The Blue Morpho. Life.

- Ну что тебе не нравится? – Чондэ пытливо наблюдал, чтобы понять его настроение. - Беда в том, что нравится слишком. Думаю, мы с тобой… разные, что ли, ритмы у нас… - Мы с тобой, - с нажимом сказал Дэ, - только узнаём друг друга, так что не выдумывай глупости. - Ты виноват в том, что я слишком перевозбуждён, - Минсок прикрыл глаза и удручённо выдохнул. - Я на взводе не меньше тебя, - Чондэ поднял его запястье, придержал, взвесил в воздухе на собственной ладони, утвердительно кивнул, давая понять, что нужно удерживать так. Провёл снизу, ощущая кончиками пальцев напряжённые сухожилия, запястную складочку, погладил мизинцем и безымянным возвышение большого пальца, чуть сгибая свои, чтобы нежно пощекотать центр ладони, пометить касанием каждую линию, бороздку между фалангами и каждый бугорок, прихватить и обласкать сверху подушечкой большого пальца сгиб костяшек. – Помнишь это? - Конечно, - его глаза потеплели, когда они встретились взглядами. – В такси. Мне казалось, что… - Тогда я хотел делать это всё время, пока мы ехали. Незамысловатая ласка, да? Проще некуда. Лёгкое касание, как своеобразная прелюдия, которая не позволила бы ни тебе, ни мне успокоиться. Ты хорошо сейчас чувствуешь прикосновение? - Очень хорошо, - подтвердил Мин. - Проблема в том, что я не железный и тоже это чувствую. Твои пальчики так же нежно скользят по моей ладони. Поэтому… даже такая ерунда была выше моих сил. Я бы не смог… кончил бы. Как ты там выразился? Позорно? – Чондэ усмехнулся, - вдвойне унизительно, потому что это могло произойти на глазах у чужого человека, пусть он и не догадался бы ни о чём. Так что... единственное, что я мог себе позволить - просто держать твою руку. Понимаешь, что я хочу тебе сказать? - Частично, - сосредоточенно свёл брови и неопределённо кивнул Мин. - Возбуждение - оружие обоюдоострое. Действует на меня никак не меньше. Если не больше, - Хмыкнув уточнил Дэ. - Но, если вдруг ты не сможешь сдержаться и кончишь, в это время я не пропущу ни секунды, буду продолжать ласкать тебя и любоваться тобой. Потом мы немного повременим и начнём снова. Я хочу, чтобы ты отбросил сомнения и перестал забивать голову ерундой. Что и как бы сейчас не происходило, ты должен помнить одно: всё правильно. Идеально. Лучше быть не может. Минсок отвёл глаза и часто заморгал. Кажется, Чондэ стремится не столько подарить наслаждение, как обещал, сколько до слёз довести. Идиотская сентиментальность, оказывается, заразней любой простуды. И единственное, чем отличается от, к примеру, ОРВИ - так это цветом муконаза́льного секре́та слизистой оболочки носа. Андэ! Не собирается он становиться поклонником розовых соплей! Ни-ког-да! Ни-за-что! Опустившись ниже, чтобы избегнуть красноречивого взгляда, Мин обхватил член Чондэ рукой, слабо сжал и провёл по всей длине от головки до основания и обратно. Обнажил её - темно-розовую, налитую и так же блестящую от вязкой смазки, затем обнял двумя пальцами под венчиком и несколько раз легко встряхнул. Дэ напрягся, вытянулся в струну и стиснул зубы. Когда Мин отпустил член и потянулся к мошонке, уронил: - Видишь, я ничем не лучше тебя, - улыбнулся, - так хочу, что готов спустить, только глядя на тебя и слушая твои стоны. А уж прикосновение твоих пальцев... Предлагаю компромисс. - Ну? - Нам обоим будет трудней сосредоточиться на собственном удовольствии, если станем ласкать друг друга одновременно. - Чёрта с два ты угадал, - взвился Мин. - Это не то, что... - Давай просто попробуем. - успокаивающе проворковал Дэ, - Если не понравится, долго ли прекратить? Ну же! Хочу узнать, что испытаю, когда ты будешь пылко, страстно брать меня ртом, а я попытаюсь довести тебя до потери рассудка языком. Приятно и тебе, и мне, нет? Сделай это для меня... пожалуйста. Иди сюда... Минсок снова почувствовал себя слабохарактерным идиотом. Повёлся же на озорной блеск в глазах, хитрый, многообещающий изгиб губ! И пожалел. Лежать удобно, потому что они одного роста, им ничто, вроде, не должно мешать дарить ласки. Но проблема, дамокловым мечом нависшая над головой Минсока, стала куда реальней, чем представлялось вначале, и едва ли могла быть разрешимой. Причиной всему стала проклятая чувствительность. Или нет, видимо, всё-таки это вина Чондэ. Плохо, очень плохо. Мягко говоря, Чондэ производил слишком сильное впечатление своими прикосновениями, Мин часто останавливался, забывая обо всём. Горячий рот неторопливо насаживался на возбуждённый член, действительно безжалостно заставлял сходить с ума и терять контроль. Попытки отрешиться и сосредоточиться только на удовольствии Чондэ ни к чему хорошему не приводили, концентрация испарялась, лопалась, как мыльный пузырь, когда наслаждение острыми импульсами взрывало тело изнутри. Он усердно вылизывал внутреннюю часть бёдер, мягко вбирал яички, влажными пальцами растирал, надавливал на промежность, но не отвлекаться было невозможно. Судорожно хватался за бёдра, крепко сжимал ягодицы, чтобы брать его член поглубже, но бессильно мычал, чувствуя, как Чондэ засасывал, сопровождая это мокрыми причмокиваниями, и сжимал во рту головку. Не выдерживал, забывался, выпускал его напряжённый ствол изо рта для того, чтобы дрожать и нескромно стонать. От сладостной пытки мозги коротило напрочь, Мин терял себя и хотел его до зуда под кожей. Чондэ сжалился и попытался отодвинуться, но Мин удержал, сжимая пальцами крепкие округлости и пробормотал: - Прости, это не легко. Ты чертовски отвлекаешь. Но я смогу. - Знаю, это я не смогу, - Чондэ, как всегда, был чутким и очень тактичным. – Тебя хочу. Минсок отпустил его бёдра и расслабился, а Чондэ на мгновение задумался, нахмурился и сполз с кровати. - Ты куда? – поднял бровь Мин. - Тут такое дело… Я, - Дэ замялся, - не подготовился. У меня даже презервативов нет. - Странно, ты же переспать со мной собирался три дня назад, не помнишь? – Съязвил Мин. – Импульсивно пожалел значит? Одолжение хотел сделать? - Ничего подобного… Просто понял, что зря теряю время. Бежал к тебе, как ошпаренный... Я должен был найти тебя и сказать, что ты нужен мне, понимаешь? Весь, с потрохами и... - Ага, я помню. - Фыркнул Мин. - С загонами, с голубыми волосами, взглядами, суицидальными наклонностями... - Щас как дам! - Чондэ сердито сверкнул глазами и пригрозил кулаком. - Ещё раз только заикнись о наклонностях! Сам придушу! Весь мой. Любой, понял? Поэтому я должен был сделать тебя своим и не хотел ждать больше ни секунды. Напрочь из головы вылетело всё, кроме этого. В ванную схожу. Там увлажняющий гель есть. Думаю, подойдёт. – Чондэ шагнул в сторону двери, но Мин окликнул: - А я подозревал, что ты... садист мелкий! Вернись. Не нужен гель никакой. – Он скосил глаза в сторону прикроватной тумбочки. – Если бы ты чаще сюда заглядывал, кое-что знал бы… Чондэ открыл дверцу и округлил глаза. Вытащил небольшую коробку, в которой нашёл баночки с лубрикантом – обычным и обезболивающим с согревающим эффектом, десяток разных презервативов, и пару анальных пробок. Совсем маленькую силиконовую и гелевую побольше. Выбрал ту, что поменьше, надел на указательный палец и показал Минсоку. - Попробовать этой? - Обойдёмся твоими пальчиками, если ты не против. Не переживай, в плане гигиены, да и с медицинской точки зрения, я чище новорождённого младенца. Только не был уверен… - Я понимаю, - перебил Чондэ, думая о том, как должен был сомневаться Мин, направляясь к нему, учитывая, как они разругались, - какую лучше смазку взять? - Дай обе. - Тебе будет неприятно если?.. - В его тоне Мин услышал странную смесь неуверенности, желания и мольбы, когда он зашелестел упаковкой презерватива. - Я хотел бы... - Можешь не брать презерватив, если хочешь, - перебил его улыбнувшись. Они действительно хорошо чувствовали друг друга. Чондэ присел на край кровати, протянул ему подушку, Мин подхватил баночку с обезболивающе-согревающим лубрикантом и выдавил ему на пальцы, повторил то же с другой, выжав немного меньше. - Не хочу ощущать дискомфорт, но потеря чувствительности мне не нужна. Так будет получше, - пояснил. Минсок подсунул подушку под ягодицы, а Чондэ тронул тыльной стороной ладони лодыжку, намекая, что нужно развести ноги шире. Мин поерзал задницей, устраиваясь поудобней, засунул подушку ближе к пояснице, чтобы не мешала, поднял глаза и встретился со взглядом Дэ. - Уверен? - Хватит мучить меня, - попросил, но Чондэ и не собирался форсировать события. Он склонился на один локоть, устроил испачканную ладонь на его животе, и поцеловал. Мягко и нежно касался губами, ждал, захочет ли Мин сам углубить поцелуй. Когда язык скользнул ему в рот, Чондэ поймал, обхватил губами и пососал. Отпуская, задержался на самом кончике, не смог отказать себе в удовольствии, прихватил аппетитную, пухлую губу, ласково чмокнул в уголок рта и поднялся. Целовал не просто так. Поцелуи доставляли обоим невыразимое удовольствие. Но Минсок, несмотря на то, что хотел, всё же ощутимо напрягся и парень просто ненавязчиво отвлекал его. А ещё во время поцелуя согревал желеобразную субстанцию, пока не перестал чувствовать прохладу. Присев сбоку, пощекотал волоски на голени и внешней части бедра, приласкал внутреннюю, повёл пальцами по "шву" на промежности, слегка надавил, наконец добрался до ануса, обрамлённого нежными морщинками и погладил скользкими пальцами. Пока эта восхитительная ямочка, та напоминающая вулканический кратер с живописными трещинами, который он фотографировал в Перу, надёжно сомкнута. Чондэ дрожал от предвкушения того, что совсем скоро она откроется для него, только для него - и станет горячей бездной наслаждения. Он трогал мягко, неспешно обводил тугое кольцо лишь намекая на проникновение, слегка нажимал подушечками пальцев, массируя чувствительное местечко. Минсок неровно, глубоко дышал, сконцентрировавшись на ощущениях. Чондэ смотрел на него и не мог налюбоваться. Хотелось бы сейчас пощекотать ушко, прикусить мочку, зацеловать до беспамятства, вылизать его всего от чувственного рта, до пальцев на ногах, но он всего лишь мог поглаживать меж ягодиц и целовать округлое колено, не сводя взгляда и чутко наблюдая за его реакцией. Когда потянулся к члену, чтобы сделать ощущения острее, Мин отрицательно помотал головой. Дэ, впрочем, слушать его не собирался. Растирая, надавливая чуть сильней, разогревал мышцы. Прикоснувшись раскрытой ладонью к члену, несколько раз провёл по длине, задерживаясь на головке, одновременно нажал на вход и проскользнул на фалангу мизинцем. Минсок поморщился и глухо застонал, а у Чондэ самого вдоль позвоночника рванули мурашки. Дэ едва заметно улыбнулся. Мин говорил, что у него очень давно никого не было и, кажется, не врал. Мышечное кольцо реагировало тугим сжатием на самую ерундовую попытку движения, но это мелочи. Ничего, он расслабится. Смазка, терпение и ласка, как известно, творят чудеса, а Чондэ умел быть ласковым. Ему хотелось быть безгранично терпеливым и нежным с тем, кто нравился так сильно. Он выцеловывал коленку и не мог насмотреться. Запоминал лёгкий румянец на точёных скулах, влажные, пухлые губы со слегка размытыми от пылких поцелуев контурами, томный, с хмельной поволокой взгляд из-под длиннющих ресниц и думал: - Бывают глаза, созданные богом, чтобы околдовывать, влюблять, порабощать с первого взгляда. Смотрю и в глазах твоих целый мир, манящий, очаровывающий, завлекающий в изменчивый, медовый омут. Верю: подобные обладают силой заставлять падать на колени и поклоняться беспощадных королей, из-за таких разражались войны, стирающие с лица земли огромные державы. Невозможно хоть раз взглянуть в них и остаться равнодушным. Готов отдать себя в добровольное рабство. Нет, сделаю это с радостью. Уже сделал. Рабство, плен... Что угодно, лишь бы ты был моим, чтобы смотрел только на меня. Я и так твой данник. Только в дань по собственной воле принёс тебе своё тело, душу, сердце, любовь. - Смотришь так, будто я сдобная булка, а ты - подыхающий с голоду маньяк, - прошептал Мин. - Изысканная сладость, если уж на то пошло. Соблазнительный, желанный, - пояснил Чондэ осипшим голосом, - и ты прав я оголодал. Минсок вздохнул, обмяк и Чондэ чувствовал, как мышцы расслабились. Осторожно толкался внутрь, ввинчивал мизинец, деликатно оглаживая и надавливая на атласные стенки, не забывал слабо тереть края подушечкой большого, массировал яички, убирал палец, снова обводил анус, сильней нажимал и нырял внутрь указательным, мягко и медленно растирал небольшой плотный комочек, слабо улыбался, наблюдая, как Мин вздрагивает, вытягивается и с протяжным выдохом-стоном накрывает лицо тыльной стороной ладони. Вспоминая его слова о боязни причинить лишнюю боль, аккуратно проталкивал уже большой палец с каждым разом глубже. Казалось, что теснота становилась жарче и понемногу подавалась ласковому напору. Два вошли легче. Чондэ смотрел и ему до сумасшествия нравилось наблюдать за тем, как неспешно пальцы погружаются в вожделенную пучину и возвращаются назад. Он слушал шумное, прерывистое дыхание, тихие стоны, распалялся и сам себя молчаливо уговаривал: "Ещё немного, совсем капельку". Минсок не выдержал первым и хрипло пробормотал: - Да иди ты ко мне уже. - Ещё чуть-чуть. Самую малость, - Чондэ не желал отступаться от твёрдого решения проявлять благоразумие и сдержанность до конца, - этого пока недостаточно. - Нормально всё, - Мин, однако, понимал, что переупрямить своего визави не сможет. Нашарил баночку с лубрикантом, выдавил немного и третий палец, уже его, мягко проскользнул на полторы фаланги, распирая края сильней. Чондэ резко втянул воздух –вид трущихся в разобщённом ритме друг о друга пальцев в туго облегающем их кольце, между налитыми, словно половинки спелого персика, ягодицами рушил самообладание к чёртовой матери. Он бросил напряжённый взгляд на лицо Мина. Губа закушена, в попытке сдержать стон, брови сошлись вместе, а глаза наполнились влагой. - Упрямый, - уколол Чондэ. – Я же говорил… - Я столько ждал тебя… - Две недели, - напомнил Дэ. - Вечность! Сил больше нет. Ну, - простонал Мин и опалил золотом во взгляде, - давай же… Люби меня... Кто такой Чондэ, чтобы сопротивляться этому мощному, необъяснимому притяжению? Правильно, слабак. Потому что противиться тёплым ладоням, призывному взору – смерти подобно! Преступно быть настолько привлекательным и соблазнительным. И открытым, и таким жаждущим… Ким Минсок – опьяняющий ядом возбуждения, отравляющий нестерпимым желанием, чистейший, баснословно дорогущий личный сорт наркотика Ким Чондэ. Он уже на волосок от жестокой ломки. Ему срочно нужна доза. - Руку дай, - потребовал Дэ. Потянул за ладонь вынуждая подняться, на миг поймал в объятия и прижал к груди. –Повернись. Сделаем это максимально комфортным для тебя. Так ты сможешь тоже контролировать ситуацию. Если что… - Дьявол! Да прекрати ты так осторожничать! Я тебе не сахарный цветочек! – Возмутился Минсок, но повернулся и встал на четвереньки. Чондэ жадным взглядом облизал стройную, изогнутую спину, тугие ягодицы, прошёлся большим пальцем по сжимающемуся кольцу, несколько раз шлёпнул членом по округлому полушарию, приставил головку, потёрся и блаженно прикрыл глаза. Мин нетерпеливо заерзал и Чондэ, придержал член рукой, прижал ко входу, толкнулся, наблюдая, как головка неспешно погружается внутрь, и горячая плоть алчно заглатывает края венчика, плотно смыкаясь вокруг. Затаил дыхание, бессознательно замер, сдавливая пальцами ягодицы до глубоких вмятин. Вошёл только головкой, ствол полностью оставался снаружи, а он не мог отделаться от наваждения, что Минсок сейчас похож на прекрасную, редкую бабочку, насаженную на булавку. - Чондэ? – тихо окликнул Мин и парень отмер. - Да… я… - Кажется, за то короткое время, что он смотрел, Мин сумел расслабиться. Чондэ переместил ладони на тазовые кости, будто созданные специально для его рук, и так же медленно потянул его на себя. Подавался вперёд плавно, проникая совсем неглубоко и возвращался, снова входил, раздвигал эластичные мышцы и почти подыхал от ощущения того, как они туго обжимали ствол. Старался внимательно следить за поведением своего любовника, чтобы уловить возможный момент дискомфорта и отстраниться. Готов был кусать локти от невозможности видеть его лицо и читать эмоции, оставалось только вслушиваться в малейшее изменение темпа дыхания, тона голоса, предощущать движения тела и догадываться. Минсок, похоже, не испытывал никаких серьёзных неудобств и с каждым коротким толчком насаживался на член глубже. Едва бёдра Дэ тесно прижались к его ягодицам, он облегчённо выдохнул. Чондэ не против был, чтобы он сам выбирал темп, позволял ему слегка менять угол и глубину проникновения. Восторженно наблюдал, как для этого он медленно гнёт спину вверх, по-тигриному грациозно прогибается, соблазнительно поводя плечами, медленно поворачивает голову, чтобы скосить глаза и взглянуть на него из-под полуопущенных ресниц. Возбуждение неумолимо нарастало всё это время и теперь просто зашкаливало. Он снова вцепился в бёдра, прижался, чтобы ненадолго остановить, унять разгорающееся внутри пламя. Склонился, покрывая поцелуями плечи, гладил бока… Минсок понял, выпрямился. Чондэ благодарно ткнулся носом в затылок, гладил грудь, легонько задевая соски, щекотал кончиками пальцев кожу паховых связок, пересчитывал рёбра, когда грудная клетка расходилась от неровного дыхания. Одной ладонью обхватил член, другую кисть Мин накрыл своей и Чондэ медленно повёл ею по трепетному животу, снова по груди, огладил ключицу и уязвимое горло. Вылизал впадинку за ухом, обвёл кончиком языка его кромку, скользнул в раковину, отчего Мин вздрогнул и застонал, сжимая своими его пальцы и, заодно, член внутри. Чондэ зацеловал, втянул кожу на плече, надавил на края челюсти, заставил выгнуть шею и склонить голову в сторону, жёстко прикусил загривок и отрывисто качнулся, вгоняя член глубже. Мин отчаянно всхлипнул, Чондэ толкнулся ещё и услышал протяжный стон. Бешеный пульс дробил виски и Дэ душил в себе желание немедленно свалить на постель лицом вниз, войти резко, вбиваться на всю длину, распластывая своим весом, сокрушать, вдавливать беспомощное тело в матрац. Слиться в одно целое, заполнить собой каждую клеточку до отказа, впитаться в его кровь и вобрать его в свою. Навсегда... так, чтобы убить было проще, чем разделить. На миг он крепко зажмурился, чтобы прогнать шальную мысль и приподнялся, сталкивая его со своих бёдер. Мин развернулся, прильнул к нему, потянулся за поцелуем и Чондэ с упоением впился в зовущий рот, ворвался языком в сладкую глубину. Только и это не помогало отвлечься от жара, усиливающегося внутри, лишь распаляло его больше. Минсок придержал ладонью и отстранился, когда он попытался уложить его на спину. Заглянул в глаза и хрипло пробормотал: - Сверху хочу. - Я думаю, не стоит пока, жестковато, - нахмурился Дэ, - не всё и сразу. Ты… - А только что... не жёстко? Хочу, я сказал. Видеть тебя... – так же исподлобья стрельнул взглядом Мин. - Знать, что ты чувствуешь... Чондэ укоризненно прищёлкнул языком, а Мин добил: - Теперь я тебя оттрахаю! – и толкнул в грудь, сваливая на простыни. Чондэ немедленно, коварно отомстил - подсёк опорную руку и рванул на себя. Беспорядочно целовал и между поцелуями шептал: - Ах так!.. Хочешь… задавать правила… игры? - Именно, - Мин ахнул, когда зубы сомкнулись на ключице, зажигая кожу болезненными искрами, а скользкий кончик пальца трогательно нежно потёр сосок. - С условием, - милостиво согласился Чондэ, - ты сверху, но как – выбираю я. Поверь, ты очень пожалеешь. Мин скептически изломил брови и, ехидно улыбнувшись, позволил: - Выбирай. Чондэ потащил его в студию, упал на диван и оперся на спинку. Получилось полулёжа - ему будет удобней сцапать ягодицы и поддержать, если начнёт уставать. От мысли, как он будет приподнимать его, а потом позволять всем весом падать и насаживаться на его член, Чондэ затрясло. - Давай, иди ко мне, - Дэ сжал член пальцами у основания, направил его в сторону Минсока и бесстыдно потряс. Мин сделал шаг, перекинул ногу и уселся на бёдра. Чондэ прижал его к себе, впившись в ягодицы, оглаживая пальцами между ними. Не удержался, средним нырнул внутрь, поддаваясь иррациональному желанию быть соединённым с ним хоть так, чтобы ни на секунду не позволить забыть - он обладает им. Всецело и безраздельно. Мягко входил, подталкивая к себе, наслаждался его гладкостью и ошеломляющей мягкостью, ещё больше будоражил горячий ком в собственных чреслах. Обхватил губами сосок, втянул в рот и с влажным звуком выпустил, зажал зубами другой, сразу же потеребил кончиком языка и зализал тугую бусину широкой полосой. Придержал член, подождал пока Мин аккуратно присядет, впуская головку и подзадорил: - Давай шпоры, детка, твой рысак грызёт удила. Мин фыркнул, плавно пустился на его бёдра до упора и поерзал, но Чондэ позволил ему полноценно двигаться только после страстного поцелуя. Мин держался за его плечи, спокойно поднимался и неторопливо опускался, но скоро его движения стали набирать темп. Чондэ шипел, постанывал, жевал губы и костерил себя на чём свет стоит за выбранную позу. Да, он переживал прежде всего о нём, и, кроме того, додумался до кой-чего интересного - ему должно понравиться. Но, если так дальше пойдёт, долго не продержится. Соски в пределах досягаемости соблазняли хватать в рот или, хотя бы мимолётно лизать. Его набухший член тяжёлыми шлепками ложился на солнечное сплетение, и невыносимо было видеть разгорячённое лицо, обрамлённое острыми прядками, прилипшими к вспотевшей коже на лбу и висках, когда Мин склонялся и ловил его взгляд. Смотреть невмоготу, но и отвести глаза непозволительно - он мечтал сохранить в памяти каждую секунду происходящего. Прямо сейчас Чондэ понял, что безумие - это не просто абстрактное понятие, означающее потерю способности здраво мыслить. Нет, у него есть свои уровни и он целеустремлённо подбирается к последнему, где не существует никаких мер и ограничений. Потому что чердак сносило от того, как он выгибался, слегка отклоняясь назад изящно откидывал голову, позволяя любоваться точёной шеей, крепкой грудью впалым животом, волосами, что рассыпались роскошным шёлком, когда он вздрагивал на каждом толчке. Чондэ не мог решить, чего ему хочется больше: впиваться пальцами в ягодицы и ронять на свои бёдра или мягко притягивать ближе, чувствовать напряжённые мышцы и то, как удобно ложатся пальцы в пикантные ямочки на пояснице. Поэтому он просто останавливал, вжимал в себя крепко, гладил лопатки, плечи, отстранял для того, чтобы поймать и пососать напряжённые вершинки сосков и лихорадочно целовал… Целовал, помечая губами и языком каждый сантиметр кожи, куда мог достать… - Сумасшедший, - прохрипел Мин в поцелуй, когда он в очередной раз привлёк за шею, - ты когда-нибудь... собираешься дать... мне кончить? - Я ведь предупреждал, что ты пожалеешь, - ухмыльнулся Дэ, зацеловав подбородок. - Какой мелочный и злопамятный… - Минсок начал очень медленно двигаться, опускаясь на ствол полностью, на миг застывая, прилипая к его чреслам вспотевшими ягодицами. Больше не отводил взгляд. - Мстить нехорошо... знал? Возмездие... может быть... опасным для... мстителя. - Ошибаешься, - Чондэ тоже бездействовать не собирался. - Если бы ты хоть... представить мог, насколько месть... может быть изысканной... и сладкой! Хочет кончить? Пожалуйста. Месть в действии! Он надавил на грудь, вынудив упереться руками о свои колени, хорошенько вылизал ладонь и накрыл ею возбуждённый член, прижимая и заставляя сильней тереться верхней частью головки о скользкую от вязкой слюны и нижней слабо - о сухую кожу на животе. Минсок застонал в голос, напрочь потеряв контроль и перестав сдерживаться. Чондэ выждал, обхватил головку, позволив трахать кулак. Видел, чувствовал каждой клеткой – скоро для обоих наступит конец. Света, как минимум. Наверное, с Минсоком и не может быть иначе. Убеждая, что в венах вместо крови ревёт жидкий огонь, жар полыхал, вылизывал изнутри, плавил мышцы, заставлял сухожилия и нервы звенеть, вибрировать туго натянутыми струнами. Сердце, казалось, ещё немного и взорвётся, рассыпаясь мелкой пылью, но Чондэ нашёл в себе силы подхватить Минсока на взлёте, чуть придержать, согнуться, поймать губами его член и слегка дёрнуть ягодицы вниз. У них обоих члены крепкие, ровные и достаточно длинные для такого, поэтому Дэ уже тонул в эйфории от сознания, что удовольствие, которое вскоре накроет Мина должно быть зашкаливающим. Теперь Минсок двигался короткими рывками. Подаваясь назад, насаживался едва ли глубже головки, дразня чувствительное средоточие нервных окончаний у себя внутри. Когда рвался вперёд – толкался членом в горячий податливый рот. Спустя минуты, Чондэ пригнулся ещё ниже, чтобы глубже впустить член, плотнее обхватить губами и прижать языком. Сам пытался удержаться на грани, но неизбежно терял остатки разума, сгорая в ощущениях того, как узко и горячо в Минсоке и как мышцы входа сжимаются туже вокруг венчика, чтобы не выпустить головку. Минсок со стонов перешёл на гортанный, протяжный крик, выгибаясь, бесконтрольно вздрагивая всем телом, отпуская плечи, роняя руки и опасно покачиваясь. Чондэ удержал, хватаясь за бока, и всё ещё порывисто двигал головой, сам содрогался, чувствуя горячие, пряные струи, бьющие в нёбо и горло. Пил жадно, коротко глотал и выпустил член только тогда, когда Минсок обмяк и стал заваливаться на бок. Подхватив расслабленное тело, обвил руками жалея, что их всего две, толкнулся раз, другой, третий и сорвался, изливаясь в горячую тесноту. Перед глазами поплыло, он плотней зажмурил веки, пытаясь защититься от ярких проблесков, жгучих голубых вспышек и лазурно-синих росчерков, что разрезали, рвали сплошной фиолетово-чёрный. Крышесносный оргазм в цветах морфиды - иронично подумал про себя. Прижал Минсока к груди, почти впечатал собственное тело, страстно желая навсегда остаться в этом мгновении абсолютного счастья, зная, что не отпустит даже под страхом смерти. Уткнулся лбом в плечо, дышал так тяжело, что грудная клетка грозилась треснуть пополам, чтобы лёгким и несчастному, ошалевшему сердцу хватило наконец места. Кажется, они на целую вечность затихли в объятиях друг у друга, перестав ощущать течение времени, истончившегося до призрачной пелены и утратившего шкалу значений. Единственным его отсчётом стало прерывистое, затруднённое, но постепенно приходящее в норму дыхание обоих. Как только Минсок, немного пришёл в себя - закопошился в его руках. - Я… Боже… Знаешь... Это… У меня слов нет, - сдался Мин, - одни сплошные ругательства. Чондэ чувствовал тотальное опустошение, сил не осталось совсем, но признаться в этом было стыдно. Он поднял голову, желая взглянуть в глаза и оценить выражение лица Минсока, но… не увидел ничего. Ничего, кроме густой, непроницаемой тьмы... Примечания *Данник - Тот, кто платит дань.