Разменная фигура

Тяжело груженая бочка для нечистот и мутные помощники направились к нижним речным воротам и мосту, за которым начиналась дорога к государственным селитряницам и поташным. Впрочем, вряд ли она доедет до них. Мейт и Скрал с Кисемином и парнями - через проулки и вдоль старой стены к "Певчему чижу". Пожалуй, это была самая рискованная часть плана - любой встречный счел бы их компанию подозрительной. Мейт чувствовал, что новой стычки скорее всего уже не выдержит - неожиданно тяжело далась ему эта ночка. Видимо как-то незаметно подкралась старость с ее болями, ворчливостью и неспособностью держать под контролем и тело, и мысли, и память. Светало. Но город кутался в туман и жмущийся к земле дым. Видимость стала даже хуже чем глухой ночью. Звуки туман тоже скрадывал, а может город и правда как-то нехорошо, испуганно притих, затаился. Так или иначе, но до тихой благопристойной гостиницы, где их ждала не участвовавшая в ночном разбое часть отряда, они добрались без приключений. Оседланные кони пофыркивали и топтались в маленьком тесном дворике. - Вы ранены, господин Мейт? - обеспокоенно спросил Вецел, остававшийся здесь за старшего. Если б что-то этой ночью пошло б не по плану и в старом городе поднялась бы суета, он должен был помочь им, устроив беспорядки в районе Нового Рынка или Блошиной Гавани. А если б Мейта, Скрала или Кисемина схватили, должен был освободить их или добить. Мейт не хотел ещё раз проверять свою способность забывать лишнее под пыткой. - Ранены? - Нет! В седла. Выступаем. - Господин Мейт, вы не можете ехать в таком состоянии. Вы очень плохо выглядите, и вас лихорадит. - Откуда-то из-за мужских спин к нему пролезла рыженькая Лисичка. Приложила свою озябшую ладошку к щеке. - Не вовремя ж вас прихватило, но она права. Туман ещё повисит, но стражники прицепятся. С таким лицом добрые люди в дорогу не отправляются. А значит мы либо бежим, либо вы слишком сильно из-за чего-то переживаете. Например, из груза. А значит, нас в любом случае надо задержать и доложить по начальству. За контрабанду, конечно, всегда можно откупиться, но время потеряем и внимание привлечем. - Пока Скрал ворчал, как назойливая летняя муха, Мейт всё же взобрался в седло, без лихости и удальства, но и без чужой помощи. Надвинул поглубже капюшон плаща и потер колючую небритую щетину. Может и в самом деле у него вид, как у больного разбойника или беглого каторжника. Ему хотелось лечь и свернутся клубком на грязных досках тюремной камеры. И это наваждение - будто всё вокруг лишь пыточный или после пыточный бред, никак не желало уходить. Мейт несколько раз с усилием зажмурил, а затем открыл глаза. Реальность по-прежнему мучительно двоилась. Голова болела. - Выпейте, - Скрал протянул флягу. Что бы там ни было - Мейт ощутил лишь немалую крепость напитка и горько-кислый ядрёный травяной запах, оно и действительно соединило расколотый мир в нечто единое. И головная боль притупилась. Но и пьянило Скралово пойло тоже изрядно. - До чего ж не вовремя... - Вовремя только вороватым чиновникам не можется! - ответила рыжая Лисичка, и тронула Мейта за колено. - Я поеду с вами до ворот, с вами в седле, господин Мейт. Дайте руку. Девушку немедленно подсадили. Она первым делом завладела Скраловой фляжкой, глотнула из неё сама, потом облила край Мейтового плаща. - Умница, деточка! - усмехнулся Скрал. - А это может сработать. Господин Мейт, в охрану торговцы вас после этого за нормальные деньги не наймут, но свои люди поймут завсегда. Вот этим-ка брызни! - И Скрал протянул девушке уже знакомую Мейту фляжку с дурманным зельем. Лисёнок понюхала, скривилась, набрав немного красно-коричневой жидкости на ладонь распределила её по Мейтовой и своей одежде. Тщательно вытерла руки о юбку. А затем гибко развернулась, оказываясь лицом к Мейту. - Простите. Это тоже, как знак того, что мы провели эту ночь очень бурно и вместе, - и впилась в губы жадным требовательным поцелуем. Она целовалась страстно, грубо, царапаясь цепочкой, терлась своим красивым напудренным нежным личиком о его щетину. Потом присосалась к скуле и вонзила в неё острые зубки. - Простите, господин Мейт! Сейчас снова будет немного больно. Рану будет жечь и она покажется воспаленной, но зато заживёт на самом деле очень быстро, - несколько раз лизнув укус, она принялась втирать в него какую-то едкую и жгучую мазь из медальона, висящего у неё на ленточке на шее. Зато этим окончательно прогнала лишние воспоминания. Поэтому обнял ее и галантно поцеловал тонкие пальцы Мейт с искренней признательностью. Девушка зарделась очень трогательно и мило. - Не так, господин Мейт! - возмущённо отреагировал Скрал. - Вы пьяны, а она - шлюха. Шлюха, а не прелестная дама. - Что мешает шлюхе быть прелестной дамой такого страстного кавалера? - ехидно отозвалась Лисёнок. Она сидела спиной к шее лошади и прижималась всём телом и оплетала шею руками. Прикосновения холодных пальчиков к затылку тоже оказались весьма приятны. - Скрал добавляет к "грезам шиех" аир и болиголов, - негромко проворковала она щекоча дыханием ухо. - Ещё вороньи слезы и жёлтую крушину, - отозвался Скрал. - Ничего. Выберемся из города, отоспитесь, полегчает. Лисёнок липла и целовалась почти всю дорогу до сенных ворот. Они действительно открывались первыми и уже впустили в город пару возов с дровами и углем. Зевающий караульный принял у Скрала деньги и товарную записку. Постучал грязными ногтями по накрытому рогожей грузу. Послушал раздавшееся бряканье и ругань Скрала. Выдал издырявленный кусок кожи - дорожную бирку оплаты пошлин грузового проезда по имперской дороге. Два его товарища громко обсуждали девушку, что продолжала упоенно целоваться с Мейтом. - А может и с нами так пожмешься, крошка? - А такое у тебя есть, чтоб с тобой жаться? - слегка нечётко проговаривая некоторые слоги, обернулась к солдатам девушка, и - Мейт видел по движениям её скулы, - что-то показала им во рту, вынув языком из-за щеки. Стражи завистливо присвистнули, переглянулись и оценивающе посмотрели на Мейта. Тот, и страхуя резвунью от падения, и инстинктивно реагируя на наглое разглядывание машинально, и не скрывая проснувшегося откровенного удовольствия, хозяйски накрыл просунутой под шубку ладонью грудь своей спутницы. Весьма приятную и пикантную на ощупь. Живой озорнице удалось собрать воедино расколовшийся мир и подыгрывать ей было занимательно. Даже сожаление о том, что минувшая ночь не прошла так, как они это изображали, где-то шевелилось. - Мужик, да она ж тебя раздела! - проговорил наконец тот что постарше. - Плати, и тебя и раздену, и разую, - с ехидцей отозвалась Лисенок. - Ха! - Вецел, лихо заломив шапку, дерзко прогарцевал на своем коне вплотную к Мейту, поддерживая игру. - Легко пришло, легко ушло. Да? Еще заработаем, мы к воротам не прилипли. Почти все парни и телега уже прошли через ворота, Мейт еще раз поцеловал Лисичку, не наигранно сожалея о расставании с этой потрясающе живой и горячей проказницей. Она легко соскользнула с седла и озорно хихикая побежала прочь по улице, дразняще виляя упругой попкой. Вецел развязано поклонившись пропустил непутевое начальство вперед. А замыкающий кавалькаду Кисемин кинул стражникам монетку. - Вам на пиво, нам на удачу. Позади остались "ночные" столбы, за которыми полагалось вставать лагерем добрым торговцам, не успевшим пройти в город при открытых воротах. Кони перешли на скорый маршевый аллюр, Скрал пристроился рядом. - Понравились вы Лисенку, господин Мейт. Она ради вас всеми своими сбережениями рискнула. А то и жизнью. Должны ей теперь не меньше пяти тройных имперских золотых дать. Чтоб ей и на домик где-нибудь в спокойном местечке хватило, и на хозяйство и на мужа. Отпустило? - Спасибо, - Мейт не знал удалось ли ему одним словом выразить благодарность и за беспокойство, и за помощь, и всю признательность рыженькой помощнице. - Мне плачено, а я вор честный! Да и братишка мой молочный мне не блошка на крыске, а на одной со мной сиське рос, - Скрал рассмеялся, а заметив недовольное лица парней заржал еще громче.

***

К вечеру добрались до городка на перекрестке. Скрал заявил, что здесь они прощаются. - Товар свой я отсюда лодкой с братьями Капинами отправлю. Горшки я знатные привез, в Серолесье они с тройной выгодой уйдут. А сам в Шурдан направлюсь. Потом на Красные острова или еще куда. Мне с моим ремеслом лишняя слава ни к чему, а мы с вами не то сотворили, что под половицей спрячешь. Так что прощайте. Интересно познакомиться было. Вам бы с моим братишкой тоже не дурно было б куда-нибудь по тихим щелкам пристроиться. Только вы ж умному совету не последуете, так что и воздух языком бить не стану. Но все ж скажу, и братишке моему передайте. Князю этому вашему и дружку его скользкому вы не ровня. Он вас окрутит и сожрет без соли, как только полезными быть перестанете. И про долг перед Лисенком не забудьте. Да и вообще за девочками моими присмотрите. Где они обретаются, вы теперь знаете. Не обидьте. И людям своим языки подвяжите. Лихом не поминайте, добром тоже не стоит.