***
— Я правда плохо станцевала? — расстроенно спросила Дженис, сидя на заднем сидении автомобиля. — Смотрю, тебя никак не отпустит? — с тихим смешком проговорил в ответ Брэндон. Он сидел рядом, а на коленях у него развалился уснувший Оливер; мужчина бережно придерживал его. Поразительно, как быстро блондину удалось установить контакт с ребёнком — в начале вечера они впервые встретились, а к концу малыш уже не слезал с рук блудного отца. Да, природное обаяние Брэндона всегда и на всех оказывало подлинно магический эффект. — Ты просто не можешь танцевать "плохо", — завуалированно заверил голубоглазый. Когда автомобиль остановился у нужного дома, они выбрались и поднялись в квартиру. Брэндон донёс ребёнка до кроватки, только после этого вернув инициативу матери. Та осторожно по максимуму стянула с малыша верхнюю одежду и заботливо укрыла одеялком. Оба бывших танцора благоговейно зависли над детской кроваткой. — Он слишком похож на тебя, —прошептала Дженис. — Настолько, что временами это причиняет мне боль и вызывает крайне противоречивые чувства. — Знаю, заметил. Как только увидел его, сразу понял — мой. — К чему тогда был этот цирк с гаданиями? Брэндон легко пожал плечами. — Защитная реакция. Покинув спальню, Дженис тихонько прикрыла дверь и прошла на кухню. Из крайнего шкафчика девушка достала початую бутылку красного вина и два бокала. — Будешь? — Не откажу себе в удовольствии, — улыбнулся мужчина и опустился за обеденный стол. Бордовая жидкость хлынула в стеклянную емкость. Джен подхватила бокалы и села рядом с блондином, пододвигая один к нему. Некоторое время они молчали, как будто смаковали напиток. — Славный парень. И имя красивое, — резюмировал Брэндон. — Скажи, ты поэтому ушла? Дженис отрицательно покачала головой. — В тот момент я ещё ничего не знала. Впрочем, выяснилось довольно скоро. — Что ж не сказала? За неимением убедительного ответа девушка лишь вздохнула и опустила голову. Было как-то... стыдно? Но за что?.. — Банально не знала, как, да и нужно ли, вообще. Я не знала, какие у нас были отношения. Согласись, между нами никогда не было определенности. К тому же в последнее время ты стал ещё более скрытным, нечитаемым. То даёшь надежду, то снова прячешься в свой панцирь важных дел и интриг. Брэндон устало потёр переносицу и тяжело вздохнул. — Понимаю, в этом есть моя вина. Но я делал то, что считал нужным. Было важно реабилитироваться перед друзьями и семьёй. Но, поверь, если бы я знал... Все было бы иначе. Девушка не выдержала и прыснула оттого, как избито прозвучала последняя фраза. Блондин и сам это понял, но лишь сдержанно усмехнулся. Его мысли были заняты другими, серьёзными вещами. Он пытался сейчас, сидя на кухне у девушки, которую хотел, но вряд ли имел полное право назвать своей, под лёгким воздействием алкоголя представить, как именно все было бы "иначе". Что бы он сделал тогда, если бы вдруг узнал, что станет отцом. А он бы точно что-то сделал. Как ему была небезразлична Дженис, так и небезразличен был бы ребёнок. Определённо, было бы трудно разрываться между рабочими обязанностями и отцовством: первые и так поглощали его без остатка, все было в новинку, все было неохватно и неподъемно. Но он бы все равно находил в себе силы дарить внимание и заботу этой парочке. Как знать, возможно, сейчас они были бы женаты и не сидели бы здесь, и не пили бы вино, и не вздыхали бы так тяжко... — Так что насчёт конкурса?.. — как бы невзначай уточнила Дженис. — Брось, Джен, ты же это не серьёзно, — однако взгляд и многозначительное молчание девушки говорили об обратном. — Да ладно?.. Лапуля, как ты себе это представляешь? Все контакты утеряны, неизвестно, кто где находится... — Ну почему же, я знаю, где Кристиан и Джозеф... — Вы общаетесь? — Да, время от времени. Они в восторге от Оливера. Иногда мне кажется, что они общаются с ним, а не со мной... — Почему-то я не удивлён. Очень похоже на них. Но, все равно, этого недостаточно. Если только они и со всеми остальными связь не сохранили. А ты вдобавок хочешь подключить "Волков" и "Пик". Представляешь, сколько это народу? Дженис обречённо поджала губы, но опускать руки пока не намеревалась. — Зато ты только представь, какой это будет уровень! Брэндон, — девушка всем корпусом повернулась к мужчине и приняла самый решительный вид, на который была способна, — прошу, пойми, это действительно очень важно для меня. Я хочу доказать всем, а самое главное, себе, что я ещё способна на что-то. Что мы способны. Что нас ещё рано списывать со счетов. Не говоря уж о том, что мне попросту до жути не хватает всего этого. Этого драйва, эмоций, побед, танцев, в конце концов. Блондин внимательно слушал её и не спешил с ответом. Было видно, как он колеблется на грани здравого рассудка и готовности сворачивать горы на чистом энтузиазме. — Боже, ну почему перед этими глазками так сложно устоять?.. В тех самых глазках тут же блеснул огонёк надежды. Дженис даже расправила плечи, но продолжала терпеливо выжидающе смотреть на Брэндона. — Хорошо, я помогу тебе. — Поможешь?! — неверяще переспросила Джен. — Разумеется. На деле, тебе даже не нужно было меня уговаривать. Если тебе правда это важно, я тебя поддержу. Сперва повыделываюсь немного, но не брошу, ты же знаешь, — мужчина добродушно усмехнулся. Наплевав на избранную тактику сохранения отстраненности, Дженис подорвалась с места и крепко обвила руками шею Брэндона. Тот расплылся в широкой улыбке и даже прикрыл глаза, заключая девушку в объятия. — Иди сюда, — прошептал он и уверенно усадил сомневающуюся брюнетку к себе на колени. Его взгляд упал на зону декольте, где красовался тот самый кулон. Он аккуратно коснулся украшения подушечками пальцев. — Приятно, что носишь. Дженис опустила голову, чтобы тоже взглянуть. — Я много раз задавалась вопросом "Зачем?", но не смогла ни ответить, ни снять его. Пальцы Брэндона невесомо скользнули по бледной коже вверх, мягко обхватили подбородок и приподняли его так, чтобы заставить девушку посмотреть ему в глаза. — Я хочу, чтобы ты знала, что можешь на меня рассчитывать. Все вы, включая Молли и Оливера. Только сейчас, глядя в лазурные глаза напротив, Дженис окончательно утратила способность к сопротивлению и позволила себе утонуть в них. Брэндон пропал почти на пять лет, но она верила ему. Верила, имея в качестве гарантии одно лишь седьмое чувство, исключительно на котором и держались их отношения с самого первого дня. Он плавно подался вперёд, невесомо, на пробу касаясь её губ своими. Дженис оставалась неподвижна. Только медленно опустившиеся ресницы выдали её потаенные желания. Уловив этот момент, мужчина накрыл её губы увереннее. Целовать друг друга вновь было чем-то невероятным, отнюдь не забытым, таким живым и будоражащим. Пятилетняя пропасть не поглотила, а только усилила те ощущения, которые они испытывали ранее. Неизвестно, как далеко они решились бы зайти, если бы не звук ключа, проворачивающегося в замочной скважине. Дженис подскочила как ошпаренная, пробежалась пальцами по губам и поправила одежду, что вызвало тихий смех Брэндона. — Ей-богу, как школьники. А ведь это даже не родители. — Ой, отстань, — шикнула девушка и вернулась на свое место как раз к тому моменту, когда в кухню вошла Молли. — Привет, — удивлённо поприветствовала младшая сестра. — Не знала, что у нас Брэндон. Надеюсь, я не помешала, — и её лицо приняло то самое выражение, которое говорит о том, что на уме у неё в этот момент нет ни одной приличной мысли. — Вовсе нет, мы просто разговаривали, — поспешила заверить Дженис. — Ну, как разговаривали, — разумеется, Брэндон не мог не вставить свой комментарий, — твоя сестра подбивала меня на очередную авантюру. — Расскажете? — Молли заняла третью сторону стола, противоположную от мужчины и подперла подбородок обеими ладошками, готовая внимать.𝐹𝑖𝑣𝑒 𝑦𝑒𝑎𝑟𝑠 𝑙𝑎𝑡𝑒𝑟...
16 марта 2021 г. в 23:30
В ожидании младшей сестры и её кавалера Дженис неспешно шагала по периметру пентхауса, ведомая за руку маленьким голубоглазым мальчонкой, который с интересом изучал интерьер. В какой-то момент они остановились, и лишь спустя полминуты девушка, увлеченная какими-то своими мыслями, была вынуждена обратить внимание на причину задержки благодаря оклику ребёнка.
— Мам, что это? — малыш указал пальцем на причудливо переливающуюся лава-лампу.
Дженис опустилась на корточки и с улыбкой спросила:
— Это лава-лампа. Нравится?
— Да, — завороженно пролепетал малыш. — А её можно потрогать?
— Не стоит, все-таки, она не наша.
— А что это там внутри?
— Эм... — промычала девушка, не готовая к такому вопросу. — Честно говоря, я не...
— Прозрачная жидкость — это глицерин, — откуда-то сзади её внезапно перебил мужской голос и заставил обернуться. — А цветные пузыри — парафин. Ну, из которого свечки делают.
Все бы ничего, если бы этот голос не был так болезненно знаком Дженис, ровно как и его обладатель. Едва увидев стоящего в двух шагах, она мгновенно обомлела, не удержав нижнюю челюсть от падения. "Не может быть", — проговорила она одними губами. Голубоглазый блондин преодолел небольшое расстояние и опустился на корточки по другую сторону от ребёнка.
— Там внизу есть лампочка, — невозмутимо продолжил он, кивнув на лампу, чтобы переключить внимание слушателей с себя обратно на предмет обсуждения, — которая его нагревает, благодаря чему он становится легче и всплывает.
Мужчина усмехнулся и спокойно встретил поражённый взгляд девушки напротив.
— Что, лапуля, тебя эта штука тоже загипнотизировала?
— Оли, милый, понаблюдаешь ещё минутку за лампой? Можешь присесть вот сюда, — наконец вновь обретя способность говорить, Дженис проигнорировала вопрос и обратилась к мальчику. — Только не трогай, ладно? А я скоро вернусь.
Она поднялась и кивнула в сторону барной стойки, отзывая блондина на приватный разговор. Дженис быстро сделала заказ, молча дождалась его, нервно постукивая ногтями по столешнице, и, едва получив свою рюмку текилы, тут же опрокинула её в себя. Закусила лимоном, поморщилась. Мужчина все это время хранил молчание, с нескрываемым интересом наблюдая за девушкой. Он ожидал подобной реакции, почему совершенно не был удивлён, даже наоборот — в некотором роде доволен собой и удовлетворён.
— Ну и какого чёрта ты здесь делаешь? — процедила Дженис, устремив на голубоглазого взгляд с горючей смесью злости, негодования, осуждения, обиды и глубочайшей печали.
— Здесь — это где? — его губы изогнулись в ухмылке.
— На этой вечеринке и, вообще, в Сиэтле!
— Ты какая-то взвинченная. Может ещё стопочку?
— Не уходи от ответа, Брэндон.
— Смотрю, ты не особо рада встрече.
— А должна быть? После того, как ты пропал на пять чёртовых лет?! — поняв, что чересчур повысила голос, Дженис слегка стушевалась и смущенно осмотрелась по сторонам, заодно убеждаясь в том, что ребёнок оставался на прежнем месте.
— Прошло столько времени, а ты все такая же пылкая, такая же... страстная, — поставив локоть на барную стойку, Брэндон кулаком подпер висок. — Всё это напоминает мне один из наших первых совместных вечеров в баре и твой танец.
При этом упоминании в голове девушки тут же всплыла живая картинка, как если бы это случилось на прошлой неделе. Она потянула за собой и другие воспоминания, затрагивая давно молчавшие струнки в сердце, прикасаясь к нему самому, заставляя вздрогнуть.
— Помнишь? Ты тогда ещё молоденькая была...
— Пошёл ты, — нахмурившись, прошипела Джен.
Брэндон не выдержал и захихикал. Однако девушке по-прежнему было не до смеха. Она не могла оторвать от блондина сверляще-изучающий взгляд. Вроде бы все тот же Брэндон, очевидно, все с теми же манерами, с теми же глазами цвета лазурита, но только теперь вместо юношеского озорства в них можно было разглядеть холодную решительность и силу. Он как будто стал выше, шире в плечах и определённо мужественнее.
— Я ещё думал, ты или не ты. Когда проезжал мимо. С тёмными волосами совсем другая стала.
— Так это ты был в той машине?
Брэндон пару раз утвердительно кивнул.
— Возвращаясь к моему вопросу. Как ты здесь оказался?
— Это долгая история. Если коротко, то я здесь по работе. Занимаюсь делами отца. Он был крупным бизнесменом и филантропом. Из-за увлеченности танцами я долго отказывался принимать его наследство, но после ухода из команды постепенно заинтересовался и все же принял командование. Рестораны, автосалоны, магазины одежды, спонсорство, благотворительность... Отец был неугомонным.
— Это... впечатляет, — только и смогла выдать Дженис, вновь бросив беглый взгляд на ребёнка.
— Теперь понимаешь, сколько у меня было работы?
— Понимаю, — девушка тяжело вздохнула и опустила глаза в пол.
— Что ж, теперь моя очередь задавать вопросы? — оживился Брэндон, не давая всеобщему настроению упасть.
— Валяй, — девушка пожала плечами, догадываясь, что в первую очередь заинтересует мужчину.
— Что это за паренёк?
Дженис невольно усмехнулась, когда её догадка подтвердилась. Она повернула голову в сторону малыша, некоторое время посмотрела на него с теплой, но какой-то вымученной улыбкой, а затем обратила тот же взгляд на Брэндона.
— Это мой сын.
Блондин был явно озадачен ответом, хотя и постарался скрыть свое смятение. Вышло почти удовлетворительно.
— Дай-ка я угадаю. Ему сейчас около четырёх-пяти, верно? Не припомню, чтобы в те времена ты близко общалась с кем-то кроме команды и других конкурсантов. Джастин, вроде как, был отвергнут, Хиро, Карлито и Орландо точно мимо — малой слишком белый для них. Ну, с Джо и Крисом, все понятно. Неужто милашка Чарльз?
Дженис выгнула одну бровь, приподняла уголок губ в полуулыбке и медленно покачала головой из стороны в сторону, с ленивым интересом наблюдая за представлением.
— Ну ты ведь не настолько наивный, правда же?
— Что, не угадал? Неужели тот продюсер?!
— Брэндон, это даже не смешно, — хотя поначалу и было, в голосе Дженис снова прозвучала нотка раздражения.
Не желая затягивать с хождением вокруг да около, она сказала прямо:
— Он от тебя.
Взгляд мужчины — непроницаемый и безмятежный — был устремлен куда-то за горизонт. И лишь нервное постукивание указательного пальца по поверхности барной стойки выдавало внутреннее переживание, внешне скрываемое практически идеально.
— Слушай, только не надо теперь делать вид, как будто с этим знанием твоя жизнь круто изменилась. Да, твой биоматериал принял активное участие пять лет назад, но все, что происходило дальше, лежало полностью на моих плечах. И я отлично со всем справлялась сама, так что не думай, что, сообщив тебе сухой факт, я возложила на тебя какие-то надежды.
— Помолчи, Дженис, — сдержанно, но довольно грубо отрезал Брэндон. От задорного настроения не осталось и следа. — Я и не собирался рассыпаться в извинениях и сожалениях, если вдруг ты так подумала. Однако оставить этот "сухой факт" без внимания я тоже не могу. Мой "биоматериал", — он явно нарочно передразнивал, выдавая свой выход из равновесия, — не существует отдельно от меня. Это я принял участие. Стало быть, это моя ответственность, — он особо выделил местоимения. — Да, может отцом я быть и не умею, но вот нести ответственность за свои действия работа меня научила.
Повисло напряжённое молчание. Брэндон понимал, что перегнул палку, хотя отчаянно пытался избежать этого. Не хотел омрачать их встречу после такой долгой разлуки. Его миссия была ровно противоположной.
— Послушай, лапуля, — блондин предпринял неловкую попытку вернуть спокойный непринуждённый тон. — Полагаю, теперь мы оба выпустили пар и доходчиво дали друг другу понять, что думаем о сложившейся ситуации. И это хорошо. По крайней мере, нет больше необходимости дуться и выпускать иголки. Сейчас самое время оставить обсуждение деталей и дальнейших планов на потом и насладиться вечером. Тем более именинница уже на горизонте.
Так или иначе, насладиться вечером в полной мере не удалось. Бойфренд Молли оказался тем ещё фруктом, и хотя она предупреждала, это не помешало ему здорово задеть гордость Дженис с первых минут знакомства.
С рождением сына многое изменилось. Постнатальная депрессия обрубила ей крылья мечтательницы. Джен погрязла в материнстве и отчаянных попытках прокормить себя и сестру и почти поставила крест на танцах, но со временем возобновила домашние тренировки, а с недавних пор даже стала пытаться найти работу в этой сфере. Только вот возродившаяся вера в себя на работников студий не распространялась: все как один были убеждены, что столь долгий перерыв в придачу с беременностью здорово подорвали форму и опыт бывшей профессиональной танцовщицы. Может смысл в этом и был, но дай хоть один из них шанс, Дженис в считанные дни вернула бы природный дар к прежнему идеалу.
И вот теперь, подогретое самоуверенностью юного наглеца, её стремление к восстановлению репутации возросло в разы.
"Давай обсудим это позже?", — так звучала деликатная попытка Брэндона увести разговор от затеи собрать старые команды.