***
Это война оставила непоправимый урон на каждом волшебнике. Больше всего пострадало психическое состояние. Тоска по умершим заполняла сердца всех затронутых. Горькие слёзы стекали по грязным лицам почти всех, кому удалось спастись. Наблюдая такую картину, сам поддаёшься нахлынувшим чувствам о желанной победе. Но мне совсем не радостно, даже не грустно и не страшно. Странное безразличие, словно дементор одарил поцелуем. Война прекратилась, а моё состояние никак не изменилось. Возможно, я не до конца верю в этот финал? Возможно, ещё всё только начинается, ведь я был предателем… Я не освободился, лишь немного ослабил хватку кандалов отчаяния. — О чём ты думаешь, Малфой? — снова раздражающий голос, который эхом отдается в сознании. — Это тебя не касается, Поттер! — почему-то уныние усилилось, а взгляд предательски притупился. Не смог я выдержать волнительного взора пары зелёных глаз. Как-то не по себе, словно он использовал сыворотку правды и знает обо всем, над чем я так глухо размышляю. — Да, брось. Переживаешь за свою дальнейшую судьбу? — прям в точку. — По лицу вижу, что прав, — он мягко улыбнулся, совсем несвойственно по отношению ко мне. — Поттер, будем честны. Я предатель, меня заточат в Азкабан. Для меня уже всё кончено. Но это лучше, нежели всю жизнь со страхом, как услужливая собачка, бегать вокруг Него. — Ты так пессимистичен. — Я знаю правила, это обычный реализм. Если ты пришел, дабы унизить меня, то не стоит. Я уже разбит, но можешь глумиться сколько угодно, если тебя это действительно потешит. — Какого же омерзительного ты обо мне мнения, — он внимательно посмотрел на меня, прищуривая глаза, наверное, пытался понять ход моих мыслей. — Если вспомнить, первым я никогда не унижал тебя. Только защищался. А ведь точно. Это я был тем мерзким негодяем, который никогда не упускал момента, дабы сделать жизнь Поттера слаще. Повзрослев, понимаешь, каким придурком рос. Оценивая прошлые действия, начинаешь видеть собственную глупость. Но незачем сейчас об этом размышлять. Прошлое не воротишь, можно лишь хвататься за будущее, а я, как настоящий трус, всегда пытался усилить свои шансы на выживание, какие бы низменные пути не приходилось выбирать. Главное — моя жизнь, которая сейчас цента не стоит. Даже смешно. Почему мне раньше не хватало разумности действовать под стать изворотливой лисе? Кажется, теперь я понимаю Питера Петтигрю, который всеми силами цеплялся за жалкую роль прихвостня. Хотя, будучи в этом мире одиноким, я бы выбрал смерть. Лучший выход. Но моя дорогая мать должна была выжить. Ради неё одной я до сих пор среди живых. — Да. Я был гадким мальчишкой. Прости за глупые выходки, хотя сейчас это не важно, — я притих, прикрывая свои глаза. На самом деле, не хотелось кого-то сейчас видеть. — Твой суд завтра, если не ошибаюсь? — Поттер всегда был навязчивым, это в крови. Я всегда поражался тому, что заставляет его стоять и улыбаться после всего произошедшего. А ведь ему больнее всех. Это даже я понимаю. Но откуда он черпает силы быть дальше таким… невинно счастливым? — Да. Он задумчиво прищурил свой взгляд, так, как обычно делают люди с плохим зрением, дабы увидеть что-то более четко. И это он по-видимому сделал в силу привычки, дабы создать невообразимый план очередного сумасшествия. Когда пара зелёных глаз широко распахнулась, некие блики очертили зеницу его глаз. Словно: «Вот оно, Эврика!». А меня аж до дрожи передёрнуло от волнения таинственного плана, который, мыслится мне, придётся воплощать в жизнь вместе с ним. — Поскольку это твой последний свободный день на белом свете, доверься мне ещё один раз, — он ласково и лучезарно улыбнулся мне. — Вверь свою судьбу мне ещё разочек. И что тут думать? Нет, думать и обдумывать сейчас как никогда нужно, да и настолько тщательно, насколько это вообще возможно, Малфой. Это же Гарри Поттер, закрытая книга, которую не то что понять сложно, просто даже не стоит пытаться открывать. Какая авантюра могла родиться в его голове? Что гадать, Малфой? Либо присоединиться, согласившись, либо никогда не узнать, что же скрывалось за этим умыслом. Ай, к Мордреду! Моя жизнь итак пуста, не думаю, что он разрушит её ещё сильнее. — Хорошо. Поделись же со мной своим потрясающим и невообразимо гениальным планом, — я встал ровно и вцепился выжидательным взглядом в него. — Сарказмом как всегда подпитываешь свой поганый язык, Малфой. Ну ничего, скоро… кхм, — он прикрыл свой рот, словно не хотел выдать что-то важное. Это меня обеспокоило. Что там дальше должно быть? И когда я стал таким параноиком? — Раз ты решил дружелюбно согласиться, предлагаю начать наш маршрут с одного закадычного местечка в ненавистном тебе мире маглов.***
*** Дымчатое освещение тускло окрашивало помещение и здешних посетителей. Атмосфера явно не подходила громкому названию «Mr. Rainbow». Смущало меня так же то, что здесь было на удивление многолюдно. Я-то думал, в мире маглов есть, куда податься, кроме таких скучно оформленных заведений. Но хорошо, Малфой. Мы всегда судим вещи по обложке, как истинная знать, привыкшая к роскоши, и я бессознательно раздаю цены окружающим мелочам. И если уж совсем не прибедняться, этот бар мне совсем не по душе. А ещё заботит то, откуда Поттеру известны такие места? И ещё волновала эта пластмассовая карточка с моей фотографией и лживыми именем и возрастом. Здоровяку, который стоял перед баром, она была чем-то словно метка «пропустить или отправить восвояси». Но неважно, сейчас меня манил этот ужасно резкий запах спиртного. Оно мне сейчас очень нужно. Теперь понимаю мать и её любовь к вину. Её редко можно было застать без бокала красного. Жить в постоянном страхе и выдавливать из себя мнимую силу довольно сложно, кто бы что не говорил. Поттер указал мне на столик, мотнув головой с безмолвным «садись туда», а сам ушел то ли к знакомому за барной стойкой, то ли просто так. Отодвинув кресло чуть дальше от стола и усевшись поудобней, меня совсем не влекло оставаться здесь надолго. Через несколько минут ко мне присоединился виновник произошедшего. Он открыто взглянул на меня, снял свои очки и положил их на стол возле левой руки. — Знаешь, почему я до сих пор не сломлен? — серьёзно спросил тот. — Нет, — а на самом деле, почему? Ты потерял много, хоть и сохранил достаточно. У меня начинал нарастать интерес к предстоящему разговору. — У меня есть очень крутая возможность, — Гарри широко улыбнулся, подбородком указав на очки. — Я почти ничего не вижу без них. Когда ты выпиваешь, алкоголь затмевает и притупляет сознание. И вот, без очков и в алкогольном опьянении, я забываю о том: кто я, что должен, и сколько сейчас проблем. Я в буквальном и переносном смысле становлюсь слепым. И это прекрасные мгновения, ведь я не думаю, не ощущаю, ничего не вижу. Это расслабляет и дает мне некий отдых — забвение. А после проще двигаться дальше… — он остановился, как только принесли бутылку алкоголя. Поттер разливал, попутно излагая свою мысль: — Лучшее средство перед сражением, это умение расслабиться и забыться. Нужно дать отдохнуть разуму, телу, глазам. Всему тебе, включая душу, дабы не пасть в пучину тьмы, сожалений, руша себя изнутри. Он протянул мне рюмку, а после поднял свою, словно до этого изрекал тост, и залпом выпил. Сильно морщась, он словно предупреждал, чтобы я пил осторожнее. — Надеюсь, ты понял, к чему я это всё говорю. Нужно извлекать пользу из всего, что бы тебя не настигло. Поэтому используй шанс заточения в Азкабан в свою пользу. Я впервые за столько лет знакомства с ним начал узнавать что-то кроме той судьбы и участи, на которые обрекла его судьба. Гарри был смышлёным, хоть и казался глупцом. Он умел смотреть на вещи трезво и оценивать ситуацию. А ещё он поделился этим со мной. Если честно, это был реально дельный совет, но как мне интерпретировать его в своем то положении? Он дает мне наводку, но я не могу понять, что за ней прячется… — Спасибо, — единственное, что смог ответить. Я немного помялся, потянувшись за следующей порцией спиртного. Мы пили и пили, проводя время за странными разговорами. Стол заполнялся пустыми бутылками, но в какой-то миг меня перестало это волновать, сейчас так хорошо и спокойно. Отчасти я понимал, что эту атмосферу создает мой школьный враг, но душа всё так же противилась признаваться в этом. Если вдаваться в ностальгию, рядом с ним всегда было так. Возможно, это подсознательно повлияло на мой выбор в последней битве. Ещё несколько рюмок, и я уловил собственные податливые движения в сторону Поттера. Мы стали чаще соприкасаться друг с другом, но видимо его это не волновало, даже не смущало. Возможно, это нормально? Просто я странно реагирую… И с каких это пор я хочу всё больше к нему прикасаться? Мне кажется, нужно заканчивать пить, я и так перешёл свой лимит… С каких пор я начал так громко смеяться с его шуток? Что это ещё за такая атмосфера? Словно мы закадычные друзья. Малфой, прекращай, ты выглядишь глупо. А сейчас я совсем его не слышу, а мутность в глазах в без того не особо-то освещаемого помещения расслабляло ещё сильнее. Я… — Спаси меня… Тихим шепотом молвил я и, забыв обо всем, обнажил тайну собственного сердца миру. Я резко спохватился и судорожно, с неким страхом посмотрел на Поттера. Тот мягко, как никогда ранее замкнул губы в обворожительной улыбке: — Обязательно.