Фанаты на завтрак остаются

— Гера-а-а-альт! Одиннадцатилетняя племянница Цири со счастливым визгом бросилась ему на шею. Он неловко, но крепко обнял её, взлохматил белокурые волосы, потрепал за щеку и аккуратно поставил на пол. — Ну, как дела? — с глупой улыбкой неуверенно спросил он. — Сто лет здесь не был. Ну, сто лет — это он, конечно, погорячился. Но его действительно не было в Цинтре целый год — он уезжал работать на другой конец Континента. — У нас всё в порядке, — улыбнулась ему Йеннифэр — мать Цири и его троюродная сестра. Цири не была его настоящей племянницей, но они очень любили друг друга. — Как ты добрался? — Нормально, — пожал плечами Геральт. — Отдохнуть бы с дороги. Ну что? — он снова улыбнулся Цири. — У тебя… э-э… что-нибудь новое? Новые гаджеты, кроссовки, наушники? Внезапно он понял, что год разлуки так ничего и не изменил: он до сих пор не научился общаться с детьми. Каждый раз чувствовал себя очень неловко, стараясь быть с племянницей на одной волне, несмотря на то, что действительно был к ней привязан. Геральт был крайне далёк от всех этих подростковых социальных сетей и интернет-площадок — пользовался лишь мессенджерами и Гуглом, а Цири росла, и быть на одной волне становилось всё более проблематично. — О-о! — вдруг вскрикнула она. — Точно-точно, я же не рассказала тебе про Лютика! Йеннифэр усмехнулась и покачала головой, Геральт отчего-то нахмурился. — Что ещё за Лютик? — угрюмо спросил он. Радость от встречи с единственными и всё же любимыми родственниками постепенно сменялась жуткой усталостью и желанием как можно скорее принять душ и что-нибудь съесть. — Певец, по которому она сходит с ума, — Йеннифэр снова покачала головой и снисходительно улыбнулась. — Сам понимаешь — подростки. Тебе что-нибудь приготовить? — Было бы неплохо, — честно ответил он. Она кивнула и ушла на кухню, оставив Геральта сидеть в пустой гостиной. Или… стоп. В гостиной всё ещё была Цири. Просто сейчас она что-то с упоением печатала на телефоне в глуповатом чехле с диснеевским Стичем. Она так резко замолчала и углубилась в переписку, что Геральт не сразу заметил, что она никуда не ушла. — Так… хм… про что ты ещё хотела мне рассказать? — почесав затылок, неловко спросил он. — Ой, точно, сейчас! — Цири, почти не отрываясь от телефона и печатая одной рукой, подошла к телевизору и включила его. В это время шли новости. Геральт недоумённо посмотрел на неё. — И?.. — Да сейчас-сейчас… — восторженно бормотала она, уже давно оторвавшись от телефона. — Сейчас он появится. Его должны сегодня показывать. Просто обязаны! — Да кто? — Лютик… — она произносила слова машинально, буквально вцепившись взглядом в телевизор. — Я же тебе говорила… Вот сейчас… — Думаю, ни для кого ни секрет, что эстрадный певец под цветочным псевдонимом приехал в наш город, — отчеканила диктор новостей. — Встречайте в нашей сту… Больше Геральт не услышал ни слова — Цири завизжала так, что ему показалось, что у него сейчас лопнут барабанные перепонки. — Да вот же он, вот же, смотри! — тараторила она, впрочем, заворожённо глядя на экран и не обращая внимания на Геральта. — Какой милашка! У него такие глаза, такой голос, и одевается так круто, и… Светловолосая макушка маячила перед телевизором почти вплотную, и, сидя на диване, Геральт даже не увидел того, о ком говорила Цири. Только какая-то зелёная рубашка мелькнула в кадре. А вставать… нет уж, вставать было слишком лень. Цири всё продолжала тараторить, прыгая от восторга перед экраном, а Геральт подумал, что встать всё-таки надо. Чтобы пойти в душ и потом наконец-то поесть. Прошло ещё пять минут, прежде чем он всё же нашёл в себе силы подняться с дивана. К тому моменту Цири уже разочарованно отошла от телевизора, а на экране начался прогноз погоды. — Вот блин, — проворчала она. — Так мало его показали… — Хм, — кивнул он, разминая затёкшие после долгой дороги плечи. Потом запоздало вспомнил, что надо бы отругать Цири за нехорошее слово, и неохотно сказал: — Вообще-то, приличные люди так не говорят. — Как не говорят? — ухмыльнулась она. — «Блин»? — Именно так, — устало подтвердил Геральт. — Ой, да ладно тебе, — засмеялась она. — А что, вы с мамой вот приличные люди? — А ты считаешь, нет? — А ты не отвечай вопросом на вопрос, — Цири смеялась всё громче и заливистее. — Если вы такие приличные, то почему матом ругаетесь? — Да с чего ты… — Ты серьёзно? Я же слышала, как вы друг с другом на кухне болтали. Геральт прикусил язык. Всё-таки, с подростками он точно не научится разговаривать — они были на шаг впереди, а Цири и вовсе поставила ему мат. Буквально. — Ну хватит дуться, — она смешно толкнула его в плечо. — Лучше скажи — ты его видел? Лютика? Правда, милашка? — она вдохновлённо посмотрела на Геральта. — Да, очень даже, — соврал он. Усталось накатывала всё сильнее, и теперь уже больше хотелось спать, чем есть. — Ты извини, устал с дороги, пойду, ополоснусь… — Окей, — Цири уже снова что-то печатала в телефоне, развалившись на диване и закинув ноги на подлокотник. — Будешь на кухне — позови меня! Её последние слова донеслись до Геральта, когда он уже входил в ванную комнату. Спустя полчаса, отмокнув под горячей водой и немного перезагрузившись, он переоделся в домашнюю одежду и вышел на кухню. Цири крутилась у окна, пытаясь сделать селфи в толстовке с вышитым жёлтым цветком и нотами. Йеннифэр разложила по тарелкам пасту с курицей и овощами, Геральт принялся за еду, и, пока он наконец-то нормально обедал, она звала Цири за стол, а та упрямилась и не хотела идти есть, пока не сделает нормальный кадр. Геральт так устал от их стычки, что закатил глаза и сказал: — Когда поедим, выйдем на улицу, и я тебя сфотографирую, хорошо? Цири неверяще заулыбалась: — Серьёзно? А ты умеешь фоткать? Маме я не доверяю, у неё вечно криво получается… Теперь закатила глаза уже Йеннифэр, — впрочем, довольно добродушно. — Куда теперь отправишься, Геральт? — спросила она, когда все наконец уселись за стол. У Геральта не было дома. Вернее, нет, дом у него был — большой, с участком и садом в паре часов езды от Новиграда, — но туда он ездил в последний раз года полтора назад. Просто… он предпочитал другую жизнь. Год жил в одном месте, заканчивал там работу — и ехал жить куда-нибудь ещё. Йеннифэр и Цири были его единственными родственниками, и больше его ничто и нигде не держало. — Не знаю, — он пожал плечами. — Я хотел бы пожить у вас пару недель, если ты не против. Пока буду решать, что будет дальше. — Я только за, — искренне улыбнулась Йеннифэр. — Соскучилась по тебе. Правда. — Я тоже, — энергично закивала Цири с набитым ртом. — Оставайся вообще навсегда! Геральт усмехнулся: — Навсегда — точно нет. Но буду постоянно приезжать. Обещаю. — Он просто вольная пташка, — вслед за ним весело сказала Йеннифэр. — Не может усидеть на одном месте. Лицо Цири озарилось мечтательной улыбкой: — Вот Лютик в интервью недавно то же самое сказал. Что он вольная пташка и не может быть на одном месте. И в Инстаграме у него постоянно фотки из путешествий и гастролей. О, кстати! — она так резко встрепенулась, что чуть не пролила на себя стакан с яблочным соком. — Смотри, какая толстовка крутая! Это как раз его мерч, мне мама на день рождения заказала, я её так просила. Что такое «мерч», Геральт спрашивать побоялся, чтобы не выглядеть совсем уж дедом в глазах племянницы, но в конце концов сообразил, что это что-то вроде… ну… одежды, которую выпускает певец для своих фанатов? — Красивая, — улыбнулся он. — Тебе идёт. Потом он рассказал что-то про работу, которой занимался, Цири показала ему фотографии своих подруг: оказалось, они тоже сходили с ума по этому Лютику, и именно с ними она постоянно переписывалась. — Вот это Марта, — она листала галерею на телефоне и приближала нужные фото. — Она со мной за одной партой сидит, очень добрая. Это Мистле, у неё есть огромный кот породы мейн-кун, рыжий, красивый такой. А ещё она была на прошлом концерте Лютика в Оксенфурте, прикинь? У неё даже есть его автограф! Йеннифэр долго расспрашивала его про то, что он планирует делать дальше, рассказывала про суд со своим бывшим мужем, который бросил её ещё беременной и теперь отказывался платить алименты. Геральт слушал, и в его голове почему-то постоянно крутилась мысль: что такого в этом певце Лютике, что от него все сходят с ума? И как он стал настолько известен всего за год? Когда он был здесь в прошлый раз, ни о каком Лютике точно никто не слышал: Цири обожала сериалы про фей и русалок и мечтала стать актрисой, а теперь её самое сокровенное желание — это пойти на его концерт и пробиться вплотную к сцене. Либо это Геральт так постарел, либо… времена действительно слишком быстро меняются. — Ну хватит уже, — Йеннифэр дружески толкнула его в плечо. — Я прекрасно знаю, что ты сейчас погружён в мысли о том, как быстротечно время и каким стариком ты стал. — С чего бы? — нахмурился Геральт. — Я об этом не думаю. — Да брось. По тебе заметно. Очнись, тебе всего тридцать пять! Вся жизнь впереди. — Ладно, ладно, — неловко улыбнулся он. Стало неприятно, что Йеннифэр может так легко угадать его мысли. — Слушай, я, наверное, пойду, посплю?.. Ты не против? Спасибо за пасту, очень вкусно. Геральт поднялся из-за стола и осознал, что вот теперь его на самом деле неумолимо клонит в сон. Сейчас бы поспать хоть немного, а там уже можно было бы съездить куда-нибудь в магазин или даже просто прогуляться с Цири. Именно с такими намерениями он поднимался по лестнице в гостевую комнату, когда вдруг услышал крик: — Эй, а фотки?! Ты обещал! Вот зараза. *** Цири подбирала ракурс и фон для фотографий так тщательно, будто это была профессиональная фотосессия, и Геральт уже готов был взвыть. Он стоял с её телефоном в руках, оперевшись плечом о внешнюю стену дома, и телефон бесил его ещё и тем, что каждую секунду разрывался от уведомлений: приходили сообщения от подруг. Он не читал их специально, но взгляд всё же падал на экран, и почти во всех из них так или иначе опять упоминался Лютик. Вот же массовое помешательство… — Ты готова? — спросил он Цири, стараясь не раздражаться. — Да-да, я сейчас, — ответила она, глядя в своё отражение в окнах первого этажа и пытаясь поправить волосы. — Понимаешь, эти фотки очень важно сделать идеально, потому что Лютик в своём Инстаграме разыгрывает билеты на концерт среди тех, у кого есть его мерч, и до понедельника нужно выложить пост… Дальше Геральт уже не слушал; вернее, пытался, но не мог: вся болтовня Цири слилась для него в непрекращающееся жужжание, и всё, что он понял из этого потока слов — ей очень нужно сделать фотографии хорошо, потому что этот Лютик сам будет отбирать победителя, и, даже если она не выиграет, ей нужно, чтобы он увидел, какая она красивая. Просто с ума сойдёшь, честное слово. Пока он практически машинально делал фотографии Цири в разных ракурсах, из головы никак не выходил вопрос: что это за Лютик такой? Почему он так популярен? — Дай посмотреть, — взбудораженно сказала Цири, подойдя к нему и заглянув в телефон. — Так, это удаляем, — она провела пальцем по экрану и отправила пару фотографий в «корзину». — Это тоже фигня, — Геральт посмотрел на неё взглядом строгого дядюшки, но она даже не отреагировала на него. — Ну... вот эта нормальная, только подредактирую немного. — Всё? Получилось? — Геральту очень не хотелось выдавать свою усталость, но ему казалось, что ещё чуть-чуть — и он свалится с ног прямо здесь, в саду у дома. — А можно ещё одну? — Цири посмотрела на него глазами нашкодившего котёнка. — Пожа-а-алуйста… Геральт тяжело вздохнул. Этим глазам он никогда не мог отказать. Спустя полчаса, в которые он делал те самые тридцать фотографий, которые последовали за фразой «ещё одну», он наконец-то оказался в гостевой комнате и буквально рухнул на кровать. Достал телефон, зашёл в Гугл, полистал новости. Ну да, пишут тут про какого-то Лютика, мол, концерт будет. Геральт уже хотел нажать на ссылку и хотя бы посмотреть, как он выглядит, но сонливость всё же брала своё, поэтому голова медленно затуманилась, глаза начали закрываться, он решил, что сейчас поправит подушку и посмотрит, наконец, на этого Лютика, но на просмотр фото его уже не хватило. Он только поправил подушку, кое-как укрылся одеялом — и мгновенно провалился в сон.