Игрушка нашей Академии

      Обычно подобные вурдалаки не ходили по центру города, предпочитая селится в лесах и в глухих деревенских заброшках. А сейчас они стояли прямо перед заклинателями, тонкие тёмные тряпки прикрывали гнилую кожу не во всех местах: на руках и на бёдрах выше колена были крупные дырки, словно кто-то сдирал одежду с этих мест. Цзинь Лин посмотрел на это, усмехнувшись: "Похоже, нам сегодня повезло. Жертвы маньяка?"       Лёша мог рассмотреть битву, что происходила прямо перед его глазами, но верить в это упорно не хотел. Прибежали какие-то люди с мечами, начали отмахиваться от ходячих трупов (в том, что трупы настоящие, он уже не сомневался) - всё это было похоже больше на розыгрыш для иностранных туристов или на съёмки какого-то сериала. Но съёмочной группы не было, парк был абсолютно пуст. Да и сероватый прах, летающий в воздухе, забивающийся неприятным комком в самое горло, тоже доказывал, что всё происходящее перед ним - чистой воды правда, без прикрас.        - Хэй, с этими мы разобрались, ещё три должны бегать за парком, - голос парня в белой рубашке с коротким рукавом, чьи волосы были заплетены в средний хвост, казался ужасно удовлетворённым. Лёша даже моргнул несколько раз, проверяя, что это не голосовые галлюцинации в его голове.        - Чуть дальше сегодня дежурит Ханьгуан-цзюн и дядя Вей. Пусть они их и догонят, - низкий голос вывел парня из транса, заставляя посмотреть на ещё одного человека: с длинным тонким хвостом в красно-чёрной кофте. Внимания ещё привлекал странный браслет из красной ленты с вышитым журавлём, Лёша видел такие раньше, но не помнил, где.        - А-Юй, ты единственный, кто называет Вэй Ина дядей. Такое неформальное общение... - отличительной чертой этого парня был лук за его спиной и какая-то очень яркая футболка, переливающаяся золотом в свете луны.        - А-Юй, а ты бы смог назвать А-Юаня папочкой? - на подобное заявление немного вздрогнул парень в белой рубашке с длинным рукавом, неуверенной оглядывая всех своих друзей. Его руки сжимались рукояти меча, словно он всё ещё чувствовал какую-то опасность.        - Цзинъи, засунь свой поганый язык в свою же жопу! - на подобные слова Лёша как-то резко вдохнул. Хорошее выражение, почти родное. Но от попавшего в лёгкие праха, он резко закашлял.        Это заставила компанию обратить внимание на всё ещё сидящего на холодной земле человека. От быстрого бега его короткие волосы торчали во все стороны, футболка и штаны были грязными после падения, а на правой коленке вообще не было ткани, потому что стёрлась при падении.        - Ты что здесь забыл ночью? - голос парня в жёлтой футболке прозвучал немного иначе, в нём слышались металлические нотки, будто вместо Лёши он увидел таракана. И при этом его янтарные глаза поблёскивали, будто зажглись пламенем изнутри.        - Гулять тут ночью всё равно, что спать под кондиционером в Корее*, - белая рубашка с коротким рукавом приблизилась, наклонившись к самому лицу Лёши, рассматривая его. Парень оказался довольно привлекательным, что длинной иглой кольнуло в самое сердце - Алексей, конечно, знал, что парни в Пекине симпатичные, но не думал он их оценивать.        - Тогда придётся брать его с собой. Вторая юная госпожа, подавайте карету!        - Цзинъи!       Лёшу умудрились запихнуть на место Сычжуя. Во-первых, так он бы не попытался выпрыгнуть из машины, во-вторых, ему сейчас нужно было чувствовать себя в безопасности. И первое, что он спросил, когда более менее пришёл в себя, было: "Так а всё-таки, почему "папочка"?"        Цзинъи добродушно расхохотался: "Дела давно минувших дней и один неудачный опыт напиться в гостях". И хотя это не делало ситуацию понятнее, но такое общение всё равно принесло умиротворение. Всё же эти люди его спасли, так что не было причин им не доверять.        - Мы просили тебя не вспоминать об этом случае, - Хань Хэ в силой вцепился в руль, поглядывая назад. - Я, между прочим, тоже могу спросить, договорились ли вы, кто из вас с А-Лином актив? А то из-за такого пустякового вопроса сломать туалет...       Сычжуй рядышком с Лёшей тоже захихихкал, а у Лань Цзинъи от возмущения вздулись ноздри. Жулань в это время печатал сообщение дядюшке Яо, так что вопроса совсем не заметил. До открытия общежития оставалось шесть часов.