Мышонок и хищный зверь

      Был поздний вечер. На улице, освещённой чередой желтых фонарей не было ни души кроме одной пары, которая неспешно шла по узкой дорожке к дому. Молодая совсем ещё юная девушка в красивом вечернем платье изумрудного цвета элегантно держала за руку седовласого мужчину шедшего рядом. ― И всё-таки, дедушка я не поклонница оперы. Меня более привлекает живая игра актёров на сцене, нежели пение. И к тому же, на Родине оперу ставят на порядок лучше, нежели, тут в Вене.       Девушка не была достаточно хорошо осведомлена в этом вопросе, однако высказывала и подавала своё мнение как эксперт. Чем искренне веселила своего дедушку. ― Мария, актёрская игра и искусство в целом понятие субъективное. Правда, существуют определённые законы и железные правила в каждом виде искусств, коих стоит придерживаться, дабы не создавать ложное восприятие у зрителей. А вот насчёт замечания об опере в Австрии. Хм… полагаю, что стоит упомянуть некое мало чем подкрепленное, но всё же распространенное мнение, что австрийцы не столько слушают оперу, сколько смотрят её.       Марии всегда нравилось слушать дедушку, его спокойный менторский тон. Старый учёный с удовольствием делился любой информацией с единственным живым и любимым существом на всей планете Земля. Но с большой пользой от знаний, приходили и большие проблемы. Тот, кто много знает, становится неудобным, не нужным и просто лишним. И это однажды одним осенним вечером осознал профессор. И даже когда ему пришлось бежать из страны, дабы не попасться в руки наёмным агентам, Мария без раздумий последовала за ним. Ведь у неё был только он, а у него – она.       Взглянув мимолётом в глаза дедушки, Мария заметила всё ещё не угасший огонёк темы и решила добавить то, что знала – он оценит без отрицания: ― И всё же только в русской опере лирический тенор получает более широкую и разнообразную галерею образов, − улыбка появившееся на лице родного человека говорила, что любое упоминание о Родине приносит ему счастье. ― Несомненно, Мышонок мой. Несомненно, − профессор открыл входную дверь, пропуская внучку вперёд.       Небольшой дом встретил своих хозяев тишиной и темнотой. Лишь яркие лучи полной луны, проникая сквозь незашторенные окна, освещали помещение. ― Что за неприятность, Маша? − старый ученый, щелкая кнопкой, несколько раз проверил выключатели на стене у входа. ― Дедушка, стой тут я сейчас поднимусь к себе в комнату, у меня там где-то должен быть фонарик.       Девушка поспешила наверх, насколько ей позволяла темнота в доме. Старый учёный неспешно, аккуратно зашел в гостиную освещенную холодным сиянием. Сквозь настежь открытое окно, слегка шевеля легкие занавески, задувал теплый ветерок. ― Эх, Маша. Забываша, − с улыбкой проговорив, профессор защёлкнул створки и окинул мимолетным взглядом близстоящие дома. Во всех горел свет.       Поджав губы, учёный заметно занервничал и, стремительно подойдя к тумбе, поспешно снял трубку стационарного телефона, но привычных гудков так и не услышал. Волна дрожи прошла по всему его телу. Едва справляясь с охватившим его волнением, профессор двинулся к лестнице на второй этаж. Имя внучки было готово сорваться с губ, но…       Он стоял посреди прихожей. Неподвижно и тихо. Он подкрался, как хищный зверь к своей жертве готовый накинуться на неё в любой момент. Косой яркий луч упал на его высокую темную фигуру. В секунду холодно блеснул металл на левой руке. В правой Солдат держал пистолет. Волнистые темные по плечи волосы хаотично рассыпаны по широким крепким плечам. Его холодный взгляд пронзительно голубых глаз пугал, заставляя учёного сжаться внутри.       От осознания сложности ситуации, от понимания причины миссии этого Солдата по телу разлился поток адреналина, вызывая этим чуть ли не временный паралич ног и шокированного разума. Старый учёный знал, что это конец. Этот наёмный убийца не оставит его в живых, но это не главное, что его тревожило. ― Дедушка, не могу найти фонарик. Он, наверное, на кухне, − звонкий голос Марии приближался.       Несколько секунд Солдат стоял с каменным, лишённым эмоций выражением лица, но затем чуть повернул голову в направлении приближающихся шагов. Пальцы на рукояти пистолета сжались сильнее, наблюдая за эмоциями страха на лице учёного. Предвидя желание совершить глупость, незнакомец приложил палец металлической руки к губам и красноречиво поводил из стороны в сторону стволом пистолета, предупреждая «Не надо!». ― Дедушка, ты где? В гостиной?       Мария аккуратно спускалась по лестнице, придерживаясь одной рукой за перила, другой за стену. Профессор из последних сил держал себя в руках, чтобы не закричать раньше нужного момента, он ждал, когда же внучка окажется ближе к входной двери и только тогда дать ей сигнал, чтобы спасалась бегством. И вот оно – нужное мгновенье. Последняя ступенька. ― Маша, беги! Спасайся!       Прозвучал глухой удар, старик грузно опустился на пол. Ступор первых секунд от осознания услышанного прошел, но девушка не смогла сделать и шага. Чья-то мощная фигура заслонила собой дверной проём, на мгновение замерла, выкинув вперёд в захвате руку. Жесткие металлические пальцы впились в хрупкое тонкое горло, не давая опомниться и выдохнуть.       Глухо захрипев от рывка Мария, отбивалась, пыталась отцепить ладонь, но это оказалось безуспешно, незнакомец был намного сильнее её. Не обращая совершенно никакого внимания на её сопротивления, он тащил девушку в гостиную.       Мужчина грубо откинул её подальше от лежащего на полу учёного. Его лицо ничего не выражало. Голубые глаза стали темнее, теперь казалось, что они цвета лазурита.       Откашливаясь, Мария не переставала за ним наблюдать, задать вопрос мешали наступающие спазмы, но едва она увидела, что Солдат снова поднял оружие и взвёл курок, она невольно вздрогнула, понимая, для кого предназначена эта пуля.       Ни о чём больше не думая Мария кинулась к лежащему в бессознательном состоянии дедушке. Она онемевшая, одеревеневшая от ужаса, заслонила собой задание, цель, которую ГИДРА поставила перед Солдатом уничтожить. ― Уйди, − раздался приказ. ― Нет! Прошу! Пожалуйста! – превозмогая боль в горле, Мария осмелилась заговорить с наёмником. – У меня никого нет кроме дедушки. Не убивай его!       Холодные глаза изучали Марию. Разве можно ему понять человека любящего, прощающего, пристрастного, готового защитить, заслонить собой своих близких? Нет. Солдату безразличны эти чувства, не это заставляет его опустить пистолет, а следующие слова Марии: – Я сделаю всё, что скажешь, – она не узнала собственный тихий голос. Звонкий как колокольчик ранее, сейчас был глух и лишен всяких эмоций.       Ох, не стоило этого говорить… Она попалась. Зимний Солдат смотрел на неё сверху вниз, и взгляд его не сулил ничего хорошего для Марии. Потому что только так хищник смотрит на свою жертву, давая понять, что у неё уже давно не осталось выбора, и она должна смириться со своей участью. Девушка съежилась, чувствую себя мышкой, которою загнал в угол хитрый кот. От этого было неприятно и страшно.       На губах мужчины появилась едва заметная улыбка, его откровенно забавлял вид хорошенькой молодой девушки, которая стояла перед ним на коленях на уровне паха. Не произнося ни слова, он подошел к ней ближе и с высоты своего роста бесцеремонно скользил по её телу жадным взглядом. Такими горящими от желания глазами смотрят на трофей или добычу.       Сила его взгляда была такова, что Мария переставала дышать. Хотелось уже, чтобы Солдат хоть что-то ответил, напряжение в тишине росло, как вдруг безымянный воин наклонился и насильно поставил Марию на ноги. – Что мне нужно будет делать? – тихо спросила, находясь в стальном кольце рук. Наивность вопроса девушки рассмешило его.       Мария невольно вздрогнула, когда широкая горячая мужская ладонь легла на поясницу, а затем вниз, на бёдра. Всё было понятно без слов, его действия были весьма красноречивы. Девушка грустно улыбнулась, и пристально посмотрев на него, нервно кивнула.       Бионическая рука, проскользнув по оголенным плечам, утонула в пшеничных волосах на затылке. Другой рукой он крепко прижал ее к своему телу и, наклонившись, легко коснулся губами ее губ, с удовлетворением чувствуя, как по ее телу пробежала слабая дрожь.       Когда незнакомец прервал поцелуй, он грубо очертил большим пальцем губы, точёные скулы. Пальцы Марии, сжимающие кожаные ремни на его груди задрожали, и он стиснул их. Девушка попыталась было убрать руку, но он не отпустил, а наоборот, накрыл своей, пуская по телу горячие волны. ― Обещаешь, что не тронешь дедушку? – тихо спросила Мария, разглядывая ремень, закрепленный поперек его груди. ― Покажи мне, как сильно этого хочешь, − мужчина посмотрел на неё сверху вниз, и она несмело встретила этот взгляд.       Сдержанность Зимнему Солдату порядком надоела. Он был возбуждён до покалывания кончиков пальцев. Его заводил запах её волос, нежные и податливые прикосновения губ, аккуратные изящные пальчики в его ладони. Желание взять её тут же на полу гостиной прервал тихий взволнованный голос Марии: ― Только не здесь. Не посмеешь, − будто прочитав мысли Солдата, сказала дрогнувшим голосом. ― Думаешь? – не хорошо ухмыльнулся он, поглаживая теплой ладонью раскрасневшуюся от переживания щечку. На девушке не было лица. Она взволнованная, с широко распахнутыми глазами смотрела на него будто пытаясь понять, сможет ли он так поступить или нет. ― Нет! Не хочу свой первый раз так грязно и вульгарно, − собрав свою смелость твёрдо, ответила Мария, а после тихо добавила. − Моя комната наверху.       Не успела Мария договорить, как оказалась перекинута через плечо. Солдат стремительно нёс её на вверх, не желая дольше ни секунды тратить на трёп. Он чётко понял, что она девственна, что ещё ни один мужчина не касался её нежной плоти. Фантазия рисовала все возможные варианты того, что он сделает с Марией этой ночью, чтобы свой первый раз она запомнила навсегда.       Носком берца, пнув дверь, мужчина на мгновенье замер, окидывая пространство профессиональным взглядом. Комната Марии оказалась небольшой, но уютной. Главное, что там находилась кровать, а остальное Солдату было неважно.       Опустив Марию на пол, он рывком развернул её к себе спиной, отчего девушка сдавленно вскрикнула. Движения Солдата были резки и несдержанны, он не хотел тратить время на расшнуровку корсета её вечернего платья, поэтому вытащив свой нож, одним резким движением разрезал мешающие ленты.       От неожиданности Мария судорожно вздохнула, низко опустив голову. Платье холодной мягкой волной соскользнуло по её телу на пол. Несмотря на то, что в комнате было довольно тепло, девушка поёжилась, прижимая руки к телу. Она стояла перед ним почти оголённой, и свет луны, пробившейся через прозрачную ткань занавески, мгновенно укутал её своим холодным сиянием. Мария скованная страхом и отчаянием не оборачивалась. Кусая губки, она в волнении ожидала продолжения.       На талию опустились руки. Одна ладонь горячая как пламя, другая холодная как лёд. Поёжившись от новых ощущений, Мария держала себя в руках, призывая к терпению и вынужденной покорности. Мужчина погладил груди. Они были идеальной формы – мягкие, кругленькие, нужного размера, каждая помещалась в широкую мужскую ладонь. Не меняя место рук, он опустил голову на плечо, и, уткнувшись носом в нежную, атласную кожу шеи, вдохнул аромат её тела и волос.       Притянув Марию к себе ближе, Солдат прислонился к её уху, опаляя девушку тяжёлым, возбуждённым дыханием. По телу рассыпались волны мурашек, когда он коснулся мочки кончиком языка, а потом припал поцелуем к шее.       Мария в познании новых, приятных чувств затрепетала, подрагивая в его сильных руках. Зимний Солдат едва себя сдерживал. Мозг отключился, тело требовало! Ему хотелось сейчас брать её грубо, не целуя в губы и не растрачиваясь на ласки. Просто и по-животному, нетерпеливо стянуть трусики и войти сзади жестко, захлебываясь собственным рыком и дурея от податливой мягкости молодого тела и стонов, которые могут быть фальшивыми, но разве это для него важно… ― Ложись на постель, − горячо прошептал на ухо.       Мария молча кивнув, направилась к кровати краем глаза замечая, что мужчина ловкими быстрыми движениями освобождается от сложной конструкции ремней оперативной кобуры и одежды. Стараясь на него не смотреть, девушка не спеша легла на постель и направила свой взгляд в потолок. Ни один мужчина никогда не видел ее обнаженной и тем более не касался её. Ощущая неловкость, унижение и чувство стыда, Мария прикрыла грудь руками, но тут же услышала его приказ: ― Нет. Убери, − находясь уже полностью раздетым, Солдат некоторое время просто молча, смотрел на ее точеные ножки, округлые бедра, плоский живот и, наконец, взгляд задержался на груди.       Марии, чего лицемерить, тоже было любопытно взглянуть на него. Она не понимала, что с ней происходит, однако где-то на уровне инстинктов ощущала эту потребность. Сквозь пушистые ресницы, девушка стала наблюдать как медленно и бесшумно мужчина приближается к кровати. Холодный яркий свет луны позволил хорошо разглядеть его красивое, мускулистое телосложение. Он был не худым, а стройным, высоким и широким в плечах. При созерцании его большого, возбужденного члена в голове воцарился настоящий хаос из эмоций, мыслей и неспокойных пугающе-волнительных, незнакомых ощущений.       Затуманенными похотью глазами, Солдат смотрел на Марию сверху вниз теряясь в её красивых, влажных от волнения глазах ,в которых двоился яркий диск луны. Его волнистые волосы слегка покачивались, когда мужчина приближался к ней. Бионическая рука, издав специфические жужжащие звуки, повернула к себе её голову. — Ты будешь очень послушной девочкой, − утверждающе, хрипло сказал Солдат.       Оказавшись совсем рядом он обнял её талию, прижимаясь к низу живота Марии возбуждённым членом. Осознав, что происходит, она ойкнула и испуганно встрепенувшись, попыталась от него отодвинуться, но сильная хватка не дала двинуться ни на сантиметр. Мужчина лёг на неё сверху, придавливая весом своего тела, полностью подчиняя и обездвиживая. Сочащаяся головка призывно тёрлась о внутреннюю сторону её бёдер, призывая ответные соки.       Его мягкие влажные губы ласкали её тонкую шею, ключицы, спускаясь всё ниже, к грудям и дальше. Легкая небритость временами неприятно царапала нежную кожу, отчего девушка недовольно хмурила лоб и рефлекторно выгибалась, пытаясь отстраниться от этой колкости. Однако чем больше Мария этого хотела, тем наоборот сильнее чувствовала его напористые ответные движения.       Она сама себе не хотела признаться, что от ласк этого опасного мужчины получает настоящие волны удовольствия. Мария и рада бы оставаться холодной, непреклонной и бездушной, но … не может. Ей приятно ощущать, как перекатываются под её руками упругие натренированные мышцы его спины, как умело двигается его язык на её сосках. Неопытное тело Марии разгорелось от его прикосновений, от его губ, от его рук, от него. Физиологию не обманешь. Хотела ли Мария этого или нет, но тело уже было готово, оно хотело нечто большего, глубокого и пошлого, но и в тоже время боялась этого.       Снова оказавшись у её лица Солдат, нетерпеливо припадет грубым поцелуем к её губам, а после, отстранившись, замирает. Не отрывая зрительного контакта, опускает руку ниже, и проникая двумя пальцами вовнутрь, чувствует мокрые от соков складочки.       Это ощущение влаги даёт полный бесконтрольный зелёный свет до самого утра. Улыбнувшись, мужчина чуть сгибает её ноги, прижимаясь возбуждённым членом к её входу, а затем начинает входить так мучительно-медленно, что для Марии это сравнимо больше с пыткой, нежели с удовольствием.       Прикусив губу и зажмурившись, девушка терпит. Мысленно не понимая как выдержит с ним целую ночь, если он только начал, а она уже чувствует такое сильное жжение и боль. Как бы Мария ни хотела расслабиться, чтобы облегчить свою участь и уменьшить эти неприятные ощущения, у неё это совсем не получалось. В следующее мгновенье мужчина сильнее подался вперёд, одновременно потянув свою любовницу на себя. Этот первый глубокий толчок вырвал из груди Марии сдавленный крик и последующий протяжный стон.       Оказавшись внутри, мужчина замирает, разрешая Марии успокоиться и привыкнуть к нему. Его крепкие руки крепко сжимали хрупкое трепещущее тело. Зарывшись лицом в её густые волосы, он вдыхал их тонкий цветочный запах, прислушиваясь к её сбивчивому дыханию.       Солдат не привык быть с такой женщиной – чистой, светлой, невинной. Которую хочется брать до исступления, которая превращает его, беспощадного Зимнего Солдата, в одержимого, безумно голодного любовника. Мотаясь в миссиях по всему миру, он пробовал многих: шлюх, продажных девок или просто дур соглашающихся провести с ним ночь. Их он не целовал и не ласкал, а трахал жёстко и больно.       Первые плавные и нежные толчки приносили ощущение наполненности и тупой боли, но вскоре они сменились глубокими и напористыми. Закрыв глаза и прикусив нижнюю губу, Мария терпеливо принимала эти жесткие движения, всё время, вспоминая ради кого эта жертва.       Ритмично двигаясь в ней, мужчина со страстным огнём в глазах смотрел на неё, наблюдая как меняются эмоции на лице, как возбуждённо открывается её ротик хватая воздух и как в следующий миг плотно сжимаются губы в попытке остановить вырывающейся из груди стон. ― Не сдерживайся, Мышонок, − шепнул он Марии в самое ухо, касаясь мочки губами в этом время резко и глубоко проникнув в неё. Отчего женщина отозвалась протяжным глухим стоном.       Остановившись, он встает на колени, ловко переворачивает её на живот и, поднимая Марию на локти, несдержанно входит сзади. Его холодная железная рука давит на поясницу, заставляя её прогнуть. Схватившись за кованые перила кровати Мария, пыталась удержать своё тело, в которое с новой силой погружался большой член Солдата. Этот мужчина опытен в сексе, что нельзя сказать про его любовницу, которая большей частью получала только вспышки боли и неприятные ощущения.       Прерывисто дыша, он гладил теплой живой рукой по её выгнувшейся спине. Нежная молодая кожа так и светилась красотой и свежестью. Временами этот тёплый атлас покрывала россыпь сексуальных мурашек. В тот момент мужчине хотелось впиться в них зубами, одновременно лаская и терзая её кожу.       Горячее и чересчур узкое влагалище Марии доводило Солдата до безумия, до отключки контроля над собой. Не сдерживая себя, он входил в неё часто и размашисто. Собрав выбившееся из причёски длинные как у Рапунцель локоны, мужчина намотал их на кулак бионической руки и потянул на себя, чтобы лучше видеть её лицо. Застонав и вскрикнув одновременно Мария, сильнее выгнула спину, пальцами крепче, до белизны в костяшках сжимая прутья изголовья кровати, ожидала конец этого безумия.       Не привыкшее к такой напористости тело любовницы пытается ускользнуть из рук Солдата, но мужчина не пускает. Крепко обхватив её бёдра, не разрешал сдвинуться её круглой красивой попке. Он чётко осознавал, что ей может быть больно. А как по-другому? Он высокий — почти метр девяносто. И соответственно все части его тела тоже не маленькие.       Спустя какое-то время, Мария почувствовала дрожь в ногах, а руки отказывались уже держаться так сильно, от изнеможения она едва не упала, но сильные руки резко прижали её к влажному телу, продолжая ритмично входить лишь немного поубавив шальной темп. В какой-то момент Мария почувствовала, как горячие слегка шершавые пальцы, дотронувшись до клитора, начали размеренно массировать эту чувствительную точку, чтобы усилить приближающиеся оргазм. Задыхаясь, раз за разом от новых неизвестных до этого захлестывающих мозг волн удовольствия Мария чувствовала приближение чего-то ещё большего.       Властно нажимая на пульсирующий между пальцами клитор, мужчина предвкушал её пик, как свой собственный. Вскоре от двоих, вызванных особо бурных оргазмов в его руках сотрясалась молодая красивая женщина. Хватая воздух ртом она выгибалась дугой при этом, не стесняясь протяжно стонала, крепко сжимая пальцами его предплечье.       Ощущал наступление долгожданной разрядки и сам Солдат, движение его бёдер становились всё резче, и вот гортанно застонав, подается вперёд максимально глубоким толчком, изливаясь горячей струёй.       Движение внутри замедлилось, однако мужчина не торопился покидать её тело. Он не насытился! Он хочет ещё и сразу же! Солдат ещё тяжело дышит, когда послабив хватку металлических пальцев на её бедре медленно разворачивает женщину на спину и закидывает ноги на свои широкие плечи. Всё ещё находясь в пелене блаженства и экстаза, Мария не сопротивлялась, только её слегка расширившиеся глаза говорили о неожиданности такого поворота.       Находясь в его сильных руках, пока он страстно и неутомимо входил в её тело, Мария ловила взгляд его глубоких голубых глаз. С каждым его движением по её телу наравне с болью всё больше разливалось наслаждение. Перевернув Марию снова животом вниз, он аккуратно ввел член сзади и, держа её руки за спиной одной рукой, другой сжимая одну из ягодиц, резко двигался внутри.       Солдат испытал радость садиста, когда хлестнув её по бёдрам, увидел, как нежная белая кожа становилась розовой, а затем красной. У Марии уже не хватало сил и дыхания, во рту было сухо, а внизу, разгорелся настоящий пожар. Всё ещё не прекращая движения он, подавшись вперёд, схватил Марию за горло и, притянув к себе, заключил её губы в долгом и сладком поцелуе. Мужчина двигался все сильнее и резче, было слышно его учащенное дыхание, и когда он застыл на мгновенье, Мария снова ощутила внутри слабые толчки.       В экстазе, полностью расслабившись, Солдат лег на неё, вдавив Марию в постель. Сдавленно застонав, женщина попыталась выбраться из-под него, но у неё ничего не получалось. Её слабое сопротивление и вялые движения умиляли мужчину и вновь распаляли его. Мария была полностью под его контролем и это ему чертовски нравилось. Прервав свой требовательный поцелуй, он раздвинул её бёдра своими, и снова был готов взять её, но внезапно маленькая ладонь Марии нежно дотронулась до его щеки. Сейчас, дабы получить, хоть немного отдыха она выбрала такую тактику. ― Я устала, − просительный взгляд красивых карих глаз. – Пожалуйста, дай мне отдохнуть немного.       Солдат протянув свою бионическую руку к её лицу и нежно погладил большим пальцем по щеке. ― Хорошо, Мышонок. Иди сюда.       Он, просунув руку под поясницу Марии, перекатывается вместе с ней на спину, а после укладывает её рядом с собой. Мужчина глубоко и размеренно дышит, нежно, не спеша поглаживает её плечи, спину вдоль позвоночника. Мария не двигаясь, лежала у него на его груди, считая спокойные удары сердца, легонько проводила подушечками пальцев по тугим натренированным мышцам.       Тихонько подняв голову, она начала рассматривать его профиль, пытаясь отыскать что-то живое, другое, что выдаст в нём человечность, скрываемое под толстым слоем льда. Неожиданно мужчина посмотрел вниз, их взгляды встретились. С такого близкого расстояния она видела холодные голубые глаза, которые будто гипнотизировали её, приковали к себе. ― Как тебя зовут? – тихий запоздалый вопрос. На который она не ожидала получить ответ, но всё же задала. Ответом послужила тишина, которую Мария могла заполнить любым именем каким хотела, но разве это имело значение.       Эта передышка пошла на пользу. Марии показалось, что она даже немного вздремнула. Левое плечо и рука затекли и при попытке поменять позу, она почувствовала, как её талию сжали холодные металлические пальцы. Оказалось это лишь мнимое спокойствие. Даже не смотря на то, что его веки был закрыты и лицо расслаблено Солдат не спал, а потому Мария осмелилась задать терзающий её вопрос: ― Я… я достаточно тебя убедила? Ты не убьешь дедушку? – она не могла отделаться от мысли, что этот наёмный убийца сможет нарушить их сделку. ― Ещё не утро, − спокойно ответил он, а после, отыскав под покрывалом её нежную грудь, несильно стиснув, спросил полушепотом, − Отдохнула, куколка?       Солдат не дал ей ответить. Всё решив за неё, он просто встаёт с кровати и останавливается у её края, жестом призывая Марию оказаться ближе. Он с огнём в глазах смотрел на неё сверху вниз, заставляя женщину нервно сглотнуть.       Протянув живую теплую руку, погладил большим пальцем Марию по нижней губе, а после слегка нажал на подбородок, заставив открыть рот. Только от созерцания этой призывной позы Солдат, снова чувствует напряжение внизу живота. ― Мне должно понравиться, Мышонок, − сказал он тоном, не терпящим возражений.       В глазах Марии заблестели слёзы, сглотнув она, мелко закивала, медленно открывая свой очаровательный ротик пошире, принимая член вовнутрь. Сначала он вводит его неглубоко, погружая только головку, после постепенно пытается войти глубже, но Мария начинает сопротивляться и давиться. Даётся минет ей с трудом, обхватив член плотно, но не глубоко, вынуждает Солдата самому проталкивать его резче и глубже.       Глаза Марии всё время плотно зажмурены, на ресничках проступают слезинки. Было видно, что она старается, но ей противно и мерзко. Мужчина заметил, что она от этого страдает, но не хотел останавливаться, ему было хорошо. Он крепко держал её голову руками, давая понять, что пока он не кончит деваться ей абсолютно некуда, а потому придется терпеть. Он двигался бедрами, навстречу, глухо постанывая, а после, громко выдохнув, подался вперёд несколькими короткими толчками. Рот Марии наполнила солоноватая жидкость. Прикрыв ладошкою губы и не зная, что делать она вся сжалась на постели, борясь с наступающими позывами тошноты. ― Глотай, − сухой приказ.       Выполнив это повеление, женщина, обессилив, упала назад. Тяжело хватая воздух и кусая губы, тихо плакала, ожидая конца этой ночи. Неспешно перевернувшись на живот, обняла подушку, и накрывшись наполовину сброшенным с кровати одеялом, замерла. Вскоре рядом опустилось и его тело. Солдат был спокоен и расслаблен. Бионической рукой он легко придвинул Марию к себе ближе, с удовольствием зарываясь лицом в её шелковые волосы. Втянув носом воздух, он улыбнулся. Она его женщина. Она вся пахнет им − от кончиков волос, разметавшихся по его груди, до нежных пяточек. Она насквозь пропитана им, и от этого у мужчины вскипала кровь. Он был готов брать и брать её вечно, но всё рано или поздно заканчивается. Время останавливается, утомлённое тело безвольно падает в тёмную пучину беспамятства, и исчезает в невесомости…       Мария открыла глаза, когда серые предрассветные сумерки только начали прокрадываться в комнату. Ничем, не выдавая своё пробуждение, она наблюдала за Солдатом, который четкими выверенными движениями застёгивал кожаные ремни у себя на талии. Неожиданно раздался тихий, но четкий голос: ― Покиньте Вену до конца дня. Залягте на самое дно.       Закончив, он направился к выходу из комнаты, бросив у самой двери на Марию хищный прищур неподвижных, лишённых эмоций глаз. Куба. Забытый всем миром городок… ― Сэм, напомни мне, что мы тут делаем? – Баки щурился от жаркого, яркого солнца. Длинный рукав небесно-голубой рубашки прикрывал высокотехнологический протез. ― Бак, сто раз уже говорил. По оперативной информации через пару дней на краю этой деревни состоится встреча главарей наркокартелей, которые по данным разведки готовят теракты в городах США. Нужно их взять. ― Ага. Вспомнил, − поджав губы, буркнул напарник. ― Смотри, тут есть кафе. Давай зайдем, выпьем чего-нибудь прохладного, − Сэм, не дождавшись ответа Барнса, направился в сторону заведения.       Внутри помещение оказалось небольшим, но уютным. Пять маленьких столиков, накрытых желтыми скатертями, живые цветы в стеклянных вазочках добавляли свежести и красоты. Было ещё раннее время, поэтому в кафе никого ещё не было, кроме хозяйки заведения, которая выставляла на витрину свежую выпечку. ― Доброе утро, − отзываясь на звук колокольчика у двери, приятно поздоровалась молодая женщина, всё ещё не поднимая глаз на посетителей. – Что желаете вып…       Когда она повернулась, то на мгновенье замерла, а после выронив из рук стакан, испуганно отшатнувшись назад. Её красивое лицо исказил страх. Да, она его вспомнила и узнала, даже не смотря на то, что он изменился внешне. Но прежними остались его глаза. Голубые и холодные как льдинки. ― Ты нашёл нас. Ты вернулся нас убить? – её голос дрожал, по щекам покатились слёзы.       Сэм недоуменно уставился на Барнса, а тот в свою очередь озадаченно смотрел на женщину. Блуждая па лабиринтам своей искалеченной памяти, никак не мог её вспомнить, пока не увидел имя на бейдже – «Мария».       В голове тут же всплыли события той давней ночи, её мольбы и торг, его условия и желания. Поморщившись, Баки тяжело опустил голову, устало потерев рукой глаза. ― Нет, Мария я пришёл не за тобой или … ― Мама, почему ты плачешь?       На пороге появился восьмилетний мальчик, он обеспокоенно переводил взгляд с матери на незнакомых ему мужчин и наоборот. ― Сынок, иди в комнату и не выходи, оттуда пока не позову! Сэм словно подавившись, тяжело сглотнул. ― Вот так сюрприз, Баки. Копия папочка! А она у тебя есть в том списке перед кем бы ты хотел загладить вину?       Барнс посмотрел на напарника так, что тот закрыв рот, опустил голову и отвернулся. ― Мария, прошу, нужно поговорить, − заметив, что она не решается, поспешно добавил, − не бойся меня. Я не сделаю тебе ничего плохого.       Мария молча слушала его рассказ, не перебивая и не задавая вопросов. Баки поделился с ней настолько, насколько мог это сделать. Он чувствовал, что она ему всё-таки не доверяет, но разве можно было в этом её упрекнуть. ― Извини меня, Мария, - издав механические звуки, на стол легла бионическая рука, Баки подался вперёд, но Мария отшатнулась, вжавшись в спинку стула. Поджав губы и тяжело вздохнув, Барнс её снова убрал. ― Моё тёмное прошлое ещё долго меня будет преследовать, − глухо отозвался мужчина. – А где профессор? ― Я не скажу, −резко ответив, Мария посмотрела на него с подозрением и опаской. Баки хотел, чтобы она успокоилась, не боялась. ― В ту ночь ты меня спросила, как меня зовут, но я не ответил не потому, что не хотел, а потому, что я не помнил своё имя. Теперь я его знаю. ― И как тебя зовут? Едва заметная улыбка появилась на её губах. ― Джеймс. ― Меня звали? − мальчишка выглянул из-за приоткрывшейся двери. На Марию одинаково вопросительно смотрели две пары глаз цвета незабудки.