***
Акаи не желала открывать глаза несмотря на то, что её мобильник уже три минуты беспощадно ревел на тумбочке, как раз неподалеку от её уха. Не требовалось иметь дедуктивные или экстрасенсорные способности, чтобы понять, кто мог быть предельно настойчивым в такое ранее время. Потянувшись в постели, и для надежности приоткрыв один глаз, Акаи убедилась в том, что время не щадило её, ровно, как и Сакура. — Сакура, ты вообще видела время? — зевая, недовольно пробурчала Акаи, и стирала с глаз остатки сна. — Видела, и это вообще не важно, потому что через десять минут я буду у тебя дома, так что будь добра, приведи себя в нормальный вид и заправь кровать, — не принимающим отговорки тоном прощебетала бодро Сакура, и сбросила звонок. Акаи откинула телефон в сторону, отчего он утонул под толщей одеяла и истошно взвыла. Ей определенно не хотелось покидать теплую кровать, к тому же тяжесть вчерашнего дня буквально пригвоздила её к матрасу. Когда Итачи привез её к знакомому жилому комплексу, лошадиная доза успокоительного, которым её накачали медики, благотворно подействовала на неё, и в скором времени она уютно задремала на его плече. Голова отпустила тревожные мысли, позволив позабыть и про то, что в багажнике лежит ноутбук, две камеры, и несколько объективов. Акаи даже позволила Итачи довести её бессознательное тело до кровати, буквально освободить её от большей части одежды, и свалившись, она окончательно провалилась в забытьё. И только утренний звонок Сакуры разбудил её. Тряхнув головой и согнав последние капли сна, и желания ещё подремать, она стянула пропахшие костром рубашку и джинсы, и попрощалась со своими пострадавшими в огне кроссовками. — К черту, куплю новые, — дав себе указание, она со скупой слезой на глазах выбросила их в мусорное ведро — спасти их от копоти было бы невозможно. Десяти минут ей хватило только для того, чтобы переодеться, и как только в дверь позвонили, она, почесав макушку и разворошив гнездо из спутанных волос, открыла дверь. — И так, я решила нарушить все установленные мной правила, и купила нам фраппучино, — поднимая перед носом пакет с логотипом известного бренда, Сакура бодро кивнула подбородком и не сдерживаясь в своих манерах, небрежно скинула с ног туфли. — Сколько бы ты сейчас не возмущалась, поверь, меня разбудил далеко не самый приятный звонок. И нам следует это обсудить. Сладко зевая, Акаи нагнулась и аккуратно сложила обувь подруги на обувную полку, щелкнув замком входной двери, с тихими словами: «конечно, конечно, чувствуй себя как дома» она упала на стул, напротив Сакуры. — Я люблю кофе по утрам, но в планах было поспать ещё хотя бы час. В конце концов, не меня вчера так быстро выключило снотворное. — Ох, я даже не помню, как оказалась дома, но судя по пиджаку Саске на кресле, он тащил меня все двадцать метров от лифта. Акаи рассмеялась, представив как несчастный Саске пытался удержать на руках не сильно-то и тяжелую тушу Сакуры и при этом старательно вводить свободной рукой код от её квартиры. Вероятно, он обронил пару раз её сумку с вещами, выругался, когда в темноте коридора споткнулся об её разбросанную обувь, и чертыхнулся ещё трижды, когда врезался в открытую дверцу её шкафа. Акаи буквально видела эту сцену, как в немом кино, и это развеселило её. — Ему стоит отдать должное за то, что он на это согласился, ведь поедание брокколи и шпината явно пошло на пользу твоему весу. — Намекаешь, что я была толстой? — взбунтовала Сакура и отпила фраппучино. — Хотя после такого напитка я точно прибавлю в двух килограммах. — Сакура от сладкого кофе ещё никто не ломал весы под собой. В животе усиленная работа её мышц и кишечника создавали ансамбль недовольного рокота, и, хотя Акаи безумно любила утренний кофе, сейчас она не отказалась от сытной плошки рамена. Мельком взглянув на дисплей мобильника, где участливо мелькали сообщения от Рока Ли, Саске и даже Наруто, который не меньше всего волновался за ребят. Последний абонент, к слову, заставил её подумать о том, чтобы вылезти на разведку в эту дождливую погоду до его заведения, которое как раз час назад открыло двери для всех желающих. — Ты куда? Заметив, как Акаи в три глотка осадила половину стакана, и направилась в комнату, Сакура озадаченно проследила за ней. — Я тебе безумно благодарна за кофе, но сейчас мне нужна более сытная еда, так что дай мне десять минут, — и потерявшись в просторах своей комнаты в поисках чистой и удобной одежды, она натянула через голову теплую толстовку, со временем её университета — она принадлежала Саске, и до сих пор пахла его парфюмом — и добавила уже громче, зачесывая волосы в небрежный хвост, — и мы поедем к Наруто, чтобы я поела и могла устроить мозговой штурм более продуктивно, чем сейчас. На голодный желудок я готова только убивать. Сакура не возражала, только фыркнула, когда увидела её вид и согласно кивнула.***
— Акаи! — весёлый голос Наруто, как и прежде, вызывал в ней вспышку радости. Она крепко обняла его, зарылась лицом в крепкую грудь и приняла комплимент её новой своеобразной прическе. — Необычный вариант. — Знал бы ты какие стилисты сделали мне её, — усмехнулась Акаи, восседая у барной зоны, как раз там, где лучше всего можно было наблюдать за работой Наруто. — А у тебя как всегда здесь людно, — осмотрев забитый гостями зал, подметила Сакура и села рядом с Акаи. — Тут работа кипит в любое время, но вот увидеть таких красивых дам с утра приятное удовольствие, — лучезарная улыбка Наруто обезоруживала любого, кто сталкивался с ней, и даже угрюмое лицо Сакуры немного зарумянилось. Особенно от комплиментов. Особенно от тех, что умело подкидывал Наруто. Акаи напечатала ответное сообщение Саске о том, что добралась домой вчера успешно, и что сейчас они приехали к Наруто. Последнее сообщение «я заскочу минут через тридцать», Акаи уже не прочитала, положив телефон экраном вниз. — Как вы? — заметив, как быстро их улыбки померкли, Наруто спросил, пожалуй, то, что было бы логичным спросить. На его вопрос последовала долгая тишина. За это время он успел сделать горячий зеленый чай с данго для Сакуры и уже хлопотал над раменом для Акаи. Вопрос казался несложным, но с чего двигать повествование минувших событий было не понятно. К чёрту всё, сейчас она определенно будет ныть о безысходности и с приятным трепетом принимать теплые объятия. — Сакура, кажется, в стадии отрицания, — Акаи задумчиво потерла рукой подбородок, — ну а я вроде бы, если такая вообще существует в принятие неизбежного, в стадии непонимания. — В общем, — после того, как тарелка Сакуры опустела, она вынырнула из своей меланхоличной задумчивости и посмотрела серьезно на Наруто, приготовившись щебетать своим тонким голоском. — Мы приехали на место, и… — Сакура громко сглотнула, — третий этаж горел, дым и копоть, понятное дело, что надо было ждать спасателей, но Акаи решила побежать в огонь, потому что там осталась вся её техника. Наруто неодобрительно поморщился, но не стал ничего говорить — его голубые небосводы очень прекрасно передавали степень его недовольства столь безрассудным поступком, но он позволил Сакуре продолжить. — Короче, эта идиотка… — Попрошу без оскорблений, — недовольно фыркнула Акаи. — … эта идиотка бросилась в огонь, и каким-то чудом вытащила всю технику, ну а Итачи, наш герой, каким-то чудом вытащил её. — Итачи? — вот тут любопытство Наруто выкрутило показатели на максимум, а его брови поползли вверх. Он весело присвистнул и ударил ладонью по деревянной поверхности, заставив Сакуру отчаянно вздохнуть и подпрыгнуть на месте. Акаи многозначительно выдохнула, перевела мрачный взгляд на Наруто, и тихо произнесла: — Даже не вздумай задавать неуместные вопросы сейчас, — и предполагая дальнейшую любознательность парня, угрожающе добавила, — Я даже не хочу это обсуждать, и, если ты попытаешься Узумаки, я обещаю, что кину в тебя солонку. — Ну и ну. А ты, как всегда, продолжаешь удивлять меня, Ликорис, — этот низкий тембр голоса был ей однозначно знаком, отчего Акаи закостенела на месте с той самой солонкой в руках, не решаясь повернуться. — О, Какаши-сенсей, как же приятно вас здесь увидеть! — как всегда со своей неизменной широкой улыбкой Наруто взирал на старого знакомого. По своей вероятности невезения, Акаи могла побороться с любимым призером, и пожалуй, взять гран-при. За всю свою жизнь, она испытывала чувства только к двум людям на всем белом свете, и один из них прямо сейчас стоял за её спиной, и как была уверена Акаи, прекрасно смотрелся в своей самой обезоруживающей улыбке. — Ох, Какаши, — воспрянула Сакура, и круто развернулась, приветственно улыбаясь старому знакомому и освобождая для него сиденье рядом, — присоединишься к нам? Прекрасное предложение, вот только Акаи отчего-то не разделяла такого энтузиазма и вежливости своей подруги, предпочитая отгонять его различными гнусными мыслями. Но вопреки всем её ожидания на внезапную его занятость или желания пообедать в одиночестве, Какаши предпочел их общество и тот стул, что располагался с её стороны. Повернулась она только в тот момент, когда, грациозно усаживаясь, он невзначай задел её бедро костяшками пальцев. — Я очень случайно, — какое изысканное вранье, — подслушал ваш разговор. И, Акаи, — он с удивлением и неким прищуром посмотрел на девушку, добавив, — не мог не поздороваться с тобой. Она вздрогнула, а взгляд её уперся в его не изменившееся за время их последней встречи лицо. Всё так же игривые морщинки в уголках глаз, выдержанная вежливостью улыбка и копна волос, напоминавшие новорождённый снег, всё еще оставаясь такими же мягкими, как и раньше. Сердце пропустило точечный удар, гулкий хлопок внутри и к щекам прильнул румянец. Глупое наваждение старых времен. Кыш. — Здравствуй, Какаши, — позволяя озорству в глазах затаиться, Акаи пробудила свою самую дружелюбную сторону. — Неожиданно, но приятно увидеть тебя здесь. И да, я люблю удивлять, — она не удержалась от игривой улыбки, и получила точно такую же в ответ. Какаши был тем человеком, кого она меньше всего хотела встретить, но именно он был её самым первым мужчиной в те студенческие времена, когда она отчаянно нуждалась в любви, а вокруг были одни идиоты. В ту пору её академического быта Какаши был ещё практикантом, она же была настоящей оторвой, — из тех, что рано начинают краситься и встречаться с тем, кто вёл у неё лекции по юридическому праву. Втайне от двух близких друзей, и остальной половины универа. И когда он смотрел на неё столь беспристрастно, задавал свои вопросы, взывая её к знаниям, она без преувеличений, представляла его без одежды. Их отношения колебались без намерений долгосрочной романтической связи, и каждого это устраивало. Его — потому что он считал необходимым знания и работу, её — потому что она была оторвой. Всё что интересовало Акаи сужалось до трех вещей: тусовки, друзья и фотографии. Она мечтала только о том, чтобы проводить больше времени с друзьями, свободно гулять на студенческих вечеринках, и время от времени пополнять своё портфолио отцовской камерой, откладывая на новую. И она не считала это зазорным. Какаши считал так же. Вот только, именно сейчас появление мужчины отзывалось в её жизни красной, невероятно громкой, тревогой. Наверное по той причине, что она была уже долгое время одинокой, а на пальце Какаши до сих пор не было кольца — какое совпадение. — Так что у вас случилось? — Какаши выглядел элегантно, хотя Акаи казалось, что он мог быть в костюме, но предпочел комфортную одежду: мягкий хлопок толстовки и хрустящие брюки. — Я слышал про пожар, надеюсь все в порядке? Она прокашлялась, перестав так долго держать зрительный контакт на фигуре человека, который владел ей долгое время назад. Ей пришлось приложить нешуточное усилие воли, чтобы развернуться и выпрямиться, с ненавистью ловя лукавые смешки Наруто и Сакуры, и игнорируя прилив смущения на щеках. — И без всяких прелюдий сразу к делу? — хмыкнула незаметно Акаи, и дала право голоса подруге по несчастью приступить к рассказу того, что они успели обсудить по дороге сюда. Сакура поёрзала на своём месте в некоторых секундах нерешительности, но Какаши выглядел дружелюбно и располагал к доверительному разговору. — Ну ладно, — выдохнула Сакура и заглянула в серые глаза собеседника. — Всё дело в том, что сегодня утром мне позвонили из надзора и сказали, что причиной возгорания был намеренный поджог. Конечно, страховая компания тут же обвинила меня в умышленном уничтожении имущества с целью получения страховки. И наотрез отказываются слушать, что я не причастна, и на момент возгорания меня даже не было на месте. Они отказывают в выплате, и формально, я остаюсь с полусгоревшим зданием и отсутствием работы для, как минимум трех людей, с исключение себя, — Сакура перевела дыхание, остановившись, и внимательно наблюдая за реакциями тех, кто ещё не слышал эту драматургию из её уст. Наруто сердито свел брови и поставил перед Акаи желанную миску с раменом. Она с упоением поблагодарила его, и принялась поглощать содержимое, пока Какаши был — в своей привычной манере — молчаливым и углубленным в мысли, каждый задержал дыхание. Серые глаза Какаши Хатаке были сфокусированы на гостях, но смотрели вглубь зала, он будто бы решал что-то внутри, прежде чем заговорить: — Моя юридическая компания, — удивление, скользнувшее на лице Акаи не осталось незамеченным, ведь она думала, что Какаши до сих пор преподает, — занимается подобными случаями. Я мог бы помочь составить тебе… — Погоди, — охотно перебила Акаи, разговор принимал любопытный оборот, — в какой момент я упустила тот факт, что ты сменил кафедру на корпоративный этикет? — Я удивлен, что ты этому так поражена, — улыбнулся краем губ Какаши, — аспирантура стала для меня наказанием, я решил, что открыть свою фирму это лучшее, что я мог дать миру. — Чем клочок образования для студентов? — не успокаивалось её нутро столь удивительной трансформации. — Тебе куда больше шла лекционная папка, чем юридический портфель. — А я рад за вас, Какаши-сенсей, — вклинился плавно в разговор Наруто, как всегда, с неизменной поддержкой. — Небось деньги лопатой гребете, — отшутился он, вызывая у мужчины легкий смешок. — Что ж не буду таить, это действительно так. — Удивительно, как меняются некоторые вещи, — ахнула Акаи, и закончила с плошкой рамена. — У тебя были прекрасные преподавательские способности, довольно… — пока она подбирала нужное слово, за неё это исключительно манерно закончила Сакура. — Индивидуально. И как она не сдержалась от того, чтобы не сверкнуть хитрыми глазками, на эту некогда сладкую парочку. Кажется, помимо Акаи, заложенную суть её мыслей уловил и Какаши. Как бы она хотела огреть её по розовой макушке, но не могла быть злой, когда формально, сидящий рядом человек мог им помочь. — Одним словом, я готов помочь. — Разве из этой ситуации вообще есть выход? — сокрушенно вздыхала Сакура. — Сакура, из каждой ситуации есть семь выходов, и как минимум четыре из них, из парадной, — лекционным тоном разъяснил Какаши, и добавил, взглянув на наручные часы. — Поэтому не стоит отчаиваться. Это ситуация поправима, но мне нужны будут все документы, и, — Какаши внимательно посмотрел на Наруто, уже зная, что ему будет необходимо, — Наруто, ты не мог бы прислать мне записи с камер в тот день, когда здесь была Сакура. Это поможет делу. — Да-да, конечно, я рад помочь всем, — Наруто взял со стойки протянутую мужчиной визитку и с любопытством её осмотрел. — Акаи, — повернувшись к девушке, Какаши спросил с мягкой улыбкой на лице, — надеюсь у тебя остался тот же номер? Она улыбнулась ему в ответ. Благодарно. — Конечно. Будем на связи. Он попрощался со всеми и покинул ресторан, умчавшись по своим делам. Чтобы это не был за разговор, всё принимало многозначительный оборот. Акаи в раздумьях этим утром понимала, что просить помощи у Итачи не хотела — он сделал для неё больше, чем она могла бы мечтать. Но ей нечего было дать ему взамен. С Какаши, она почему-то была уверена, договориться ей будет проще. — Неужели ты до сих пор сохнешь по нему? — череду мыслей Акаи прервала Сакура, которая проводила взглядом удаляющуюся спину мужчины. — Он, конечно, за годы стал хорош. Акаи позволила себе вспыхнуть фантазиями их последней встречи. Последнего разговора. Удивительно, они разошлись так просто, как будто закончили какой-то совместный урок. Даже не познакомились как следует, предпочитая не лезть глубоко в душу. Может это и стало причиной того, что она никого не подпускала слишком близко? — Брось, Какаши будет хорош даже через десять лет, но наша с ним история позади. Я не хочу лезть в это вновь, — развеяла подозрения Акаи, внимательно посмотрев на друзей. — И ты Сакура, даже не рассчитывай. Это была конечно же шутка. Сакура никогда бы не посмотрела на такого, как Какаши, потому что прекрасно помнила, как он заваливал её курсовые. Но она обязана была это сказать, чтобы разрядить обстановку и выманить улыбку на персиковом лице подруги. — По крайне мере, одной проблемой стало меньше, — между розовыми бровями залегла вертикальная морщинка. — Но меня беспокоит, что это был поджог. Со страховой компанией мы уж разберемся, но что делать с тем фактом, что у нас появился недоброжелатель. — Может быть конкуренты? Или кто-то хочет отнять у вас здание? — разумно предположил Наруто, облокотившись бедром на стойку, и нахмурившись от собственных предположений. — В конце концов, это частая практика, чтобы оттеснить конкурентов. Может с кем-то у вас недавно был конфликт? Сакура помассировала виски, отпивая остатки остывшего чая. Ничего в голову не приходило, к тому же её сфера деятельности была далека от таких понятий, как конкуренция или соперничество — это было бы просто неуместно. Способ забрать здание, звучит ровно так же неразумно. Сколько бы она не кусала ноготь большого пальца — дрянная её привычка, стоило ей взволноваться — ничего в голову толкового не приходило. Одним словом — ноль идей. — Перестань так волноваться, — заметив, как редеет на ногте лак, и как ужасно это выглядит со стороны, Акаи ободряюще пихнула Сакуру в плечо. — В конце концов, где наша не пропадала? — Это совсем другое, — яркие всполохи изумрудов тухли прямо на глазах. — Мы всегда с тобой решали проблемы вместе, помнишь? Вдвоем против всех, — Акаи протянула мизинец, напоминая данную друг другу клятву. — Всегда, — поддавшись на родные и теплые слова, черты лица Сакуры смягчились, и она скрепила их мизинцы. — Так-то! — торжественно возрадовался Наруто. — Приятно видеть вас такими воодушевленными, и раз такой прилив бодрости, то всё за мой счёт. Угощаю. — Ах какая щедрость! — усмехнулась Акаи. — Надо бы заказать что-то ещё, пока ты не передумал.***
Акаи поддерживала коленкой тяжелую коробку, пытаясь установить равновесие на одной ноге. С того дня, как студия сгорела, а Сакура в отчаянье вопила о помощи минуло два дня. Когда ей пришлось вместе с подругой приехать на пепелище её единственной отдушины в этом мире, смотреть на останки было просто невыносимо. Пожарные затопили практически весь третий этаж, но всё-таки по какому-то удачному стечению обстоятельств некоторые вещи удалось спасти — и это не только две камеры Акаи и её рабочий ноутбук. Но и один софтбокс — хвала небесам, он был так ей нужен — вспышка, световая панель, а ещё пара портативных фильтров и рефлектор. А вот объективам повезло меньше, их просто затопило водой, отчего новым домом для них стала мусорка. Второй и первый этаж, как и говорилось Сакурой ранее, практически не были задеты огнем, всего лишь локальные повреждения, но и этого было достаточно, чтобы отменить все записи на съемки и в короткое время думать, как возместить ущерб клиентам. Акаи даже мыслить не желала о том, как убедить страховую компанию, что возгорание произошло по вине другого человека (об этом следствие пока ничего не говорило). Ей было жалко смотреть на Сакуру, что пряталась от правды за тренировками и готовкой здоровой еды. От Саске и Итачи не было вестей, словно бы сквозь землю провалились, но Итачи обещал привезти оставленные в его багажнике вещи на днях — она ему поверила и не торопила. У неё и без него было достаточно много дел, а когда спустя ещё сутки позвонил Какаши, это вселило в Акаи надежду, что дела идут на лад. — Я просмотрел записи с камер, проверил все данные, и проанализировал договор страховой, — монотонным голосом поведал на том конце провода Какаши. — В общем, шансы есть и даже хорошие. Мы сможем обсудить это сегодня? — Да… Да-да, конечно, — радостно заулыбалась Акаи, понимая, что хоть он не видит её искрящихся счастьем глаз, но очень хорошо это представляет. — Я постараюсь закончить с делами сегодня. Можем встретиться вечером в спокойной обстановке и всё обсудить. — Отлично. Мне подходит. Прежде чем Какаши успел прервать звонок, Акаи чуть тише добавила: — Большое спасибо, Какаши. — Пока ещё не за что. До встречи, — и на этой приятной улыбке в его тоне звонок окончился, а она вернулась к своим неотложным делам. Как только все вещи были аккуратно сложены, Акаи ещё раз осмотрела место, в котором белые стены превратились в обугленные останки, а повсюду царил хаос. Она не могла не обратить внимание на то, что вся произошедшая ситуация была далеко не случайной. Надзор молчал, не говорил о причинах, но раз страховая компания так уверена говорила о поджоге, это было правдой. Их самые страшные опасения и догадки. И сколько бы она не думала о том, кто бы мог сотворить подобное, на ум никто не приходил. Сакура тоже не знала — она была вспыльчивой, но не конфликтной. У нее просто не было врагов. Иной раз Акаи думала, а что, если в этот день она была бы здесь? Задержалась, предположим, до позднего вечера, разбирая снимки Итачи и Саске. Вдруг она бы смогла поймать поджигателя? Как минимум тогда у них было бы на одну проблему меньше, или… Акаи шуганула собственные опасения, и спустилась по лестнице на первый этаж, провожая взглядом опустевшую стойку бабули Чиё. Она волнительно сжимала пальцами коробку, вспоминая как преодолевала пролет один за другим, и как благодарна Итачи за его доблестное благородство. Хотя думать о мужчине не хотелось по той причине, что всякий раз она возвращалась к незаконченному для них делу — пылкий поцелуй. Пока она была отвлечена такими делами, как перевозка вещей к себе домой и утешением страдалицы в лице Сакуры, ей было просто некогда подумать или даже с кем-то обсудить случившееся. Каждый раз, когда к сознанию подступали откровенные эпизоды их близости, Акаи щипала себя за щеки и скрывалась от назойливых предположений. Она даже думать об этом не хотела. Точнее хотела, очень даже хотела. Просто не позволяла по ряду понятным только ей причин. Вытащив из салона такси увесистую коробку, она поставила её на землю и устало выдохнула. Ей в пору задуматься о возобновлении своих походов в зал, раз она не в состояние удержать в руках коробку больше пяти минут. А ещё и фильтры подмышкой мешали. Сейчас бы кстати пригодилась помощь Рока Ли, но парень приболел и ей не хотелось его лишний раз дергать — выходной пришелся для него, как нельзя, кстати. Как только Акаи подхватила вещи, и направилась к подъезду, мышцы свело в неприятной судороге, и вот коробка уже готова была встретиться с землей, как чьи-то крепкие руки подхватили её за бортики в сантиметрах от катастрофы. — Сасори?! — испуганно и несколько удивленно воскликнула Акаи, её глаза расширились от внезапности. — Что ты тут забыл? Последовал логичный вопрос, а тем временем он выпрямился и тоскливо взглянул на девушку. — Я… я услышал про пожар, и вижу у тебя тут всё из рук валиться, и… — на секунду он замялся, его растерянный взгляд уткнулся в пейзаж за её спиной. — В общем я хотел узнать, как ты? Акаи потрясенная, уставилась на него широко распахнутыми глазами, про себя невольно гадая, что же такого он задумал. Но подвоха как будто и не было, или так лишь казалось: никаких знаков, что ей грозит опасность, никаких намеков на манипуляцию, словно он действительно просто волновался. Напоминало жуткую паранойю, а ещё нарастающее чувство тревоги сбивало её столку. Но как бы не строились их отношения в период расставания, Акаи не могла утаить от себя, что его появление перед ней смягчило её сердце, позволив забыть спокойствие. Тень улыбки неуверенно скользнула на её губах, такая тихая и кроткая, что Сасори отпустил напряжение. Он очень быстро понял по её блеску в хрустальных глазах — она позволила ему быть рядом. — Хорошо, только давай поговорим дома, — развернувшись на пятках, Акаи в молчание зашагала ко входу, краем глаза приглядывая за Сасори. Они не проронили ни слова, пока ждали лифта, и даже в самом лифте не обменялись выдержанными фразами. Акаи внимательно следила за цифрами, пока не покажется десятый этаж, Сасори в свою очередь изучал её, и признавался себе, что скучал. Скучал по её сведенным в задумчивости бровям, по взъерошенным от утренних спех платиновым волосам, по вздёрнутому выразительно носику, по сладкому дурману её духов — и всё это привлекало его. До сих пор, до каждой минуты, проведенной в одиночестве. Она несравнима. Она была — для знатока. Для тех, кто понимает. — Ты можешь поставить коробку туда, — она указала на уголок комнаты, где уже была сложена другая рабочая техника. Он послушно выполнил просьбу, а Акаи между тем направилась на кухню, чтобы заварить чай для нежданного гостя. Она сомневалась в правильности всего происходящего. Правильно ли приводить Сасори домой и позволить ему разговаривать с ней после всего того, что он сделал? После того, как он с ней поступил, и как много неприятных слов обронил. Но сколько бы ей не казалось это абсурдным, она легко согласилась с тем, что слишком долго избегала этого разговора, и может сейчас был тот самый подходящий момент. — Кажется у тебя тут целая студия образовалась. Сасори внимательным взглядом изучал изменения в её квартире за время его отсутствия, обращая внимание на каждую важную мелочь: новую картину на стене, расставленные по-новому мебельные предметы, свежие цветы и конечно же бонсай в центре её фауны. Он не упускал из виду ни одной детали, стараясь уловить, что именно изменилось в пространстве, которое раньше казалось ему знакомым. В каждой перемещенной вещи или новом элементе декора он искал ответы на свои вопросы о её дневной жизни, о том, как она проводила время в его отсутствие, чем жила и чем дышала. Бесшумно проникая в каждый уголок квартиры, его любопытство не знало границ, и он находил себя в полном недоумение от того, как она легко смогла преобразить всё вокруг — точно стерла его из своей жизни. Здесь были фотографии друзей, ненавистный ему Учиха, были и книги, и подарки, но не его. Никакого напоминания о том, что он существовал в её жизни. Хоть бы малейшей. — Всё как-то изменилось, — опираясь плечом на дверной проем, заключил Сасори. Акаи стояла к нему спиной, медленно распределяя в стеклянный чай необходимое количество чайных листьев. Она не хотела бы придавать значения его словам, но чувствовала, как он ждет ответа — подтверждение своим собственным наблюдениям. — Здесь всё поменялось, потому что я начала новую жизнь, — заправив содержимое кипятком, она достала из верхнего ящика две кружки и поставила их на столешницу, всё так же боясь оборачиваться. В комнате повисла напряженная тишина, которую можно было бы при желании разрезать ножом. Акаи кусала в задумчивости губы, вот-вот готовая прогнать Сасори за порог квартиры, но его внезапное заботливое проявление снова сбивало с толку. Это раздражало, потому что всё происходящее было для неё неправильным. Абсолютно неправильным. — Так что же случилось после пожара? Ты не пострадала? — Пожар был ужасным… Сгорел третий этаж и половина моей аппаратуры, — Акаи развернулась к нему лицом, с небрежностью опираясь бедром на столешницу. Так наивно пыталась делать вид, будто расслаблена в его присутствие — ложь. — И со страховой возникли проблемы, потому что они утверждают, что это поджог. — Я не ослышался, поджог? — спутанно удивленным тоном переспросил Сасори, видно не ожидая услышать подобного. — Да, после оценки надзора, это основная причина пожара, — скрестив руки на груди, Акаи отстраненно разглядывала надвигающиеся за окном тучи. — По правде сказать, я пытаюсь сейчас отвлечься и как-то справиться с этим. Я жива и здорова, если тебя это и правда интересует. Сасори, стоявший в дверном проеме, внезапно решил подойти ближе, его лицо при этом немного напряглось. — Акаи я… — он вновь замялся в нерешительности, как и тогда на улице, будто бы борясь со своими острыми мыслями, тайными желаниями. — Я могу понять, что тебе нужно время после произошедшего. Я до сих пор забочусь о тебе, и я правда хотел бы поговорить о наших отношениях, если это… — Не говори ерунду. Ты никогда не заботился обо мне, — перебила его Акаи, чувствуя, как гнев начинает просыпаться в груди. — Мы пережили с тобой уже много разговоров о наших отношениях, и что в итоге? Что ты хочешь сказать? Что я должна забыть о прошлом и просто вернуться к тебе? Её слова стреляли точечно, как всегда — она научилась этому у него. Сасори из последних сил старался сохранить спокойствие, но его голос треснул, когда он произнес: — Нет, не просто вернуться. Я хочу исправить наши ошибки, построить новое будущее, которое мы оба заслуживаем. Мы всегда были сильной командой, и я верю, что мы можем все исправить. Если было бы возможным провалиться под землю в это самое мгновение, Акаи отдала бы ради этого любые деньги. Её хрупкое, маленькое тело под его пристальным взглядом буквально вросло в интерьер. Руки безвольно повисли вдоль тела, белые пряди волос свалились на лоб, скрывая истинные чувства. Она онемела, как рыба, как мертвый человек, как статуя. — Мы не можем просто забыть о прошлом. Было слишком много боли и разрушения, — прерывисто сказала Акаи. Их разговор замирает, как и её сердце в груди. Всё кажется таким нереальным. Его присутствие здесь, этот разговор и хотя бы одна допустимая мысль, что у этих отношений есть какой-то шанс на жизнь. Она столько раз об этом думала, прокручивала в голове сцены их возможного разговора и как она себя поведет. Но никогда не доводило это дело до конца. Вот и сейчас ей не находилось, что ему сказать. Вернее, она сказала достаточно, но Сасори будто бы не желал её слушать и слышать — так было всегда. Словно чувствуя её смятение, её волнение и противостояние мыслей, Сасори медленно приблизился к ней, касаясь ладонью её влажной от слез щеки — она не справилась с эмоциями. Не умела — не научилась. — Я действительно жалею о том, что произошло. Но я готов сделать все возможное, чтобы восстановить наши отношения. Я люблю тебя и не могу представить свою жизнь без тебя. Акаи почувствовала его теплое дыхание на своем лице, как он касается её губ, и всё вокруг замирает. Её бурное течение мыслей в голове, её неукротимый прилив эмоций, и не осталось ни единого шанса на осознание того, что он прижимает её крепко к себе, углубляя их поцелуй. Именно это было причиной того, почему она так отчаянно его избегала всё это время. Собственное ничтожное бессилие перед ним. Безукоризненная покорность перед каждым его действием, и её податливое тело в руках истинного творца, непревзойдённого скульптора. Она была в отчаянье. Она практически ответила на поцелуй, засомневалась на мгновение, будто бы позволяя всему произойти по его прихоти. Он умело подбирал к её сердцу необходимый ключ, знал, что и как говорить, и Акаи всякий раз этому поддавалась. Ей казалось, что если сейчас он получит желаемое, то со временем оставит её в покое. Прекратит преследовать, заваливать сообщениями и звонками, но яркая вспышка озарила её лицо, внезапное осознание раскололо её мир, и она поняла — как было раньше уже не будет. — Нет… — Акаи собрала последние силы, с решительностью оттолкнула Сасори, но в это мгновение он казался ей истинным безумцем. Безмолвно хватая её за запястья, он с силой опустил её руки и твердо прижал к столешнице, продолжая страстный поцелуй, словно внутри него горел нерушимый огонь. — Я сказала нет! — повторив попытку, она рывком освободилась из его объятий и отдалилась. Ошарашенный, Сасори опирался ладонями в столешницу, опустив голову — он ничего не понимал. Бросив взгляд через плечо, он с недоумением смотрел на Акаи, будто бы не узнавая: её грудь рвано вздымалась, её губы опухли от грубых поцелуев, а серые глаза метались в гневе из стороны в сторону. — Почему… — Сасори тяжело выдохнул, сжал пальцы в кулак, взгляд его потемнел от горечи, — Почему ты не даешь мне шанс? Или ты… Или ты этого и ждала, причину чтобы избавиться от меня? Поэтому ты отталкиваешь? И строишь из себя жертву! Её тело колотила предательская дрожь, слез стало слишком много — она теряла контроль над ситуацией. Единственное, чего Акаи хотела больше всего, чтобы он просто исчез навсегда из её жизни. Или хотя бы на это мгновение из квартиры, потому что это было просто невыносимо. Отдалившись от него, Акаи пристально смотрела на Сасори, ее глаза выражали смешанные чувства — волнение и сомнения. Ей было сложно определить, что она сейчас чувствует. С одной стороны, их страстный поцелуй вызвал в ней новые эмоции, о которых она не могла даже подумать. С другой стороны, это было так неожиданно, так непривычно, что ее сердце колотилось как сумасшедшее. Сасори, уловив ее колебания, шагнул к ней, стараясь подойти поближе. Его глаза, полные страсти и желания, казались ей такими привычными и родными. Он протянул к ней руку, желая вернуть ее обратно в свои объятия. Акаи приоткрыла губы, но остановила себя в последний момент. Прошло несколько мгновений, наполненных напряжением и ожиданием. Взгляды Акаи и Сасори продолжали встречаться, и в этом моменте они словно читали мысли друг друга, пытаясь уловить надежду. Бессловесный синапс наполнил воздух неизреченными обещаниями и импульсивными порывами. Наконец, Акаи начала медленно отступать, отказываясь подпускать к себе Сасори. Ее решительность возрастала с каждым шагом, а яркие искры в глазах медленно гасли, сменяя тусклой поволокой усталости. Сасори остался стоять на месте, с трудом скрывая разочарование на своем лице. Акаи знала, что ей нужно собраться с мыслями и разобраться в своих чувствах. Она понимала, что эта встреча с Сасори не могла быть просто случайностью, и что между ними до сих пор существовала эта непреодолимая тяга. Но также она отлично осознавала, что каждое прозвучавшее здесь слово не питало в ней надежды на искренность или реальность. Она не считала себя глупой, она лишь считала себя излишне эмоциональной. Настолько, что больше не было сил смотреть на Сасори, чувствовать его рядом и при этом быть хладнокровной. — Уходи. Я не хочу продолжать этот разговор. На сегодня мы закончили, — безапелляционно отрезала Акаи. Сасори совершенно не понимал, почему она отталкивала его, когда он так непрестанно и смиренно преклонил перед ней голову, готовый на всё. Он не понимал, почему открыв ей свою душу и сердце, она по-прежнему сопротивляется ему. Сасори столько дней и ночей проводил в мыслях о том, как вернуть ту единственную, что окрашивала его жизнь в невероятные цвета. Она была для него невероятно живой. Всё в ней искрилось живостью: мягкий голос, медленные движения, громкий смех, острый взгляд и снисходительная улыбка. Она была его музой — его вдохновением, но он терял эту связь. Это вызывало в нем злость, заставляло терять самообладание и прибегать к силе. — Акаи, я не хочу терять… — Просто уйди, — неуверенно выдавила из последних сил Акаи, и повернулась к нему спиной, больше не желая смотреть в его наполненные смятением глаза. — Пожалуйста. Ей не требовалось просить дважды — он услышал всё с первого, просто хотел, прежде чем уйти, ещё раз впитать в себя её сладкий аромат. Он мучительно осознавал, что это может быть последний раз, когда он видит ее прекрасное лицо, ее глубокие серые глаза, полные слез. Последний взгляд на ее спину вызвал у Сасори острое желание повернуться, сказать что-то, исправить ошибку, но слова терялись в горле, мешаясь с эмоциями, которые заполнили его настолько, что стало больно дышать. Он добрался до входной двери, остановившись перед ней в мальчишеской нерешимости. Пальцы немного дрожали, когда он прикоснулся к ручке двери — его ум был полон сомнений, иллюзий, что вот сейчас она остановит его. Но нет. Ничего. Хлопок двери, громкий и оглушающий сорвал последние петли её стойкости. Сокрушительная и острая боль обрушилась на неё непосильным грузом, вынуждая колени поддаться под этим безумством эмоций. Сколько бы она не пыталась держаться, слезы срывались с глаз вместе с той выдержкой, которую ей так сложно было держать. Печаль, которую она так отчаянно глотала, не допуская ни малейшего звука, в конечном итоге вырвалась истошным криком — это был её фатальный конец. Конец счастью и иллюзиям, она смирилась с тем, что так долго и тщательно скрывала внутри себя. Её чувства разрывали душу на лоскуты, и ничего больше от неё не оставалось. Мучительно звенели его слова, Акаи так мечтала услышать их ещё пару месяцев назад, а сейчас они с остервенением ломали её разум, выжигали сердце, проникали, как острая стрела, всё глубже и глубже, иссушая её. Звонок в дверь привел её в чувства, заставив поднять голову и посмотреть туда, где мгновение назад исчезла фигура Сасори. Вытирая рукавом свитера слезы, Акаи подумалось, что может быть это он. Вернулся к ней, чтобы причинить ещё больше боли, или пасть перед ней ниц. Эта искушенная мысль пронзила её сердце, она вздрогнула от страха и неожиданности. Старательно стирая со своего лица следы чистейшей боли, Акаи распахнула двери и приоткрыла от изумления рот. Перед ней стоял Итачи, немного удивленно переминаясь на пороге с её вещами в руках, которые обещал привезти, и о чем она совершенно позабыла. Пытаясь казаться такой непринужденной, она улыбнулась и пригласила его войти. — Спасибо, что привез мои вещи, — натянуто улыбнувшись, Акаи закусила губу, мельком заметив своё отражение в зеркале за спиной мужчины. Она забрала ноутбук и две камеры из его рук, и спрятала глаза за вуалью нелепого веселья. — Я не вовремя? — этот удивительно тактичный вопрос так просто слетел с уст Итачи, что на мгновение она растерялась. Внутри неё прозвучал смешок, как же нелепо было бы думать, что Итачи ничего не заметит. Отражение еще секунду назад выдало ей опухшие глаза и искусанные до крови губы, а поплывшая под нижними веками тушь говорила о многом. — Я только разгребла вещи из студии, и… Так много всего пришлось перевозить, пока там будут выяснять причины пожара, — Акаи быстро тараторила, лишь бы не вызывать лишних подозрений. — Ты будешь чай? Я как раз заварила, но вот… — она хотела было пошутить, что гость уже покинул её, но прикусила кончик языка. — Но вот одной пить не хочется. Ты ведь не торопишься? — На сегодня у меня нет дел, так что я бы с радостью, — Итачи просто смотрел на нее своими бездонно-черными глазами, будто бы пытаясь прочитать то, что она так тщательно скрывала. — Тогда проходи на кухню, я сейчас… Я сейчас подойду, — и скрывшись в ванной, она услышала за закрытой дверью легкую поступь Итачи. Выдохнув, Акаи включила холодную воду и несколько раз черпанув в ладони, прижала их к лицу, пытаясь придать лицу приличный вид. По правде, это мало помогло, но хотя бы смыть потекшую тушь удалось, а это многого стоило. Ощутимая прохлада успокоила её и помогла рассеять следы боли. Когда она вернулась обратно, Итачи молча стоял у окна, и не смотрел на остывающий чайник и две кружки. Для него было абсолютно очевидным, что она была не одна, но ни он, ни она об этом не говорили. Как только она объявилась на пороге, Итачи отвел взгляд от почерневшего в преддверии дождя неба, и внимательно посмотрел на Акаи. Под его взглядом приходилось смущаться, всякий раз, без исключений. Вот и сейчас она под воздействием каких-то чар ощущала себя ещё слабее, чем с Сасори. Уязвимой и вместе с тем в безопасности, как обычно, рядом с этим мужчиной всё кажется таким противоречивым. Могло показаться, что Итачи выглядел спокойным и непроницаемым, но в его глазах скрылось множество вопросов, которые он хотел задать Акаи. Как всегда, он был осторожен и тактичен, не желая сразу разоблачать свои мысли, и за это она была ему благодарна. — Как ты себя чувствуешь? — этот вопрос в повисшей тишине прозвучал практически внезапно. Она не торопилась отвечать, перебирая ноги к столешнице, Акаи кусала щеку изнутри. Такой, казалось бы, простой вопрос, на который был ровно такой же простой ответ, но он вызывал в ней столько печали. Возникшее внутри неё ощущение так навязчиво шептало ей о том, что этому человеку можно доверять, но что вообще такое доверие? Бросить условную фразу, что с ней всё в порядке и она способна улыбнуться в лицо любому, и выпить чай? Нет, она так не может. Потому что Итачи вызывал в ней иные чувства. Потому что впервые кто-то заботился, а не пытался причинить боль, а она путалась в чувствах. Акаи опиралась рукой на столешницу, а ее плечи тряслись от беззвучных рыданий. Слова заперлись в ее горле, и она больше не могла их вымолвить. Последний остаток спокойствия, который она удерживала, окончательно исчез — она больше не стремилась казаться сильной и хладнокровной. Она была живым человеком, со своими слабостями, и он увидел их. Акаи даже не услышала шагов Итачи, только почувствовала его тепло за спиной, и то, как он произнес: — Ты можешь рассказать когда-нибудь потом. Я рядом. Этих слов для неё было достаточно, чтобы она позволила себе быть слабой. Итачи осторожно развернул её к себе, и Акаи прижалась к его груди, позволяя утонуть в крепких объятиях мужчины и заплакать.