***
Так и случилось. Хоть и манускрипт прочитало не такое уж и большое количество людей, но слухами все распространялось гораздо быстрее. От одного человека к другому. От богачей к простым крестьянам. Через пару недель тайна уже не была тайной. Каждый второй знал об этом. — Скажи-ка мне, Хосок, что ты хотел этим добиться? — спросил у судьи граф. Когда-то Субин и сам воспользовался услугами Хосока, дабы осудить другого, менее богатого человека. Подкупил судью и добился желаемого. — Люди должны знать, кто управляет страной. — И ты думаешь, этому поверят? — фыркнул граф, — Долго ты эти факты придумывал? — Это все — правда! — возразил судья. — Я сам был свидетелем сие происшествия…***
История эта и правда произошла год назад на балу в королевском дворце. В тот день король должен был представить свету своего наследника. К всеобщему удивлению, это был не старший, а средний сын Его Величества. В тот же момент король сообщил о том, что старший принц не займет престол, так как смертельно болен. На этом тему и закрыли. Но Хосок чувствовал, что что-то в этой истории не так. Еще пару недель, даже скорее пару дней, назад принц был здоров, а тут неожиданно объявляют о его болезни, да еще и смертельной. Не предав этому особого значения, мужчина проследовал в другой конец зала, дабы переговорить с одной личностью, находящейся там. Он почти добрался до нужного места, как услышал чьи-то голоса, раздающиеся за гобеленом. Оказалось, что за тканью был сокрыт потайной коридор и там стоял ни кто иной, как король и старший принц. — Значит, я смертельно болен и престол займет брат? — прошипел принц. — Тебе не стать королем! — восклицал правитель. — Это все из-за того, что я не поддерживаю Ваше правление? Из-за того, что я хочу сделать как можно лучше для страны?! — Да как ты смеешь со мной так разговаривать, щенок? Тебе ни когда не стать хорошим правителем, ты только угроза для страны! — выкрикнув это, правитель достал из ножен и меч и проткнул сына, — Я избавлю королевство от угрозы. Стараясь быть не замеченным, Хосок отошел как можно дальше от злосчастного коридора. Уже через пару минут была оглашена смерть старшего сына короля. «Он не справился с болезнью» — так сказал король. Но только Хосок знал правду.***
— Ого, так вот, как все было. Повезло, что тебя не заметили, вот только… Сразу, как эти слухи дойдут до королевской семьи, тебе несдобровать. — Народ уже поднимает бунты, им не до меня сейчас, — стоило только это сказать, как в дом судьи ворвались несколько человек из королевской гвардии. — Судья Чон Хосок, вы арестованы, вы обвиняетесь в клевете на королевскую семью. Проследуйте снами. У мужчины не было выбора, кроме как послушаться и пойти за гвардейцами. Его привезли в темницу, находящуюся под королевским дворцом. Солдаты кинули его в камеру и удалились, оставляя судью в одиночестве.***
— Я уверен, люди не будут терпеть такой власти, — шептал Хосок. Уже прошли примерно сутки с его заключения здесь. — И не надейся, — фыркнул подошедший к камере солдат, — Тебе уже вынесли приговор, — он нацепил на бывшего судью железные оковы и повел в неизвестном направление. Привели его, как и ожидалось, на площадь где и проводились казни. Мужчину заставили подняться на эшафот. — «Решили казнить, как простолюдина? — пронеслось в голове судьи. — Обычно, людей занимавших подобные высокие посты казнили при помощи гильотины, значит, еще и опозорить тем самым решили. Но моя смерть ничего не изменит. Народ уже узнал правду». На шею Хосока уже накинули толстую веревку. Палач вот-вот собирался натянуть ее, дабы поднять тело над землей. — …Обвиняется в клевете на королевскую семью и распространение лживых фактов. — сквозь шум толпы услышал он услышал лишь последние слова, — Приговор: смертная казнь. Веревка натянулась. Тело мужчины поднялось над землей. Под весом, веревка переломила шейные позвонки. Судья был мертв.***
— Эффектно ушел из жизни, — смеясь, сказал стоящий перед судьей светловолосый парень. — Седьмой знак найден, — произнес другой мужчина. — Позвольте спросить, что происходит? — Ты был избран стать одним из двенадцати жнецов. На земле для всех ты умер, — вновь заговорил парень. — Решил привести правду и ложь в равновесие? Это еще ни у кого не получалось, но теперь ты будешь строить равновесие между жизнью и смертью. И у тебя будет шанс встретиться с королем, что отправил на эшафот. Ведь рожден он под твоим знаком, седьмой жнец знака Зодиака Весы, отныне звать тебя будут Либра. Мужчина посмотрел в появившееся перед ним зеркало. Выглядел он примерно так же, как и раньше. Те же темные, немного длинные, волосы, карие глаза, но вот одежда сменилась. Из-за одной расстегнутой пуговицы на рубашке был виден золотой символ, расположенный чуть ниже шеи, и исходящие от него линии. В целом, одежда напоминала ту, что носили короли, но была намного легче, без кучи слоев ткани. — Осталось еще пять человек.***
Жнец появился перед королевским дворцом. Правлению короля, что убил собственного сына, пришел конец. Хосок прошел в один из залов, где проходил очередной бал. Его Высочество сидел на троне. Рядом стоял его приемник. Никто, из тех, кто должен еще был жить, не заметил снующего между людьми жнеца, никто кроме короля, которому человек показался уж слишком знакомым. Вскоре мир приобрел лишь один оттенок. Он посерел. Время остановилось для всех. Кроме этих двоих. Бывший судья подошел к трону, где сидел король. — Ты! Это же ты тот человек, что рассказал людям о старшем принце и оклеветал меня?! — воскликнул правитель. — Именно. Вы назвали мои слова клеветой, дабы сохранить власть. Вы же знаете, что все это было правдой. Пришло время мне вершить суд, — Либра уже прокручивал в руке кинжал. — Стража! Стража! — начал звать король, но его не слышал никто. — Не надо так кричать, никто и не услышит, а знаете почему? Потому, что пришел ваш конец. По вашу душу прибыл жнец. — Хосок лезвием перекрестил сердце правителя. Мир вновь приобрел краски. Время возобновилось. Люди начали замечать, что с их правителем что-то не так. В бальный зал тут же примчался лекарь. Но было поздно. Жнец освободил душу правителя и свершил то, что задумывал еще при жизни. — Пришло время нового правителя. Эпоха старого подошла к концу, — проговорил он, прежде чем уйти. Но слова все равно никто не услышал.