bittersweet;

      Время шло словно в замедленной съёмке, но только для тебя. Все вокруг менялось с бешеной скоростью, пока ты, сгорбившись, почивала на неудобном стуле возле койки. Могла иногда повернуть голову или уставиться в стену, которая стала новой лучшей подругой, или выглядывать в окно и мечтать о том, чтобы сбежать отсюда вдвоём. Практически все дни ты не отходила от постели Эндрюса в надежде на его выздоровление, но положение его тела оставалось неизменным.       Иногда наведывался клуб, группками или целиком. Заходил и Джексон. Он приглашал тебя на кружку кофе и в разговоре пытался выудить хоть пару слов, заодно и заставить съесть что-нибудь. Такая забота от него была чуждой, что ты упомянула во время очередной встречи.       — Почему ты так себя ведёшь?       Блондин удивлённо вскинул брови и застыл с сигаретой в зубах. Он обвел тебя взглядом, но ответа так и не дал, пока что.       — Будешь игнорировать?       — Не знаю, что сказать.       Ты нахмурилась и попыталась прочесть хотя бы какие-то эмоции на его лице. В свете последних событий все отдалились друг от друга и ударились в работу. Ты даже слышала как он ругался с Тарой в её кабинете, но не смогла пойти утешить девушку, когда услышала её слёзы. Конечно, ты понимала эту сердечную боль, схожую с твоей, но она сама выбрала такого мужчину. В свое время ты поступила так же, но смогла найти силы и выбрала правильный путь. Несмотря на то, что смотреть на Теллера невыносимо до сих пор.       — Нет, Джексон. Ты знаешь. — Выдержав паузу, ты не отводила от него глаз и добавила: — Ты боишься.       Джекс предпочел сохранить молчание, начиная вовсю шмалить и выдыхать дым в сторону. Кофе давно остыл, вы оба не притронулись к нему.       — Я понимаю тебя. Не поверишь, но мне даже жаль тебя. Ты в сложной ситуации, над каждым из вас нависла угроза смерти из-за войны с бандами. И всё это не просто твоя вина. Она будто тебя сжирает.       — Это ты с буклетов больничных вычитала? — он усмехнулся, не глядя выкидывая окурок. — Какая умница.       — Нет, это я решила сказать тебе правду.       — Я признателен, но заткнись.       — Не нравится, потому что я права?       — Да, — процедил парень сквозь зубы и приблизился к тебе.       Вы почти столкнулись носами, от чего ты едва не задохнулась. В лёгких стало критически мало воздуха, земля будто ушла из-под ног. Это чувство...оно было знакомым. Оно было звериным призывом, плотским. Ты не сдвинулась с места, глядя байкеру прямо в глаза, пока он бегал взглядом по лицу. Совершенно не встречая поддержки, сталкиваясь с осуждением и отторжением. Боже, как приятно было не находиться в его власти, не сходить с ума и не допускать ни малейшей мысли о близости с ним.       — Ты ничего мне не сделаешь, — прошептала ты. Скорее желая убедить его.       — Никогда. Даже если я буду ненавидеть тебя всеми остатками души, — он пошатнулся вперёд на этих словах, желая прижать к себе, но руками не касаясь тела, — какая-то частичка меня всё ещё будет любить. Несмотря на то, что я не хотел этого.       — Ты врёшь. Ты умеешь.       — Неужели ты так и не поняла? Ты знаешь меня, настоящего меня.       Джексон схватил твою ладонь в свою, на мгновение сомневаясь в своих действиях, а затем прижал её к своей груди. Под тонким слоем одежды ты явственно чувствовала стук. Биение его сердца. Сильного сердца, частичка которого была твоей.       — Знаю, но не хочу.       На крыльце началась какая-то толкучка, из-за чего вас оттеснили в угол. Ты успела вырвать ладонь из его хватки до того, как объявившая будущая миссис Теллер успела что-либо заподозрить. Она сказала, что тебя искал ведущий Эндрюса доктор, а после начала ворковать с Джексом. Пару мгновений ты наблюдала за их идиллией, однажды которую почти разрушила на пару с Джексоном, затем опомнилась и поспешила вернуться в палату. По пути ты обдумывала слова, сказанные тебе в спину: «Скоро мы уезжаем, Т.и.»       Оказавшись в палате, ты поняла, что их планы тебя совершенно не касаются. К счастью, тебе сообщили, что состояние Ричи улучшилось в плане показателей всех анализов. Не исключено, что он вскоре очнётся, на что ты уповала. Сожмет твою ладонь в своей и подарит ленивую улыбку, которую ты видела, стоило закрыть глаза и погрузиться в царство Морфея.       Там было сладко и приятно. Он обнимал и шептал всякие глупости на ухо, делился планами на будущее и рассказывал в подробностях о своей прошлой жизни. Ты знала немногое, поэтому впитывала все как губка. Вдруг небо затянули тучи, а золотой песок каньона — вашего значимого места — почернел. Ты почувствовала, как огрубела хватка, как твою ладонь будто сковали и потянули вниз. Под голос Ричи ты начала тонуть в угольном песке, внимая его кровожадному рассказу о том, как он расправился в изменщицей-невестой и ее новым избранником. Ты ничего не могла сделать, кроме как провожать опечаленным взглядом стан Эндрюса и надеяться, что этот кошмар прекратится.       Ты дёрнулась на стуле, приходя в себя, и тут же замычала от резких движений. Одной рукой ты убрала волосы в сторону, пока другой почему-то не могла пошевелить.       — Отдай, — запречитала ты, продолжая бубнеть, пока не замерла. Он держит тебя за руку. Держит крепко. Сам. Ты подняла голову и не могла поверить, что не спишь. Щипнула себя за руку несколько раз и убедилась. Нет, не спишь. Нет, он тоже не спит.       Следующий час ты провела в слезах и объятиях. Как бы доктор не пытался тебя отстранить и напомнить, что больному нужен покой. Как бы сам больной не просил не сжимать так сильно и пойти отдохнуть. Ты надеялась, что он слышал всё, что ты рассказывала, и ни одно откровение твоей души не проскользнуло мимо него. А если так получилось, то ты определённо точно напомнишь.