Пиво

      Я навис над ним, рассматривая как будто-то со стороны. После того, как он занялся собой, его живот, о котором он так беспокоился, действительно ушел. И временами я им даже любовался. Правда, старался этого не афишировать.       Оставлять засосы теперь было удобнее. Теперь точно было известно, что он от меня никуда не денется. Он перевернулся на живот, подставляясь, и я прикусил его загривок, вдыхая запах его тела. — А где смазка? — спросил он как-то озадаченно, шаря рукой в ящике тумбы. — Она воняла, — я сжал ладонями его бедра, радуясь, что от одежды мы избавились еще в гостиной. — В контейнере? Ты псих, — Витя вдруг отпихнул меня. — У меня задница одна… Крем для рук есть? — Нет.       Лебедев тяжело вздохнул и сел на кровати, поджав под себя ногу. Уставился на меня, подперев подбородок ладонью, о чем-то напряженно размышляя. — Крем для ног? Для лица? Хоть что-то напоминающее смазку? — В ванной есть гель охлаждающий…       Я не успел договорить, а Витя уже расцвел и умчался в том направлении, сунув мне по пути в ладонь презервативы. Теперь тяжело вздыхать начал уже я. А плюсом к этому и выругался, когда он хлопнул меня от души по плечу, вернувшись в комнату. — Ты охренел? — Неа, — улыбается так наивно, что я моментально чувствую подвох. И действительно. Он запускает в меня гелем. Уворачиваюсь, дергая его на кровать, подминая под себя. Тюбик оскорбленно приземляется рядом.       Во мне кто-то просыпается. Не знаю, что дало спусковой крючок. Может тот гель, который я делал сам. А может и тот факт, что у нас теперь вроде как отношения…       Я удерживаю его руки за спиной, нависая над ним. А он просто в какой-то момент смеется и тянется за поцелуем, оборачиваясь ко мне. — Не думал, что на тебя так сандал заведет. Таким зверем сразу стал…       Понимаю, что меня сразу смутило, стоило ему вернуться. Запах, название которого я забыл. А ведь было странно, что он позволил себя скрутить. Поддавался. Ждал, когда мой спусковой крючок даст сбой.       Я щелкаю колпачком геля, размазывая густую субстанцию между пальцами. Он подставляется, прогибаясь в пояснице. И тихо, болезненно стонет, пока я пытаюсь его подготовить для себя.       А меня ведет от запаха похоти, желания, примешивающегося к этому коктейлю запаха сандалового масла. Мы вместе не первый раз, и не первый раз он с принимающей стороны. И когда это началось, я долго сопротивлялся. — Ты, блять, двигаться начнешь? — прошипел Виктор, приподнимаясь на руках и глядя на меня из-за плеча. Оказывается, мой мозг жил отдельно от тела, которое уже сделало все, что могло — медленно и аккуратно вошло в растянутую задницу лежащего подо мной мужчины. — Или лавры мешают?       Наклоняюсь к нему, прикусывая плечо, медленно пробираясь к шее. Он вздыхает и наклоняет голову к другому плечу, давая мне доступ. Что-то ворчит, что моя щетина — колючая, но я делаю вид, что не слышал.       Медленные толчки его бесят. Пыхтит, пытается сильнее прогнуться, даже кусает меня, когда мои губы оказываются рядом с ним. Я удерживаю его руками на одном месте, понимая, что долго так не продержусь. Но если у меня выдержки больше, то на счет Виктора я так никогда и не был уверен.       И правда. Сдают нервы именно у него. Путем нехитрых манипуляций оказывается сверху, лукаво ухмыляясь, когда смотрит на меня сверху вниз. Наклоняется, опускаясь почти кожа к коже. Его локти по обе стороны от моей головы, и я смотрю на него, не отводя взгляда. И сдаюсь, когда, в почти ласковом поцелуе, касается моего подбородка.       Мои ладони на его бедрах, его ладонь упирается в мой торс, а голени прижаты в моему телу. Слишком много слов…       Он двигается сам, именно так, как ему нравится. Запрокидывает голову, дышит тяжело, стонет почти в голос, когда я присоединяюсь к нему, резкими и грубыми толчками врываясь в его тело, и накрывает своей ладонью мою, пока я стимулирую его член.       Напряжение становится почти ощутимым, когда он заливает спермой мою ладонь, сжимаясь на мне до болезненного состояния. В этот момент я не думаю. Подминаю его под себя, делая еще несколько длинных и резких толчков, располагаясь между его разведенных бедер. И почти падаю на него. Виктор ловит меня и укладывает рядом, морщась от неприятного липкого чувства между бедер. Но не возражает, целует в висок и вытягивается рядом, перекидывая руку через грудь. — Теперь ты от меня точно никуда не денешься, — шепчет куда-то в сторону, разглядывая мое умиротворенное лицо. — Будь добр, Виктор, заткнись, — зеваю и натягиваю на себя покрывало. — Не могу. И не хочу. Ты в меня кончил, — шепчет как-будто обиженно, но не делает попытки уйти в душ, лишь прижимается ближе. — Еще скажи, что тебе не понравилось. Отправлю ночевать на коврике у лифта.       Ловлю его смеющийся взгляд и улыбаюсь уголком губ.       Он получил, что хотел.       Кажется, я тоже.