«Jesus Built My Hot Rod»

Чтобы как-то реабилитировать испорченный день, они идут в ресторан. Ужин затягивается допоздна. Джон себе ни в чём не отказывает, как всегда, раз по счетам платит Эпстайн. Менеджер никогда и не против того, чтобы Джон набивал себе желудок вкусными блюдами, запивая хорошим коллекционным вином. За вечер Джон может выпить пару бутылок. За каникулы он точно уже набрал пару лишних фунтов. Джон с аппетитом ест и пьёт, а Брайан смотрит на него, подперев голову ладонью, изредка прикладываясь к стакану с пивом. Для еды у него совершенно не то настроение, а ещё он хочет остаться трезвым. — Пойдём сегодня гулять? — спрашивает его Джон, вытираясь салфеткой. Он закуривает, и доедает заказанную на десерт гору мороженого. — Непременно, — спохватывается Эпстайн. — с удовольствием. Тёплый вечер в Риме сегодня балует лёгким прохладным ветерком. Долгие прогулки по городу дают возможность увидеть его с разных сторон. Брайан и Джон неторопливо гуляют по освещённому сплетению улочек. Они отправляются к Колизею и бродят по окрестностям. Брайан молчалив, а Джон фонтанирует энергией. Он фотографирует достопримечательности; шутит, смеётся, приплясывает. Они набредают на апельсиновый сад. Джон подталкивает Эпстайна в гущу деревьев. Сад довольно молодой, но кроны густые, а стволы плотные. Сообразив, что каждая лавочка скрыта в их тени, Джон прижимает своего менеджера к приятно пахнущему дереву. Мягко проводит пальцами по его волосам, и накрывает его губы своими. Брайан замирает. Сердца у обоих колотятся всё быстрее; у Эпстайна от страха быть обнаруженным, а у Джона от собственной смелости делать и чувствовать то, чего он действительно хочет. Сейчас он хочет Брайана. Неважно, как. Он целует его мягко, но напористо, нажимая губами и языком на его рот, и едва его впускают, глубоко просовывает язык, отыскивая язык Эпстайна. Пальцы Брайана судорожно сжимают рубашку на плечах Джона. Брайан тихо стонет, прижатый молодым крепким телом, беспомощно фиксируя, как член у него в штанах наливается и ползёт вверх. Джон вжимается в него своим пахом, егозливо вращая бёдрами. Джон прекрасно танцует и плавно двигается, хотя на публике предпочитает вести себя нарочито неуклюже. Он часто дурашливо подпрыгивает и ломанно кривляется — так дразнится в знак протеста ребёнок, когда от него требуют вести себя серьёзно. Бёдра Джона вжимаются Брайану в пах. Он выгибается, потираясь своей промежностью о его стоящий член, провоцируя волны безумного вожделения. Мужчина внутренне стонет и подавляет крик: прекрати это делать со мной, Джон, прекрати! Резкий вопль разъединяет их, будто мартовских котов выплеснутое ведро холодной воды. Брайан с ужасом озирается, перед глазами в темноте плывут круги. Джон прислушивается затаив дыхание. Пронзительный крик повторяется. — Тьфу чёрт, блядь! — давится смехом и матерится Джон. Брайана тоже отпускает холодный ужас, и он с облегчением делает глубокий вдох. В небе орут чайки, недалеко море, и их резкие вопли чуть не довели новоиспечённых любовников до инфаркта. — Джон… — шепчет Эпстайн. Джон возвращается к прерванному занятию, намереваясь усугубить их положение. Он ищет губы Брайана, тот увиливает и пытается его образумить. — Джон, умоляю, я сойду с тобой с ума. Джон настойчив. Он держит Брайана в объятиях, дразня его губы языком. Брайан нервно ему отвечает, колко целует, и отстраняется. — Послушай меня, здесь не место. Джон пытается отмахнуться, он беззаботно неосторожен, и чтобы остановить его, Эпстайн берёт инициативу в свои руки. Обхватывает Джона за голову, крепко сжимает, и твёрдым тоном цедит прямо ему в лицо: — У нас в номере, этой ночью, но не здесь, не в кустах, а под крышей и на кровати, ты меня понял? Джон недовольно соглашается. Брайан переводит дух. У него дрожат и подкашиваются ноги. — Ты не видишь поблизости такси? — спрашивает он. Джон быстро ныряет в темноту за стенами сада, и почти мгновенно возвращается. — Кэб ждёт. Голос Джона потухший и безэмоциональный. Какие мы обидчивые, — думает Эпстайн, не подавая вида. Он сажает Джона в такси. Подходит к водителю и суёт ему деньги, называя адрес. — Жди меня в номере, я буду через час. — бросает он Джону в открытое окно. — Готовься, — шутливо добавляет он вслед. Эпстайн с удовольствием смотрит на покорное удивление в глазах парня. Слегка похлопав Джона пальцами по щеке — вполне допустимый жест среди мужчин-итальянцев, Брайан отходит от такси и даёт водителю сигнал ехать.