Милая ложь Эли

      Однажды жили-были две сестры-близняшки, Элисон и Кортни. Они были похожи во многих смыслах: обе были длинноволосыми блондинками с круглыми ярко-голубыми глазами, у обеих было сердцевидное лицо и обаятельные улыбки, которые могли растопить любое сердце. Когда им было по 6 лет, обе ездили на одинаковых фиолетовых велосипедах на подъездной дорожке у дома в Стамфорде, Коннектикут, напевая французскую детскую песенку. Когда им было по 7 лет, они обе взбирались на на большую горку, держась за руки. Даже когда родители обустроили для них отдельные спальни с большими кроватями, напоминающими кровати принцесс, они все равно спали вместе, обнимаясь. Каждый считал, что у них была та неописуемая связь близнецов. Они даже дали обещания друг другу быть лучшими друзьями навеки.       Однако обещания нарушаются каждый день.       Когда они были во втором классе, все поменялось. Сперва эти изменения были еле уловимыми: неодобрительные взгляды, легкие толчки, возмущенные вздохи. Затем Кортни появилась в выходном классе по рисованию, настаивая на том, что она являлась Эли. Когда Элисон болела, Кортни сидела за ее партой в школе. Кортни представлялась своей сестрой почтальону, новому соседу, который гулял с собакой, и пожилой женщине в аптеке. Может быть она притворялась своей сестрой, потому что та была более яркой, потому что Элисон имела что-то особенное, что выделяло ее. Может быть Кортни завидовала. Или может быть Кортни заставляли делать это.       — Эли заставила меня притворяться! — Кортни сказала родителям, когда те ее поймали с поличным, — Она сказала, что если я не буду ей на протяжении всего дня, то со мной может случиться что-то плохое… или с вами!       Но когда родители спросили Элисон так ли это, то ее глаза расширились от удивления.       — Я бы никогда не сказала ничего подобного, потому что я люблю вас и мою сестру, — она ответила невинно.       Но внезапно две сестры начали кричать друг на друга на детской площадке. Затем Кортни заперла Эли в туалетной кабинке во время обеденного перерыва и не выпускала ее на волю. Учителя сразу же позвонили их родителям, озабоченные данным происшествием. Когда Кортни проходила мимо, родители прижимали своих детей, опасаясь, что Кортни может сделать подобное и с ними. Последней каплей стал тот безупречный весенний день, когда родители, как Кортни сидела на своей сестре и душила ее. Родители вызвали медицинских работников. Обе девочки прошли психиатрическое обследование, в ходе которого Эли показала себя уравновешенной и здоровой, а Кортни не справилась. Она настаивала на том, что Элисон заставила делать ее все те ужасные вещи, что Элисон ей угрожала и хотела, чтобы Кортни не было.       Врачи мрачно констатировали диагноз: «Параноидальная шизофрения». Подобные вещи можно лечить, но только с большой осторожностью.Однако окончательное решение оставалось за Эли. И она со слезами на глазах решила, что ее сестру нужно забрать на лечение. Как только было найдено подходящее заведение, Кортни увезли. Она уехала от семьи и от всего, что знала. Ее родители заверили ее, что заберут ее домой, как только ей станет лучше, но шли недели, а затем и месяца. Внезапно все вроде как забыли о существовании Кортни.       Иногда семья — это как початок кукурузы: снаружи выглядит идеально, но когда чистишь его, то находишь прогнившие зернышки. Ту же аналоги можно провести и с семьей ДиЛаурентис. Девушка, похожая на жертву могла оказаться мучителем. Может Эли придумала коварный план, в ходе которого Кортни отослали.       В конце концов, это же Розвуд, а Элисон и Кортни — самые загадочные близнецы этого города. И как вы знаете, в Розвуде все не так, как кажется.       Первое, что услышала Кортни ДиЛаурентис, проснувшись утром, когда ее жизнь изменилась, было тиканье настенных часов. Это тиканье намекало ей на то, что ее время было на исходе.       Она осмотрела незнакомую спальню. Ее родители переехали из Стамфорда, Коннектикут, несколько лет назад, чтобы избежать позора из-за того, что их дочь находилась в психиатрической лечебнице. Они переехали в город Розвуд, Пенсильвания. В богатенький пригород Филадельфии, где даже собаки носили ошейники от Шанель. Они переехали туда, потому что никого не знали из окрестностей и им бы не пришлось каждый раз оправдываться за сумасшедшую дочь, находящейся в лечебнице. Они даже изменили свою фамилию в надежде на то, что любопытные соседи из Коннектикута не смогут их найти.       В гостевой комнате, в которой и остановилась Кортни, пахло нафталином, в ней была двуспальная кровать со старым пледом в клетку, плетенный комод, который был слишком потрепанным даже для палаты в лечебнице и небольшая полка, на которой было куча коробок с пометками «налоги и отчетность». Другими словами, комната была хранилищем для того, о чем ее семья хотела забыть, включая Кортни.       Кортни откинула плед и вышла в коридор. Большой викторианский дом был спроектирован таким способом, что находясь на лестнице, открывался обзор на гостинную и кухню. Ее старший брат Джейсон сидел на кухне над тарелкой с хлопьями. Ее сестра-близнец порхала вокруг стола, ее идеальные волосы ниспадали ей на спину, а ее розовая футболка оттеняла кожу, придавая легкий румянец. Она подняла стопку газет и заглянула под нее. Затем она открыла ящик со столовым серебром и тут же захлопнула его.       — Элисон, в чем дело? — спросила ее миссис ДиЛаурентис, одетая в серое дизайнерское платье на запах. Она выглядела так, будто собиралась на собеседование вместо того, чтобы отвезти свою дочь в психиатрическую больницу.       Я не могу найти свое кольцо, — быстро ответила она, открывая мусорная ведро и заглядывая внутрь него.        — Какое кольцо?       — Кольцо с моим инициалом, — Эли открыла еще один шкаф и сильно хлопнула дверцей, — То, которое я ношу каждый день.       — Ты взял его? — она резко повернулась и посмотрела на своего брата.       — Зачем мне его брать? — Джейсон ответил между тем как жевал.       — Ну, я не могу найти его. Ровно так же как и не могу найти свою часть флага, — Эли одарила его колким взглядом.       — Даже если бы я знал, где твой глупый кусок флага, — Джейсон вытер рот салфеткой, — Любой может украсть его, даже тот, кто помогал прятать. Закон о разрешении кражи, не забывай.       — Может ты взял его, чтобы отдать кому-то другому, — она с укором посмотрела на второй этаж.       Кортни отошла от перил и вернулась в комнату. Она открыла чемодан, который был у нее с третьего класса, и достала оттуда футболку и джинсы, которые походили на те, что надела Элисон. Она переоделась.       Капсула времени была старой традицией школы Розвуд, куда ходили Эли и Джейсон, и найти часть флага было большой редкостью для шестиклассника. Все выходные Эли хвасталась кусочком флага для капсулы времени, который она нашла, хотя формально Джейсон сообщил Эли, где находилась часть флага, что было не честно. Два дня назад Эли украшала кусочек этого флага на кухонном столе, одаривая Кортни насмешливым взглядом. В ее взгляде читалось превосходство над сестрой. Она как бы показывала на сколько она была успешна в то время, как Кортни не позволялось выходить из дома.       Но у Эли больше не было такого выражения лица, когда фла пропал. В своей крошечной гостевой комнате Кортни с осторожностью провела пальцами по рисункам, нарисованным Элисон: логотипу Шанель, дизайну Лиу Виттон, скоплению звезд и комет. Кортни нарисовала в углу небольшой колодец желаний, просто желая оставить свой след в том, чего так страстно желала ее сестра. Она пообещала себе вернуть его владелице после этого, но Джейсон увидел Кортни с флагом, ворвался в комнату и забрал его со словами: «Ты действительно хочешь, чтобы ваши отношения ухудшились?».       Кортни уже собиралась закрыть свой чемодан, когда наткнулась на брошюру заповедника Эддисон-Стивенса. Под заголовком был изображен букет ирисов, точной такой же, какой родители принесли на похороны бабушки.       Она открыла брошюру, и на первой странице было сказано, что этот заповедник помогает детям и подросткам развить стрессоустойчивость, повысить самооценку, чтобы вернуться домой и к нормальной жизни.       На глазах Кортни навернулись слезы. Она находилась в лечебнице с 9 лет, то есть целых три года. И хотя онра привыкла к Рэдли, как мышь может привыкнуть к жизни в клетке, она становилась свидетелем тех вещей, которые бы в жизни не хотела видеть. Но когда ее больница превратилась в роскошный отель, родители привезли ее в Розвуд, сказав, что она на испытательном сроке, который может превратиться в полноценное возвращение домой.       Но по какой-то причине обстоятельства изменились за последние сутки. Вчера вечером Миссис ДиЛаурентис постучала в ее дверь, попросила собрать все вещи и сунула брошюру заповедника ей в руки, подчеркивая, что так будет лучше для нее.       Кортни перелистывала страницы брошюры, на которых были изображения слишком довольных пациентов. Должно быть, они все были приглашенными моделями для фотосъемки, потому что выглядели слишком счастливыми. Кортни слышала много негативных отзывов об этом заведении. Она слышала, что многие там совершают самоубийства или вынуждены проводить слишком много времени, потому что родители не возвращались за ними. В заповеднике не разрешались интернет, телевидение или телефонные звонки. Но родители одобряли это место, потому что оно выглядело презентабельно и содержание пациента там стоило не малых затрат. А для взрослых цена равно качество.       Но она знала, что не поедет туда. Она придумывала план побега всю ночь. И сейчас все шестеренки работали так, как ей было нужно, за исключением одного. Ей была нужна возможность. Она надеялась, что такая появится и скоро, ведь ее увозили через 45 минут.       Она зарыла брошюру под упакованную одежду, закрыла чемодан и выкатила его в коридор. Затем она спустилась на первый этаж, и что-то привлекло ее внимание в окне. Она увидела четырех девочек-ровесниц, которые прятались за кустами и шептались. Она могла слышать их голоса через окно.       Одна девушка, блондинка в юбке для игры в хоккей на траве и белой футболке, положила руки на бедра и сказала: «Я пришла сюда первой. Этот флаг мой!».       — Я была здесь до тебя, — выпалила вторая. Она была пухлой и у нее были каштановые вьющиеся волосы.       — Ты тоже только что подъехала. Я была здесь раньше вас обеих! — третья девушка топнула фиолетовым замшевым ботинком.       Кортни провела языком по губам. Они пришли сюда за флагом Эли? И они спорили с девушкой, живущей по соседству. Это должно быть, Спенсер. Миссис ДиЛаурентис упомянула ее имя за пятничным ужином, а мистер ДиЛаурентис скривился. Он подметил, что родители Спенсер были такими хвастунами, переделав сарай в роскошную пристройку для их старшей дочери, будто в доме было недостаточно места.       — Ты видишь их там? — Кортни спросила Эли, которая стояла у стола и злобно листала журнал с наушниками в ушах. Джейсон ушел, и, судя по звукам, родители все еще находились на втором этаже.       — Хм? — Эли повернула голову и вытащила один наушник.       — Там несколько девочек во дворе. И одна из них — твоя соседка.       — Она во дворе? — Эли выглядела раздраженной, она подошла к окну, — Я не вижу Спенсер. Слава Богу.       — Вы не дружите?       — Нет, она сука, — Эли фыркнула.       «А ты нет?», — подумала Кортни.       Эли повернулась к ней лицом, как будто Кортни сказала это вслух. Противная улыбка появилась на ее губах: «Милая футболка, но она вызывает у меня дежавю».       — Мне понравился цвет, — Кортни схватила банан из подставки для фруктов.       — Ага, точно, — Эли неторопливо подошла к холодильнику и взяла пончик из открытой коробки.       — Осторожнее, ты можешь растолстеть из-за пончиков, — Кортни проявила озабоченность.       — Так же как и ты из-за еды в столовке психушки, психо, — джем стекал по подбородку Эли.       — Хватит, — Кортни вздрогнула. Она не была психо, и Эли знала это.       — Хватит, — Эли начала Эли подражала сестре.       Кортни втянула живот. Эли всегда использовала гнусавый голос, чтобы дразнить ее. «Прекрати!», — рявкнула она.       — Прекрати! — Эли не останавливалась.       Кортни почувствовала, как внутри нее вспыхнуло старое чувство, из-за которого она когда-то попала в беду. Хоть она и пыталась его подавить, но оно вырвалось наружу фразой: «Угадай что? Кусочек твоего флага у меня!».       — Я так и знала. Отдай обратно, — глаза Эли расширились.       — У меня его больше нет, я отдала его Джейсону, а он не хочет возвращать его тебе, — это было не совсем так, но это звучало лучше, чем правда.       Эли сердито посмотрела на Джейсона, который только что появился в дверном проеме: «Это правда? Ты знал, что мой флаг у нее?».       Глаза Джейсона метались между двумя одинаково одетыми девушками: «Эм, да, Эли, но…».       Взгляд Эли метнулся к карману Джейсона, из него выглядела блестящая синяя ткань, она вытянула кусочек флага наполовину, и ее глаза расширились от удивления, когда она увидела, что колодец желаний был окружен лягушкой, нарисованной в стиле манги, и граффити слова «прикольно». Она посмотрела на Кортни, сощурившись: «Это ты нарисовала?»       Джейсон выхватил его обратно и посоветовал Элисон отпустить ситуацию.       — Ты всегда на ее стороне! — Эли расправила плечи.       — Я не на чьей стороне, — ответил Джейсон.       — Знаешь, Корт, я сказала маме, что ты угрожала мне. Именно поэтому тебя и увозят в психушку, — Элисон злобно уставилась на свою сестру.       — Но я не делала ничего такого! — глаза Кортни расширились.       — Может и так, а может и нет, — Эли опустила подбородок, — В любом случае, тебе здесь не рады, сука.       — Эли, хватит! — крикнул Джейсон.       — Хватит! — с усмешкой повторила Эли.       Проходя мимо него к лестнице, она толкнула брата. Джейсон отшатнулся и врезался в кованую книжную полку. Она затряслась, и блюде с изображением Нью-йоркского горизонта, находящееся на верхней полке покачнулась. Джейсон ринулся вперед, чтобы поймать ее, но было уже поздно. Блюдце разбилась о деревянный пол.       Повисла оглушительная тишина после того, как разбилось блюдце. Джейсон посмотрел на Кортни, застывшую в углу. «Зачем тебе понадобилось выяснять с ней отношения?» — прошипел он.       -Я ничего не могла изменить, — слабо сказала Кортни.       — Нет, ты могла, — ответил Джейсон. А затем, издав разочарованный стон, он вышел в дверь, выходящую на задний двор.       Нутро Кортни сжалось. «Джейсон, подожди!» — она закричала, подбегая к окну. Джейсон был ее единственный союзником, она не смогла бы пережить его злости по отношению к ней. Но, когда она пострела на улицу, Джейсона уже не было. Однако она заметила четырех девчонок, скрывающихся в кустах.       Она окинула кухню беглым взглядом. Осколки, от разбившегося блюдца лежали на полу. Достаточно скоро ее мама придет из того места, где она была, и обнаружит весь этот беспорядок. Она позовет обеих своих дочерей, чтобы выяснить, что произошло. Одна спуститься на кухню. Но что если другая дочь будет снаружи, занятая парочкой девчонок из школы? Кортни не могла бы быть с ними, в конце концов она никого не знала. Да ей даже запрещалось покидать дом.       Эврика. Ее возможность. Если она выйдет на улицу, то родители подумают, что на Эли, не Кортни. Это был бы первый раз, когда Кортни представлялась своей сестрой без принуждения. «Все, что тебе нужно — это вжиться» — подумала Кортни. Никто не поверит, что ты — это она, если ты сама не поверишь. Так она закрыла свои глаза и представила себя своей сестрой. Красивой сукой. Манипуляторшей. Популярной девчонкой. Той, кто разрушил ее жизнь.