Пазлы и стразы

      Воздух вокруг неё сгустился темной массой, и она ощущала его тяжесть в легких. Акаи стояла в опасных сантиметрах от блестящего капота дорогой чёрной иномарки, и бессильно моргала красными веками. В голове до сих пор звучал визг тормозных колодок. Мелькнула ли перед ее миловидным личиком вся жизнь, как описывали в книгах? Совершенно точно — нет. Девушку не слабо потряхивало: дрожали пальцы, с трудом держались ноги и дышалось тяжело, жадно. Голова абсолютно не хотела соображать, а всякие попытки сопровождались знакомой болью в висках. Пронзительный визг покрышек завершился колоссальной реакцией водителя, и лёгким испугом для девушки. Акаи уперлась ладонями в тяжёлый бампер, судя по всему, надеясь остановить мчавшуюся ей на встречу смерть. Опустив серые глаза, она заметила под ногами свежие белые полосы, и резко подняв голову, столкнулась с растерянными взглядами зевак, и знаком пешеходного перехода в десяти метрах от неё. Она была не внимательна, но куда, простите, смотрел водитель? Ее тело дрожало от выбросов химических веществ в ее кровь. Голова, слабо соображающая, подвинула ей лишь одну идею, стоило ей прийти в чувство.       — Кретин! Ты чуть не сбил меня! — моментально сорвалась она с цепи, стуча маленькими кулачками по капоту его машины. Водитель удивлённо смотрел на пострадавшую, которая секунду назад вынырнула из стеклянных дверей офиса, утыкаясь в экран телефона. Абсурдно, что она даже не удосужилась провести ритуальный обряд каждого пешехода. И сейчас так бесцеремонно и яростно колотила его капот, беспощадно выплескивая накопившуюся злость. Своим поведением она вызывала резонанс в умах наблюдавших людей, и в том числе водителя.       — Сумасшедшая! — в свою очередь выкрикнул он из водительского окна.       Единственная ассоциация, которая пришла к нему в голову при виде этой яростной фурии, что беспощадно колотила его машину. Кажется, это была их вторая встреча. И она узнавала этот голос, точно, звучавший так же яростно, как и вчера, когда в его глупую макушку прилетел стакан. О, как Акаи хотелось повторить вчерашний легендарный бросок, жаль не было ничего, тяжелее бумажного стакана.       Акаи метала гневный взгляд на водителя, все ее ощущения месило в океане страха и адреналина. Она даже не верила, что способна на откровенные оскорбления, когда стоило бы поблагодарить всевышних за ещё один славный день. Озираясь по сторонам, рассудок подсказал ей не выглядеть идиоткой. И решив внять здравомыслию, она гордо вздёрнув заострённый подбородок, как ни в чем не бывало, направилась по своим делам. За спиной раздался визг шин, и поднялось облако дорожной пыли, — он уехал, даже не извинившись, за что получил вдогонку порцию вкусных проклятий. Машина скрылась за поворотом, в сторону парковки, и девушки, наконец-то выдохнула, остановившись на полпути.       Это мне очередное наказание? Посетила злополучно непрошеная мысль, и от всего произошедшего мгновениями раньше, она забыла о том уничижительном сообщение Сасори, из-за которого, в общем-то и произошло обескураживающее столкновение. В момент пропало недомогание под рёбрами, от предательства возлюбленного, впрочем, на смену полноправно вступило раздражение и перевозбуждение. Сегодня был один из тех дней, когда Акаи невольно начинала подозревать, что вселенная задалась целью свести ее с ума. Или утопить в очередном вечернем променаде, в обществе собственных ментальных самоедов.       Акаи даже успела вспомнить о том, что изначально целью ее вылазки было найти и забросить в желудок что-то с белками, жирами и углеводами, — и желательно, чтобы последних было больше всего.       Не в меру эмоциональная девушка подцепила в закромах сознания одну неприятную истину; она, всякий раз, радушно притягивала разного рода неприятности всеми частями тела. Это началось давно, но разрасталась словно опухоль, после роковой случайности в квартире Сасори. Ей требовалось как можно скорее разобраться с нарастающей болезнью, и прооперировать эту опухоль до того, как она станет дефектной. Ей нужно было поговорить с Сасори, и не мешало бы, при этом расставить все точки над «i». Далось бы ей только сил на это.       Замечтавшись у стеллажей со сладостями в ближайшем найденном ей магазине, она все же покинула его со скромной коробкой сэндвича в руке. Ей с трудом удалось удержаться от мягкого, тающего во рту и на губах, шоколадного батончика, которым она любила заедать стресс. В конце концов, Акаи не была их тех, кто злоупотреблял своей, приобретенной упорными диетами, худобой. В отличие от Сакуры, с врождённой патологией — есть и не толстеть.       И где спрашивается, справедливости ради отметить, она провинилась?       Акаи, уже увереннее зашла в вестибюль затертого до чистоты правильностью, офиса, в котором охранники встречали ее с пренебрежительной снисходительностью. Она опустила свою ручную кладь в кресло, которое стояло в уютном холле, неподалёку от офисного кафетерия, и уместила своё неповрежденные тело в глубокое кресло по соседству. На белоснежно-гладкой поверхности остывал подхваченный по дороге, американо с горячими сливками, с поправкой в три порции сахара. Будь он неладен, этот гликемический индекс, и катастрофическая нехватка инсулина. Хотелось сладкого, поэтому вместо с американо, она прихватила и круглое, забавное по своему виду, розовое пирожное. Бестолковое, калорийное — как её непутёвая подружка.       Крышка бумажного стаканчика с приятным трепетом щелкнула в ее пальцах, и Акаи сделала вынужденный глоток, блаженно откидываясь на спинку, — этот день пытался, из последних сил, заделаться идеальным.       Она оглянулась по сторонам; людей было меньше, но то и не удивительно — обеденный перерыв ещё не предвидится, а у неё было время насладиться, пусть и дельной, однако тишиной. Небо, приветственно встречавшее ее из панорамных окон напротив, было покрыто барашками и рядом легких пестрых облачков. Свет так умиротворенно лился через окна, что у неё возникло чувство диссонанса, — слишком все было спокойным, после ярких вспышек недавнего инцидента. Ландшафт внутри неё был на удивление приятным; тёплый, как будто в полутон вестибюлю. Рассеянный свет, как полагалось, размывал остатки хмурости от общества серых планктонов, и с экзотической цветочной композицией, занимающей всю существенную часть холла. И благодаря этой дивной живой изгороди и розарию, она ощущала себя, словно на Елисейских полях. Пусть и в мраморном обличии. Учуяв запах еды, Акаи будто заново родилась, — из головы совершенно вылетело то, что она не ела уже который день. От вида свежей, надеялась она, еды, ее желудок издал крик погибающего кита. Бережно разворачивая крафтовую обёртку своего скромного завтрака, она затолкала в рот львиную часть бутерброда, подхватывая выскальзывающие из-под ржаного хлеба помидоры и зеленый лист. Энергично прожёвывая тост, она даже не заметила, как в поле зрения появился Саске.       — Приятного аппетита.       Акаи, не ожидавшая такого резкого появления друга, поперхнулась и, надрывно покашливая, бросила ему яростный взгляд.       — Не торопись, не отберу, — Саске засмеялся, хлопая девушку по спине.       — Кажется, или меня сегодня точно хотят угробить, — возмутилась Акаи, наконец-то откашлявшись.       Она закинула голову назад, и протолкнула нежеланный кусок вместе с глотком остывшего американо, прямиком в свой пустой желудок. Промочив горло, она вернулась к своей трапезе.       — О чем ты? — поинтересовался Саске, удобно устроившись напротив, и откинувшись на кожаную спинку дивана.       — Какой-то кретин чуть не сбил меня на пешеходе, — вспоминая утреню перепалку с невнимательны водителем, она проглотила ещё один кусок сэндвича, проталкивая его с помощью кофе. — Не разглядела лица, но он даже не извинился.       Саске с приятным щелчком открыл крышку бумажного стаканчика, и сделал удовлетворительный глоток. Их встреча в холле первого этажа казалась ей некой закономерностью, но она даже рада была хоть какой-то компании, пока поглощала свои импровизированный завтрак. Правда вкуса совершенно не чувствовалось из-за подавляющей рецепторы апатии, но желудок бесновал и не принимал такой вид ее бойкота. Он тут вообще был не при чем.       — Ты сильно исхудала, — заметили проницательно-глубокие глаза Учихи. Он наблюдал за ней с некоторой заинтересованностью, и кажется, с застывшим вопросом в обсидиановых глазах.       Она молча кивнула, складывая обёртку от сэндвича в мусорное ведро. Акаи забывала, что ещё не успела поделиться случившемся, с единственным другом из того скромного арсенала, что у неё имелся. Сакура обещала не рассказывать ему, но вспоминая каким длинным языком она обладала, сложно было представить, чтобы девушка не проболталась.       — Много работы, не успеваю даже отдыхать, — слукавила она, отпивая крепкий напиток и растеряно, присматриваясь к застывшему, на бледном лице, недоверию. — Ты же знаешь Сакуру, — небрежно пожала она плечами.       На Саске подобные женские уловки не действовали, но замечая пустой взгляд, направленный сквозь него, вопрос навязывался сам собой. Задумчивый взгляд Саске прочно прилип к девушке.       — Что случилось? — он обязан был по долгу дружбы, задать этот извечный вопрос.       На пару минут между ними воцарилось тягучее, словно смола, молчание. Она рефлекторно жевала щеку, словно пытаясь понять, сопутствующий сейчас момент для правды или же нет.       — Не то, чтобы что-то критичное… — она замялась на полуфразе. Саске внимательно ожидал повествования, пока она пережевывала во рту невысказанные слова. — Да… тут…       Акаи не успела ничего сказать, впрочем, и мало этого хотела. Заметившая их вдалеке Сакура, радостно воскликнула, и поправляя пряди розовых волос, быстрыми шагами приближалась к ним.       — Сакура! — заметив объект пристального внимания, он несколько воспарил духом, подпрыгивая с места. — Какими судьбами? — он удивлялся так, будто намеренно забывал, что Сакура работала с Акаи в тандеме. Девушка громко выдохнула, заметно спешившая на важную встречу. Хотя, в изумрудных камушках не присутствовало вины за свое опоздание.              — У нас тут съёмки журнала, — пояснила вбежавшая в холл Харуно, — берём интервью у твоего старшего брата, — тепло улыбнувшись, она поправила игриво стекающую по руке лямку сумки, и приветственно обняла Учиху.       И снова загадочный старший брат Саске, которого никто прежде не видел. Таинственная персона, с которой предстояло интересное партнёрство, — работа обещала быть занимательной, не в лучших традициях. Весь этот цементный замес нервов, разбавляла безалаберность неисправимой зазнобы. А мысли, увитые ядовитым плющом тревожности, подсказывали, что сегодняшний день ещё готовит грандиозный сюрприз. Стоило ли заметить, что она каждый раз с волнением приступала к тем просьбам, которые Сакура просила истошно, молебно. Это съемка была тем самым случаем, когда Харуно, запихивая свою гордость, буквально умоляла взять на себя роль фотографа в этом интервью. Обещанный выходной, выпрошенный в следствие уговора, был не за горами, так что Акаи вымученно вздохнула.       — Харуно, в тебе существует хотя бы грамм человечности? — поднимаясь с тёплого насиженного местечка, она бросила пустой стакан в урну. — Или ты считаешь нормой, чтобы сотрудники тебя ждали? — уточнила разгневанная особа, и смерила опоздавшую критическим оком.       Сакура хотела бросить яростно-обеляющую ее реплику, но не успела, — Саске материализовался между двумя буйными женщинами, стараясь оставаться успокаивающей таблеткой между ними. Он знал, что пылкие особы любили выяснять отношения на повышенных тонах, употребляя всю существующую нецензурную брань в арсенале, тем самым привлекая разбором полетов ненужное внимание. Разумеется, не в стенах компании — это нужно было исключить.       — Мой брат чересчур пунктуален, — ненастойчиво упомянул Саске, с пристрастием перекидываясь взглядом с разбушевавшейся белокурой особой.       — Ну кто-то же любит прохлаждаться, — язвительно отметила вслух Сакура, и отправилась в сторону лифта. Саске пожал плечами, с досадой посмотрел на Акаи, и отправился вслед за девушкой, Акаи злобно ощерилась, сжимая руки в кулак, — она не любила, когда ее лучшая подруга включала беспринципного руководителя, особенно, ею не воспринималось в работе несправедливые обвинения. Именно этим Сакура чаще всего пренебрегала в их тандеме, и воспользовалась бессмертной репризой, тем самым прикрывая брешь во времени, которую создала собственноручно. Резво забирая с кресла свою сумку, она поправила рукой тяжёлую лямку, что больно впивалась в плечо: она слишком расслабилась, пока сидела и ожидала весь состав. Сумка больно оттягивала плечи, вся аппаратура трепыхалась и хотелось, как можно скорее закончить съёмки. На переносице Акаи залегла глубокая вертикальная морщинка, пока она следовала за впереди идущей парой, тревожные мысли ни на йоту не отпускали её. Сегодняшний день, по праву, можно было назвать самым худшим в топе её провальных будничных дней.       — Саске, ты редко рассказывал нам про своего брата, — оказавшись в кабинке подъёмного аппарата, и едва Акаи осталась в тесноте с двумя привычными ей компаньонами, а дверь с мелодичным щелчком плотно сомкнулась, как Сакура не выдержала тишины.       Учиха-младший отвлекся от разглядывания загорающихся, последовательно их поднятию, кнопок, и обратил внимание на подругу. Акаи стоявшая напротив заметила эпизодическое замешательство на бледном лице, — Саске редко можно было поймать в таком состояние. Был ли повод? Или их давний друг сомневался в чем-то?              — Не было нужды, — лаконично отозвался он.              Акаи задумалась, на секунду, пока они преодолевали отметку с пятнадцатого этажа, до шестнадцатого. Сколько раз, за время их бурной студенческой жизни, Сакура, излучая любопытство, буквально требовала со всей своей очаровательностью, познакомить её персону с его старшим братом. И Саске, каждый раз, на всю эту капризную затею, лишь пренебрежительно махал рукой, и талантливо перескакивал на новую тему. В какой-то момент, Сакуре могло показаться, что её друг просто-напросто включает ревнивого младшего брата, если бы она не была так беспомощна в человеческой психологии.              — Почему? — не унималась Харуно, чем немного застревала, словно заноза, в одной, уже натертой да дыр этим вопросом, пятой точке.              Акаи знала причину, но никогда бы не озвучила её вслух, даже если была на пыточном, электрическом стуле, и с лампой в руках, её бы допытывали, задавая этот вопрос вновь и вновь. Суть была в том, что она знала о слабостях её лучшей подруги к черноглазым брюнетам, представляющие собой олицетворение мужества. И зная ту одинокую персону уже не первый год, Ликорис осознавала истинную причину такого рвения подруги к знакомству с братом Саске. Элементарное желание познакомиться с кем-то, о ком слагают такие лестные холостяцкие легенды.       — Сакура, — обернувшись, он проницательно осмотрел подругу, — кто-нибудь говорил тебе, что ты зануда? — колко подцепил парень, ухмыляясь краем губ.              Акаи беззвучно посмеивалась в сторонке, мысленно подписываясь под каждым словом друга. Она, возможно никогда не говорила об этой черте в характере Сакуры, но частенько порывалась ляпнуть это в похожие моменты. Правда, занудство тесно касалось её персоны, когда речь заходила о новых съемках. Она будет стоять над душой, не давать проходу — такой способ добиться своего, путём издевательства над другими.              «И как мы столько лет дружим?» — задавалась иной раз Акаи, смотря на их дружный терцет.       — Только если такой же зануда, как и я, — Саске с готовностью, не моргнув глазом, проглотил подкинутую ему шпильку. Он вдруг замолчал, и нервы у всех за время этой театральной паузы натянулись струной.       — Какой он? — вдруг подала голос, наблюдающая за всем Акаи.       Саске, отчего-то, благосклонно отнесся к её вопросу. Возможно, благодаря тому что, озвучивая вежливо предложение, от него не исходил корыстный шлейф любовной цели.              — Спокойный и сосредоточенный… — на смешную долю секунды он повис в молчание, а потом продолжил, — любезный с девушками, — на этих словах он окинул Сакуру внимательным взглядом, и слегка усмехнулся, — любящий контролировать всё, в том числе и людей. Чересчур ответственный, гениален во всем, кроме развлечений, — кажется такое описание не дало четких идей, кем же являлся этот таинственный мужчина.       «Спокойный и сосредоточенный…» — причитала мысленно тезисы, сдержано озвученные в кабинке лифта. Бархатный голос Саске повторял это несколько раз в её голове, пока они преодолевали нужное расстояние ввысь. Этот вопрос был более чем тактичен и прост: Акаи хотела знать, с каким психологическим типом ей ожидает встретиться. Она предпочитала иметь на руках полное представление о модели, с которой её ожидали, не самые легкие, несколько часов работы. Несомненно, это была не простая формальность, а обязанность в её собственном послужном перечне, — ей нужно было это знать, чтобы построить определенный подход, и зарекомендовать себя, как профессионала. Тем более, учитывая персону, не хотелось огорчать своей работой, единственного приближенного в её жизни, человека. Сакура не повергалась бы ниц, если бы это мероприятие не являлось важным для её небольшой, сформированной скромными годами, компании.              Прозрачные двери лифта широко распахнулись перед молодыми людьми на знакомом этаже. Ох уж, этот злосчастный 53, который ещё вчера был окутан приятной тишиной, и мерцал отсутствием офисного приблуда, сейчас был перенасыщен людьми. Людьми, которых Акаи видела впервые. Стоило ли упоминать, как девушка не любила подобные места за их негативную энергетику, — в эту, по словам Сакуры, чепуху, она верила безоговорочно. Поэтому, когда плетущиеся на своих двух унылые сотрудники попались ей на глаза, захотелось, разве что не повеситься от жалобности в их глазах. Каждому, в этом здании, тут явно требовался отпуск. Свободному человеку сложно было понять, закованных обязанностями и уставами, белых воротничков.              — Ох, вы как раз вовремя, — откровенный бюст громогласной персоны врезался в поле зрение моментально. — Меня зовут Яманако Ино, — приветственно воскликнула она, и дружелюбно улыбнулась, небрежно смахивая белокурый локон с плеча. — Мы уже начали переживать, — играючи подмигнула она стоявшему рядом Саске.              Сакура демонстративно закатила глаза от столь неприкрытого флирта, и сдержанно поздоровалась.              — Меня зовут Сакура, мы общались по телефону, а это… — она повернулась и указала рукой на стоявшую позади участницу съемок, — наш фотограф на сегодня.              — Акаи Ликорис, — поспешила представиться девушка, протягивая руку. Ино окинула её то ли с пренебрежением, то ли с осторожностью, но не спеша протянула ладонь в ответ.              Саске оставался безучастным к знакомствам, продолжая дистанционно работать в телефоне. И прошло несколько минут, прежде чем он поднял блуждающий взгляд без какого бы то ни было интереса или любопытства, машинально лишь для того, чтобы убедиться, что место, где стояла его подруга, ещё не опустело.              Ино, широко улыбаясь, зазывающей походкой продефилировала к месту, где должна была состояться командная творческая работа, бросая любопытный взор на идущего рядом Саске. Пока небольшая кучка преодолевала расстояние до зала, внутренний компас Акаи подсказывал, что затерялся в их небольшой толпе Саске неспроста. Как только группа вошла в душную комнату, серые глаза тут же вспыхнули профессиональной яростью. Зонты с черным куполом, рефлектор, портретная тарелка — всё это было небрежно разбросано по комнате.              Неужели приличное издательство не могло прислать кого-то более смекалистого?               Смотря на то, как беспощадно разбросались, словно гремучие змеи провода, и как вот-вот глупая девчонка разобьет дорогую лампу софтбокса, Акаи мобилизовала все свои внутренние силы, чтобы не разобрать, к чертовой матери, неуклюже расставленную аппаратура. Бросая сумку в одно из незанятых кресел, она, перекладывала содержимое, как послышался оглушительный звон. Она узнавала этот пугающий треск, — так звучала её очередная проблема. И медленно поворачивая голову, она заметила разбросанные возле ног одной из помощников, осколки дорогой цокольной лампы. Той самой, без которой работа не пойдет от слова — совсем.              — Какого?!.. — набрав в легкие по больше воздуха, Акаи быстро оказалась около виновницы. — Ты хоть знаешь, сколько стоит эта лампа? У тебя руки не из того места растут? — она накинулась на темноволосую криворукую особу, которая нагнулась, чтобы собрать оставшиеся части лампы, грубо хватая её за предплечья, поднимая с пола, — отошла отсюда, пока не уничтожила тут всё!              Стоило ей увидеть знакомые черты лица, она моментально замолчала, а глаза ее расширились толи от удивления, то ли от шока.              Ехидно посмеивающиеся янтарные глаза, и, сводящая с ума мужчин, родинка над губой. Ликорис медленно выпрямилась, отпустила девушку, и сжав губы в ниточку, словно съела лимон, спокойно направилась к ее начальнице — Ино. От произведших утренних событий она была на взводе, и казалось бы, могло ли что-то окончательно вывести её из себя. Оказывается, могло, — и конечной точкой её терпения стала разлучница, которая увела у неё, фактически, мужа. Акаи хватило львиной воли, чтобы не растерзать разлучницу прямо здесь и не устроить истерику. В следующее мгновение, она взглянула на растерянную Ино, которая держала в руках блокнот, с исписанными в вопросах страницами. В кабинете была излишне зловещая тишина, и Акаи была готова поклясться, что впервые слышала её звон. Все молчали, и даже нескончаемые словоизвержения от Харуно сейчас были опущены.              — Неужели у вас в компании так плохи дела, что вы решили привлечь столь бестолковую особу? — не выдержав, в резкой форме выдвинула она, — и будьте добры оплатить нанесенный ею ущерб, — безапелляционно изъяснила Ликорис, косо смотря на виновницу разгрома.              — Обязательно, — ответила мгновение спустя Ино. — Мы вычтем это из её зарплаты, — примирительно огласила девушка, и такое решение пришлось Акаи по вкусу.              — Меня устраивает. Надеюсь, неприятности на сегодня на этом закончатся — фотограф потерла пальцами виски, и сделала несколько вдохов и выдохов.              Хотя бы получит по заслугам.Кажется, откровенный вырез блузки Яманака и кокетливая улыбка, уже не так сильно бесили Акаи, как было при первом знакомстве. Она начинала ей нравится, хотя бы тем, что оставалась строга к этой неразумной девчонке. Сакура узнала виновницу их сегодняшних проблем по фотографиям, которые тыкала ей в лицо Ликорис, будучи в стельку пьяной. Стоило ли упоминать, что взрывной характер фотографа иногда не подвергался контролю, даже если за него бралась Харуно. Поэтому, стараясь закрывать сегодняшнюю мишень подруги, её розовая макушка вертелась рядом.              — Прости… Я не знала, что она будет здесь, — шёпотом оправдывалась Сакура, когда убирала в мусорное ведро последние крохи дорогой лампы.              — За что ты извиняешься? Это от тебя не зависело, — она сморщила лоб, и подняла тяжелый взгляд на Харуно. Ей нечего было добавить, кроме того, что за этот день она потребует, как минимум ещё один дополнительный выходной, в качестве моральной компенсации, конечно. И судя по бликам безысходности в изумрудных глазах, Сакура была готова пойти на всё, лишь бы съемка состоялась, как было задумано. — Надеюсь, хуже уже не будет, — глухо отозвалась Акаи, уже боясь наслать на себя проклятия. И вселенная услышала её слова. Ведь каждая мысль несет энергетику, а её принесла целый тайфун. Как только она, уже ссылаясь на сегодняшнюю невезучесть, молила Ками, чтобы сюрпризы на сегодня закончились, как в дверь осторожно постучали несколько раз.       — Добрый день, — раздался бархатный голос. — Надеюсь я вовремя?       Не поворачиваясь в сторону новоприбывшего гостя, она выразительно закатила глаза, закрывая, измученное страданиями лицо, рукой.              — Да ладно… — её вздернутый носик поморщился, и взглянув на Сакуру сквозь пальцы, выпалила она в пол голоса: — Ну нахер. Я увольняюсь.