То, что Станнис Баратеон, не дало ему всё, чего он хотел. Джон задавался вопросом, была бы семья Станниса любящей, если бы его родители не умерли. Ещё он размышлял, кто из братьев послужил причиной конфликта между Баратеонами. Вероятно, вина лежала на всех. Ещё одна мысль поразила его, когда Джон вспомнил слова Станниса до ссоры и задолго до того, как он позволил прочесть громоздкую книгу с родословными. — Вы доверяете мне. — Разве я ошибся? Или ты хочешь безрассудно побежать рассказывать Серсее, что знаешь её секрет? — У меня нет желания умереть, — Джон покачал головой. — Неужели я единственный, кто знает? — Ты единственный, кому я рассказал. Кроме Джона Аррена, конечно. Скоро я расскажу и сиру Давосу, а затем решу, как поступить дальше. — Отправляйтесь в Штормовой Предел. Расскажите Ренли лично. Станнис прищурился, но голос его оставался ровным: — Прямо сейчас? — А почему нет? Как вы сказали, Вестерос должен будет узнать, и если ваши братья не станут вашими союзниками, дом Баратеонов не может сидеть на Железном троне. Какую бы… — Джон искал подходящее слово. На ум сразу же пришло «ненависть», но это было слишком сильное слово, даже для Станниса. И Джон не был уверен, что Станнис на самом деле ненавидел братьев. Как и он на самом деле не ненавидел леди Старк. — Какую бы сильную неприязнь вы не питали к братьям, но Ланнистеров, думаю, вы не любите ещё больше. Станнис кивнул в знак согласия, а затем задал Джону странный вопрос: — Думаешь, я хочу быть королем? Чтобы у Роберта никогда не было законных детей? «Не хотите», — подумал Джон. Станнис, казалось, был доволен тем, что он лорд Драконьего Камня, полноправный владелец своих земель. Он знал, как держать дела в порядке, управлял кораблями, находил время на общение с Ширен, и проводил вечера с людьми, которым доверял. «И он нашёл время на моё обучение». Если Станнис станет королем, у него будет ещё большая ответственность, с которой он справится, но королевский двор — другое дело. Если он едва смог пережить пир в Винтерфелле, Джон сомневался, что Станнис сможет выдержать пышный королевский двор. Просьбы об одолжениях и попытки сцапать кусок побольше… Он не мог представить Станниса в этом. И власть, которую получает король… Отец всегда говорил, что власть меняет человека. Станнис мог переписать законы, которые считал несправедливыми, и очистить двор от лживых змей. И никто не встанет на его пути, только если он не станет похожим на Мейгора Жестокого или Безумного Эйериса. — Я не знаю, милорд, — наконец ответил Джон, слегка покачав головой. — Честный ответ. Я не желаю королевской власти и славы. На Железном Троне никто не может чувствовать себя спокойно. Но если Роберт погибнет, я приму корону из чувства долга. Долг всегда берет верх над желаниями. — Зачем вы говорите мне это? Станнис посмотрел на него. Синие напротив серых. Джон выдержал взгляд. — Твоё мнение имеет для меня значение. Впереди трудные времена, и я не хочу, чтобы ты считал, что я жадный до власти лорд, который желает титулов ради самих титулов. Некоторые скажут, что придумал историю о бастардах, чтобы оправдать восстание. — Я никогда бы не подумал о вас так. Хотя мне действительно кажется, что вы заботитесь о справедливости ради самой справедливости. Рот Станниса дернулся, хотя он не разорвал зрительный контакт. — Я сделаю всё, что потребуется, милорд. Больше не требовались слова. Они просто сидели в тишине и смотрели, как садится солнце.***
Ренли будет рад принять Станниса в Штормовом Предел. По крайней мере, так написал в письме его мейстер. В Королевской гавани всё ещё стояла удушающая жара, поэтому мастер над законами и лорд Штормового Предела счёл нужным отступить в Штормовые Земли со всеми своими рыцарями и слугами, чтобы подышать свежим воздухом и хорошенько поохотиться. Станнис закатил глаза, прочитав письма до конца. Станнису была интересна реакция Ренли на новость об инцесте. Он менее предсказуем, чем Роберт, и ещё менее серьёзен. Поверит ли он? Согласится призвать свои знамена, если будет нужно? Если да, то Ренли, скорее всего, захочет привлечь Тиреллов, наобещав что-то нелепое. «Что угодно, лишь бы не титул леди Штормового Предела.» Станниса бесконечно раздражало, что младший брат общался с семьей, которая упорно пыталась уморить их голодом. Однако, пока ему не придется делить хлеб с Мейсом Тиреллом, мечи этого дома будут полезны. Подготовка к путешествию прошла быстро. Станнис не собирался брать «Ярость», корабль слишком большой и непригодной для скалистого побережья Штормовых Земель. Особенно в бухте Кораблекрушений. Селиса и Ширен должны были остаться на Драконьем Камне с сиром Давосом. Если что-то случится, Станнис хотел бы, чтобы его семья была под защитой человека, которому он доверял. И это был не Акселл Флорент. Для Селисы это не было чем-то необычным. Она часто оставалась на Драконьем Камне, когда Станнис отплывал в Королевскую гавань. Станнис решил не рассказывать Селисе правду о королевских детях. Всё равно, что рассказать государственную тайну незнакомцу, несмотря на то, что они были в браке почти двенадцать лет. Он не особо хотел с ней разговаривать, не считая пожеланий доброго пути. Но у Селисы были другие планы. За две недели до отплытия Станниса она нанесла ему вечерний визит. — Вы должны взять Ширен в Штормовой Предел. — Не сейчас. «Я хочу, чтобы она была в безопасности.» — В будущем у неё будет много возможностей. — Вы должны начать брать её в свои поездки к знаменосцам, и в следующий раз, когда отправитесь в Королевскую гавань, она должна сопровождать вас. Она видела десять именин и достаточно взрослая, чтобы узнать о обязанностях леди Драконьего Камня. Не только Джон Сноу. Станнис был готов согласиться с оценкой Селисы про Ширен, но её последние слова и то, как горько она их произнесла, заставили его задуматься. — Какое отношение к этому имеет Джон? — Вы любите беседовать с ним. — И? — растерянно спросил Станнис. — Что это доказывает? — Вы говорите с ним также долго, как и с мейстером Крессеном и сиром Давосом. С остальными вы говорите не больше, чем требуется. — А как ещё я должен объяснять ему обязанности лорда, политику Юга и прочие вещи? — Он всего лишь бастард. Какой будет толк, если он будет знать об обязанностях лорда? — Мы уже обсуждали этот вопрос, Селиса, — Станнис прищурился. — Его отец — Хранитель и правитель Севера, и его брат будет следующим. У него могут быть свои земли, он может стать советником Робба или следующим лордом-командующим Ночного Дозора, если решит надеть чёрное. Так или иначе, ему будет полезно узнать о мире за пределами Винтерфелла. Кроме того, он быстро учится и думает также быстро, как и сражается. Мой дорогой брат Ренли не может ни того, ни другого, но он лорд Штормовых Земель с местом в Малом Совете. — Он не ваш сын. Станнис замер и вцепился в подлокотники кресла. — Я знаю. — Иногда мне кажется, что вы забываете об этом. — Мы не так похожи. — Возможно. Но Джон Сноу похож на вас больше, чем вы признаёте. Он серьезён, сдержан, исполнителен и предан своему делу. Он злится на судьбу, пусть и не может ждать большего в своём положении. Он также не верит в Семерых, как и вы, — Селиса помолчала, глядя в окно, прежде чем продолжить. — Вы видите в нём себя, милорд. Неужели не о таком сыне вы мечтали? — Ты думаешь, мне следовало поступить с ним по-другому? — Станнис стиснул зубы. — Джон Аррен также учил Роберта, зная, что тот однажды станет лордом Штормового Предела, пусть Роберт не хотел учиться тому, что не связано с войной. Я бы не стал относиться к сыну лорда Аррена иначе, если бы он стал моим воспитанником, как планировалось. — Не стал? Роберт Аррен слаб и цепляется за мать, как новорождённый. Не говоря уже о постоянных припадках и приступах. «Она права», согласился про себя Станнис. — «Пока Роберт Аррен не перестанет вести себя, как младенец, у меня не хватит терпения на него. Напоминает Ренли. Он был милым мальчиком, но у меня нет ни терпения, ни уважения к мужчине, в которого он вырос.» — Я пыталась. Пыталась подарить вам сына, милорд. Слова жены застали его врасплох даже больше, чем её слова о Джоне. — Я знаю, миледи. — Я не выполнила свой долг. — На мне лежит столько же вины. И, по крайней мере, у нас есть Ширен. В этом ты не подвела меня. На это у Селисы не нашлось ответа. Она сложила руки на коленях. Станнис вздохнул и снова стиснул зубы, но не от злости. — Выполнение нашего супружеского долга никогда не было приятным, и никто из нас не получает никакого удовольствия. Селиса открыла рот. Одна часть Станниса хотела услышать, какие пустые любезности она скажет на этот раз, но другая, более рациональная, устала от лжи, которую они говорили друг-другу на протяжении стольких лет. — Если ты скажешь, что я ошибаюсь, это будет ложью. И Селиса закрыла рот, глядя на него жёсткими глазами, в которых отражались эмоции, которые Станнис не мог распознать. Она ничего не сказала, как он и предполагал. Станнис отвернулся и прикрыл глаза. Последовавшая тишина была оглушительной, и Станнис не мог сказать, сколько времени прошло, прежде, чем Селиса встала, чтобы уйти. «Я бы хотел, чтобы всё было по-другому, правда. Но нет смысла притворяться, что это произойдёт.» — Я прощаюсь, милорд. — Никогда больше не говори подобного о Джоне Сноу. Ширен — наша дочь и моя наследница, и ничего не изменит этого. Селиса кивнула. — Спокойной ночи, миледи.