Отголоски последней встречи

На улицах города Чэнцзу было необыкновенно шумно. В обычно спокойной и даже рабочей атмосфере витало предчувствие надвигающегося праздника. Лавочники выкатили свои телеги, увешанные красивыми безделицами, годящимися в подарки друзьям и возлюбленным, отовсюду доносились манящие ароматы тушёных свиных рёбрышек, острой лапши, жареного цыплёнка и прочих блюд, от которых у прохожих начинали скапливаться слюнки во рту. Но самым яркими, самыми заметными были развешанные повсюду разноцветные фонари. Словно яркая паутина были натянуты веревки между домами, на каждую из которых крепилось по меньшей мере пять пузатых изделий из бумаги. Ими же были заставлены многие лотки: одни были лишь чудесными украшениями для дома, другие крепились к длинным бамбуковым палочкам и с ними можно было гулять по городу, третьи стояли на специальных подставках для спуска по воде. Хотя вечер ещё не наступил, многие люди, не работающие ни в магазинах, ни в тавернах, уже начали гуляния. Повсюду можно было услышать хмельной хохот, песни и музыку, исполняемую принарядившимися девушками.  — Мисс, не желаете отведать танхулу ? Улыбчивый торговец с соломенным валиком наперевес приметил с любопытством оглядывающуюся девушку. Одетая в простенькую, но чистую одежду, она наматывала на палец одну из двух коротких косичек, попутно вертясь, словно юла, в попытке рассмотреть всё и сразу. Не успел мужчина подойти к потенциальной покупательнице, кто-то неожиданно потянул её за рукав, увлекая в самую гущу толпы. Миг — и её след простыл. Совершенно не удивленная чужой рукой, вцепившейся в одежду, девушка обратилась к утянувшему её человеку:  — А-Сяо, ты же знаешь, что со стороны это выглядело совсем как похищение? Спутник девушки в ответ фыркнул:  — Разве вернуть свою сбежавшую жену теперь считается кражей? И потом, Сухун, могла бы и дождаться меня. Нам всего-то осталось одно дело, да можно возвращаться домой. Раз у твоей сестры сегодня выходной, нужно искать её у травника. Знаешь, где его лавка? Девушка высвободила рукав, подхватывая мужчину под локоть:  — Знаю-знаю. А ещё знаю, как сильно ты не хочешь идти со мной. Да только ты не беспокойся, всего-то и надо постоять рядышком, а уж со всем остальным я сама разберусь. При этих словах она подняла повыше и потрясла в воздухе узелком, который держала во второй руке. Её мужу оставалось только отмахнуться, делая вид, что его это совсем не волнует. Шагая по утоптанной земле, Чан Сухун, ныне принявшая фамилию Чжоу, не переставала задирать голову, оглядывая праздничное великолепие, и размышляя о том, что она могла и не увидеть всю эту красоту, если бы не А-Мао. С момента, как даочжан покинул деревню, не проходило ни дня, чтобы в сторону Лю Фэня не летели бы грубые слова, а порой и откровенные издевательства. Казалось, что под гнётом не утихшего людского гнева спина его горбилась всё сильнее, а лицо становилось всё измождённее. Наконец, не выдержав травли, он собрал свои пожитки и покинул дом. Прошло не больше пары месяцев с его ухода, как Чан Яньань заговорила о том, чтобы сосватать Чан Мао за внука старосты. Та же, услышав об этом, вместо привычного молчаливого согласия закатила настоящую истерику, наотрез отказавшись выходить замуж. Мать билась с ней, наказывала, уговаривала, угрожала — всё без толку. Дошло до того, что А-Мао заперли в комнате и пообещали не выпускать до тех пор, пока та не даст своё согласие. Но вместо того, чтобы покориться, эта обычно мягкая девушка просто-напросто сбежала из дома! Посреди ночи, собрав лишь небольшой узелок личных вещей, она выбралась из окна и отправилась в Чэнцзу. Чжоу Сухун представления не имела, каким способом эта трусиха, из которой слово едва вытянешь, сумела в незнакомом городе найти нужного ей торговца. Однако факт оставался фактом — та, словно клещ, вцепилась в чертового сироту и отказалась покидать его. Разумеется, они не получили никакого благословения. Да и кто бы им его дал? Мертвые родители Лю Фэня? Затаившая лютую злость на дочь Чан Яньань? Так и не совершив трёх поклонов, эти двое стали жить вместе в небольшой пристройке к лавке травника. Пока Лю Фэнь ходил в лес, да учился у торговца готовить лекарственные смеси, Чан Мао тоже искала работу. К счастью, ей было к кому обратиться — давно осевший в Чэнцзу их бывший сосед, Ма Ин, помог девушке устроиться на кухню в заведении, где он сам работал. Та с радостью ухватилась за предоставленную возможность, ничем не опозорив помощника хозяина таверны. Именно оттуда недавно вышли молодожёны, не найдя Чан Мао на рабочем месте. И хотя Чжоу Сяотин явно не горел желанием встречаться с несостоявшейся невестой, к которой долгие годы питал нежные чувства, всё же сегодня был большой праздник, в который поздравить часть своей семьи было просто необходимо. Так что теперь, ведомый той, которую отец одобрил в качестве его жены, он понуро плёлся по ярко украшенным улицам. Если бы это был обыкновенный день, путь занял бы у них не дольше двадцати минут. Но сегодня людей повсюду было в разы больше обычного, и не все из них продвигались вперед — многие толпились возле уличных магазинчиков или же попросту о чём-то толковали, порой мешая пройти. Протискиваясь, проталкиваясь, иногда теряя друг друга, пара потратила уйму времени на то, чтобы дойти до нужного дома. Оправив сбившиеся одежды, Чжоу Сухун решительно вошла в магазин, с порога приветствуя хозяина:  — Добрый день, господин Ло! Счастливого Праздника Середины Осени! Даже в такой важный день продолжаете работать? Вы бы поберегли себя, с годами люди не молодеют. Да и вас наверняка ждёт ваша семья, чтобы вместе сесть за стол. Кстати, о семье, моя нерадивая сестрёнка никуда не сбежала? Господин Ло, мужчина ещё не пожилой, но уже глубоко в возрасте, поднял голову от свитка, который изучал. С этой болтушкой он уже был знаком. Его помощник, как и его избранница, не отличались разговорчивостью, поэтому большую часть их истории он знал со слов Чжоу Сухун, которая при первом посещении лавки ругала сестру на чём свет стоит. Сейчас, почти три года спустя, их отношения стали куда более мирными, но даже так возвращаться в родную деревню Чан Мао не собиралась. Развернувшись ко входу, травник вернул приветствие:  — И вас с праздником, госпожа Чжоу, господин Чжоу. Чан Мао сейчас помогает прибираться в доме, а если вы ищете Лю Фэня… Но его тут же перебили:  — Ой, вот ещё! Нужен он мне! Вы не против, если я заскочу к сестре буквально на пару слов? Хозяин равнодушно пожал плечами и кивнул на дверь за своей спиной. Поняв это как приглашение, Чжоу Сухун махнула рукой своему мужу, оставляя его ждать, а сама прошла вглубь магазина. Ей уже приходилось посещать это жилище, так что она представляла, куда надо идти. Миновав пару пустующих комнат, она услышала плеск воды и плюханье мокрой тряпки о пол. Заглянув за поворот, девушка узрела тщательно вытирающую пол Чан Мао. Та, кажется, не слышала гостью, поэтому даже не подняла головы, продолжая сидеть спиной к ней. Воспользовавшись этим, Сухун тихонечко приблизилась, а затем с громким «Бу!» хлопнула сестру по спине. От неожиданности девушка испуганно подскочила, едва не опрокинув стоявшее рядом ведро с водой. Резко выпрямившись, она обернулась в поисках шутника и к своему удивлению обнаружила хихикающую родственницу.  — А… Глядя на растерянное личико, Чжоу Сухун фыркнула:  — Неужели даже не встанешь и не поприветствуешь? Я, знаешь ли, не так и часто оказываюсь в Чэнцзу, чтобы ты могла лицезреть меня во всей красе. Впрочем, сиди, я всё равно ненадолго. Вот, матушка попросила передать и поздравить тебя… Ну, в смысле, вас с праздником. С этими словами Чжоу Сухун протянула узелок, который всё это время носила с собой. Приняв его, Чан Мао отогнула край ткани, с интересом заглядывая внутрь. Как и ожидалось, внутри лежали два аккуратно обвязанных лентами юэбина . На губах девушки появилась лёгкая, едва заметная улыбка — зная, как мать относится к её поступку и к её возлюбленному, она была удивлена и тронута тем, что в конце концов юношу перестали полностью отталкивать. И в том, и в позапрошлом году её семья старательно делала вид, что Лю Фэня не существует в их жизни, а старшая дочь — предательница, бросившая свои обязанности ради сиюминутного порыва. Впервые Чан Мао получила подтверждение того, что её выбор, пусть и нехотя, но был принят. Подняв сияющие глаза, она тихо поблагодарила:  — Спасибо. Правда, большое спасибо. Чжоу Сухун выразительно выгнула брови. По какой-то причине сестра прижимала подарок к груди так, будто это была величайшая ценность, хотя он состоял лишь из пары дешёвых пряников. Впрочем, не то, чтобы её это и впрямь волновало. Свою задачу она выполнила, а путь домой был неблизким, поэтому, махнув рукой на прощание, девушка развернулась и зашагала к выходу. Разумеется, она не могла видеть, как её сестра села на колени и, согнувшись пополам, прижалась лбом к полу в молчаливой благодарности. Завернув за угол, Чжоу Сухун не могла знать и того, что в этой тихой молитве она просидела до тех пор, пока её не обнаружила и не заставила встать жена хозяина лавки. Для свободной в выражении своих эмоций девушки всё это так и осталось тайной, которую она не стремилась постигать. Вместо этого она устремляла свой взгляд вперёд, к своему собственному будущему, к личному счастью, которое, переминаясь с ноги на ногу, ожидало её возле магазина. Подхватывая мужа под руку и увлекая его за собой, в шумную праздную толпу, она смеялась, предвкушая близящийся семейный ужин. Чудесный вечер любования луной, где будут только двое, соединённые клятвой вечной верности.