Выбор за тобой, Вики

— И долго ты ещё будешь притворяться? Я лежала, никак не осмеливаясь открыть глаза. Услышав до боли знакомый голос, я попыталась привстать на локтях, но сильные руки уложили меня обратно на подушку. Хотелось возмутиться, огрызнуться, вот только из-за сухости в горле получились одни невнятные хрипы. Последним, что я помнила, было преследование субантры, очередная перепалка с Мальбонте, а потом… А что, кстати, было потом? — Ты валялась в бреду со вчерашнего дня, — частично ответив на так и не заданные мной вопросы, сказал Мальбонте и с задумчивым выражением на лице приложил руку сначала к моему лбу, а потом к своему. Словно из ниоткуда мужчина достал стакан с водой и протянул его мне. — Что произошло? Где мы вообще? — спросила я, осушив сосуд до дна. — Ты потеряла сознание. Вероятно, та субантра в Долине Смерти все-таки слегка задела тебя или, кто знает, что там еще могло случиться. Сейчас мы находимся в моем лагере, а если конкретнее, в моей спальне. Сопоставить все известные факты, чтобы понять, не врет ли Мальбонте, было сложно, однако, даже если это ложь, история выглядела слишком уж складной. — И что же, все это время ты меня выхаживал? — Я уже говорил тебе, могу повторить еще раз. Ты мне не враг, Вики Уокер. По крайней мере, пока что, — увильнув от прямого ответа, произнес мужчина. — В чем подвох? — ухмыльнулась я, изогнув правую бровь. — Если везде искать подвох, то ты его обязательно найдешь. С этими словами Мальбонте развалился на стоящем напротив кровати кресле. В комнате практически отсутствовало освещение помимо свечей на комоде и тусклых лучей закатного солнца, пробивающихся сквозь пыльное окно. Обстановка напоминала заброшенную спальню. На полу и на всех остальных вертикальных поверхностях валялись книги, занавески были порваны, а в углу комнаты стояло напольное зеркало, словно разбитое кулаком, судя по валявшимся окровавленным осколкам. Я никак не могла оторвать от него взгляд, что же оно мне напоминает? Неужели… в воспоминаниях сразу промелькнул Бонт, его светлые глаза и открытая улыбка. Но практически сразу картинка исказилась, по щекам Бонта скатились кровавые дорожки, вытекающие из глаз, а выражение лица исказилось в гримасе боли. Возможно, добрая сторона Мальбонте все еще сохранилась где-то глубоко внутри, однако он всеми силами пытается ее заглушить. — Шепфа, ну почему все так сложно? — шумно вздохнув, застонала я, пытаясь найти выход из всей сложившейся ситуации. — Как же это похоже на людей. Вы всегда стремитесь свалить все свои проблемы кого-то, пожаловаться. Но Шепфа вам не помощник, в любом случае рассчитывать нужно только на себя. — Как я могу рассчитывать на себя, если я даже сторону выбрать не могу?! — внезапно вспылила я, принимая сидячее положение. — Я думал, ты давно все для себя решила, — сказал мужчина, заглядывая мне в глаза. — Нет, представляешь, не решила. — пробормотала я, подобрав под себя ноги и посмотрела ему в глаза, принимая его вызов в этой зрительной борьбе. — Да и сторону нужно выбрать не одну. Если выбирать между ангелом и демоном, то на одном берегу стоят мама, Кроули, Дино. А на другом Мими, Люцифер… — последнее имя я выделила особо четко. — А вторая сторона заключается в тебе, Мальбонте, — проговорила я, ни на секунду не прерывая наш зрительный контакт. — Если я выберу тебя, то мне придется отказаться от всего, совершенно от всего. Если так подумать, все же мы с Мальбонте похожи больше, чем мне бы того хотелось. Ведь он тоже не ангел, но и не демон, хотя одновременно принадлежит и тем, и другим. — Зато, примешь мою сторону, и больше не придется выбирать, — промолвил мужчина, подходя ко мне и садясь рядом на кровать, затем приблизился и провел тыльной стороной ладони по моей щеке. — Когда я одержу победу, наступит равновесие, и каждый сможет быть тем, кем захочет, — уверенно и с огромной долей пафоса сказал Мальбонте. Я была захвачена в плен — в прямом и переносном смысле. Низкий тембр его голоса одновременно дарил умиротворение и заставлял гореть. — Но так ведь нельзя… Его близость оглушала меня, мешая трезво мыслить. И все-таки как с ним сложно, у Мальбонте уже имеется сложившийся взгляд абсолютно на все вещи в мире, и его упертости можно только позавидовать. Скорее он мог бы убедить в чем-то меня, с каждым разом склоняя все больше и больше на свою сторону, нежели я могла каким-то образом повлиять на его решение. — И кто же сказал, что нельзя?