★ °•· ٭ * ٭ ·•° ★
Должно быть, в конце концов, я задремала, потому что меня разбудил шепот голосов. Всё моё тело болит от того, что меня швырнуло сквозь такое огромное время, но мне удаётся повернуть голову в сторону. Я вижу девушку, которая разговаривает с парнем. Она очень хорошенькая, с темной кожей и волосами. Я хочу быть похожей на неё. Она кажется милой, когда объясняет что-то Ньюту, который заворожен её жестами. Она поднимает глаза и видит, что я наблюдаю. Она улыбается мне и подходит. — Привет, меня зовут Лета. — говорит она. Девочка делает паузу, а затем выпаливает. — Я никогда раньше не видела тебя в Хогвартсе. Кто ты? — она улыбается, её и без того ослепительные черты озаряются. Я не могу удержаться от грустной улыбки, когда называю ей своё имя. Ньют вмешивается и объясняет мою «ситуацию», о которую он подслушал в разговоре профессора Дрюет. Лета потрясено замолкает, когда Ньют заканчивает. Он поворачивается ко мне и говорит довольно застенчиво. — Извини, я не хотел подслушивать. Я ничего не мог с собой поделать. — я смотрю на свою забинтованную правую руку. К Лете наконец вернулся дар речи и она посмотрела на меня полными слез глазами. — Как ты можешь так спокойно относиться ко всему этому? Ты перенеслась на 80 лет назад во времени! А как же твои родители? Твой дом? Твои друзья?! Я грустно улыбаюсь. — Мои родители умерли, и я выросла в унылом приюте, где меня называли уродкой. Но я буду скучать по своим друзьям. Я поднимаю глаза и вижу, что они перешептываются. Я пристально смотрю на Ньюта, пока он не понимает. Лета стоит ко мне спиной. Он неловко откашливается, и Лета резко оборачивается. — Извини, — бормочет Ньют, краснея. Лета ошеломлена. — О боже, нет! Клянусь, мы говорили не о тебе, а просто о том, как было бы здорово, если бы ты стала нашим другом. — Ньют вздрагивает у неё за спиной. Она осознает свою ошибку, её лицо моментально краснеет. — Нет, ну… э-э… мы немного поговорили о тебе. Но ничего плохого, клянусь… Я больше не могу сдерживаться и разражаюсь смехом. Лета, если это возможно, выглядит ещё более потрясенной. — Что? — спрашивает она, чувствуя себя неловко. — Я… это так смешно. — выдавливаю я между приступами смеха. У меня начинает болеть голова, но я не могу остановиться. — Ты так отчаянно хотела убедиться, что разговор не обо мне. Ничего страшного, я привыкла, что про сплетничают. Всё в порядке. — говорю я, пожимая плечами, и смех наконец утихает. Ньют отрицательно качает головой. — Зачем нам это делать? Мы говорили не о тебе. Что ж, немного да. Впрочем, не в плохом смысле. Но что значит «привыкла»? Я отворачиваюсь от его пронзительного взгляда и растерянного лица Леты, устремляя взгляд в изножье кровати. А вот и мой шанс подружиться с этими двумя. — Я действительно не вписываюсь. — тихо говорю я. Я смотрю на них, ожидая увидеть предубежденное выражение на их лицах. Вместо этого я вижу, как улыбаются Лета и Ньют. Лицо Ньюта полностью преображается от его улыбки. Если раньше он был симпатичным, то теперь он великолепен. Лета и Ньют переглядываются, прежде чем повернуться ко мне. — Мы тоже не вписываемся.★ °•· ٭ * ٭ ·•° ★
В тот же день декан Гриффиндора пришел в больничное крыло. Это был приземистый профессор с широкой улыбкой и копной седых волос. Его звали профессор Хоггинс. Он был довольно взволнован всем моим затруднительным положением, ну, только отчасти. Я думаю, он просто пытался заставить меня чувствовать себя лучше. Он сказал, что мне очень повезло, что у меня есть шанс начать всё заново и сказал, что мне повезло, что у меня не так много чего осталось в моем времени. Это было больно осознавать, хотя это было правдой. Директриса, должно быть, сказала ему, что я выросла в сиротском приюте. Он дал мне расписание, которому я должна была следовать вместе с остальными четверокурсниками Гриффиндора, и спросил, какие дополнительные занятия я хотела бы посещать. Я выбрала Нумерологию и Уход за Магическими существами. Хогвартс в 1912 году предлагал и другие курсы, но я не хотела начинать что-то новое. Профессор Хоггинс также назначил мне кого-то, чтобы показать мне окрестности. Он заверил меня, что никто не знает подробностей того, откуда я родом, просто это было далеко. По крайней мере, никто, кроме Ньюта и Леты. Ньют пробудет в больничном крыле до завтра, к тому времени его рука заживет. — А что случилось с твоей рукой? — спросила я его. — О, ничего особенного, — ответил он, странно смутился и замкнулся. До этого момента он был довольно откровенен. — Ну… ладно. Ладно. — говорю я, решив не настаивать. Неловкая тишина заполняет пространство, но грохот шагов учеников, перемещающихся из класса в класс, слышен повсюду вокруг нас. — Меня укусили. — вдруг говорит Ньют. — Кто…? — подбадриваю я его. — Это фестрал. А ещё я получил сотрясение мозга. — кажется, ему очень неудобно признаваться в этом. — Что ты делал с фестралами? — Ну… э-э, видишь ли… ммм… — Всё в порядке. Ты можешь мне рассказать, — говорю я со смешком. Ньют смотрит на свою руку. Он слегка дрожит. Вздыхает и смотрит на меня, его зрачки сужаются, когда он смотрит на свет. У него такие зеленые глаза. Он открывает рот и закрывает. Снова опускает глаза и начинает говорить, смотря на руку. — Я не очень-то вписываюсь в эту жизнь. Ну, это потому, что люди думают, что у меня странная одержимость магическими существами. Что вероятно. У меня действительно одержимость. Я думаю так. Я имею в виду, что они мне нравятся, и мне нравится общаться с ними. Это моя страсть. — он смотрит на меня, а потом быстро опускает взгляд на свою руку. — Я кормил детенышей. Детенышей фестрала, пока их мать охотилась. Она неправильно поняла мои намерения и рассердилась. Вот почему я оказался в больничном крыле. — он смотрит на меня и с удивлением замечает, что я ухмыляюсь. — Это так круто. Действительно. Ты можешь показать мне детенышей фестралов? Когда я выберусь отсюда, конечно же. — говорю я, обводя рукой больничное крыло. На лице Ньюта медленно появляется улыбка. Он улыбается своей останавливающей время улыбкой и кивает. — Я думал, ты отреагируешь так же, как и все остальные, — говорит он мне застенчиво, его улыбка немного исчезает. — Ну, есть одна причина, по которой это будет трудно сделать. — он усмехается. — Ты можешь видеть фестралов. — говорю я. Он снова смотрит на свою руку и молча кивает. — Я тоже могу. — тихо отвечаю я. Мне нравится Ньют, я уже чувствую себя другом. Я действительно начинаю чувствовать надежду. Лета тоже кажется милой. Когда солнце начинает садиться, я поворачиваюсь к окну. Я понимаю, что это более или менее тот же самый закат, который я видела в 1993 году, и это даёт мне утешительное чувство. Да, возможно, я только что завела несколько друзей, но я всё ещё нахожусь в совершенно другой эпохе. Черт возьми, Гриндельвальд ещё не побежден! Он всё равно придет к власти! Волна паники накатывает на меня, и я начинаю дрожать. Я тянусь за кубком с зельем и делаю глоток. Оборачиваюсь и вижу, что Ньют смотрит на меня с любопытством. — Ты в порядке? — спрашивает он. — Э-э, да. Почему спрашиваешь? — интересуюсь я, пытаясь взять себя в руки. — Ну, прядь твоих волос только что поседела. — А? — я пытаюсь посмотреть на свои волосы, но там слишком много бинтов. — Впрочем, не волнуйся. Я слышал, как Дрюет говорила, что твои волосы могут это сделать, могут поседеть после всех стрессов, связанных с перемещением сквозь время. Я сглатываю, чувствуя себя неловко. — Но ты в порядке? Ты выглядишь немного бледной. Я киваю. — «Я не могу рассказать ему о будущем. Я никому не могу рассказать.» — Это как-то связано с будущим? — неуверенно спрашивает он. Я киваю, крепко зажмурившись. — «Не плачь.» — Тогда ладно. — говорит он. — Э-э-э, не хочешь ли почитать эту книгу? Я только что закончил её читать. Мне нравится читать, когда я чувствую себя подавленным. Вот, — говорит он, спрыгивая с кровати и протягивая её мне. — «Как он может так хорошо меня чувствовать?» — Спасибо, — бормочу я, не глядя на него. Я не хочу, чтобы он видел моё лицо. — Не за что. — тихо отвечает он.