***
За два месяца до битвы при Ротане Она шла и улыбалась. Восьмиконечная звезда на лбу приятно согревала всё её естество. Душа пела вместе с голосами мироздания. Никогда прежде медсестра Розерия Коми не чувствовала себя такой живой и свободной. Великий пророк открыл ей глаза на мир, поделившись секретом джедаев. Она так мечтала уйти из нищеты вслед за сестрой, которая с четырёх лет блистала в Ордене, но вербовщики сказали, что дар в ней слишком слаб. И вот, когда девушка потеряла надежду на иную жизнь, будучи погребённой рутиной, влача жалкое существование, появился он: Тарон Маликос — учитель её любимой сестрёнки Сесиль. Он помог ей прозреть, раскрыв секрет таинства Великой. Теперь она почти всесильна, ведь ей ведома тайна Четырёх Столпов Силы, которым она принесла в дар свою душу, добровольно приняв убеждения новой веры. Розерия поможет делу Пророка. Она принесёт милосердие Восьми Дорог Возвышения тем, кто в нём нуждается сейчас больше всего, — клонам. Бойцам, коих прогнивший демократический режим взрастил лишь для войны. Сегодня она принесёт милосердие самым жалким из них: тем, кто пострадал, защищая невиновных, ведь так пожелали глашатаи Великой, шепчущие Её волю. Смысл жизни клона — война. Они не ведали ничего иного и с ужасом ждут её окончания. Для клонов-инвалидов не было даже такого смысла существования. Республика выбросила их на помойку. Зато на словах клоны были обычными разумными, которым по закону полагалась реабилитация после ранения и выплата пособия. В реальности же продажная система не помогала раненым сверх определённой меры бойцам, а просто списывала умирать на гражданку. Некогда её защитники теперь доживали во тьме свои последние мгновения в гнилом чистилище, которое раскинулось под блеском поверхности Корусанта, жалея, что их не разобрали на запчасти для лечения кого-нибудь другого. Ничего! Она принесёт избавление увечным и зажжёт огонь надежды в сердцах отчаявшихся. Мироздание всесильно. Верная слуга Великой подарит славным воинам новый смысл жизни, лишь те только уверуют в Её безграничную мощь! Вместе они помогут тысячам душ, протянув сияющую руку, которая разгонит тьму отчаянья. Ведомые пророком, они принесут благодать истинной веры, построив новый мир на пепелище старого! Её вела великая миссия, поэтому Розерия смело шагала, спускаясь всё ниже и ниже по уровням Корусанта. Защищенную шёпотом мироздания, её не потревожил ни один бандит на пути свершения предначертанного. От этого хотелось петь и танцевать, рассмеявшись искренним смехом. Ведь она несёт надежду. Она несёт лекарство. Шёпот мироздания в милости своей поделился толикой себя, воплотившейся в светящейся зеленоватым светом жидкости, мирно плещущейся при каждом шаге девушки в пробирках, надёжно закрепленных на поясе. И вот её долгий путь подошёл к концу. Розерия остановилась перед жалкой лачугой, в которой едва теплился огонь самодельного очага, единственного источника света и тепла, дарящего жизнь. Свет звезды уже тысячи лет не мог пробиться сюда, в гнилое основание столицы Республики, скрывающее в своей тьме множество пылающих отчаяньем душ. — Стой! Кто идёт?! — Окликнул Розерию безногий клон, держащий покрытый пятнами ржавчины старый карабин. Пусть его голос был твёрд и уверен, в самой его глубине был страх перед грядущим. — Не стреляй, славный воин! Я медсестра и пришла в это место, чтобы исцелить вас. Вы веруете в Четыре Столпа Великой? — Очередная блаженная… — Клон зашёлся влажным надрывным кашлем пополам с кровью, а затем выкрикнул: — Эй, парни! Очередная волонтёрка пришла! — Надеюсь, она не так быстро убежит, как предыдущая, от таких красавцев, как мы! — Рассмеялись клоны-инвалиды, кутающиеся в лохмотья. Свет слабого костра превращал их в гротескные фигуры, скрывая увечья. Лица и вовсе превратились в искажённые маски. — Позволь тебе помочь, славный воин, — сказала Розерия, наклоняясь к часовому и доставая одну из пробирок. — Четыре Столпа Великой помогут тебе. Только уверуй! И они даруют тебе исцеление. — Лекарство? Да хоть моча банты! — Оскалился в кривой улыбке клон. — Хуже уже точно не будет. — Испей дар Доброго Дедушки… — Да хоть страшной бабушки! — Усмехнулся часовой, в нетерпении отобрав пробирку у Розерии, и осушил её одним глотком. В исцеление он не верил уже давно, с тех пор как его бросили умирать, но пить хотелось очень сильно. Лекарство будет всяко вкуснее, чем тухлая и грязная вода. Возможно, он наконец сдохнет, отравившись этой зелёной бурдой, и уйдёт в загробный мир, чтобы встать в одном строю со своими братьями. В первое мгновение клон ничего не почувствовал. Через удар сердца ушло жжение от доставшего его грудного кашля, а остатки ног словно окунули в раскалённую лаву. Часовой вскочил с криком, готовый обрушить приклад на череп чужачки, когда понял, что стоит он на своих ногах. Не на протезах, а на своих родных ногах, что оторвало взрывом с год назад! — Дедушка благословил тебя, славный воин. Уверуй в Четыре Столпа Великой и помоги принести исцеление твоим братьям. — Да за это можно душу продать! — Воскликнул клон, испытывающий ощущение эйфории. Словно сама благодать струилась по его венам в эти мгновения, трансформируя боль болезни в блаженство, дурманя его разум волной счастья. Всё естество клона требовало испить ещё чудодейственного эликсира, чтобы во веки веков болезнь не была властна над его телом. — Не нужно её продавать. Уверуй! Посвяти свою душу служению Великой Силе, и она воздаст тебе. — Да верую! Верую, как верил бросившей нас Республике, — искренне рассмеялся часовой, готовый сейчас в одиночку пойти против толпы болванчиков КНС. — Лучше расскажи про Великую да больше пробирок дай. Бывший калека чувствовал на себе взгляды братьев, на глазах которых случилось чудо. В душе его разгорался пожар. Он был уже верен богам, про которых не знал ничего, ещё не подозревая об этом. Где-то на грани мироздания можно было услышать едва слышный щелчок грубого ошейника. Натянулись цепи веры в тёмных богов, навечно отдавая душу клона им в подчинение. Ниточки уже вели ничего не подозревающую марионетку, незаметно дергая её по воле кукловодов. — Нет ничего легче, воин. В святом писании всё есть, — сказала Розерия, доставая из-за пояса небольшую пёструю книжку в мягком переплёте. — Эм… девушка, это же книжка-раскраска! Вы ничего не путаете? — Спросил один из клонов, едва пришедший в себя после чудесного исцеления собрата. — Всё верно, славный воин, в руках заблудших это всего лишь детская раскраска-антистресс, но если разумный смело шагает по путь Восьми Дорог, отдавшись ему всей душой, ему откроется истина Великой Силы. Я вам покажу, ведь только лживая вера требует преклонения колен перед собой без доказательств! Клоны уставились в тонкую книжечку, полную абстрактных крупных символов-рисунков. Через мгновение они заметили какую-то неправильность в них. Излишнюю вычурность. Незавершённость. Стоило медсестре коснуться архаичной страницы из… нет, не из бумаги. Материал больше напоминал на ощупь кожу. Стоило их благодетельнице коснуться страниц и провести по ним линию пальцем, сложив по ней лист, как символы обрели смысл. Клоны не знали этого языка, не понимали написанного, но в их голове отчётливо был слышен шёпот голосов. Если бы они помнили своё создание в клонических цилиндрах, то ощущения в их головах странным образом были бы похожи на результат действия гипномашин, когда-то внушивших им безоговорочную верность предавшей их Республике. Чуждые этой галактике создания бесновались за гранью реальности, ликуя от выполненного ими приказа, дарованного в своей милости их владыками. — Это прекрасно! Голоса в моей голове прекрасны! — С придыханием молвил один из клонов, ещё не зная, что он станет эмиссаром новой веры. Впрочем, как и его братья в этот момент. Где-то засмеялись слуги Тёмных Богов.***
Девятнадцать часов от начала космической битвы при Ротане — Новости культуры: на Альдераане проходит традиционный бал-маскарад. В этом году мероприятие было омрачено… — Девушка отключила голотерминал. Она задумчиво наматывала рыжую прядь волос на палец. Лазутчице не спалось. В голове бродили совсем не радостные мысли, и, чтобы отвлечься, она занялась анализом сводки новостей за последнюю неделю. Снова. Датапад, верно служивший ей ещё с поры пребывания в юнлингах, лежал на коленях. Его экран пестрил прилежно выписанными цитатами дикторов и политиков, сведёнными в тезисы, дополненные уже размышлениями девушки, в которых она расписывала второе и третье дно сказанных слов, сопоставляя их с фактами. Живой ум требовал деятельности, ведь стоило только расслабиться, как воспоминания обрушивались потоком, а они в последнее время всё больше напоминали ночной кошмар. Она была уроженкой Ворзида V. Это сейчас планета была известна как «Мир Игроков» из-за обилия казино и игорных заведений, а раньше планета была промышленным миром, который едва сводил концы с концами. Только благодаря добыче полезных ископаемых и фабрикам по производству дроидов планета хоть как-то выживала. Родители Таллисибет Эстерхази были обычными шахтёрами. Её семья была очень бедной и проживала в ужасных условиях. Наверное, и она бы пошла по стопам родителей, но на планету, когда ей исполнилось четыре года, прилетели рекрутёры Ордена. Именно тогда Талли и узнала о своём даре. Родители буквально умоляли джедаев, встав перед ними на колени, забрать её, ведь на планете девочку ждало будущее, полное лишений и страданий. Сама же Талли только в самых смелых фантазиях мечтала стать рыцарем, легенды о которых ей рассказывали вместо сказок на ночь, а тут она стала частью одной из этих легенд. Прошли годы, а девушку до сих пор преследовал один и тот же кошмар: что вся её жизнь была сном и она должна вот-вот проснуться на жалком топчане в нищей лачуге, чтобы отправиться через несколько часов в тёмный зёв шахты, получив в качестве платы миску скисшей каши. В реальности всё оказалось не так радужно. Жизнь вообще большая затейница, готовая неприятно удивить там, где меньше всего этого ждешь. Первым неприятным сюрпризом для девочки стало полное медицинское обследование в Храме. Как оказалось, количества мидихлорианов в её теле едва хватило, чтобы пересечь черту, отделяющую обычного разумного от одаренного. О чём говорить, ей даже обычный телекинез давался с огромным трудом, и прогресса в этой технике не предвиделось. Но Талли не сдавалась. Она научилась не обращать внимание на насмешки. Дети злы, пока их не научат быть добрыми, ведь они не ведают разницы между добром и злом. Они с радостью заклюют любого, отличающегося от себя. Таллисибет прошла это испытание с достоинством, не ожесточившись сердцем. Её душа сияла в тенях мира подобно путеводной звезде. «Слишком мало джедаев у меня осталось. Будь их даже тысячи, маленькая, я не отпустил бы тебя без боя. Силой духа и решимостью обладаешь ты. Среди звёзд так много тьмы. Почему я должен прогонять ту, которая пылает так ярко?»* — Однажды, в самый трудный час для Талли, сказал магистр Йода, когда решалось её будущее: пойдет она в агрокорпус или нет. Ведь она была слишком слаба. Йода поверил в неё, и она доказала, что поверил не зря. Пусть Сила даровала ей лишь искру способностей, Талли отточила свои разум и силу воли до остроты бритвы. Да, ей не были доступны многие техники, но она стала одной из лучших во владении мечом и рукопашном бою, благо наследственность компенсировала малый дар Силы — силой физической. Талли научилась бить неожиданно и скрытно, запутывая противников. Её мастерство маскировки было настолько велико, что её прозвали Лазутчицей. Она приняла Кодекс всей своей душой. Таллисибет старалась быть идеальным джедаем. И однажды это принесло плоды. Турнир юнлингов — это не только соревнование. Турнир — ярмарка талантов, возможность показать себя во всей красе перед будущим учителем. Тогда к ней подошла Чанкар Ким и пообещала: если Талли победит, то она возьмет её в ученики. Стоит ли говорить, кто занял первое место? Лазутчица тогда перешагнула через себя, прыгнула выше головы. Меч пел в её руках и разил быстрее молнии. Но жизнь жестока. Раз за разом она посылала испытания для Талли. Дважды те, кто отваживался взять её в ученики, погибали. Последний учитель погиб на её глазах. Тогда же в душе вновь зажёгся страх, что она не станет джедаем и не исполнит мечту всей своей жизни. Именно поэтому она сейчас собирала слухи, анализировала, занимала мозг всем чем угодно, лишь бы не думать о будущем. «Магистр Йода отбыл в штаб ещё утром. Подслушав разговор Йоды с магистрами Винду и Фисто, я узнала об атаке на Ротану. Заявления канцлера, как и просто информации об атаке, ещё не было. Не было и падения финансовых котировок концерна Куат или курса республиканских датари. Следовательно, информация дальше генштаба и кабинета канцлера не ушла. На «Теневом Вещании» тоже нет данных. Тишина. Ни победных фанфар, ни просто упоминаний. Вывод: столкновение ещё идет, и ни одна из сторон не достигла значимых успехов», — размышляла Таллисибет, грызя стилус. Она старалась быть в курсе сводок с фронта. Слишком много падаванов осталось без учителей на этой войне. Многие сейчас, как и она, находились в Храме, ожидая дальнейшей участи. Немногим повезло, и они остались на войне, что вносило в их жизнь толику определенности, порождая зависть у отправленных в тыл юных джедаев. Перспектива попасть в агрокорпус не вдохновляла Талли, поэтому она и смотрела новости, тренировалась там, где тренировались рыцари, вслушивалась в любые разговоры. Её целью было если не найти нового учителя, то хотя бы попасть в новый «Отряд Падаванов», идея о создании которого уже давно витала в воздухе, ведь джедаев-генералов просто не хватало. Для этого ей и была нужна информация, чтобы оказаться в нужном месте и в нужное время. Собственно, разговор магистров Лазутчица подслушала совершенно случайно именно потому, что находилась не там, где обычно находились юные джедаи. В последнее время она только и делала, что подслушивала странные разговоры. Слишком сильно взбаламутила война Орден. Тут стоит сделать ремарку. Орден только с виду кажется монолитным. На самом деле в нём полно фракций, которые можно условно разделить на консерваторов, фанатиков, догматиков, радикалов, пацифистов и прогрессистов. Такое разделение весьма условно и не отражает скрытых подтекстов, таких как: трактовка определения Силы, отношение к Кодексу и многому другому. И сейчас, на фоне войны, в Ордене начался процесс брожения умов. Члены Ордена частенько собирались в компании по интересам, обсуждая интересующую их тему. Совет это видел, порицал самых рьяных, но разговоров от этого становилось только больше. Сейчас случилось то, чего раньше не было: эти разговоры затронули умы и младших джедаев. Особенно популярными они стали в среде падаванов, оставшихся без учителей. Это было странно. Юнлинги и падаваны старались держать язык за зубами, если таковые имелись, ибо инакомыслие в Ордене было прерогативой лишь некоторых рыцарей, мастеров и магистров. В остальных случаях оно пресекалось. И особенно жёстко как раз в молодом поколении, от которого требовалось следование только тем нормам Кодекса, что были признаны верными Советом Первого Знания. Ходили слухи, что изгнание Асоки Тано было во многом связано с её инакомыслием. Совет просто не пожелал защищать смутьянку. А ещё ходили слухи, что магистр Винду потом устроил разнос всему Совету, когда история предстала в истинном свете, и остановил его только сам Йода, с которым он потом не разговаривал неделю, назвав его в сердцах «пнём-консерватором слабохарактерным». К сожалению девушки, скорее всего, это было из разряда баек, пусть даже магистры и вправду не общались несколько дней. Тем удивительнее для Таллисибет было узнать, что многие её товарищи по несчастью примкнули к группе Треян — одной из фракций консерваторов, берущей своё начало от джедая-архивариуса, имя которого история не сохранила. По сути, современный уклад Ордена был их рук делом. Ужесточение догм поведения после Руусана протолкнули в основном они, выступив единым фронтом с радикалами, пацифистами и догматиками, сметя своими аргументами тогдашних консерваторов и прогрессистов. На данный момент эта фракция была малочисленна: в неё входило только несколько мастеров. Недавнее исключение из Ордена Тарона Маликоса сильно ударило по фракции. Не было предпосылок, что идеи Треян пойдут в широкие массы. Особенно после того, как её представитель сам себя лишил чувствительности к Силе на фоне подмоченной репутации успешного некогда генерала, ныне обитающего в отделении для душевнобольных в патронажной Ордену больнице на Корусанте, удар получился сокрушительным. Тем не менее идеи пошли в массы, и Талли не находила логического обоснования этому. Значит, чего-то она не знала. Внезапно риторика фракции изменилась. Если раньше это была группа джедаев, чьи принципы декларировали тщательный отбор неофитов и недопущение обучения слабых духом путям Силы, теперь фракция больше походила на культ. Талли настораживали их слова: «Четыре дороги служения Божественной Силы», «Избранность судьбой адептов Великой», «Сила может одарить каждого своими дарами, даже не одарённого. Достаточно лишь доказать свою веру в неё!», «Путь из слепого стада к просвещению укажут восемь стрел! Стоит лишь уверовать!» Первый раз, услышав эти рассуждения и призывы от одного из знакомых, Таллисбет лишь рассмеялась. Несмешно ей стало, когда её друг Уи Маро прочитал ей целую проповедь, просто умоляя принять убеждения фракции. — Пойми! Мы не прокляты жизнью, мы избраны Великой! Мы должны сбросить гнилые оковы Кодекса! — Распалялся юноша, который до этого признался в чувствах к Талли. — Прими нашу судьбу, и мы вместе зашагаем по дороге к совершенству! Одно слово, и мы окунёмся в водоворот наслаждений вместе, любимая! Эстерхази выслушала его тогда, искренне ему посочувствовала, ответила категорическим отказом, обидевшись всей душой. Да, она испытывала симпатию к Уи Маро, даже привязанность, за которую много раз корила себя, цитируя снова и снова Кодекс, бичуя себя морально, что она не идеальный джедай. Но привязанность была у неё к Уи как к другу и товарищу! Нет, она не ханжа и не догматик! Но Талли сомневалась в себе и в том, что у неё хватит сил вытерпеть боль потери ещё раз. Два погибших учителя оставили в её душе слишком большую трещину, поэтому отказ был решительным и бесповоротным, сдобренный большой волной отвращения к самой себе. С момента разговора прошёл целый месяц. Маро она встречала теперь только на совместных тренировках. Его навыки фехтования за месяц отточились. Техника стала почти совершенной, но в прекрасном танце боя что-то умерло. В нём не было души, что не раз замечал мастер Драллиг. Впрочем, души в кружеве танца меча не было и у его новых товарищей, чьи ряды неуклонно росли. «Может быть, в этих глупых словах многие находили утешение? Легко верить и надеяться. Думать и делать — сложнее!» — Думала Эстерхази. Другого объяснения тому, что ряды Треян разрослись за два месяца до двадцати человек, не было. Главное, они не докучали и насильно своё мнение не навязывали. Поэтому Совет закрывал глаза на их проповеди, занятый куда более важными делами. Идеи братства были хороши, если отбросить всю словесную шелуху: развитие личности, совершенствование тела и духа, братство одарённых и т.д. Примерно неделю назад Таллисибет увидела восьмиконечную звезду на броне клона из числа бойцов, составлявших гарнизон столичной планеты. Его броня несла множество странных символов, слишком безвкусных, на взгляд Талли. Оружие, украшенное бронзовыми вставками, и вовсе вызвало у неё негодование. «Это же непрактично! Только баланс испортил!» — Подумала она. Странностей среди клонов и без этого хватало в последнее время. В их рядах то тут, то там появлялись проповедники, вопрошающие у своих братьев: «Веруете вы в Четыре Столпа Великой?» — Что удивительно совпадало со словами Треян. Но только молодые клоны из свежего пополнения прислушивались к ним. Ветераны лишь хмыкали, иногда покручивая у виска пальцами. На фоне волнений на нижних уровнях Корусанта некоторое чудачество отдельных клонов осталось незамеченным. Со слов пары знакомых клонов, «звёздные», за некоторыми странностями, были образцовыми солдатами, и благодаря их действиям волнения оставались волнениями. Даже была серия репортажей в новостях, где «звёздные» клоны проводили воспитательную беседу в одном из патронажных ВАР детских домов. Также они вели просветительскую деятельность на нижних уровнях столицы. Не было удивительным и то, что камера бесстрастно запечатлела одного джедая из фракции Треян вместе со «звёздными» клонами. В том же репортаже отметился в последнее время скандально известный сенатор Органа, горячо поддержавший социальную деятельность клонов, обмолвившись о начале нового волонтёрского движения в пику ксенофобии. Знакомые клоны поделились с Талли, что порицают излишнюю религиозность своих товарищей. Да и кастомизация доспехов и оружия ничего хорошего не несёт. Про нездоровое увлечение «звёздных» новыми стимуляторами и имплантами клоны вообще отзывались резко отрицательно, в силу влияния мандалорской культуры, не поощрявшей ни приём препаратов, ни «странные железные косички из виска». Эстерхази даже показывали книжечки, которые распространяли религиозные фанатики со словами «веруете вы в Четыре Столпа Великой?». Книжки как книжки. Они здорово посмеялись, обсуждая картинки, нарисованные явно для детей дошкольного возраста. Да, всё вместе это было непонятным, но безобидным. И с этим пока мирились. Впрочем, странностей и у самой девушки хватало. Недавно она во время тренировки подняла камень весом в восемь тонн! Не просто подняла, а удержала его с лёгкостью! И это она, которая раньше не могла поднять и стакан, при этом не раздавив его! Да, она подняла его всего один раз, и после у неё получалось лишь сдвинуть этот гигантский булыжник, но важен сам факт. Это событие подарило Талии надежду на лучшее будущее для себя в Ордене. Единственное, что смущало, — дымка, словно жидкий свет, обволакивающая тот валун. Про такой эффект девушка раньше никогда не слышала. Она перерыла всю библиотеку, но так и не нашла ничего подобного. Спросить кого-то она боялась. Талли тряхнула головой, отгоняя не самые приятные воспоминания. «Надо прогуляться! Может, тогда сон и придёт», — подумала она, решительно поднимаясь с кровати. Хотелось немного здоровой суеты, а её в столь поздний час можно было найти только в ангарах Храма, которые встретили её гомоном множества голосов. Техники и дроиды сноровисто проверяли технику. Искрили сварочные аппараты. Жужжали ключи, затягивающие крепления. Сновала обслуга с контейнерами и запчастями. Островками сидели клоны. В воздухе, даже невзирая на шум, витали переборы струн простеньких гитар, пока клоны напевали песни или просто обсуждали под музыку свои житейские дела и последние новости. Песни не отличались многообразием. Таллисибет нравились многие из них, например: «Легион уходит в бой». Что-то было в трёх аккордах, повествующих о том, как клонов в очередной раз подняли по тревоге: Вот опять ревёт «Венатор», Шлем, винтовка, детонатор, Нас подняли по тревоге, Дроиды снова на пороге. Горят деревни, города, Горят планеты, сектора: Камино, Джабиим, Фелуция и Дантуин. Плечом к плечу мы прём вперёд, А в небе Венатор ревёт, Живыми бы прийти домой, Но легион уходит в бой…* Или про выпускной квалификационный экзамен на Камино, который проводился на десятый день рождения клонов: Солнце осветило горизонт, Утро оборвало мой сладкий сон, Я проснулся, я был поражён, Ощутил годам урон. Словно в первый раз я увидел свет, Словно в первый раз я был им согрет, Годы ощутил, хоть я и не дед: Мне сегодня десять лет! В этот день родили меня на свет, В этот день с иголочки я одет, В этот день теплом вашим я согрет, Мне сегодня десять лет! ** В минуту, когда клоны так беззаботно пели, чувствовалась вся их любовь к жизни. Ощущалось, что они живые по-настоящему. В такие моменты Таллисибет была рада, что сражалась с этими славными парнями в одном строю. Сейчас ей не портили настроение группки молящихся фанатиков. Просто девушке хотелось на войну. Там она была полезной. Сирена тревоги прозвучала как-то буднично. Мгновенно ангар стал напоминать разворошенный улей. В воздухе витало: «Ротана», «Выступление канцлера», «Потери», «Новый враг». Девушка быстро отправилась назад в свою комнату, но её перехватили. Чья-то тонкая рука легла на плечо. — Постой, Талли. — Мастер Жустин?! Здравствуйте! Вы меня напугали. — Прости, Таллисибет. Я не хотела тебя напугать. В общем, мне нужна твоя помощь.***
Система Ротана. Объект Аурек-Дорн-82. Через два часа после гибели флагмана адмирала Девиса Плата Космос в системе Ротана сейчас был вотчиной смерти. Боги пустоты отвернулись от верных сынов и дочерей Республики, беспристрастно взирая на развернувшуюся бойню. Канонада орудий Имперского флота была лучшими победными фанфарами, по мнению самих имперцев. Чужаки прошлись пудовым молотом по флоту обороны, круша и испепеляя истребители. Корабли Республики трескались, словно перезрелые плоды, исторгая из себя членов экипажа, которые ещё с минут десять извивались в предсмертной агонии. Замирали истребители аборигенов, в коих заканчивался запас топлива, ставя перед пилотами выбор: ждать милости чужаков или открыть кабину и подышать вакуумом. Имперский флот методично сжимал кольцо вокруг планеты, вычищая остатки сил ВАР. Механикумы никуда не спешили, подавляя одну систему обороны за другой. Методично, с машинным педантизмом, они уничтожали оборонительные платформы «Голан» второй модификации, щёлкая их, словно орешки, по одной, что было легко, ведь истребительное прикрытие теперь было лишь зрителями в первых рядах, наслаждаясь симфонией разрушения из своих машин-саркофагов. Организованное сопротивление флота прекратилось около часа назад. Части СБ дезертировали, попытавшись трусливо удрать. Механикус отлично просчитали своего противника и перед выстрелом из орудий «Нова» послали на всех радиочастотах предложение о переходе на сторону сил Империума, пообещав за служение новым хозяевам отдать обратно несколько городов планеты и «печенек». Немудрено, что большинство наёмных отрядов и некоторые части СБ открыли по своим товарищам огонь. Особенно после демонстрации мощи имперской военной машины. Никто не хотел оказаться под залпом таких орудий, впрочем, и банальную жажду наживы не стоило забывать. Ротана была богатым промышленным миром. Перебежчикам повезло с выбором хозяев. Работу им поручили непыльную: добить подранков и произвести абордаж более-менее целых кораблей. Те были и рады стараться, уже мысленно подсчитывая барыши и возможность, как бы потом уйти от новых нанимателей. Организованно отступить с орбиты смог только небольшой отряд, размером в шестьдесят вымпелов. Из них было лишь десять кораблей класса звёздный разрушитель, и большинство из них были типа «Аккламатор». Три оставшихся в строю «Венатора» пестрели отсутствующими секциями корпусов, извергая водяной пар из многочисленных пробоин, как истекающий кровью зверь. МЛА осталось всего три эскадрильи, из которых одна была сводной, но оставшиеся две были элитой. Можно сказать, благодаря этим двум эскадрильям небольшой отряд и смог вырваться, поэтому стоит упомянуть о них в подробностях. Первая эскадрилья была частью 588-го гвардейского полка, носившего гордое название «Тени». Комплектовался он в основном из женщин астеничной комплекции, по причине размеров использовавшихся летательных аппаратов. Небольшая компания «Джонсон-и-Джонсон», поставлявшая технику для планеты Энгель, где был расквартирован учебный центр 588-го, подошла к созданию истребителя нетривиальным образом, ведь не зря их корпоративным девизом было «мы заботимся о вас и о вашем здоровье». За основу был взят сверхлёгкий разведывательный дроид, беспилотник для атмосферных полётов. На него установили тяжёлую пушку и пару скорострелок. Оставшегося места с трудом хватило под кабину пилота очень скромных размеров. Пилоту был необходим скафандр с системой жизнеобеспечения. Женщины менее чувствительны к перегрузкам, нежели мужчины, в большинстве своём у них быстрее реакция, но самое главное, они легче и меньше. Это давало небольшой прирост скорости, позволяло взять больше боеприпасов и увеличить автономность. Летательный аппарат получился лёгким и манёвренным. Снижение бронирования до минимума дало возможность закрепить на внешних пилонах четыре протонных торпеды. Так на свет появился истребитель-штурмовик «Феликс». На войне 588-й полк отметился дерзкими вылазками и внезапными бомбардировками позиций противника. Одну из полковых эскадрилий корпоративные чиновники Куата наняли для защиты Ротаны. На удивление лёгкие машины смогли отогнать вражеские ряды, закружив их в жестоком встречном бою, добившись локальной победы, сбив целых четыре машины и потеряв всего одну. Командовала эскадрильей майор Ингрид Валасаби, миниатюрная блондинка с ожогом в половину лица и отменной фигурой, жена одного из адмиралов Республики. Во флоте Ротаны она была на особом счету. Где бы её ни расквартировали, наступали железный порядок и дисциплина. Может, в этом виновата её харизма или милая улыбка. Может, слава её мужа. А может, то, что она пальцами могла согнуть клинок виброножа. Кто знает? Вторая эскадрилья была сообществом наёмников, именующих себя «Красный Чиби». Чиби — маленькая птичка размером с кулачок ребёнка с планеты Филания, которая была притчей во языках. Стоило в поле зрения гордой птице попасть любому блестящему предмету, птичка не успокаивалась, пока он не оказывался у неё в гнезде. И если вам кажется, что птичка маленькая и безвредная, то вы ошибаетесь. Красный Чиби жил, охотился и передвигался огромными стаями, в самой маленькой из которой насчитывалось несколько тысяч особей. Что и говорить, в одном из гнёзд был найден труп мандалорского наёмника в полном бескаровом доспехе! И видят боги пустоты, пилоты «Красного Чиби» унаследовали у своего тотемного животного лучшие качества. Лучших разведчиков можно было найти только среди кореллианцев. Они первые добрались до объекта Аурек-Дорн-82 и включили его оборонительные системы, под их прикрытием смогли нанести тяжёлый урон перебежчикам. Это было славно, но флотские очень не любили членов «Красного Чиби». Жадность до чужого добра пилотов «Чиби» стала присказкой во флоте, породив множество баек. Одной из таких баек, что рассказывали во время попоек офицеры, была история, как командир эскадрильи, забрак Барон Чертякис Де Толинкс, попал на гауптвахту и что из этого получилось. Рассказывали, что его как-то вызвал командир гарнизона клонов, чтобы решить, что делать с пилотами «Чиби», учинившими пьяный дебош, тем самым спровоцировав клонов на драку. Конечно, клоны победили, но посыл оценили, в отличие от клона-маршала. Всё могло разрешиться полюбовно, если бы не одно «но». Чертякис за пять минут пребывания в казарме клонов украл четыре шлема, ящик сухпая, три карабина и ушёл бы с базы без последствий, если бы не выпавший из штанины ствол от противопехотной пушки АТ-ТЕ. В это ещё можно было поверить, если бы не концовка байки. Кульминация инцидента, по тем же слухам, произошла, когда его выпустили из карцера. Он умудрился при помощи носка и планки от нар вырвать и украсть металлический унитаз, который был вмурован в пол на добрых десять сантиметров. Трудно поверить, что клоны-тюремщики просто так его отпустили и не слышали звуки его работы. Однако слухи слухами, но после отсидки Чертякиса на гауптвахте адмирал Плат пообещал, что в следующий раз он без затей расстреляет любого из членов эскадрильи «Красного Чиби» и её командира в придачу, если что-то случайно пропадёт у него во флоте. Байка или нет, но на флоте пилоты больше не воровали. Только это не означало, что они перестали грабить наземный гарнизон, чем только породили ещё большее количество слухов. — Итак, господа… — Речь майора Тристана Кобаяши, командира одного из уцелевших «Венаторов», была прервана деликатным и немного ехидным покашливанием Ингрид. — И дамы. Барон Чертякис жизнерадостно заржал смехом умалишённого джавы. — Тишина! — Майор выразительно посмотрел на голограмму развеселившегося барона, пока другие командиры кораблей пренебрежительно морщились. — Ситуация не располагает к веселью! По нашу душу летят два чужака, стартовавших из ангара их флагмана. — Сэр, но у нас же есть пять разрушителей типа «Победа», — подал голос один из командиров оставшихся фрегатов. — Проблема в том, что это не обычные «Победы», которые только готовятся поступить на флот, это их модификация, не пошедшая в серию: звёздный разрушитель типа «Доминатор». Мало того, корабль специфический, так как приспособлен для прорыва блокад, и в большей степени является кораблем поддержки наземных сил. Да, он до предела автоматизирован, и экипажа требуется немного, всего пять сотен душ, и такое количество для каждого корабля мы соберём, но полноценный космический бой на этих кораблях мы вести не сможем. — Но на них столько же торпедных аппаратов, сколько и на «Победе»! — Только они снаряжены отнюдь не обычными торпедами, а «Стилетами», ракетами космос-поверхность! Да, они имеют не моноблочную боеголовку, а кассету из восьми. Они могут струёй раскалённых газов прожечь проход длиною в километр и взорвать бункер! Ракеты предназначены для преодоления мощной ПКО, но они прежде всего предназначены для поражения наземных целей. Нет, у «Доминаторов» есть тяжёлые лазеры в количестве трёх штук, но они расположены на днище корабля и имеют угол наведения, не позволяющий стрелять куда-либо кроме поверхности планеты. Но и это всё было бы терпимо, броня у кораблей все же толще обычной. У них в башнях ГК стоят не сдвоенные пушки, а счетверёнки. Пусть и относительно мощные, но скорострелки. Вес залпа должен получиться таким же, только нет гарантии, что он сможет проломить щит противника. — Может, тогда мы их оставим и просто подорвем их реакторы, чтобы они не достались врагу? — Не выйдет. — Майор отрицательно покачал головой. — На них ведётся запись телеметрии всего, что происходит в системе, и в их банках памяти — копия всей технической и научной документации Ротаны. Мы должны вывести из системы хотя бы один. — Идиотизм, — не выдержал кто-то из офицеров и выругался. — Отнюдь. В обычных условиях на этот объект должны были быть доставлены учёные и весь научный и управляющий персонал на спрятанном в доках научного комплекса «Аккломаторе». Корабль почти автоматический, хорошо бронированный, даже если бы систему атаковал супер разрушитель КНС, корабли смогли бы уйти за счёт брони. Собственно, их и списали сюда из-за этого, судя по документам. Слишком дорогая игрушка получилась для флота. На такие деньги можно построить два десятка «Побед». Про «Венаторы» умолчу. — Почти чемодан без ручки, если бы не торпеды. Вопрос: как выиграть время, чтобы мы смогли запустить корабли и подготовить залп. Корабли противника будут здесь через сорок минут, впрочем, столько же нам надо на подготовку. Слава богам пустоты, но предателей-наёмников мы отогнали. — Жду предложений. — У меня есть идея, как выиграть время и, возможно, подбить неприятеля, — подал голос Чертякис, на которого тут же обратили внимание. — Но мне много чего понадобится. Бак для жидкостей от танкера. Сто километров магистрального кабеля. Содержимое всех-всех водохранилищ всех кораблей, включая содержимое системы канализации. Весь металлический мусор. И ящик кореллианского виски каждому из моих пилотов! А главное, чуть не забыл, шобы все командЫры кораблей делали так… Забрак затряс руками как будто припадочный джедай-колдун. — Всё есть, только вот последние два пункта… — Слухай сюды, драитель дюзов! Ты таки хочешь, шоб мы самоубийственный план выполнили на трезвую голову? Да я тебя шем оцесс породил, тем и убью! — А это может сработать, — сказала командир «Теней», до этого тактично молчавшая, рассудив чисто по-женски, что, пока мужики не наорутся друг на друга, слушать они не будут. — Я поняла, что он хочет сделать. В академии нам на уроке истории рассказывали про подобное. — Вах! Умная женщина, таки ваще! Нечего из меня делать таки «Мохнатую Звёздочку»! Все невольно вспомнили рекламу сериала, вышедшего ещё десять лет назад, снятого по инициативе сенаторов, что входят в блок лоялистов. «Он обычный бандит-человек с нижних уровней Корусанта. Она элегантный и утончённый сенатор с Кашиика. Смогут ли они построить любовь в столице Республики? Иди же ко мне, моя Мохнатая Звёздочка! Вар-ру-ры-ры!» Идея была хороша. Расовое нетерпение на волне кризиса нарастало, и такой сериал про межвидовую любовь мог бы сгладить ситуацию. Плохой идеей было экономить деньги и отдавать права на съемку студии, которая по большей части снимала порнографию, пусть и хорошего качества. Стоит ли говорить, что сериал разошёлся на мемы по цитатам, которые особенно хорошо прижились в армейской среде, где любили крепкое словцо? — Может, вы тогда просветите непонятливых вояк?***
— Держи ровнее. — Звуки вливающегося в горло виски. — Конец твой просел! — Мой конец, ик… стоит аки клон в строю! А вот трос провис. — Пацаны, мне чета с…но! Они же нас заметят! — Ик, не с…ы, пацан, просто ори на свободной частоте, что ты самочка Чиби, и у-се будет путём. — Звук откупорки новой бутылки. — Ты, главное, в кокпите не блюв… Б…я, слово забыл! А, вспомнил! Не вытошнись. На в-в-виражах забрызгает. — Жалко, нет тех пушистых х…й с одной из лун Эндора! — Это тех, что у Гоги пол ж…ы отгрыз-и-ли, пок-к-ак он отливать ходил?! Да, они бы этих бы порвали ваще-е-е-е-е! Имперским кораблям сопровождения, что преследовали флот аборигенов, сейчас открывалось увлекательное зрелище: в их сторону неровными зигзагами двигалась конструкция из десятка истребителей, привязанных тросами к баку танкера. Командиры двух «Мечей» отметили данную конструкцию, как потенциально опасную цель, но всё же решили сосредоточить праведную мощь своих орудий на жалких недобитках вражеского флота, засевших в поясе астероидов, как орки в лесу. По данным приборов, это был бак для жидких веществ от местного танкера, и опасности напрямую он не нес. Следовательно, это была вражеская хитрость, от которой необходимо держаться подальше. Ведь задание было предельно простое — стреножить вражеские корабли, чтобы увеличить точность заброса скитарий через телепортариум. Техножрецы очень настаивали на уменьшении необоснованных потерь после нескольких «недолётов» абордажных партий. Так что за вражеской задумкой следили и брали в расчёт. Сильно мешала эскадрилья юрких машин противника, которая заставляла обслугу орудий сосредоточиться на них, а не на крупных кораблях. Они неожиданным манёвром умудрились совершить торпедный залп и повредить один из двигателей кораблей Империи, что вызвало прилив гнева у экипажа этого корабля. Большие корабли противника откатывались всё дальше, теряя обшивку клочьями под ударами макроорудий и лэнс-батарей, прижимаясь почти вплотную к большому скоплению астероидов. — Мужики… Ик. Мы таки на позиции. Ну шо, бахнем? — На радиочастоте эскадрильи «Чиби» послышались звуки заливающегося в утробу виски. — Обязательно бахнем, но потом. Ждать! Имперцы азартно стреножили корабли вражеского флота, проходясь по ним катком огневой мощи, перемалывая жалкую броню в шлак праведными снарядами благословенных орудий. Для них стало полной неожиданностью, что конструкция из истребителей дружно открыла огонь по старательно транспортируемому баку. В космосе расцвел прекрасный снежный цветок, который своими лепестками на несколько секунд ослепил сенсоры имперских кораблей, пока скромные адепты Бога-Машины не смогли снять бельмо с глаза сканеров, но было поздно. Четыреста торпед отправились в свой последний полет. Они вынырнули из чрева сокрытых кораблей на слабых двигателях азотной тяги, чтобы стартовать на безопасном расстоянии от своих носителей. Ровно три секунды понадобилось им, чтобы сблизиться с врагом демократии. Да, комендоры заметили их, и ПКО «Мечей» открыла ураганный огонь, но каждая торпеда уже породила восемь смертоносных зарядов. Залп был сокрушителен. Большую часть приняли пустотные щиты, некоторую часть сбило зенитное прикрытие, что-то сдержала благословенная броня, оставшееся железным дождём демократического воздаяния растерзало корабли поддержки, превратив благословенных слуг Бога-Машины в плазму. Корабли Республики, что остались в строю, форсировали двигатели, стремясь подняться над эклиптикой системы. Лёгкий крейсер имперцев, кинувшийся на перехват «ценного материала», что сейчас убегал из рук Механикумов, уже не успевал. Возможно, мог успеть крейсер ангелов смерти Императора, если бы тот не был повреждён. Экстренный прыжок, второй за короткое время, совершённый с нарушением техники безопасности, здорово аукнулся гордому кораблю. Да и таран не прошёл даром. Часть двигателей не выдержала надругательства и взорвалась. Навигатор же мутировал в мерзкую тварь и был безжалостно застрелен. Поэтому сыны Сангвиния смотрели, в бессильной злобе скрипя зубами, как от них уходит законная добыча. В очередной раз Кровавая Жажда сыграла злую шутку. Именно она толкнула достойных потомков своего примарха в гущу битвы, заставив забыть об осторожности. Корабли ВАР взяли разгон и, как только аномалия осталась позади, совершили переход. Через четыре часа Корусант узнает о нападении нового противника. Почти через сутки канцлер Палпатин сделает заявление: «Республика столкнулась с новым, ранее неизвестным жестоким врагом!»