***
На серебряном подносе лежала аккуратно сложенная газета, а под ней, в тепле и уюте, красовался белый конверт с ярко-красной восковой печатью. Бледные длинные пальцы подняли тонкий почтовый нож и плавно разрезали боковую складку письма. Блестящая карточка с золотым отливом и белой окантовкой переливалась на солнечных лучах, а посередине вальяжно разлегся китайский дракон, выбитый руками мастера по бумаге:«17 июля, в восьмом часу после полудня. У пристани Гуан»
Лишь строчка чёрным курсивом пачкала прекрасную открытку. Хоть текст и был коротким, но всё же нёс в себе информацию о назначенных торгах. Драгоценные камни, вазы старинной эпохи, фарфоровые куклы — всё, что нужно для толстого кошелька. Но это лишь фата, накрывающая изуродованное лицо невесты, «живые души» были главной вишенкой этого события. Люди продавались, как скот на убой по бесстыдной цене. Элегантная девушка с манерами? Наложница для жирной свиньи. Высокий и сильный? На поля? Нет, на бои за жизнь. Миловиден и хрупок? Бесчувственная кукла, что будет крутиться в руках бесплодной дуры. — Красиво, не находишь? — Для тебя и павлинье перья красивы, - Тарталья медленно обдувал себя веером, заставляя рыжие волосы «танцевать», подобно листьям клёна, - хотя, соглашусь, на этот раз они разошлись… Голубые глаза рассматривали чёрную шнуровку на высоких сапогах Альбериха. Тёмно-синие нити красочно расписывали чёрную кожу обуви, будто иней поднимался из под невысокого каблука. Пряжки из белого золота выдавали маленьких солнечных зайчиков. — Анонимный источник из утренней газеты, - Тарталья состроил исчезающего Чеширского кота, - это ведь ты? — Кажется, меня поймали, - юноша медленно опустил голову на бок, свободная рубашка Альбериха маня оголила ключицы и часть плеча. Прохладный ветер пролетал сквозь белый шелк, оставляя после себя мурашки на загорелом теле. Рыжий кот лишь хитро улыбнулся и сквозь зубы хмыкнул. Ему нравился вульгарный Кэйя с его замашками нарциссизма, будто только на этого принца льда и должны были смотреть. Хотя, так и было, куда бы Тарталья с Альберихом не пошли, все взгляды были прикованы к ним. Двое богатых омег с милыми лицами и с острыми языками. Не было и дня спокойствия для эти двух ледяных волн. — Просто слишком вальяжно написано, - Чайлд раскрыл газету, - «Офицеры говорили, что с торгами покончено, кажется, нас всех обвели вокруг пальца. Новые конверты с приглашениями пришли вновь». — Мне казалось это милым. — В особенности часть с «вокруг пальца», - нотки сарказма играли в голосе рыжика, - хотя, лучше и не напишешь. На небольшом столике тлела палочка благовоний, испуская тонкую струю дыма, наполненную горько-кислым запахом дерева. — Интересные у тебя вкусы, Аякс, - Кэйя сложил руки в замок, закинув ногу на ногу, - я бы в жизни не купил эти благовония. Ароматические палочки ценились в этой Богом забытой стране. Несмотря на аморальность людей, в каждом доме любили «нюхать» экзотику, а некоторые личности строили на этом свою жизнь, зарабатывая на новых запахах. «Вонючки» с хвоей стоила меньше, чем аромат свежих персиков или вишни, из-за этого почти все здания напоминали фруктовые магазины.***
В углу бетонной комнаты на керамической посудине лежал кусочек дерева. Пустые янтарные глаза мужчины наблюдали за густым уходящим в окно с металлической решеткой дымом. Тёмно-каштановые пряди накрывали брови и щекотали ресницы, заставляя моргать все чаще. Прохлада каменной коробки напоминала морг. Одиночество и тишина питало это место, оставляя лишь застывшие подтёки слез на стенах. Скрип железной двери оставил за собой на полу белую дугообразную царапину. Стоящие в проёме двое мужчин молча кивнули в сторону коридора, заставляя Моракса подняться с пыльного матраса. Лишь перешагнув порог, мужчина вновь собирал грязь с пола. По губам побежала маленькая капелька крови, алая, словно сок граната, но такая солёная...***
Солнечные лучи пробивались сквозь серые тучи. Белые, похожие на недавно выпавший снег руки были привязаны к двум величаво вбитым в землю обтёсанным столбам. Оголённая спина со строгим рельефом была видна всем желающим. Широкие плечи слегка уходили назад, сдвигая лопатки, а длинные локоны волос накрывали беззащитную кожу, пытаясь хоть как-то согреть и убрать это ненавистное чувство беззащитности. «Палач» стоял поодаль от платформы наказания, поправляя свой строгий чёрный фрак. В его руках грозно смотрелся поблескивающий медью переплетённый кожаный кнут, на хвосте которого висела бахрома. Резкий щелчок раздался позади связанного Моракса. Достаточно было палачу расправить бич, как тот сразу поднял пыль с земли. Белоснежные длинные пальцы альфы обхватили толстую верёвку слегка натягивая её, поднимая своё тело вверх. Первый удар оставил после себя бордовую полосу на гладкой спине. Чувство, будто к коже приложили расплавленный кусок металла, пронзило вдоль позвонков. Длинные ресницы с болью прикрыли янтарные глаза, огораживая их от жестокости окружения. Прерывистое дыхание Моракса выходило сквозь сжатые зубы лёгким паром. Повторный удар пришелся по плечу, уходя наискосок вбок. Крепкие руки лишь сильнее начали притягивать к себе сдерживающие их верёвки. Кончики роскошных длинных волос, с каждым ударом, окрашивались в алый красный.«Мне не больно, мне просто не так, как хотелось бы». Саша Бест