Терабития - Утраченная невинность

На её лице не было вчерашнего безразличия или грусти — она, как обычно, улыбалась, улыбалась тепло и даже немного любяще, источая присущую ей доброту и заботу. Последние лучи солнца отразились от её золотистых волос, вновь вызывая то ощущение из бара, будто это светятся сами волосы. Ещё на подходе к дому Джесс задался вопросом, а почему это вчера такого не было — или было, но он просто не замечал, слишком увлёкшись ей самой? И хорошо это или плохо — увлечься ей настолько, что перестаёшь обращать на неё внимание? — Тебя долго не было, что-то случилось? — ласково и участлива как никогда спросила Лесли, ни намёка на вчерашнюю холодность или отстранённость. — Эээ… — «Что она здесь делает делает?» — Что ты здесь делаешь? — К тебе пришла, глупый! Ты, вроде, ещё в шесть прийти должен был, так… Что тебя задержало? — В лесу тебя ждал. — Он устал. — Зачем ты пришла сюда? И почему не туда? — Нуу… — она немного замялась, опустив взгляд, она казалась даже смущённой. — Я просто подумала, а, а чего ты хотел? — Я хочу поговорить. — Да. Я так и подумала. — Я… Понимаешь, я… — Понимаю, — Лесли не дала ему ни договорить, ни сформулировать мысль: она прервала его кратко и просто, но не бесстрастно и не безразлично, а всё с той же теплотой и участием в голосе. От вчерашнего холода не осталось и следа. И всё же Лесли прервала Джесса всего лишь на секунду, после чего дала ему говорить дальше. Казалось, сама она не собирается говорить, а только слушать и внимать каждому слову, внимать с какой-то слепой покорностью, как порой слушают люди своих самых-самых любимых, с которыми давно не разговаривали, готовые принять каждое слово и подчиниться каждому желанию. Черта, присущая кротким — но оттого и гордым — людям, людям великого самопожертвования. А Джесс — Джесс впервые рассказал о том дне, когда он ездил в музей с мисс Эдмундс. О том, как он терзался мыслью, взять ли Лесли с собой или остаться с женщиной, в которую он был влюблён, наедине. О том, как впервые в жизни он почувствовал себя счастливым и не почувствовал себя ненужным. О том, как он пришёл домой, желая поделиться новостями, а вместо этого получив их. И о том, как он потихоньку, день за днём, осознавал, что счастье его — не в музее и не в мисс Эдмундс, а в том, что он, в отличие от музея и мисс Эдмундс, больше уже никогда не увидит. Рассказал, как он жалел о том, что не сказал, и как — о том, что не скажет. Но того, что он мог бы сказать, он рассказать не смог.

***

Лесли слушала его, не говоря ни слова. Неправда, что у неё не было никаких эмоций — просто Лесли тщательно старалась скрыть их, старалась не выдать того, о чём думает. И всё же она не смогла сдержать катящуюся слезу — сперва одну, затем вторую и третью. Джесс постарался не обращать на это внимания — он боялся, что этим может обидеть Лесли, ведь не просто же так она делает вид, что её ничего не волнует — но он заметил это. От вида плачущей Лесли у него так защемило в груди, что он не смог говорить дальше. Он не был уверен точно, из-за чего она плачет, но ему безумно захотелось как-то утешить её, чем-то обрадовать, заставить улыбнуться… обнять. Он приблизился к ней и сперва по-дружески обхватил одной рукой её плечи. Лесли никак не отреагировала на это, но Джесс твёрдо знал: ей было не всё равно. Стало ей от этого лучше или хуже, сказать было трудно, и Джесс в нерешительности замер, подбирая слова. Лесли заговорила прежде, чем он успел открыть рот. — Как бы там ни было, Джесс, — она говорила сквозь слёзы, — это уже в прошлом. Понимаешь? Это всё в прошлом. Мы в настоящем. Надо идти дальше. — Куда дальше? Куда-то идти можно, только если знаешь, куда идёшь, иначе это бесцельные блуждания. — Бесцельные не значит бессмысленные, — с лёгкой улыбкой, как будто себе самой, проговорила Лесли. — Смысл можно придать всему. — Но какой? Когда-то ты давала мне смысл, но потом… Его голос надломился от воспоминаний. — Я ведь думал… думал, что потерял тебя, навсегда. Ты представляешь себе, что это такое — терять своего лучшего друга? И вот теперь, целых 30 лет прошло, и ты приходишь и заявляешь, что ничего не было, и не надо об этом думать, и надо — забыть? Это ты хочешь сказать, Лэс? Нет, я никогда не забуду. Он отстранился, чтобы хорошо её видеть, но она схватила его руку, притянула к себе и обняла по-настоящему. — Иногда помнить трудно, — прошептала она ему на ухо. — Но забыть сложнее. Она медленно разжала объятия и аккуратно отошла от него, словно бы боясь потревожить. Вид у Лесли был задумчивый и рассеянный. — Значит, — неуверенно начал Джесс, — ты?.. Лесли не дала ему договорить, лицо её моментально стало безучастным, голос — вновь ледяным. — Это неподходящее место для таких разговоров. Пошли, я знаю, где это можно сделать. Тебе понравится.