Обратная пропорциональность

      Погода была пасмурной, дополняющей затянувшуюся апатию. Это состояние считалось обычным. Пока твой психопаспорт чист, жизнь имеет смысл, ведь самое страшное для социального существа — стать отбросом общества. — Исполнитель Гиноза! Немедленно опустите доминатор и ждите моих указаний, — ей было важно пообщаться с этим потенциальным преступником и понять, что привело его в отчаяние, его мотивы. — Инспектор, надеюсь, вы знаете, что делаете. Я стою на месте, — он посчитал, что остаться позади будет верным решением, а доминатор опускать не стоит — от преступника можно ожидать все, что угодно. За этим последовал довольно дерзкий поступок. Девушка быстро развернулась к Нобучике и направила на него оружие: «Преступный коэффициент: 143. Режим «Парализатор» активирован. Спокойно прицельтесь и обезвредьте цель». — Гиноза Нобучика. Опустите оружие. Вы прекрасно знаете, что опыт в обезвреживании исполнителя у меня имеется, — не дождавшись какой-то реакции, Акане отвернулась и начала диалог с подозреваемым, который был в ужасе от увиденного разлада коллег, — Что произошло? — Я-я… Он сказал мне, говорил про… родителей. Она… девушка, — ему было сложно излагаться ясно. Жестокое убийство девушки. Ее расчлененное тело нашли под голограммой, которая служила украшением улицы. Руки и ноги были отрезаны, вся плоть была покрыта ожогами. Труп валялся посреди улицы, кто выключил голограмму — неизвестно. — Кто сказал? Что сказал? Что это за девушка? Гиноза наблюдал за этим со стороны и понимал, что они с Акане думают об одном и том же. Мысль была абсурдной, он бы никогда так не поступил. Но подобное положение дел противоречило бы статусу мертвого человека, а это лучше, чем неизвестность. — Он сказал! Сказал, что она провинилась! Сказал, что моя семья пострадает! Мы б-были знакомы еще со школы. Он знает! Он знает все! — Ясно, — немногословно ответила девушка и выстрелила в убийцу, — Гиноза… Пошли отсюда. Коллеги не понимали, что повлияло на настроение Цунемори. В офисе все молчали, был слышен только звук стучащей ручки, которой Акане нервно долбила по столу. Она пыталась поскорее закончить работу, так как после ее ждали более важные дела.       «Можешь пользоваться этим архивом в любое время». Инспектор ищет хорошо знакомое ей дело. Нет, речь идет не о неожиданно выжившем серийном убийце, а о сходстве с главным делом их совместной работы — «Дело об образцах». — Это, скорее всего, подражатель, — пробубнила Акане, кусая палец, — Возможно ли? Она отложила дело в сторону и легла на старый диван, на котором когда-то лежал он. Желание отдаться ностальгии возрастало, но нужно было держать себя в руках — пустая трата времени. Понимая, во что может превратиться обычный отдых, Цунемори вскочила и начала убирать все по местам, массируя виски. А затем набрала Гинозу: — Здравствуйте, инспектор. — Привет. Поговорим? — Да, мне бы тоже хотелось встретиться. Где? — Подъедешь ко мне? Я очень хочу домой, — Акане не скрывала то, насколько вымоталась. — Понял. Какое-то время Гинозе пришлось ждать подругу около ее дома. В качестве извинения она купила всяких вкусностей, да и хорошее дополнение к не самому позитивному разговору не помешает. — Проходи на кухню. Я сейчас, — торопливо кинула Акане и ушла в свою комнату. Гиноза ждал ее совсем недолго. — Ну? — ему было интересно узнать, совпали ли их мысли в этот раз. — Ничего не напоминает? — спросила Цунемори, раскладывая по столу фотографии сегодняшнего происшествия. «Бинго. Акане, это было слишком предсказуемо», — за небрежной мыслью последовал смешок. — Что? — непонимающе воскликнула Цунемори. — Он был одержим этим делом. Да, мне тоже пришла в голову подобная мысль. Но что это меняет? Это же не воскресший Макишима, а обычный подражатель, вдохновленный предыдущими преступлениями. При чем тут он? — Кто-то нашел труп до нас и ничего не сообщил. Иначе голограмма была бы включена. Не кажется, что этот случай мог бы привлечь его внимание? В конце концов, мы не знаем его местоположение, а значит, есть вероятность, что он в городе. — Довольно проницательно, Цунемори, но его бы засекли. Причем быстро. — Это второстепенный вопрос… «Сивилла» — машина, может быть, не совсем исправная. — Хорошо. Допустим, что все так, как ты сказала. Что собираешься делать? — дальнейшие действия казались самым непонятным пунктом. — Я… не знаю. Поэтому ты здесь. — Скажу сразу: инсценировка преступления — не вариант. Как думаешь, он бы занялся этим делом просто из-за схожести с тем? — О чем ты? — с каждой минутой их разговора становилось все интереснее и интереснее. Появилось давно забытое чувство азарта и самонадеянности. — Тот мужчина ведь сказал тебе, что его заставили это сделать. Точнее — умело подтолкнули. — Точно! Да-да-да! Мы должны добраться до подстрекателя раньше — элементарно! — такой поворот событий прибавил Акане бодрости. Казалось, что она вернулась в то же состояние, в котором пребывала, когда они впервые встретились. — Смотрю, тебя веселит это, — с улыбкой ответил Гиноза. — Это не может не веселить, правда. — Хах, я тебя прекрасно понимаю, — с облегчением ответил исполнитель, — Мне пора. Проводив Гинозу до двери, Акане пожелала ему хорошей дороги, сладких снов, хорошего настроения и еще много чего. Ее переполняла эйфория. «Сивилла» казалась маленькой проблемкой, на которую не стоит обращать внимание. Мысли девушки были совсем о другом, жизнь стала более беззаботной, а надежда граничила с предвкушением. Остается лишь гадать, как долго это продлится.       Утро было прекрасным. Летящей походкой инспектор Цунемори Акане зашла в офис: — Всем доброе утро! — этот жест не совсем поняли, так как между тем, что было вчера и тем, что есть сейчас, большой контраст. — Доброе утро, инспектор, вы вовремя, — поприветствовал Цунемори Нобучика, — У нас много дел. Это касается вчерашнего инцидента. — Можешь не продолжать. Я готова как никогда! — Приятно слышать. Ладно, у нас мало времени. — Кхм, вообще-то инспектор тут я, — игривое настроение давало о себе знать. Расследование дало ход. С особым энтузиазмом и не теряя серьезности, Акане и ее коллеги искали инкогнито, поступок которого не вызывает что-либо, только отвращение. Та девушка была первой жертвой и, к сожалению, не последней. По правде говоря, инспектору и поисковым псам это шло на руку. Создавалось впечатление, что преступники намеренно старались оставить больше следов. Разыскиваемый человек оказался не самым умным, но и не дураком. Его методы были банальны. — Пожалуйста, расскажите нам все, что вам известно, это будет плюсом для вас, — Акане осторожно опрашивала самого вменяемого из преступников. — Он сказал, что мне не поздоровится. — Вам не поздоровится в любом случае, не забывайте, где вы находитесь. — Он сказал, что знает все, — его взгляд был устремлен в одну точку. — Это демагогия. Этот человек не самый выдающийся среди остальных, не думайте, что он способен на что-то невозможное. — Пообещайте, что все будет хорошо. — Обещаю. Перейдем к делу, — она чувствовала себя главной героиней плохого детектива. Забавно. Он все выдал, осталось совсем немного. Возникли некоторые трудности с поиском места жительства, но их получилось быстро решить. Расследование заняло неделю — рекордный срок. Мысль о том, что до встречи осталось совсем немного, по-своему будоражила. Акане много раз представляла эту встречу, и каждый раз она понятия не имела, как себя вести. А о том, что правильность их предположений относительно его местоположения не доказана, она и вовсе забыла. Другого варианта быть не может, по крайней мере, так она думала.       Ночь перед взятием преступника была бессонной. Не из-за преступника, ясное дело. Хотя, он тоже преступник. Акане сама не заметила, как начала думать о плохих вещах, которые ни разу не приходили к ней в голову за все время расследования. Эта возможность казалась невозможной, и осознание этого слишком невовремя пришло в ее голову. Она так и не смогла уснуть, что очень сказалось на ее внешнем виде. Но сегодня нельзя облажаться, поэтому пришлось потратить время на кофе. — Итак. Вы готовы? — Да… Давайте поторопимся, уже нет сил водиться с этим гадким делом, — Акане и Нобучика отправились туда вдвоем. Дело действительно было гадким — подражателей никогда не любили. Еще ни разу не было подражателя, который был бы не скучным. У людей, кто предпочитает копировать, априори не может быть высокого интеллекта. — Пошли. Гиноза быстро разобрался с дверью, и они влетели в квартиру. — Исполнитель, ищите преступника. Я же… проверю другие комнаты. Ее переполняли неописуемые чувства, казалось, что вот оно, совсем рядом, но ничего. Ничего, что обратило бы на себя внимание. Пусто. — Инспектор Цунемори, я готов! — крикнул Гиноза из соседней комнаты, — Мы можем идти. — Иди. Я тоже скоро подойду. Наверное, ожидать такого чуда было по-детски. Был бы он в городе, он бы сразу дал об этом знать, а может и не дал бы. Она сидела в чужой квартире, на чужом диване и не понимала, что делать дальше. Ничего не изменилось, но ощущение, что что-то защемило, не покидало тело. Акане сама что-то придумала, сама в это поверила. У нее не было ни веских причин, ни уверенности в своем предположении. У нее не было ничего, и она отчаянно выбрала надеяться на удачу. Глупо, стыдно, неприятно. — Акане, я надеюсь, ты была к этому готова. Я сам разберусь с бумагами, едь домой, — Гиноза все сразу понял и не хотел грузить подругу. — Спасибо. «Наверное, он на самом деле мертв», — теперь она решительно направлялась в тот самый архив, чтобы от души подумать обо всем и забыть все, что было как страшный сон. Он — дворняга, бесконечно скитающийся по улицам. Неразумно ждать собаку, когда она ясно дала понять, что не вернется.       Акане стояла прямо напротив двери, позволив себе дать слабину, ее опухшие глаза глядели в пол. Хотелось просто полежать, стать сигаретным дымом, стать хоть чем-то, лишь бы не собой. Она не понимала, почему должна нести на себе все это. Цунемори все же открыла эту знакомую до опилок дверь, и первое, что она почувствовала — едкий запах табачного дыма. Какое-то время она наслаждалась этой иллюзией, стоя на месте, пока серые глаза, что смотрели на нее все это время, не дали понять, что это не иллюзия. — Рад тебя видеть, Цунемори Акане. Удивительно. Оказывается, некоторые бродяги когда-то имели хозяев.