*
К большому неудовольствию Тома, Гарри вернулся домой в понедельник только поздним вечером. Ребенок молча смотрел, как мужчина снял ботинки и пальто, и устало опустился на стул. Снег, покрывавший его волосы, таял, оставляя мокрые следы на полу. — Привет, — сказал Поттер и зевнул. — Ты уже поел? — Да, — ответил мальчик, ничего не сказав о двух аккуратно завернутых бутербродах, которые он спрятал под подушкой. — Вы всегда так поздно приходите с работы? — Обычно да, — вздохнул волшебник, протирая глаза и снова медленно вставая. — Тебе было скучно? Или книги оказались достаточно интересными? — Вполне, — сказал Том, наблюдая, как взрослый мужчина направляется в ванную. Честно говоря, ему понравилось читать лежа в теплой постели и есть, когда он хотел. Никто ему не мешал, и он мог просто... быть. Однако он не собирался показывать это. Что-то внутри не давало ему показать Гарри, насколько тот сделал его жизнь лучше. — Мне было не слишком скучно. Иногда он слышал голоса за пределами квартиры, их соседи были довольно шумными. Реддл не слишком возражал против этого, и было поразительно, насколько внезапно всё вокруг него стало интересным. Даже такое нелепое занятие, как разглядывание машин за окном, смогло увлечь на целый час. — Это замечательно, — сказал Гарри, выходя из ванной с накинутым на голову полотенцем. — Мерлин, на улице так холодно и сыро, и ты не обязан соглашаться, но сегодня я разговаривал с Мэгги о том, чтобы взять тебя с собой на работу, если ты этого захочешь. Мальчик прищурился, слегка поддавшись вперёд. — Пойти на работу вместе с Вами? — Завтра, если ты захочешь, — продолжил волшебник, направляясь к холодильнику. — Ты можешь взять с собой книгу, а я упакую нам вкусный обед. Мне было бы спокойнее, если бы ты находился в пределах видимости на случай, если что-то произойдёт. Особенно учитывая, что ты недавно переболел страшной простудой… — Простуда не проходит так быстро, — перебил ребёнок, снова нахмурившись. — Вы говорите, что я болел. Вы отводили меня к врачу? Я уже болел раньше, и никогда болезнь не проходила за два дня, это невозможно. — Я перенёс тебя в больницу Святого Мунго, — ответил Поттер. — Это больница для волшебников. Там тебя осмотрел хороший целитель и выписал лечебные зелья, поэтому ты так быстро поправился. Так что, ты хочешь пойти со мной завтра на работу, или останешься дома? Том молчал несколько долгих мгновений, и Поттер мог лишь гадать, что творилось у него в голове. Было нечто странное в созерцании такого Волдеморта, и кто бы мог подумать, что его задумчивое лицо окажется таким забавным. Оно было таким живым, когда маленький волшебник слишком напряжённо думал. Это показалось Гарри настолько очаровательным, что пришлось сосредоточиться на сыре на столе перед собой, чтобы не рассмеяться вслух. — Я пойду с Вами, — наконец решил мальчик. — На случай, если Вы в конечном итоге сделаете что-нибудь глупое или снова пойдёте в волшебное заведение, не сказав мне. — Потрясающе, — сказал Гарри. — Если завтрашний поход тебе не понравится, то можешь оставаться дома в остальные дни. Полагаю, здесь намного спокойнее, чем в приюте, да? — А это что, так важно? — сердито прошипел Реддл, отступив назад и глядя на мужчину исподлобья. — Я не хочу говорить об этом. — Всё нормально, — вздохнул Поттер. Это не было похоже на ложь, но Том не собирался доверять его словам. — Всё нормально, правда, Том. Я серьёзно. — Я понял. Вы повторили это два раза. — Однако ты мне не поверил. Ребёнок резко вскинул голову и бросил на Гарри злобный взгляд, на что волшебник пожал плечами и указал на свое лицо. — Ты морщишь нос, когда, знаешь... параноишь, я думаю? Ну, не то, чтобы параноишь, но, когда ты начинаешь считать всё вокруг себя подозрительным и подвергать сомнению мотивы всех, кто тебя окружает. Нос тебя выдает. Он немного подёргивается. Могло ли это послужить причиной, по которой у нового тела Волдеморта не было носа? Как же Поттер хотел, чтобы сейчас рядом был Рон, чтобы они могли это обсудить. — Это не так! — уязвлённо сказал Реддл, взметнув руки к лицу. Поттер снова пожал плечами, на этот раз с извиняющейся улыбкой. — У всех нас есть что-то, что мы не можем контролировать, не переживай, — заверил его Поттер, хотя мальчика это не успокоило. — Ну, ладно, проехали. Если тебе станет здесь одиноко, я уверен, мы сможем купить тебе домашнего питомца. Например, щенка, о котором ты сможешь заботиться. Я уверен, что это будет весело. Заботиться о собаке – не весело, и Том сообщил об этом Гарри. — Кроме того, разве Вы можете позволить себе купить собаку? Разве Вы не можете вместо этого просто покупать книги? — Хорошо, — легко согласился волшебник. — Но, если мы не будем заводить питомца, то нужно подумать о том, как ты будешь взаимодействовать с живыми людьми. Знаешь, в плане социализации. Нельзя же прожить свою жизнь только с книгами. Ты должен знать как вести себя в социуме. — Я знаю, как вести себя с людьми, — отрезал Том. — Кроме того, что насчёт Вас? Я не слышал, чтобы Вы упоминали ни одного друга или члена семьи. У Вас никого нет, не так ли? — Ну, у меня есть ты, — сказал Гарри, весело усмехаясь, хотя улыбка не выглядела достаточно искренней. — Но ты всё же правильно подметил, так что поздравляю. А теперь, как насчёт того, чтобы почистить зубы и пойти спать? Завтра нам надо будет рано вставать. А Мэгги не любит, когда опаздывают. — Мне всё равно, — фыркнул Том, но сделал, как сказали.*
Том не привык к местам, подобным бутику Мэгги. Бутик сверкал чистотой, полы были тщательно отполированы, а ткани, представленные на витринах, поражали маленького волшебника своим великолепием. Но больше всего ему нравились пуговицы. У Мэгги была коллекция пуговиц всевозможных цветов и размеров, и они выглядели даже ценнее, чем те монеты, которые ребенок однажды украл у миссис Шелли. Мальчик на мгновение испытал искушение своровать одну или две – самые яркие – но, в конце концов, он не осмелился. Модистка Мэгги сильно отличалась от Гарри. У неё был цепкий взгляд и суровое выражение лица. Она не производила впечатление женщины, способной простить тебе любой проступок и дать второй шанс. Её лицо оставалось непроницаемым, даже когда она разговаривала с явно богатыми клиентами из высшего общества. С другой стороны, Том ещё не очень хорошо знал Гарри, не так ли? Мальчик видел, как добрые на первый взгляд священники и воспитатели со временем и при разных обстоятельствах менялись до неузнаваемости. Не было никаких гарантий, что Гарри не окажется таким же, как они. Каким бы добрым он ни казался в данный момент. Однако, должен ли Реддл продолжать относиться к этому человеку с подозрением, или же стоит притвориться, что поверил в его искренность? Нахмурившись, мальчик вернулся к чтению книги, которую он принес с собой, сосредоточившись на числах на странице перед ним. По крайней мере, числа были логичными и предсказуемыми. Гарри работал в нескольких футах слева от него. Сгорбившись, он подрезал очередной подол. — Послушай, — сказала клиентка в пурпурной шляпе с перьями, — Ты видела эскизы этой французской потаскушки из Парижа? Ходят слухи, что она ходит в мужских костюмах! — О, но это не совсем так, — поспешила добавить её подруга. — Я считаю, что её коллекции великолепны! Конечно, не так великолепны, как у нашей Модистки. И, пожалуйста, не используй это отвратительное слово. Это звучит неподобающе вульгарно! — Просто, я совершенно не понимаю, — продолжала пурпурная шляпа с неискренним замешательством, — почему её модный бренд заимел такой успех, в то время как гораздо более талантливые британские дизайнеры в Лондоне не получили такого признания! Поттер оторвался от своей работы и сразу же опустил взгляд, заметив каменное выражение лица Модистки Мэгги. Он знал, что женщина ничего не скажет – не из-за страха потерять клиента. Скорее, из-за чувства собственного достоинства, которое она так высоко ценила. Реддл, с другой стороны, опустил взгляд лишь после того, как Гарри осторожно швырнул в него пуговицу. Бросив на мужчину недобрый взгляд, мальчик всё же вернулся к вычислениям. Он воспользовался случаем и засунул пуговицу в карман. Она была тускло-коричневой и унылой, настолько невзрачной и не похожей на блестящие сокровища, которых был полно в бутике, что Том чуть не оставил её на полу. Он не считал это кражей, ведь Гарри отдал её ему. Хотя, возможно, это не было его намерением. Ребёнок рассеянно подумал, уволит ли Модистка Мэгги Гарри, если он что-то скажет сейчас. И как тогда поступит Гарри? Том считал унизительным – работать волшебнику в подобном месте. Дело было не в самом бутике – если бы не Гарри, Реддла бы не пустили и на порог. Однако Гарри был волшебником. Неужели кто-то владеющий магией не может найти себе работу лучше, чем эта? Он мог стать полицейским или же завести собственный бизнес! — Раньше она была певицей в кабаре или что-то в этом роде, — сказала пурпурная шляпа, и её пронзительный голос резал слух и безмерно раздражал Тома. — Можешь себе представить! Я слышала, что у неё коротко обрезанные волосы. Не вижу в этом ничего привлекательного. — Ты должна признать, что имя у неё запоминающееся, — ответила ее подруга. — Коко Шанель. Очень по-французски, правда? «Если она такая впечатляющая, — подумал Том, — почему Гарри не работает у неё? Почему он здесь?» Мальчик снова нахмурился и покачал головой. Пока что человеку, который его принял, казалось, не хватало здравого смысла и амбиций. Но насколько верным было это впечатление? Только время покажет, какой Гарри на самом деле. Однако, Тому не оставалось ничего больше, кроме как просто проверять Гарри всякий раз, когда для этого появлялась возможность. Детские пальчики сжали полученную пуговицу, а лицо озарила слабая, едва заметная улыбка. Что ж, если он чего-то желает, но не получает этого… в конечном итоге он всё равно оказывается в выигрыше.*
Шли недели, зима с каждым днём становилась холоднее, снег шёл всё чаще. И всё чаще Том предпочитал оставаться дома, а не ходить к Гарри на работу. Было намного проще переносить зимние морозы лежа в тёплой постели с увлекательной книгой. Однако даже книги уступали рассказам Гарри о магии. Такие вещи, как «каминная сеть», «Косой переулок» и «Олливандер». Волшебник описывал улицы и магазины, которые Реддлу предстоит посетить, рассказывал ему о таких сладостях, как шоколадные лягушки, которые действительно двигались, и о тыквенном соке, который никогда не портился. Он рассказал каково это летать – на метле! – и Том не был уверен, что поверил во всё вышеперечисленное на самом деле. — Есть игра под названием квиддич, — сказал ему однажды вечером волшебник во время ужина. — Две команды… — Это такой вид спорта? — догадался ребёнок и скривился. Он вспомнил редкие футбольные матчи в приюте. — Мне больше нравятся книги. — Всё в порядке, — сказал Гарри и покачал головой с лёгкой улыбкой на лице. — Хотя это напомнило мне – когда ты в последний раз выходил из дома? Я помню, что прошло как минимум две недели с тех пор, как ты в последний раз ходил со мной к Мэгги. — На улице слишком холодно, — тут же ответил мальчик. — Я не хочу туда идти. — О, тебе не обязательно ходить со мной на работу, если ты не хочешь, — сказал Поттер. — Завтра суббота, и поблизости есть парк. Я не знаю, как он называется, но успел заметить, что там довольно неплохо и многим людям нравится там гулять. Мы могли бы сходить туда и ты бы мог попробовать пообщаться со своими сверстниками. Я уверен, это будет замечательно. Том, однако, не видел в этом ничего «замечательного». — Нет. — Твой будущий лучший друг может ждать тебя там! — Сомневаюсь, — сказал ребенок с явным равнодушием, — в парке поблизости полно маглов. — Так? — спросил Гарри. — Ты же не хочешь сказать, что маги лучше, чем маглы? Реддл странно пожал плечами и перевернул страницу, намекнув, что больше не желает участвовать в разговоре. — Я ненавижу толпу, — наконец сказал мальчик. — И в любом случае большинство людей идиоты. — Такой маленький и уже такой циничный, — вздохнул Гарри, прежде чем весело усмехнуться. — Дай им шанс, Том. Как насчёт того, чтобы пойти завтра днём и посмотреть? — Нет, спасибо. — Тогда решено! — Я сказал нет, спасибо! В конечном итоге, в субботу утром Поттер повёл протестующего и тихо сопротивляющегося Реддла в парк. На улице было так холодно, что даже чары на одежде не могли согреть мальчика. Том злился, что его вытащили из тёплого дома ради общения с другими людьми. Не найдётся идиота, решившего выйти в такую погоду без острой необходимости, а прогулка по колено в холодном снегу, это не то, на чтобы ему хотелось тратить время. Только человек, подобный Гарри, мог посчитать эту идею отличной. — Вы рассказывали, что существуют проклятия, — внезапно начал Том, желая больше узнать о магии и о том, что он может с её помощью делать. Раз уж ему пришлось выйти, то он должен получить хоть какую-то выгоду. Гарри был перед ним в долгу, в конце концов! — Ага, — ответил Поттер. — Почему спрашиваешь? — Мне просто интересно, похожи ли они на заклинания, или они похожи на проклятия, в которые иногда верят даже маглы. Когда с человеком происходит что-то этакое, ему говорят: «Вас прокляли». — Проклятия — это заклинания с отрицательными эффектами, и по моему опыту, они используются в основном для розыгрыша. Никаких необратимых повреждений, только небольшой дискомфорт – вот для чего они предназначены. С другой стороны, рамки довольно размыты. Например, проклятие «силенцио» – это чары, которые заставляют человека молчать некоторое время. Так что это и проклятие, и заклинание одновременно. «Таранталлегра» – это проклятие, используемое для того, чтобы заставить другого человека бесконтрольно танцевать, но оно также классифицируется как очень лёгкое заклинание. — Вы когда-нибудь учили других людей? — спросил мальчик. Было что-то такое в том, как Гарри объяснял ему все эти вещи, что натолкнуло его на подобные мысли. Мужчина пожал плечами и ухмыльнулся. — Что-то вроде того. Смотри, вот и парк! — Там полно людей. — Хорошо. Теперь перестань думать об общении, как о наказании, и попробуй поладить с другими. Кто знает, может, тебе кто-то и правда понравится. — Вряд ли, — усмехнулся Том и последовал за Гарри в сторону парка. Он чувствовал себя очень неловко и скованно. Как можно было ожидать, что он вдруг подойдёт к кому-то и заговорит? Гарри был глупым? Реддл знал, как работают люди – всё же он жил в приюте – и они ему нисколько не нравились! — Здесь есть каток, — сказал Поттер. — Ты когда-нибудь катался раньше на коньках? — Нет. И не хочу. — Как насчёт игры в снежки? — Нет, спасибо. — Может, слепим снеговика? — Может, мы просто вернёмся домой? Я хочу учиться, чтобы быть уверенным, что достаточно подготовлюсь перед тем, как пойду в школу. — О, вот бы мой сын считал так же! — воскликнула рядом женщина с громким смехом. — Но нет, всё, чем он занимается, так это вечно играет и до смерти надоедает своим учителям. — Вы сейчас здесь со своим сыном? — с усмешкой спросил Гарри, и женщина кивнула, указывая на один из мокрых, заснеженных комков поблизости. Том попытался съёжиться не слишком заметно. — Я Элиза, кстати говоря — сказала женщина, сверкнув голубыми глазами. — Элиза Уильямс. — Гарри Реддл, — сказал волшебник, и имя легко слетело с языка, несмотря на то, что оно пока не казалось ему естественным. — А это Том. — Приятно познакомиться, Гарри, Том, — с улыбкой ответила Элиза. — Я думаю, что мы хорошо поладим! Мой сын Генри любит знакомиться с новыми людьми. Я уверена, что вы быстро вольётесь. В этот момент маленький волшебник к своему ужасу понял, что, если он не вмешается и не положит конец этому фарсу, Гарри сделает что-нибудь действительно глупое. Например, заведёт друзей. И боже упаси, это бы означало, что Реддлу придётся больше общаться с людьми и меньше времени проводить дома в тишине. — Спасибо Вам, — сказал Том, понимая, что женщину лучше не игнорировать. Однако потом он сделал следующее: на мгновение закрыл глаза и прислонился к Гарри, изображая усталость. — Но у меня что-то голова болит. Мне плохо. — Тебя тошнит? — спросил Гарри, присев на корточки, чтобы лучше рассмотреть лицо ребёнка. Элиза выглядела слегка обеспокоенной, она тоже подошла ближе. — Дети довольно часто простужаются, — сказала женщина. — Может быть, и Ваш сын тоже заболел? — Может быть, — повторил волшебник, и было трудно сказать, раскусил ли он Реддла или нет. — Том, у тебя температура? — Ага, — сказал мальчик, жалобно покосившись на взрослых. — А ещё глаза болят. «Мерлин, он же просто юная звезда драмкружка», — подумал Гарри, невольно забавляясь этой ситуацией, пугающе похожей на то, что иногда делал Рон, чтобы сбежать с работы или учёбы. Обычно ему это не удавалось, но, в отличие от него, Том прекрасно умел лгать. «В любом случае, лучше ему подыграть. Мне не нужно сейчас ставить его в неловкое положение». Молодой мужчина вспомнил, каким обидчивым и злопамятным был Волдеморт. Если люди им не восхищались и не принимали с энтузиазмом всё, что он делал и говорил, то он принимал это за личное оскорбление. И Поттер сомневался, что сейчас поведение Тома будет другим. Он боялся, что, если сейчас начать кричать на мальчика и ругать его, то от этого пострадают их отношения. — Что ж, — вздохнул Гарри, слегка разочарованный неудачным началом общественной жизни Тома. — Думаю, мы вернёмся домой. Как жаль. — Мы собираемся здесь почти каждые выходные, — быстро заверила его Элиза, тепло улыбаясь. — Если погода хорошая, конечно. Так что, когда Вашему сыну станет лучше... — Я не его сын, — пробормотал ребенок. Всё его существо, казалось, восставало против этой идеи. Он сердито посмотрел на Элизу. — Он просто дальний родственник. Я сирота. — Том, — вздохнул Поттер и взглянул на поражённую женщину. Он скорчил извиняющуюся гримасу, осознавая, что маловероятно он снова приведет Реддла сюда в ближайшее время. — Извините. — Всё в порядке, — подмигнула Элиза. —Дети капризничают, когда болеют. Надеюсь, ему скоро станет лучше. — Спасибо. Было действительно приятно познакомиться с Вами, — сказал Гарри, вежливо улыбаясь. Он поднялся и взял мальчика за руку. — Пойдём, Том.*
Ребёнок практически бежал, чтобы не отставать от Поттера, опасаясь реакции взрослого. Он ведь не перегнул палку, да? Не его вина, что он не хотел выходить на улицу – Гарри ведь знал, что Том не хочет выходить сегодня на улицу, и всё равно вытащил его в парк. И, если Гарри теперь злился из-за того, что мальчик сказал той женщине, так что с того? Он просто был с ней честен. Гарри же не мог сердиться на правду? «Нет, мог», — подумал Реддл. «Я знаю взрослых. Они терпят тебя некоторое время, но рано или поздно ты им надоедаешь. Может, ему понравилась та женщина, и он решил, что хочет собственных детей?» И что было бы с Томом, если бы Гарри захотел своих собственных детей? Обратно в приют, вот что! И Тома расстраивал не тот факт, что Гарри может бросить его, нет. А то, что придётся вернуться в приют и стать одним из Неудачно-Размещенных детей. Они добрались до своего безобразно ужасного жилища и молча поднялись по грязной старой лестнице. Гарри открыл входную дверь, и, дождавшись, пока ребёнок зайдет, запер её на ключ. Реддл в спешке скинул ботинки, пальто и шарф по пути к одному из скрипучих стульев на кухне, и сел на него, глядя на Гарри с плохо скрываемым беспокойством. Он часто моргал, и, за исключением покрасневшего носа, лицо мальчика казалось мертвенно бледным. Поттер подошёл к холодильнику, достал молока и разлил его по кружкам. Затем он добавил немного какао и наложил, как запомнил Том, «согревающие чары». Вскоре на столе стояли две кружки горячего шоколада, и волшебник жестом велел мальчику взять одну. Реддл не чувствовал вкуса напитка, ожидая того, что скажет Гарри, и чувствуя себя всё хуже и хуже. — Ты не считаешь меня своей семьей, да? — наконец выпалил Гарри. — Хоть это и так. Мы с тобой семья в каком-то смысле. — Так вы из-за этого злитесь? — спросил Том. Мужчина нахмурился и покачал головой, вытаскивая палочку. В считанные секунды мальчик почувствовал, как его одежда высохла, а руки и ноги начало покалывать от вернувшегося тепла. — Я не злюсь, не совсем. Конечно, я не одобряю твое поведение, но я думаю, что сейчас есть кое-что более важное. — Вы не мой родитель, — быстро сказал ребёнок, готовый защищаться от любых обвинений Гарри. — Но ведь это неважно, разве нет? Если бы Вы им были, я бы Вас ненавидел. — Твоя мать заслуживает твоего… твоей любви, — сказал волшебник, пытаясь звучать уверенно. Он собирался сказать «уважения», но понял, что это не так. Личности, подобные Меропе, по мнению таких людей, как Реддл, не были достойны и грамма уважения. И хоть она и делала некоторые вещи, которые лично Гарри считал ужасными – Том о них не знал. И поэтому его причины ненавидеть мать вращались только вокруг факта её смерти. И это было неправильно. Она не могла исправить свою…смерть. — Вы снова это делаете, — внезапно сказал младший волшебник и Поттер в замешательстве нахмурился. Когда мальчик продолжил, у него был тревожно расчётливый вид. — Каждый раз, когда я говорю что-то плохое о своих родителях, Вы пытаетесь защитить мою мать. Вы её любили или что-то в этом роде? Поэтому Вы её защищаете? — Нет, — отрезал мужчина, чувствуя себя плохо от этой мысли. — Клянусь своей магией, я никогда не любил твою мать. — Ну тогда, — размышлял Том вслух. — Есть ещё один вариант: Вы не защищаете моего отца, потому что думаете, что он этого не заслуживает. Что ж, этот ребёнок был слишком умным. — Я плохо знал твоего отца, — уклончиво ответил Гарри. — Ты действительно думаешь, что мы никогда не сможем стать семьей? Том посмотрел на него с равнодушным лицом, прежде чем сосредоточиться на том, чтобы выпить горячий шоколад, приготовленный Гарри. Это была ещё одна вещь, которую Том никогда раньше не мог позволить себе. Где Гарри вообще взял какао? Сколько оно стоит? — Мы можем быть кузенами, — наконец сказал мальчик. — Это самое большее. Дальними родственниками. — Хорошо, — вздохнул Гарри после минуты молчания. Он сомневался, что кто-то поднимет шум из-за опеки, даже если они будут просто кузенами в глазах Волшебного мира. — Меня это устраивает. По крайней мере, Гарри надеялся, что проблем не возникнет. Он не знал, что будет делать, если кто-нибудь по какой-либо причине поставит под сомнение его опеку над Реддлом. Опять же, сейчас ему можно было не думать об этом. — Послушай, у тебя ведь скоро день рождения, да? — И что с того? — Чего бы ты хотел? — Книги, — сразу же ответил ребёнок. — И никаких людей. — Ну конечно, — вздохнул Поттер, закатывая глаза. — Можно было и не спрашивать.