«Со мной всё нормально».
Кратко. Как и любит Юнги. Ничего лишнего.«Ты кто? — недолго пришлось ждать сообщения. — Только не говори, что ты черноволосый дурак, который выбросил меня в ледяной фонтан».
«Он самый, — Юнги засмеялся, вспомнив тот день. Ему тогда было очень весело, кажется, впервые за долгое время. — И перестань обзываться, малявка».
«Сам такой! — черноволосый уверен, что Миён сейчас высынула язык и начала кривляться. — Ну и куда ты укатил?».
«А что такое? Волнуешься, малая?».
«Тэхён что ли уже звонил? Вот же ж! Просила его замолчать, а этот говнюк уже ерунды успел наговорить».
Миён это нечто. Вот такой вывод уже давно сделал Юнги.«Не волнуйся, — с мягкой улыбкой писал черноволосый. — Я доехал. Всё хорошо. Я сейчас в родном городе у бабушки с дедушкой», — Юнги ненавидит отчитываться перед кем-то, но прямо сейчас он почувствовал облегчение: ради Миён он готов выложить все тайны и рассказать все секреты.
«У них что-то случилось?» — с явной ноткой волнения спросила девушка.
«Всё хорошо».
Юнги улыбнулся. Оказывается, это действительно приятно, когда о тебе волнуются. Особенно это приятно, когда волнуется тот, кто дорог тебе. Вот только Миён было вообще не до улыбок. Она сейчас сидит на паре и нервно клацает по телефону, не зная, что ей делать дальше: написать ему что-нибудь или сделать вид, что этот парень вообще не колышет её? «Всё хорошо», — пришло сообщение от Юнги. «Всё хорошо? И всё? Ну и иди ты в жопу, Мин Юнги!» — телефон отброшен в сторону, а вот с желанием спросить, как у него дела, нужно ещё побороться. С лёгкой улыбкой Юнги зашёл на кухню и, удобно усевшись за стол, начал кушать всё то, что наготовила бабушка. — Очень вкусно, — черноволосый перелез через стол и чмокнул пожилую женщину в щёку. — Как всегда превосходно. Да, Юнги умеет делать комплименты. Но он никогда не разбрасывается ими. Говорит только искренне и честно. А в остальных случаях предпочитает промолчать. — Ты надолго, внучок? — подкладывая риса, спросила женщина. — Завтра вечером уеду, поэтому говорите, что у вас там сломалось, поломалось, я всё починю, — с улыбкой произнёс парень. Бабушка взгрустнула: Юнги приезжает слишком редко и остаётся на слишком короткий срок. Но уж лучше так, чем никак, верно? — Юнгиша, — с хитрющими глазами начала бабушка. — О нет! — жалобно протянул черноволосый. — Я знаю, что ты хочешь спросить. — Тогда ответь мне: девочка появилась? — что дедушка, что бабушка начали улыбаться во все немногочисленные зубы, видя, как Юнги закатил глаза и немного покраснел. — Неужели появилась? — А вы во мне сомневались? — Ну я, если честно, думал, что ты уже в голубые запатентовался, — Юнги недовольно сомкнул губы, но, посмотрев на бабушку, готовую убить дедушку, сразу начал смеяться. — Гонджу, япона мать! Ты на старости лет совсем головой поехал, плешивый? — ударила его ладонью по плечу. — Такое про родного внука сказать! — а дедушке хоть бы хны, он только сильнее смеяться начал. — Боже милостивый! Я разведусь с тобой завтра же! — Бабушка, — никак не мог успокоиться Юнги: ему слишком смешно, — успокойся, не надо ни с кем разводиться, — женщина посмотрела на деда уничтожающим взглядом. — У меня появилась девушка, которая мне нравится. Лицо Мин Дэхи, бабушки Юнги, моментально озарилось, а улыбка стала настолько яркой, что смогла бы ослепить любого. Боже, неужели Юнги снова сможет почувствовать, что такое любовь? Женщина готова взорваться от счастья! — И сколько вы уже встречаетесь? — начался допрос, которого парень так боялся. — Мы не встречаемся, — от своего же ответа Юнги стало грустно. — Мы только начали нормально общаться. Не будет же он рассказывать, что эта коротышка его раньше посылала на все четыре стороны, не забывая при этом огрызнуться и показать язык. — А она красивая? — Очень… — Ты сомневаешься во вкусе внука, старуха? — подключился к разговору дедушка. — Ах ты ж, пень обросший, уйди с глаз долой! Дай мне с внуком нормально пообщаться! Юнги не мог перестать улыбаться, смотря на своих родных. Они ни капли не изменились. Всё также ругаются, а спустя некоторое время сидят в обнимку и говорят, как любят друг друга и не могут жить один без одного. Но кого-то они напомнили парню. Ощущение, что он уже где-то это видел. А, точно: он и Миён. Эта парочка ругается похлеще бабушки и дедушки Юнги. Только вот первые ссорятся, ругаются и язвят друг другу, но потом не сидят в обнимку и не говорят, как сильно любят друг друга. Это единственное отличие. Остальное точно также. — Я рада за тебя, внучок, — пожилая женщина приобняла парня и поцеловала в щёчку. — Надеюсь, у вас всё будет хорошо. А как Юнги на это надеется…***
— Мы можем поговорить? — после всех пар Ха Ын наконец-то решилась на разговор, которого так боялась. — Это ненадолго, Тэхён, — успела исправиться девушка, видя, что светловолосый сейчас говорит по телефону. Тэхён моментально замолчал, услышав до жути знакомый голос. Повернулся и начал смотреть на девушку, полностью забывая о том, что только что разговаривал с Юнги по телефону. И только гудки, сброшенной только что трубки, привели его в состояние. — Эм… Конечно, — слегка заторможенно ответил, но, взяв себя в свои же руки, твёрдо произнёс: — Давай наконец-то поговорим. И они ушли. Молча развернулись и, не договариваясь ни о чём, вдвоём пошли в сторону крыши, на которой однажды прогуляли пару. — Начинай разгов… — Ты мне нравишься, Ким Тэхён, — не успела Ха Ын и начать, как сразу же закончила. Светловолосый даже закашлялся, не ожидая услышать такое прямо сейчас. — Мне тяжело понимать и признавать такое. Но, кажется, ты мне действительно очень нравишься, — парень тихонько сидел на ступеньке и офигевал от происходящего. — С похода. Вот именно тогда я отбросила все свои мысли о Юнги. Может ему просто взять и спрыгнуть с этой крыши? От счастья конечно же. — Я, наверное, очень долго разбиралась в себе, тем самым мороча тебе голову, Тэ, — брюнетка говорила всё это негромко, боясь испугнуть то ли себя, то ли парня. — Мне очень жаль, — опустила голову и начала рассматривать свои пальцы. Самые обычные пальцы, но когда волнуешься, они сразу становятся самой интересной частью тела. — Тебе не за что извиняться, Ын~и, — парня очень растрогала речь брюнетки, поэтому он моментально забыл о своей грусти и взял в руку маленькие ладошки. — Скажи мне, — свободной рукой поднял опустившееся личико и внезапно встретился с красивыми глазами, которые так и жаждали заплакать, — ты знала, что ты мне нравишься? — слабый кивок головой. — Знала и всё равно боялась признаться мне? — Я боялась, что появившиеся во мне чувства — простое помутнение разума, — Тэхён не переставал смотреть, боясь потерять контакт с этими прекрасными глазками. — Мне никогда никто не нравился. Я говорю честно. Только Юнги, — как ножом по сердцу для парня, — но это была просто симпатия, которая прошла очень быстро, — действительно стало легче обоим. — Я понимаю, — согласился, сжав ладошки крепче. — А что ты чувствуешь сейчас? Маленькая слезинка упала с невероятно красивых глаз. Оказалось, что довести Ха Ын до слёз — легче простого. Только вот что она действительно чувствует? Радость. Когда видит его вдалеке и понимает, что Тэхён направляется в её сторону. Грусть. Когда не видит этого невероятно завораживающего парня суткам. Разочарование. Когда замечает Тэхёна болтающего с какой-то красивой девушкой с другого курса. Всплеск эмоций. Когда он случайно дотронется до неё или когда по-дружески закинет ей руку на плечо. Нужной. Когда во время обеда Тэхён спрашивает, не нужно ли ей подогреть еды или сходить за добавкой. Самой счастливой. Когда светловолосый делает какие-то действия, с надеждой, что эта глупая девчонка наконец-то поймёт, что она небезразлична ему. — Ты мне нужен, Тэ… Он больше ничего не хотел слышать. Этой фразы ему хватит на всю жизнь. Пока Тэхён думал над тем, чтобы ему сделать от такой радости, Ха Ын подсела ещё ближе к парню и оставила лёгкий поцелуй на его левой щеке. Кажется, кто-то не будет умывать лицо ещё долгое время. — Это… Это значит…? — с легким шоком пытался спросить Тэхён. — Это значит ровно то, что ты подумал, Тэ, — мягко улыбнулась и, подняв голову, внимательно начала смотреть в карие глаза, в которых читалось неимоверное счастье. «Неужели…?» — последняя мысль парня до того, как он со всей силой обнял ту, которая стала ему небезразлична.***
От лица Миён Всё хорошо у него, да? Вот же ж зараза черноволосая! Никаких подробностей! А мне вот что сейчас делать? Сидеть и думать, куда каракатица эта укатила? Не буду я! Слишком много чести для засранца этого. — Всё хорошо, блин… — пробурчала себе под нос, выходя из университета. — Я тебе, блин, устрою «всё хорошо». Щупальца все повырываю… Не знаю, почему злюсь. Действительно не знаю. Просто хочется убить Юнги. Или хотя бы что-нибудь оторвать. Разозлил он меня. Почему нельзя отвечать более полными сообщениями? Почему нельзя написать: я сейчас там-то, там-то; ем то-то, то-то; гуляю с тем-то, с тем-то. Эти мужчины… Они безнадёжны… Размышляя о чём-то бытовом, я даже и не заметила, как дошла до тренажёрного зала. Настало время горения моей жопы! Кто же победит в этой нелегкой битве: мой жир или гантеля?***
От автора И вот наступил долгожданный вечер. Наверное, это единственное время суток, когда Юнги чувствует себя самым счастливым. Парень поднялся на чердак, открыл маленькую потайную дверцу и вышел на свою любимую крышу. Теперь он может забыться. Забыться на несколько часов о том, что вообще творится за пределами этой крыши, этого дома, этого города, этой страны. Наступило время, когда Юнги может просто расслабиться. Черноволосый достал небольшое покрывало, постелил его, укрылся тёплым пледом, удобно улёгся и начал смотреть на небо, которое, как кстати, было полностью покрыто маленькими звёздочками, зачаровывающими каждую секунду. Давно Юнги не чувствовал себя таким умиротворённым. Тишина, звёзды и крыша — кажется, больше парню ничего и не надо для счастья. Однако так он думал раньше. Сейчас для полной гармонии ему не хватает кое-кого, с кем можно поругаться, кое-кого, кому хочется посвящать песни, кое-кого, кто снаружи колючий, как ёжик, а внутри — маленький ребёночек, нуждающийся в заботе и любви. В голове сразу же всплыл образ Миён: её безумно красивые чёрные глаза, её улыбка, её пухленькие губы, которые частенько говорили всякую ерунду, её фигура и вечно высунутый язык, который Юнги всегда хотел оторвать. «Какая-то идеальная…» — другие слова у него даже язык не поворачивается сказать. Тихий топот прервал мысли парня. Неужели кто-то пробрался на его чердак? — Ну ты и забрался, альпенист, ёмаё, — послышалось крятение дедушки, который старательно пытался забраться по лестнице на чердак и не переломать все свои старые кости. — Чего ты глазёнки свои вылупил, как будто перед тобой не дед родной появился, а эта старушенция, которая уже дофигищу лет под моей фамилией живёт? Мин Гонджу громко засмеялся и, пока Юнги переваривал информацию, преодолел последние ступеньки, оказываясь прямо возле внука. — Это ты про бабушку что ли? — В точку, — усмехнулся и, указав пальцем на парня, показал ему «класс». — Ну ты и балабол, дед, — усмехнулся и Юнги. Гонджу хотел тихонько, чтобы не прерывать такую необычную тишину, сесть возле внука, но годы берут своё и теперь вместо быстрого на подъём дедушки пришёл неповоротливый дед. Пока усаживался, он успел оторвать шифер на крыше, опрокинуть принесённую Юнги чашку кофе и зацепиться штанами за гвоздь. — Боже мой, — засмеялся черноволосый, смотря на дедушку, — может тебе помочь, а? — АЙЩ! ЕДРИТЬ КОЛОТИТЬ! ПОЗАБИВАЛ ГВОЗДЕЙ, ЧТОБЫ ДЕД РОДНОЙ НЕ СМОГ СЕСТЬ, ДА? — возмущение дедушки — лучшее, что когда-либо видел Юнги. Ещё три минуты кряхтений и Гонджу наконец-то уселся. — А ты как вообще узнал, что я здесь? — решил спросить черноволосый, не отрывая взгляда от звёзд. — Я конечно старый, но не тупой, — усмехнулся. — Я твоё «секретное место» ещё два года назад нашёл. Обидно, что ты недооцениваешь своего деда, — Юнги мягко улыбнулся, но ничего не ответил. — А вот эта женщина, которая с нами живёт, до сих пор не знает о крыше, представляешь? — Гонджу аж задыхаться начал из-за своего же такого громкого смеха. — Она идеальный экземпляр по типу: старый и глупый. — Айщ, дед, не мели чепухи, — недовольно произнёс Юнги. — Да я же шучу, — спокойно сказал Гонджу и похлопал парня по плечу. — Ты же знаешь, как я люблю твою бабушку, — теперь и дед внимательно начал смотреть на звезды. — Мы с ней и огонь, и воду, и, как говорится, медные трубы… Всё прошли, — усмехнулся, видимо, вспоминая прошлое. — А это так… Шучу просто. Если бы не шутил, то бабка бы твоя всю сноровку растеряла бы. — Какую сноровку? — Как «какую»? А ты думаешь, почему бабушка такая быстрая, а? И в магазин за секунду сбегает, который находится в трёх километрах отсюда, и на велосипеде в другой город с лёгкостью сгоняет. Не знаешь? — парень покачал головой, а дедушка засмеялся. — Это же я её натренировал, — гордо произнёс. — Шутишь как-нибудь по-дурацкому, а она потом весь день за тобой с тапком в руках гоняется. Я такую зарядку практикую каждый день с утра, в обед и перед ужином. Оба начали смеяться, вспоминая, какой вспыльчивой может быть бабушка. — А вот действительно становится страшно, когда эта сумасшедшая женщина берёт вместо тапка кочергу или лопату с моего сарая, — улыбка вообще никак не хотела сходить с лица Юнги: эти старики просто невероятны. — Ну я отгребал пару раз…кхм…не тапком. И в общем перестал шутить про продавщицу из магазина. Теперь бабушка твоя и на шаг меня туда не подпускает. Отсмеявшись хорошенько, внук и дедушка продолжили лежать и смотреть на звёзды. — Что случилось, Юнги? — внезапно спросил Гонджу. — Я знаю, что ты всегда приходишь сюда тогда, когда тебе грустно или плохо. «Откуда… Откуда он знает об этом?». — С чего ты взял? — наигранно усмехнулся. — У меня всё хорошо. — Ай-ай-ай, — цмокнул старик. — А ты знал, что враньё родному деду карается либо смертью, либо жёсткой щекоткой? — Я выбираю смерть. — Значит соврал, негодник? — подловил его дед и усмехнулся, пока Юнги понял, как легко он оплошал. — Хочешь смерть? — задумался. — Ну тогда мне придётся защекотать тебя до смерти! — зловеще произнёс тот и накинулся на внука, желая сделать задуманное. — Нееет! — не переставал кричать Юнги. — Только не щекотка! Забери все мои деньги, только не щекоти! Умоляю, дедушка! — а тот не переставал и злобно хохотал. — ЛАДНО! РАССКАЖУ Я ТЕБЕ ВСЁ! — Ну вот, — улыбнулся, — другое дело, — дедушка перестал издеваться над внуком и, удобно усевшись, принялся слушать то, что скажет ему Юнги. — Да из-за девушки это, — сдался, тяжело вздохнув. — Я не понимаю, что между нами происходит, вот и расстраиваюсь иногда. Она еще такая вот… — не мог подобрать слов. — Ну такая… — начал крутить руками в воздухе, пытаясь показать деду её. — Необычная она в общем. Не такая как все. Особенная, — Гонджу внимательно слушал внука, не думая даже перебивать. — К ней особый подход нужен. Но я уже и не знаю, что делать. Юнги тоже тяжело. Он из тех, кто выглядит брутально, но внутри стеснительный котёнок. Только он знает, насколько было тяжело переступить через себя, делая первый шаг навстречу. Черноволосый поборол страх в университетском походе, когда отдал Миён свой плед. Потом терпел Чонгука, который всё время крутился вокруг девушки. А танец… Да тот танец до сих пор никто забыть не может. И Юнги в том числе. А ещё он не может забыть, как показывал Миён звёзды и грел её холодные ладошки. А день рождения? Он несколько недель писал для неё песню. Только Тэхён знает, насколько трудно Юнги было вернуться к творчеству. Из-за расставания с Тэ Хи у парня наступил творческий кризис, из которого его благополучно вытащила именно Миён. Черноволосый столько всего сделал… А эта сумасшедшая девчонка до сих пор пытается избежать любой встречи с ним. Хотя… Кажется, Юнги нашёл истинную причину, почему они ещё не вместе: она же сумасшедшая. Сумасшедшая по-своему. Но именно в это сумасшествие он влюбился и не готов его потерять. — Мы в жизни любим только раз, а позже ищем лишь похожих, — внезапно начал рассуждать старик. Юнги перевёл вопросительный взгляд на дедушку. — Такая херня… Вот серьёзно. Любим мы далеко не раз, а если расстанемся с кем-то, то ищем не похожего, а того, чей характер должен подойти нам, — парень задумался. — Глупо же искать человека похожего на того, с кем недавно расстался, верно, Юнги? — внук утвердительно кивнул: дедушка действительно говорит правильные вещи. — Ну вот и я так думаю. — А к чему это было, дедушка? — только спросил, как внезапно упала звезда, а Юнги так и не успел загадать своё желание. В который раз уже… — Думаю, Тэ Хи сбивает тебя с правильного пути, — обычно, как только заходит речь про бывшую, Юнги становится злым и раздражённым, но сегодня он лишь навострил уши, желая услышать больше. — Ты опираешься только на свой прошлый опыт. Тебе кажется, что все девушки такие же, как и она, — в самую точку. — Но это далеко не так, Юнги, — настолько серьёзного деда, парень ещё никогда не видел. — Тебе стоит наконец понять, что Тэ Хи не твоя. Да она и никогда не была твоей. Воспринимай её как первый опыт в длительных отношениях. И всегда помни, что опыт может приносить не только положительные эмоции, — черноволосый понимает, о чём говорит его дедушка. — Знаешь, мне кажется, что девушка, которая тебе сейчас нравится, нуждается в таком внимании, которое не получала от тебя ни одна. Если уж ТЫ говоришь, что она особенная, то тебе действительно стоит постараться, чтобы добиться её. Не бросай и не отчаивайся на половине пути, если она реально тебе так дорога. «Благодаря ей я снова начал смеяться, на моём лице снова появилась улыбка. Она действительно делает меня счастливым. И я ни за что не брошу попытки, чтобы добиться её». — А вот знаешь, твоя бабка той ещё вертихвосткой была, — улыбнулся Гонджу. — Чтобы начать с ней наконец-то встречаться, я бегал за твоей бабушкой полтора года! — Юнги посмотрел удивлёнными глазами на деда. — Да… Мне пришлось подарить двести шестьдесят восемь букетов за это время, — глаза внука стали ещё шире. — Да я и сам в шоке. Просто она сказала, что это её любимое число и что обожает цветы. Ну вот я и сложил пазл, — дедушка усмехнулся. — Эх… Полтора года… Юнги, как мне было тяжело эти полтора года. Ты даже не представляешь, — послышался тяжёлый вздох Гонджу. — Но я не сдавался, терпел заскоки твоей бабушки. Не переставал дарить цветы и шоколадки, потому что это был один из немногих способов вытащить её из дома. И вот в один прекрасный день она сказала мне: «Я не понимаю, почему ты за мной бегаешь и чем я тебя так привлекла, но раз такое дело, то давай попробуем», — Юнги улыбнулся, узнав манеру общения бабушки в перекривленном голосе деда. — А знаешь, что мне сказали через несколько месяцев её подруги? А то, что эта старушенция влюбилась в меня еще четыре года назад, но она же у нас гордая и независимая, блин, поэтому ждала, пока, как она выразилась, «до меня дойдет, что она та самая», — Юнги тихонько захихикал, смотря на возмущенного дедушку. — Слава богу, до меня дошло. Через четыре года, но дошло. — Ну бабушка и даёт… — Не то слово! — сразу же согласился Гонджу. — Но знаешь, Юнги… Если бы не она, то я бы просто пропал, — тихо признался мужчина. — Только она заставляла меня улыбаться, только её смех поднимал мне настроение. А когда мы ссорились, мне хотелось на стенку лезть… Но я всегда просил прощения первым, даже тогда, когда был виноват и не я вовсе. Потому что до ужаса любил её. И люблю. До сих пор. И мне без разницы, сколько времени прошло с нашего первого свидания, с нашего первого поцелуя или с нашей свадьбы. Любить её я никогда не перестану. Юнги настолько тронули слова дедушки, что он и сам не заметил, как с глаз упали несколько слезинок. Что-то парень стал слишком сентиментальным в последнее время. Куда делись его непоколебимость и пофигизм? Кажется, они испарились вместе с приходом чувств к Миён. И, похоже, это лучшее, что случилось в его жизни. — Так что, внучок, борись! Если она твоя, то в конце концов она и будет твоей. Только Юнги произнёс у себя в голове «надеюсь так и будет», как сразу же увидел падающую звезду. Неужели он наконец-то успел загадать желание? — Спасибо, дедушка, — черноволосый незаметно вытер слёзы и, оторвав взгляд от неба, посмотрел на мужчину. — Ты даже не представляешь, как я вас с бабушкой сильно люблю, — мягко улыбнулся и приобнял деда. — А ты не представляешь, как мы с бабушкой тебя любим, внучок, — собрав все оставшиеся силы, дедушка очень крепко обнял Юнги. — Приезжай почаще. Мы очень по тебе скучаем. — Я буду стараться. — Приезжай в следующий раз с той девушкой, — оба усмехнулись. — Если она не слепая, то точно разглядит такого обалденного парня, как ты. — Ну она точно не слепая, — улыбнулся. — Ты бы знал, какие у неё красивые глаза… — Мои самые любимые глаза сейчас спят на первом этаже, — тихо засмеялся Гонджу, вспомнив голубые глаза своей возлюбленной. Может, они и выцвели спустя годы, но огонёк, который там всегда присутствовал, никуда не делся. — Но я тебе верю. Если мужчина сначала замечает в девушке её глаза, а не фигуру, то, во-первых, он достоин уважения, а во-вторых, это любовь, Юнги. Черноволосый ярко-ярко улыбнулся. Теперь он вообще не сможет перестать думать о Миён. Она слишком глубоко засела в его голове. Он готов бороться, лишь бы то черноглазое чудо всегда было рядом с ним.