Пять минут с ангелом
14 марта 2021 г. в 20:24
…. Раскрыв правый глаз, замечаю, что рассветные сумерки уже залили комнату молочно-белым светом. Часов пять утра? Или шесть? Может и больше... Трудно сказать. По прогнозу, день будет облачный, а значит, мрачный и сырой.
Рядом с собой, на кровати, ощущаю пустоту. Подушка примята, одеяло откинуто в сторону. В гостиничном номере тепло, но неуютно, как и всегда в номерах американских отелей. Да любых, не только американских! Просто тут они особенно большие и пустые. Вчера отчего-то так не казалось. Может быть, потому что не нашлось времени осмотреться? Все было скомкано, в угаре взаимной... то ли страсти, то ли глупости. Некогда было обращать внимание на обстановку: быстро скинули одежду и прыгнули в койку, проигнорировав даже душ.
А потом было очень хорошо.
Надеюсь, нам обоим. Мне — очень. Тело ощущает приятную усталость и негу.
Усмехнувшись, думаю о том, что раскиданные по полу яркие шмотки добавляют домашнего уюта пустой и до тошноты безликой комнате. Вносят частицу хаоса.
Голова слегка гудит, хотя вчера почти не пили, и это хорошо. Не придется маяться похмельем. А тяжесть от недосыпа...
Открываю второй глаз, промаргиваюсь. Часы на электронном будильнике показывают 6.15. Рано. Слава богу, можно еще поспать, правда отсутствие в кровати моего "пылкого любовника" тревожит — куда он мог деться?
Пахнуло сигаретным дымом. Осторожно поворачиваю голову к окну. Роджер не ушел. Курит, приоткрыв створку.
Мое дыхание замирает... И голове возникает образ нашего противного учителя литературы, который укоризненно замечал, оценивая мои сочинения, что «от штампов надо избавляться». Но правда же - «дыхание замерло»! Хоть это тысячу раз штамп!
В утренней серости Родж напоминает прекрасного ангела, чудом попавшего на грешную землю, в дурацкий номер огромного отеля с цветастыми занавесками на панорамном окне. Он не смотрит на меня, задумавшись о чем-то своем. А я смотрю. На него, прекрасного до рези в глазах.
Все в курсе, что Роджер Тейлор из «Queen» — красавчик?! Все. И я не исключение. Но… сейчас «дыхание перехватило» (идите к черту, мистер Барнаби!) не от того, что этот красавчик и рок-звезда, совершенно голый стоит у окна номера, где лежу я в большой кровати после восхитительной ночи, а от поразившей в самое сердце КРАСОТЫ (мистер Барнаби, к черту — это прямо и налево! И кстати, каждая буква в этом слове, вспыхнувшем неоном в моей голове - заглавная).
Вечно бледная кожа отливает перламутром. Ни одного изъяна. Гладкое, словно шелк, тело. Длинные ноги, тонкая талия, поджарые ягодицы. Девчачья — о да, сколько раз его злило это сравнение! — припухлость. Но под фарфоровой кожей, я точно знаю, стальные мышцы. На спине родинка. Сейчас ее не видно, но она там есть. Отличная родинка, если понимаете!
Волосы разметались по спине…. Я усмехаюсь про себя, столько сил ушло вчера на их укладку, где результатом грезилось единственное — тщательно организованный хаос. А сейчас эти мягкие русые локоны закрыли вуалью плечи и.. Блин! Скрывают от меня не только родинку, но и часть лица.
Я опять улыбаюсь про себя. Как же ему претит сравнение с девушками и как же он похож на красотку Твигги! Знаменитая модель могла бы позавидовать огромным сине-голубым глазам, длинным густым ресницам, улыбчивым губам и этой прозрачной коже. Очень хочется испортить совершенство. Во мне просыпается демон, и я начинаю фантазировать о татуировках, которые разрастаются по роджерову бледному телу, словно причудливый узор по фарфору.
Вот так всегда! Мне все хочется испортить! Глупость...
И кто такая, скажите, на милость, эта Твигги?! Куколка с обложки. Забыть, перевернув страницу...
В стоящем у окна парне столько глубины и жизни, а еще ума, дерзости… Взгляд расфокусирован, но я чувствую мысль во всем облике. Роджер может сейчас думать о чем угодно, но больше всего его заботит несправедливость этого мира, его несовершенство и корявость. Он все время прячет эту боль, но сейчас она проступает в его взгляде. Чувства так же обнажены и так же прекрасны, как тело. Он такой легкий и эфемерный, что, кажется, может растаять в утреннем сумраке, как дымок сигареты.
Я зажмуриваюсь и пытаюсь как можно четче запомнить это утро и силуэт в окне. Запечатлеть на сетчатку глаза, словно на поляроидный снимок, сохранить в памяти, как открытку из далекой страны. Хранить в глубине жемчужиной, потому что сегодня, сейчас он тут, со мной. Но это может быть такой же иллюзией, как и ощущение впорхнувшего в комнату ангела. Только здесь и сейчас.
Момент истины. Сейчас Роджер не ёрничает и не кривляется, не позирует перед фотографами, не красуется на сцене — не ощущает себя в центре внимания. Он наедине сам с собой. Задумался. Курит в створку, боится меня разбудить. Все маски сняты. Передо мной обнаженный, чистый, настоящий Ангел. Роджер. Мой. Сегодня — мой.
Вот, лицо разгладилось. Глаза все также смотрят в себя, но взгляд посветлел.
Сигарета в забинтованных пальцах подрагивает. Начало тура — руки, как всегда, стерты в кровь. Бинты разлохматились от наших ночных игр, и, по сути, не выполняют своей роли. Не защищают нежные ладони от грубого внешнего мира. Хочется выпрыгнуть их кровати и поцеловать бинты, но я сдерживаюсь. Глупо портить этим детским и сентиментальным порывом мгновения чуда и трепетного счастья…
Огонек сигареты мигает, как светофорный глазок, и гаснет. За окном слышны звуки большого города. Еще одного большого уродливого города, покоренного Королевой. Начинается новый день — шумный, суетливый, не знающий «вчера».
Роджер, словно встрепенувшись, закрывает окно и поворачивается ко мне.
— Я разбудил тебя? — голос с трещиной. — Извини. Еще рано. Часа два точно можно спать.
Я киваю не в силах говорить. Потому что, Бог свидетель, сейчас наговорю пошлостей, ерунды, глупостей и начну признаваться в любви… Потом будет стыдно. Я заставляю себя промолчать. Это лучшее… Поворачиваюсь на бок и закрываю глаза. Чувствую, что рядом прогибается матрас, и прохладное тело скользит под одеяло. Слышу хриплый голос Роджера:
— Брр… Холодина там. Нахуй! Не люблю я блядскую зиму… Противное утро!
С ним трудно не согласиться, но я не соглашаюсь. Утро просто чертовски прекрасно!