Duel Pinot Noir

Селес и Ямада ждали у ворот, когда они вернулись в воскресенье днем. Киригири подозревала, что близнецы — или их приспешники — скрываются вне поля зрения. Её отец, вероятно, включил охранную передачу с камер на воротах. «С возвращением, Киригири-сан», — сказала Селес. «Добрый день, Селес-сан, Ямада-кун». «Ты выглядишь скорее… эм, отдохнувшей после отпуска на выходных, Киригири Кёко-доно». Киригири предпочла не отвечать. Ямада уже открыл свой альбом на новой странице и начал набрасывать контуры двух фигур. «Мы прекрасно провели время, спасибо!» — Самидарэ обняла Киригири за плечи и обняла её. Брови Селес в ответ приподнялись, — «Я бы хотела, чтобы это могло быть дольше, но я думаю, мне придется вернуть Кёко-тян обратно к тебе». «Пожалуйста, не волнуйся. Я позабочусь о том, чтобы о Кёко-тян хорошо позаботились. «Вы не уполномочены так обращаться ко мне, Ясухиро-сан», — сказала Киригири. «О-о-о, кажется, то, что тебя называют по имени, расстраивает тебя до такой степени, что ты забываешь имена своих дорогих друзей. Ты, должно быть, путаешь меня с кем-то другим». «Похоже, что вы тоже стали жертвой какого-то беспорядка, поскольку только что совершили ошибку, назвав нас друзьями». «Вы глубоко ранили меня, Киригири-сан», — сказала Селес, прижимая руку к сердцу. Две фигуры, отдаленно напоминающие Киригири и Самидарэ, материализовались в альбоме Ямады. Размер их бюста, казалось, был увеличен обратно пропорционально диаметру их талии. «Мне нужно домой», — сказала Самидарэ, снимая спортивную сумку Киригири с плеча и осторожно кладя её на землю, — «Завтра я должна быть в офисе в обычное время, и мне ещё надо отдохнуть». «Я полагаю, вы обе не выспались в минувшие выходные?» — спросила Селес. Она встретилась взглядом с Киригири и щёлкнула указательным пальцем за воротник рубашки. Лицо Киригири вспыхнуло, и она поправила галстук так, как хотела. Обе выглядели непринужденно и прикрывали темную плоть на её шее. В то утро до отъезда оставалось не так уж много времени, но они с Самидарэ были уверены, что не потратят ни секунды. — «О боже, я оставила след, извини, совсем вылетело из головы». «Мы были очень заняты», — сказала Самидарэ со смехом. — «Может, в следующий раз ты покажешь мне Пик надежды, Кёко-тян». «Возможно, ты сможешь переночевать в нашем всемирно известном общежитии…» «Нам не разрешается принимать посетителей в наши комнаты после девяти вечера», — сказала Киригири, прерывая Селес. — «Мы всегда можем обсудить нашу следующую встречу по электронной почте. Я не хочу задерживать тебя, если завтра ты будешь занята». «Конечно. Тогда увидимся позже!» Прежде чем Киригири успела осознать происходящее или возразить, Самидарэ обняла её за поясницу и окунула её, сжав их губы вместе. Она услышала, как Селес издала довольное «хм», в то время как откуда-то за пределами её поля зрения мягкое «у-пу-пу» достигло её ушей. «Верно», — сказала Самидарэ, снова выпрямляясь. Киригири споткнулась, когда Самидарэ отпустила её. — «Спасибо за чудесные выходные, Кёко-тян. До скорой встречи!» «О да. До следующего раза, сестренка». Киригири подождала, пока Самидарэ завернет за угол, затем развернулась и прошла через ворота. Селес ничего не сказала, хотя её ухмылка изогнулась, как коса; Ямада отказался от своего первоначального рисунка и вместо этого увековечил прощальный поцелуй в невозможных пропорциях. «Киригири-сан! Добро пожаловать назад!» — Наэги побежал к ней от парадного входа, — «Извини, что опоздал, — позвонила сестра, и я потерял счет времени. Где Самидарэ-сан?» «Ты просто скучал по ней». «Ой», — плечи Наэги опустились. Он выглядел законно разочарованным. — «Я хотел поздороваться». «Возможно, ты присоединишься к нам на следующей прогулке», — сказала Киригири. Она действительно хотела, чтобы Самидарэ и Наэги лучше узнали друг друга. Для её партнера и её лучшего друга было важно поладить. Однако, если Наэги присоединится к ним во время их следующей экскурсии, это сильно ограничит виды деятельности, которыми они с Самидарэ могли заниматься. «Итак, я полагаю, поездка прошла хорошо?» — Наэги лучезарно улыбнулся Киригири, напоминая ей терьера. Неужели прошло всего два дня с тех пор, как она отправила ему тревожное сообщение? Тогда она не знала, как ответить, но теперь она точно знала, что сказать. «Очень», — сказала она, отвечая на его улыбку. — «На самом деле, всё прошло даже лучше, чем я надеялась!».

***

Дверь была сделана из прочного металла, возможно, из титана, толщиной с туловище Асахины. «Вы готовы?» — спросил Наэги, держа в одной руке окровавленную кнопку. «Да», — сказала Киригири. «Ты врешь». «С каких это пор ты так хорошо меня читаешь?» «Ты боишься, что мы её не найдем». — Наэги сжал её руку, игнорируя нетерпеливое раздражение Тогами. «Не могли бы вы сделать это, когда мы выйдем из этого образовательного учреждения?» «Да, ребята, я имею в виду, что очиститель воздуха выключается, верно?» — Хагакурэ натянул рубашку на рот и нос, оглядывая комнату, как будто видел, как проникают ядовитые пары. «Дайте им секунду», — сказала Асахина, получив рык от Фукавы. — «Мы через многое прошли, и, вероятно, нас бы здесь даже не было, если бы не Киригири-тян, так что отступите немного». «Спасибо, Асахина-сан», —сказал Наэги. Он снова повернулся к Киригири. — «Мы её найдем, не волнуйся». «Вот чего я боюсь», — сказала Киригири. «Не волнуйся. Я уверен, что она до сих пор так же думает о…» «Застрелена. Эношима сказала нам, что всех, кто пытался нас спасти, застрелили на крыльце школы». «Киригири-сан…» Киригири вытащила руку из руки Наэги. «Открой дверь», — сказала она. «Только если ты готова». «Я готова», — сказала Киригири. — «Нажмите кнопку, Наэги-кун». Его губы поджались, как будто он хотел сказать что-то еще, но вместо этого он повернулся к остальным и спросил, готовы ли они. С благословения группы Наэги нажал кнопку. Двери с шипением распахнулись и завыли сирены. На улице была середина дня, солнечный свет опалил их сетчатку и на мгновение лишил их зрения. Когда яркие пятна исчезли из поля зрения Киригири, она увидела, что Эношима не блефовала — лестница, ведущая к главному входу в школу, была покрыта трупами, все в разной степени разложения. Она просканировала их на предмет признаков Самидарэ и, к счастью, не нашла их. — Киригири-сан… — дрожь в голосе Наэги заставила Киригири напрячься. Он нашел её. Ей было так глупо надеяться, что Самидарэ выжила. Эношима знала, насколько она важна для Киригири. Из беспорядочных воспоминаний, которые распространились по всему её разуму, когда она ступила в кабинет своего отца, она обнаружила одно или два, которые подтверждали, что Эношима знал о существовании Самидарэ и характере её отношений с Киригири. Было невозможно, чтобы Эношима позволила этому ускользнуть без помех. Она ещё не была уверена, что готова увидеть тело Самидарэ. Киригири не сомневалась, что она была одной из первых, кто попытался спасти их из школы. Если игра транслировалась по всем телеканалам, Самидарэ наверняка знал о ситуации. Когда Киригири оказывалась в опасности, первым её побуждением было броситься навстречу опасности, как живой щит. Киригири не хотела думать о Самидарэ, которая изо всех сил пытается подняться по ступеням, ползет и истекает кровью из-за множества пулевых ран, хрипит на последних вздохах, что скоро она будет там, чтобы спасти ее. «Кёко-тян!» Киригири не могла дышать, её лицо прижалось к очень мягкой груди. Сильные руки удерживали её на месте, каждые несколько мгновений сквозь них пробегали рыдания. «Ты в порядке! Я не могу поверить в это, ты в порядке. Я так счастлива!» — Самидарэ поцеловала её; на вкус она была как соль и слизь. — «Просмотр этой трансляции был пыткой, но я знала, что ты справишься». — Юи-онээ-сама, — сказала Киригири хриплым голосом, — ты жива. «Да». «Я… Д думала, ты могла…» — Киригири посмотрела через плечо на трупы, сложенные на крыльце Пика Надежды. «Если бы я не была так счастлива, что ты в безопасности, я была бы оскорблена, если бы ты подумала, что я на это попалась». — Самидарэ вытерла нос рукавом своего черного костюма, оставив после себя сопли. «Мои извинения», — сказала Киригири, чувствуя, как слезы наворачиваются на её глаза. — «Я просто удивлена. Поверь, ничто не может сделать меня счастливее, чем то, что ты ждёшь меня здесь». Самидарэ поцеловала Киригири ещё несколько раз, затем крепко обняла её, положив лоб на плечо Киригири. Киригири обвила руками шею Самидарэ, коснувшись губами линии подбородка. «Юи», — прошептала Киригири, когда она дотянулась до уха Самидара, — «мой ответ — да». Киригири не думала, что это возможно, но каким-то образом Самидарэ удалось заплакать сильнее.