В этом мире есть только боль

Резкая боль пронзила живот девочки. Голод так просто не исчез, после поедания хлеба не первой свежести. Лишь затих на некоторое время. И вот он, нежданно-негаданно, вернулся, опять требуя пропитания. А требовал голод сильно - грыз изнутри, пытаясь проесть кожу, чтобы хоть как-то заполнить свою пустоту. Слюни капали на пол, а зубы уже готовились разрывать тягучую плоть. Желудок скручивался еще сильнее, моля, чтобы хоть какая-нибудь живность прошла через глотку. Эта боль разъедала изнутри, а затем, давая короткую передышку, на несколько секунд отпускала. Шестая знала что такой нечеловеческий голод никуда не ушел. Монстры не могут стать обычными нормальными людьми. Она не исключение. И не станет им. Таковы правила этого мира. Раз монстры обязаны охотиться за детьми, хищники обязаны убивать свою добычу. Раз по правилам она обязана убить его... То Шестая обыграет правила, огородив хищника. В͓͘с̰̈́е̯̋г̱̆д̹̍а м͙̓о̛̙ж̡̒н͙͡о̨̀ ̫͛и̡̑зм̢̓ен̨̐ит̺̃с̭͑я͇͋ Желудок заурчал сильнее, перебив странную мысль и моля хоть о каком-то пропитании. Здесь, в очередном доме, в однотипной, с такими же тонами, как и в других квартирах, кухне, девочка и искала еду. И повезло, повезло, еда была. На потрепанном деревянном столе, возле окна, стояла тарелка с пряником. Уже забравшись, не без помощи стула, на стол, Шестая предвкушала всю твердость пряной еды. Она собиралась поплыть по течению, позволив голоду взять контроль и накинуться на пряник. Но не все так просто. Голод не принял это. Он хотел чего-то большего. Голод хотел живой плоти. Голод хотел почувствовать сладковатый вкус мяса. Какой-то там пряник, сварганенный из крахмала, пролежавший здесь не года, так десятки лет, точно не подходит. Ей срочно нужно найти хоть кусочек мяса. Но вокруг ничего похожего на мясное не было. У холодильника была выбита дверка, из-за чего можно было увидеть, что внутри ничего нет. Крыс, с того момента, как покинула метро, Шестая больше не встречала. Тогда кое-что другое попало на глаза к голодной девочке. Огромный. Жирный. В два раза меньше крыс таракан. Ползущий по полу по своим делам. Из-за своего значительного веса по меркам насекомых, он полз медленно. Как минимум, убежать от проголодавшего ребенка не сможет. Нет. Не подойдет. Она такое есть не будет. Живот заурчал еще сильнее. Или будет... Выбора у нее нет. Ей придется заставить себя не обращать внимание на вкус и факт того, что девочка ест насекомое. Как же легко это выглядит на словах. На деле же ей надо поспешить за живностью, ведь таракан потихоньку доползал до выхода из комнаты. Шестая аккуратно спрыгнула со стола и тихо начала подходить к таракану. Но у насекомого слух не был атрофирован, поэтому услышать девочку не было проблемой. А вот убежать и выжить - да. Таракан попытался ускориться, передвигая своими лапками, чтобы хоть как-то отдалить дистанцию, но ноги Шестой были быстрее. Девочка без проблем смогла добежать до таракана и придавить его к полу, чтобы не дергался. Насекомое застрекотало, пытаясь казаться страшнее и, тем самым, выбраться. Но этот таракан был единственным спасением от голода. Шестая рассматривала свою добычу. На вид насекомое казалось странным. Необычным. Вроде таракан, но без крыльев и слишком большой. А вроде и... Живот заурчал, требуя приступить к трапезе. Ей придется его съесть, несмотря на все отвращение. Придется полакомиться хитином и тем, что внутри этого. Ладно. Девочка сделала вдох. Была не была. Миг. И острые зубы ребенка впились в панцирь насекомого. Громкое стрекотание распространилось на всю комнату. Зубы были крепче защиты таракана, поэтому он легко разломался, давая клыкам пройти дальше. Шестая оторвала верхнюю часть насекомого, заглатывая все целиком. Вкус... Ужасен. Это было очень мерзко. Хуже чем выпить стакан грязи с довольным рылом, если такое вообще можно представить. А голод радовался. Ему плевать на вкус. Плевать кто это или что это за пища. Главное - сожрать. Насекомое брыкалось то ли в попытках побега, то ли от невыносимой боли. Не самое лучшее ощущение, когда от тебя заживо отрывают кусок. Но Шестой все равно. Она тут хищник и не должна волноваться о чувствах своей добычи. Сейчас, несмотря на вкус, надо полностью утолить голод, ведь того кусочка было мало... Миг и опять от таракана была откусана часть, еще лучше открывая вид на внутренности. Теперь девочка с уверенностью может сказать, что это намного хуже овощей. Но живот требует... Разрывая, поглощая живую плоть голод ликовал. Наконец-то нормальная еда! Не какой-то там крахмал с плесенью, а настоящий хитин насекомого, вместе с какой-то жидкостью. Возможно это кровь как у человека, только у тараканообразных. Но это не важно. Рот продолжал разрывать и поглощать бедного таракана. Как и со стороны, так и от первого лица это выглядело... Плохо. Насекомое верещало, двигая своими конечностями, пытаясь выбраться. А ребенок, с чавкающими звуками, пожирал свою добычу. У которой, при этом, ужаснейший вкус. Никто в здравом уме даже не дотронулся бы и языком. И тут "приятного аппетита" ничего не исправит. Вдруг, также как и появился, голод просто исчез. Наелся "вкусной" едой. А вот Шестой вкусно не было. Тошнотворный отвратный вкус стоял в горле. Первое что хотела сделать девочка - сблевать всё, что съела, на пол. Но когда ребенок засунул два пальца в рот, касаясь корня языка, что-то не давало всему выйти. Будто голод не желал расставаться с полученной пищей. Оставалось только сплевывать, дабы ужасный вкус выветрился. Сейчас бы очень не помешал стакан воды. После минуты плевков на пол, Шестая успокоилась и начала осматриваться. Так называемый "таракан" был все еще жив, даже без половины себя. Он тихо что-то стрекотал и давил лапками на пол - пытался передвинуться хоть на чуть-чуть. Но, разумеется, это не так просто, когда у тебя отобрали несколько жизненно важных органов. Сам таракан не был тараканом. Что-то похожее, но не таракан, слишком большой. И слишком длинные усики с лапками, придающие большей мерзости. Нет. Шестая не боялась тараканов. Скорее они просто вызывали отвращение. Ну поедать его было делом не приятным. Насмотревшись на почти труп таракана-нетаракана, девочка продолжила выполнять ее цель - уйти из города. Кажется после похода по метро, она не особо приблизилась к краю города, так как сигнальная башня никак не отдалилась. Сейчас, даже сквозь туман, пришедший на смену дождю, из-за которого не было видно ближайших домов, башню можно было видеть. Вместе с белым маяком на самой вершине, который, почему-то, был тускнее чем раньше. А что вообще происходило в башне с ними? Она помнит как тощий забрал ее туда, помнит успокаивающую мелодию шкатулки и помнит как Моно, который был меньше чем обычно, пришел к ней. А дальше она с другом, уже в привычном размере и без пакета на голове, бегут на выход. Без пакета. Резкий порыв ветра заставил девочку поежиться. Разная одежда, почему-то все еще висящая на канатах между домов, полетела вниз. А вместе с одеждой, крутясь по воздуху, прилетело кое-что еще. Прямо перед ней приземлился пакет. Такой же, с двумя прорезями пакет Моно. Тогда он был без пакета. Шестая хорошо видела его красивое, миловидное лицо с абсолютно черными глазами. Его неаккуратную прическу и узкие губы... Но она не придавала этому особого значения. Как будто это было не лицо, а очередная маска... Сама не понимая что делает, девочка подобрала пакет и со всей силы сжала в объятьях. А после, аккуратно, чтобы не разорвался, сложив головной убор, положила во внутренний карман. Ей нужно продолжать путь...