Не совсем по плану

Когда Гермиона проснулась, было ещё светло. Летние дни были длинными, и солнце ещё висело высоко над горизонтом. Она не знала, здесь ли Луна или нет, и потопала в коридор, продолжая тереть заспанные глаза. Гермиона налила себе на кухне стакан воды и заметила Луну на перилах крыльца сквозь открытую дверь. Ещё не совсем проснувшись, Гермиона скрутила свои волосы в пучок на макушке и со стаканом воды направилась на крыльцо. Луна купалась в вечернем солнце, наблюдая, как оно всё ближе и ближе подбирается к линии горизонта. Она лежала в деревянном шезлонге, небрежно подняв босые ноги. Её взгляд был устремлён куда-то вдаль, и она выглядела погружённой в свои мысли, пока Гермиона смотрела на неё с порога. – Давно ты здесь? – мягко спросила Гермиона. Луну нисколько не испугало внезапное появление Гермионы, она жестом пригласила её сесть рядом. – Час или около того. Не хотелось тебя будить. Ты выглядела совершенно измученной после долгого и захватывающего утра, – она взглянула на Гермиону и заметила, что та несколько растрёпана: рыжеватые локоны, выбившиеся из пучка, в хлопчатобумажных шортах и помятой футболке – она выглядела безошибочно уютной и свежей. Гермиона присела в кресло рядом с Луной, прижала колени к груди и спросила: – Как прошло совещание у Мелокуле? Луна снова перевела взгляд на горизонт и на мгновение замолчала – достаточно, чтобы Гермиона задумалась, стоит ли ей повторить вопрос. – Состоялся очень поучительный разговор. Гермиона не совсем понимала, как это понимать, а потому промолчала, позволяя окутать обоих уютной тишине. Луна оглянулась на Гермиону, когда солнце опустилось ниже, частично скрывшись за горизонтом, и неожиданно сказала: – Прости. Гермиона повернулась и встретилась взглядом с Луной, совершенно сбитая с толку тем, куда зашёл разговор. – За что? – спросила она, встревоженная собственной откровенностью. Луна улыбнулась, впечатлённая прямотой Гермионы. – Похоже, я немного запуталась, – заявила она, ненадолго умолкнув, а потом пояснила: – В последнее время я сама не своя. Уверена, ты уже знаешь почему. Она сделала паузу, чтобы позволить Гермионе озвучить свои мысли. – Наверное, это из-за Элайны? – напрямую предположила Гермиона, сохраняя осторожность, чтобы Луна объяснила. – Да, – вздохнула Луна. – Она работала волонтёром в приюте Кейптауна – маггл из Америки. Мы сразу же подружились, но она была здесь временно и не стремилась к серьёзным отношениям… – Луна замолчала. Горькая боль, когда-то прорывавшаяся внутри при разговоре об Элайне, уменьшилась до ощущения пустоты. – Она не скрывала этого с самого начала, а я была настойчива и спонтанна. Мне хотелось близости и страсти. Я не представляла, какой может быть цена. Она снова глубоко вдохнула, а Гермиона продолжала молчать, глядя на неё с самым сочувственным выражением. – Она потом уехала, а я почувствовала себя... разбитой, потерянной, заблудившейся. Такого со мной не было уже очень давно. Я с трудом собирала себя по кусочкам. Её голос почти не выдавал испытываемых эмоций, но Гермиона могла видеть по нервному движению её рук и безошибочному комку в горле, что Луне трудно говорить об этом. И Гермиона не могла не чувствовать себя польщенной тем, что Луна доверилась ей и готова быть с ней настолько откровенной. Гермиона потянулась к Луне, взяла её за руку и нежно сжала. Луна посмотрела на неё, и хотя Гермиона понимала, что той неприятно и сложно говорить, было странно видеть, как те же самые эмоции читаются и во взгляде Луны. Гермиона всегда знала Луну уверенной в себе и неисправимой чудачкой. Но Гермиона была уверена, что никогда не забудет это выражение её лица. – Спасибо, что рассказала мне, – сказала Гермиона, её голос был пронизан теплотой. – Ты не одинока. – Спасибо, Гермиона, – Луна искренне улыбнулась и ответила: – Как чудесно, что ты здесь. Благодаря тебе я снова стала прежней, и я не могу не поблагодарить тебя. Они довольно долго сидели в уютной тишине, прежде чем, наконец, разошлись по своим комнатам.

* * *

Гермиона встала рано, чтобы посвятить ещё один день выслеживанию стада взрывопотамов. Сегодня, однако, они должны были сплавиться по реке на каноэ, чтобы добраться до других стад вдоль берега. Вдоль Песчаной реки паслось несколько стад, и лучше было передвигаться на двухместных каноэ. Было решено, что каждая команда из двух человек ищет своё стадо, чтобы завершить работу над системой отслеживания взрывопотамов до брачного сезона. Уезжая с виллы, Гермиона и Луна решили заняться самым южным стадо вдоль Песчаной реки, а потом каждая команда отдельно доложит о результатах работы в Министерство. День обещал быть пасмурным и унылым. Гермиона собрала снаряжение и встретила Луну на крыльце, готовясь к работе с назначенным стадом. Девушки аппарировали на западный берег реки, где для них было оставлено каноэ. Луна занялась подготовкой каноэ к отплытию, а Гермиона снова произнесла поисковое заклинание, чтобы найти нужное стадо. – Ты готова? – спросила Гермиона, ещё раз просматривая карту. Луна проверила, надёжно ли закреплены их вещи в каноэ, и ответила: – Готовей некуда. Запрыгивай, Гермиона, я толкну. Гермиона устроилась на носу каноэ и, взяв весло, принялась грести. Она была немного взволнована, ведь ей ещё не приходилось плавать в лодках. Не будет ли ей трудно? Хотя река текла спокойно, Гермиона оказалась не готова к физическим нагрузкам при гребле. Руки Гермионы быстро стёрлись о деревянные вёсла и пошли мозолями. Луна направляла лодку, и они неслись вниз по реке, а Гермиона пыталась следовать за палочкой (которая лежала у неё на ногах, указывая направление), продолжая грести. К счастью, уже через двадцать минут палочка Гермионы засветилась, показывая, что им пора останавливаться и что стадо близко. Хотя Гермиона от волнения чуть не опрокинула каноэ, чтобы добраться до берега, девушкам удалось вынести его на берег реки, чтобы не унесло течением. Они затащили каноэ в заросли травы, и, отойдя от лодки, Гермиона снова посмотрела на свою палочку, чтобы понять, куда им идти. Внезапно Луна схватила Гермиону за руку, внимательно вглядываясь в небо. То, что началось как пасмурный день, грозило вот-вот превратиться в ливень. В небе уже мелькали молнии, и через считанные мгновения вокруг стали падать огромные капли воды. Гермиона открыла сумку и достала палатку. – Давай переждём бурю! – громко воскликнула она, быстро устанавливая укрытие, чтобы не промокнуть ещё больше. Луна, ухмыляясь, бросилась внутрь. – Вот невезуха! – сказала она, смеясь. – В летние месяцы дождь идёт всего три дня, но в эти дни льёт как из ведра! – она с любопытством оглядела палатку. На самом деле там было довольно просторно. – Это та самая палатка, в которой вы с Гарри и Роном искали крестражи? Гермиона уже вытаскивала карты и невольно выпрямилась при упоминании крестражей. – Да, – сказала она мягко и решительно, отводя глаза, чтобы не встречаться взглядом с Луной. Заметив смущение Гермионы, Луна попыталась разрядить обстановку: – Ты всегда берёшь с собой палатку? И Гермиона засмеялась, немного расслабившись и выходя из оцепенения. Поиски крестражей оставили у неё реальную рану на сердце, которая до сих пор болела. Вспоминая, какая это была пытка для неё лично, она заметно встряхнулась, пытаясь избавиться от неприятных мыслей. – Наверное, это вошло у меня в привычку, – дрожащим голосом прошептала она, пытаясь прийти в себя. Девушки сидели, молча глядя на дождь из своего маленького укрытия. Гермиона краем глаза наблюдала за Луной и заметила, что у той на ресницах и носу ещё остались капли дождя. Она вспомнила, как боялась умереть, не испытав близости – в те дни, каждый из которых мог стать последним, она плакала перед сном. Раны того времени остались не только в мыслях, но и в сердце, и именно из-за этого тихого воспоминания в неё вселилась невиданная ранее решимость. Даже толком не размышляя над своими действиями, действуя больше инстинктивно и спонтанно (слова, которые вряд ли подходят для описания Гермионы Грейнджер), она протянула руку, повернулась к Луне, смахнула ей воду с носа и осторожно заправила мокрую от дождя прядь волос за ухо. Её рука задержалась на щеке Луны, прежде чем большой палец предательски и дразняще скользнул по краю её пухлой нижней губы. В этот момент глубокие карие глаза встретились с холодными и ясными голубыми. Луна поняла, что пора. Пора её страхам исчезнуть, а боли утихнуть. Пора довериться своим инстинктам, как когда-то. Пора дать выход растущей между ними страсти. Она потянулась к Гермионе, обхватила её лицо ладонями, притянула к себе и нежно поцеловала в губы. Хотя сначала Гермиона испытала шок, её глаза закрылись сами собой, а руки поднялись и погрузились в волосы Луны. Нежный поцелуй стал страстнее. Желание и потребность, которые мерцающей искрой пробегали между ними ранее, превратились в всепоглощающее пламя, когда Гермиона приоткрыла губы и позволила языку скользнуть по нижней губе Луны – по этим идеальным губам, от которых она не могла оторвать взгляда. Луна провела пальцами по руке Гермионы, вычерчивая небольшие линии на загорелой коже брюнетки, а потом, добравшись до плеча Гермионы, она прервала их поцелуй, и Гермиона издала недовольный вздох, прежде чем Луна села Гермионе на колени и стала лизать ей прямо под левым ухом. Она водила языком, едва касаясь её кожи, оставляя след жара и желания, растапливающих сердце Гермионы. Казалось, плоть уже горела ледяным огнём там, где её касалась Луна, и Гермионе хотелось большего. Луна ахнула от удивления, когда рука Гермионы дразняще скользнула под край её футболки. Гермиона мягко скользнула пальцами по пояснице, пытаясь избавить Луну от лишней одежды. Их взгляды снова встретились. Гермиона безмолвно попросила разрешения, и Луна подняла руки в ответ. Сняв с Луны футболку, Гермиона не могла не поразиться красоте девушки. Светлые волосы Луны волнами падали почти до талии. Ещё мокрые от дождя, они казались немного темнее обычного, но её глаза резко с ними контрастировали – пронзительно синие на фоне её перламутрово-белой кожи и, казалось, светящиеся. Луна не носила лифчика, так как у неё груди были маленькими, а соски розовыми. Она была такой свежей и воздушной, что Гермиона вздохнула, целуя её животик, грудную клетку, сосок и, наконец, губы. Гермиона прижалась к ней, вкладывая в свои поцелуи всё подавленное разочарование и тоску. Луна разжала губы, и страсть, бушевавшая между ними, казалось, только усилилась. С большей настойчивостью Луна скользнула пальцами по бокам Гермионы и начала теребить её футболку. Её пальцы скользнули по коже Гермионы, когда она одним быстрым движением стянула с неё футболку через голову. Футболка упала, и Гермиона осталась в простом чёрном лифчике – простом и сексуальном, никаких кружев, никаких излишеств. Луна осторожно расстегнула лифчик, сняла его с Гермионы и отбросила в сторону. Гермиона посмотрела на Луну, и в её глазах была такая ранимость, что Луна вздрогнула. Она снова обвила руками шею Гермионы, ещё крепче обнимая её для ещё одного обжигающего поцелуя. Прежде чем отстраниться, её губы зависли рядом с ухом Гермионы, и она прошептала: – Ты прекрасна. Луна подняла Гермиону на ноги только для того, чтобы снова заключить в страстные объятиия и увлечь в спальню в палатке. Луна освободилась от шортиков и трусиков и легла на кровать, голая и беззастенчивая. Гермиона тоже выскользнула из шортиков и забралась на кровать, покрывая нежными поцелуями всё тело Луны, время от времени останавливаясь, чтобы уделить особое внимание тому месту, прикосновения к которому вызывало у Луны неистовые вздохи. Гермиона немного стеснялась своих действий, но наслаждалась ощущением тела Луны под собой. Гермиона нежно пососала чувствительное местечко между мочкой уха и шеей Луны, отчего та застонала от удовольствия. Гермиона руками ощупала гибкое тело Луны и заметила, что её рука сама тянется к ложбинке между её бедер. Луна выгнула спину, когда пальцы Гермионы коснулись её клитора, скользя по нежной плоти складок. Луна схватила руку Гермионы и крепче прижала к своему клитору, наслаждаясь трением и снова задыхаясь от удовольствия. Гермиона ответила на ласки Луны, ускорив темп поглаживания и усилив давление. Гермиона оторвалась от губ Луны, чтобы сосредоточиться на приближающемся оргазме. Гермиона устроилась между ног Луны, целуя её клитор, а потом скользнула языком в её скользкие складки. Гермиона водила языком по её клитору, скользнула двумя пальцами внутрь и набрала темп, неуклонно увеличивая давление. – О боги! – воскликнула Луна, выгнувшись навстречу пальцам Гермионы и неуклонно приближаясь к оргазму. Гермиона довела её до предела, проведя ещё раз по клитору языком. Луна вздрогнула и замерла, опустошенная, а Гермиона устроилась рядом с ней, широко улыбаясь. – Давненько у меня такого не было, – Луна безмятежно улыбнулась в ответ, прежде чем поцеловать Гермиону в губы, наслаждаясь вкусом собственного оргазма на её губах. – Теперь моя очередь, – заговорщически прошептала Луна, прежде чем начать собственное исследование тела Гермионы. Она провела нежными поцелуями от груди вниз по грудной клетке и погладила нежную кожу чуть выше клитора. Луна ласкала и дразнила Гермиону, начав с её клитора, а потом убрала руку и сосредоточилась на сосках. Желание Гермионы всё росло и росло, её крики становились всё громче. Луна снова чувственно гладила её клитор, целомудренно целовала губы и дразнящие гладила ей бёдра изнутри. Гермиона, наконец, зарычала от разочарования, и Луна улыбнулась, приняв это как сигнал, чтобы удвоить свои усилия. Она устроилась между ног Гермионы и стала тереть ей клитор подушечками пальцев, сначала нежно, проводя языком по большим складкам Гермионы. Та уже была мокрой от удовольствия и желала большего, отчаянно стараясь не прижиматься бёдрами к пальцам Луны. – Луна, пожалуйста… – повторяла Гермиона. Луна вставила два пальца, мягко двигая ими в такт своему языку, скользящему по клитору Гермионы. Она толкнула пальцы глубже, покачивая ими одновременно с бёдрами Гермионы, приближая её всё ближе и ближе к финалу. Затем Луна прикоснулась губами к набухшему клитору Гермионы и начала сосать. Её язык умело ходил по чувствительному бугорку, ускоряя темп. Гермиона чувствовала, как оргазм подбирается ближе и ближе, на грани. – О, блин… – воскликнула она, когда Луна в последний раз провела пальцами по её клитору – и тут же кончила. Тело Гермионы задрожало от удовольствия, когда Луна снова нежно провела пальцами по её бёдрам, поднялась и легла рядом с ней, аккуратно переплетясь руками и ногами и положив голову на грудь Гермионы. Гермиона хихикнула, глядя на Луну: – Ну, это было... просто потрясающе, – призналась она, ещё больше рассмеявшись над тем, что говорит не совсем внятно – редкий случай, когда Гермиона Грейнджер не могла подобрать подходящие слова и правильную дикцию, чтобы выразить свои эмоции. Вместо этого она позволила себе насладиться теплом Луны, прижавшейся к ней, почувствовать запах чайного дерева от волос Луны. Наконец-то она смогла быть не той, которой должна, а той, какая она есть, забыть о правилах приличия, о необходимости планировать, управлять и организовывать – всё это исчезло резко и разом. Она была с Луной, здесь и сейчас. Луна тоже улыбнулась, нежно проведя пальцами по загорелой коже Гермионы, сделала глубокий успокаивающий вдох и снова сосредоточилась. Она чувствовала себя собой больше, чем когда-либо за последние недели. Она поймала себя на том, что водит пальцами по телу и рукам Гермионы. Она позволила себе быть счастливой, довольной и свободной от сомнений именно в этот момент, найти утешение в объятиях любимой и прижаться лицом к мягкой и гибкой шее Гермионы, уткнуться носом в нежную плоть и наслаждаться смехом Гермионы от щекотки. Она чувствовала себя в безопасности. Это успокаивало. Это было освобождением. Они так пролежали, наслаждаясь блаженством после оргазма минуту, час, несколько дней – Гермиона потеряла счёт времени, прежде чем Луна деликатно заметила: – Кажется, дождь прекратился. Обе разразились смехом, а потом с сожалением оделись и закончили то, ради чего сюда явились: отслеживание взрывопотамов.