Постельные игры

      Гуанъяо трепетно, почти целомудренно, целует мужчину в лоб, осторожно ведет носом по щеке, наслаждаясь пряным ароматом чужой кожи, и лукаво, даже как-то игриво, смеется любовнику в шею. Тот сыто облизывается, по-хозяйски поглаживая Яо по бедру, и тихо шепчет на ухо что-то до безобразия похабное и неприличное. Если бы эти слова услышали юные прелестницы, избалованные дочери благородных господ, то его бы уже давным-давно выставили вон, будь он хоть тысячу раз благородным заклинателем (тут бы даже статус главы ордена, пусть и небольшого, ему не помог). Однако, Яо подобные выражения не пугали; всё своё детство он был вынужден слушать намного более мерзкие изречения от посетителей публичного дома, в котором жил вместе с матерью. Потому он лишь мило хихикает в ответ, игриво грозя любовнику пальцем, а после осторожно толкает того в грудь, вынуждая сесть на кровать.       Как только мужчина сел, Яо, кокетливо виляя бедрами, отходит к чайному столику, на котором стоит большой глиняный сосуд с густым ароматным вином и парочка фарфоровых чашечек, украшенных замысловатым узором.       – Надеюсь, господин согласится выпить со мной? – робко спросил Гуанъяо, разливая по чашкам вино.       – Соглашусь, – кивнул мужчина в ответ, хищно ощерившись. – Кажется, ты говорил, что здесь подают на удивление хорошее пойло. Частенько захаживаешь сюда, да? Неужели скучаешь по детству? – глумливо смеется он, явно довольный своей глупой шуткой.       Губы Яо скривились в неприятной усмешке; он, пользуясь тем, что любовник видел только его спину, незаметно выудил из рукава пузырек со странной желтоватой жидкостью и вылил часть содержимого в одну из пиал. А после спрятал пузырек обратно в рукав и медленно встал, красиво прогнувшись в спине.       Сзади раздалось довольное хмыканье.       – Нет, господин, – мягко ответил Яо, придавая своему лицу приятное выражение. – Однако, с моей стороны было бы невежливо приглашать Вас, – он неспешно подошел к собеседнику и добавил: – не ознакомившись с ассортиментом этого заведения.       – Ты так стараешься ради меня.       В ответ Гуанъяо лишь покорно склонил голову в знак признательности, после чего осторожно передал мужчине пиалу, и они вместе пригубили вино. И все это время, Яо внимательно наблюдал за тем, как кадык его дорогого друга играл под загорелой кожей, пока он пил предложенный напиток.       – Неплохо, – утерев губы, хрипло пробасил заклинатель и отставил чашку в сторону. – А теперь иди ко мне, – приказал он, требовательно махнув рукой Гуанъяо, как какой-то безвольной прислуге.       Тот невинно улыбнулся, медленно, скорее даже лениво, сбрасывая с плеч шелковый халат, блеснувший в полумраке свечей словно змеиная чешуя. Заклинатель язвительно усмехнулся, придирчиво рассматривая юное крепкое тело, исчерченное мелкими шрамами, щедрым подарком войны, и поманил Яо пальцем. Он покорно оседлал бедра любовника, несколько смущенно целуя своего визави в губы, робко и трепетно, словно молодая лоретка, впервые отдавшаяся какому-нибудь богатенькому юнцу. Мужчина довольно оскалился; он по-хозяйски опустил руки на пояс Гуанъяо и резко притянул его ближе, целуя намного более откровенно и страстно. Он явно красовался, глубоко убежденный в том, что его любовник мало что смыслит в искусстве телесных наслаждений, пусть и старательно делает вид, что это не так.       И Яо это было только на руку: так его любовник мог показать себя во всей красе, покуражиться в последний раз, а ему нужно будет только тихо стонать в ответ, стыдливо отводя взгляд в сторону, и нежно шептать на ухо что-нибудь глупое и милое. Мужчины от такого просто в восторге, особенно те, кто ничего из себя не представляет. Этот многоуважаемый господин как раз был из таких: глава малоизвестного ордена, а наглости еще больше, чем у Цзинь Гуаншаня, его [то есть Яо] многоуважаемого папаши. То, как этот мужлан небрежно ласкал его тело, мял узловатыми пальцами ягодицы и жадно вылизывал рот, словно безродная дворняжка, которой добрые люди кинули кости, было просто отвратительно. Однако, Гуанъяо не мог просто так взять и уйти.       Они ведь только начали, и с его стороны было бы крайне бестактно лишить мужчину удовольствия.       – Ах, мой господин, – взволнованно лепечет Гуанъяо, небрежно мажа губами по щеке этого несостоявшегося донжуана. – Вы такой грубый! – шутливо журит он любовника, сладко постанывая тому на ухо, когда его жесткие руки стискиваются на ягодицах. Яо тихо шипит; завтра все его тело будут украшать бесформенные уродливые лиловые пятна, досадно.       – Да, ну? – самодовольно тянет мужчина, наотмашь шлепнув ладонями по алеющим ягодицам; Гуанъяо коротко вздрагивает, соблазнительно прогнувшись в пояснице, и тихо шипит, уткнувшись носом в плечо заклинателя. – Тебе же это и самому нравится, разве нет?       Яо в ответ нежно смеется; ему нравится так играть с Минцзюэ, Сичэнем, Хуайсаном, да с тем же мальчишкой-Цзян, но никак не с мелочным высокомерным ублюдком, считающим, что в постели с ним не смогут сравниться даже Боги. Гуанъяо осторожно ведет пальцами по крепкой мужской груди, потом ниже, по животу, неловко краснея, а затем робко кладет ладонь на чужой пах и мягко смеется, скрывая за нежной улыбкой ядовитую усмешку.       Самоуверенность этого господина просто поражала, учитывая, что габариты его хозяйства были ничем не примечательны. По сравнению с Вэнь Жоханем и его названными братьями – это было просто смешно. А сколько же было обещаний отправить Яо на Небеса? Ужас просто!       – Господин… такой большой, – изумленно прошептал Гуанъяо, долгим движением облизнув нижнюю губу.       Мужчина значительно и гордо кивнул подбородком вверх.       – Хах! Конечно, – важно ответил заклинатель, накрыв ладонь Гуанъяо своей. – Давай, сожми его посильнее. Чувствуешь?       Яо растерянно кивнул, изобразив на лице искреннее восхищение. Он неуверенно поднял взгляд на мужчину, трогательно прикусив нижнюю губу, а потом осторожно, со сладостным трепетом, сжал твердый член рукой, искренне благодаря судьбу за то, что его обожаемый любовник все еще не стянул с себя штаны. Трогать его у Гуанъяо не было никакого желания, однако, приходилось разыгрывать весь этот спектакль.       – Ч-чувствую, – с придыханием ответил юноша, лаская плоть через ткань. – Какой же Вы бесстыдник, – чуть погодя добавил он, сконфуженно опустив голову.       – Приходится.       Мужчина расслабленно откинулся на мягкие подушки и утробно заурчал, наслаждаясь неуверенными ласками своего юноши. Он любил таких: нежных, отзывчивых и любопытных. Правда, ему и в голову не приходило, что Яо может оказаться таким. Учитывая его прошлое, заклинатель был уверен в том, что он будет намного более умел и опытен. В конце концов его горячо любимая маменька просто не могла не дать сыну парочку полезных советов на будущее. Однако, так было даже лучше.       Ему нравилось поучать своих любовников, показывать, как надо. К тому же, с Яо ему было довольно легко; похоже, что кое-что ему все-таки передалось от матери. Мужчина усмехнулся, лениво толкаясь в чужую ладонь, обхватывающую член именно так, как ему было нужно; да, мальчишка определенно был одарен. Он поднял взгляд на юношу и, самодовольно хмыкнув, уже хотел было сказать что-нибудь эдакое, да так и застыл, ошалело уставившись в потолок.       Гуанъяо скривил губы, явно довольный эффектом. Он встал, небрежно отряхнув руку, и с блаженной улыбкой стал наблюдать за корчащимся на кровати мужчиной, которому посчастливилось испытать мучительную боль, сковывающие все его тело.       – Наконец-то, – устало протянул юноша, – я уже было подумал, что эта дрянь никогда не подействует, – Яо поднял с пола халат и лениво натянул его на плечи, неприятно, скорее даже жутко, хихикнув. – Честно, Вы так себе. Однако, я должен сказать Вам спасибо. Мне наконец-то удалось протестировать эту вытяжку, – он вытащил из рукава флакон и весело подкинул его в руке, – на заклинателе с довольно развитым Золотым Ядром. Благодарю.       Мужчина неестественно прогнулся в пояснице тихо завыл, сминая в руках простыни.       – А-а-а, - понимающе протянул Гуанъяо, изобразив на лице искреннюю заинтересованность, – спрашиваете, что будет дальше? Позвольте я Вам расскажу: Вы закономерно умрете, но не беспокойтесь – о Ваших эротических похождениях никто не узнает. Мы отдадим Вас на растерзание нечисти – в глазах других Вы погибнете героем, – мужчина взвыл, ударив кулаком по мягким подушкам, а юноша в ответ только помахал рукой, вежливо ответив: – О! Господин, не стоит благодарностей!       После чего, удовлетворенно усмехнувшись, наполнил чашу вином, празднуя очередную победу.