***
Оглядываясь назад, Фрэнк думает, что он должен был знать, что попытка убежать от этой проблемы однажды просто нагонит его и укусит за задницу рано или поздно. Он не знает до сих пор, почему тогда думал, что на этот раз всё будет по-другому… Они идут по одной из тихих улочек к северу от садового квартала, время от времени останавливаясь, чтобы заглянуть в очередной крошечный магазинчик. У Джерарда в руках рожок мороженого, потому что Фрэнк настоял на том, чтобы купить его; у Фрэнка — какой-то корнеплод на палочке, жареный и нарезанный спиралью. Они проходят мимо уличного музыканта, парня с кривой ухмылкой и гитарой, поющего о погоде. — Ох, — вдруг говорит Джерард, заглядывая в витрину. — А мы можем?.. — Конечно, — отвечает Фрэнк. Когда они входят в магазин, кукушка из маленьких часов возле двери вылезает три раза. Сначала Фрэнк думает, что это просто лавка старьёвщика, но потом видит, что груды металлолома на полках на самом деле являются скульптурами. Некоторые из них… Тикают. — Смотри! — восклицает Джерард, дёргая Фрэнка за руку. Маленькая заводная фигурка с грохотом несётся к ним по полу, останавливаясь как раз перед тем, как врезаться в ногу Фрэнка. Она чирикает и убегает под полку. — Ничего себе, — отзывается Фрэнк, удивлённо хлопая ресницами, и Джерард поясняет: — По-моему, это был заводной голем. С ними работает один из профессоров нашего факультета искусств. Пока Джерард увлеченно изучает другие изделия, из-за витрины появляется продавщица со вторым заводным чудиком на плече; она вежливо спрашивает их, не ищут ли они чего-нибудь особенного. Джерард интересуется: — Вы используете сигилы намерения, уже вырезанные на самих деталях, или вы наносите их во время процесса ковки? Видимо, это правильный вопрос, потому что глаза хозяйки магазина загораются интересом, и они с Джерардом начинают увлечённо обсуждать это. Фрэнк понимает только половину разговора: что-то о свитках, истинных именах и, кажется, температуре плавления бронзы, — а через некоторое время видит первую заводную фигурку, выглядывающую из-за ножки стола. Он подходит к ней и, присаживаясь на корточки, тихо произносит: — Привет. Фигурка чирикает, кажется, напуганная внезапным вниманием к себе, и снова убегает. Фрэнк тихо смеётся. Когда он снова поднимает глаза, Джерард смотрит на него с теплом, приятно отзывающимся внутри. Хозяйка магазина отходит в подсобку, чтобы что-то проверить, а Фрэнк с Джерардом продолжают вместе бродить по магазину. Джерард без умолку говорит об обработке различных металлов и древних традициях друидов, Фрэнк кивает с умным видом почти после каждой реплики, пытаясь дойти до сути этого пространного монолога. Затем часы с кукушкой над входной дверью снова дают о себе знать, и мгновение спустя Фрэнк слышит голоса с другой стороны магазина. Он не придал этому большого значения — в это время они с Джерардом нашли ещё одну заводную фигурку — ящерицу с сочленённым хвостом, — которая раскачивалась вперёд-назад под аккомпанемент из щелчков, складывающихся в причудливую мелодию, и он всё пытался понять, выстроены ли ноты в этой мелодии по пентатонической шкале или нет, но… Потом до него доносится: — Джерард? И Джерард оглядывается через плечо, а потом радостно восклицает: «Грант!» и оборачивается. И тут Фрэнк видит Гранта Моррисона, стоящего позади них с широкой улыбкой на лице. Джерард сияет и протягивает ему руку, Грант берёт её и тепло пожимает. Очевидно, что они хорошо знают друг друга. — Как твои дела? Удалось ли тебе заполучить тот свиток, о котором мы говорили на прошлой неделе? — поинтересовался Грант. — Да! — широко улыбаясь, ответил Джерард. — Ты, кстати, был прав насчёт антиквара — пренеприятный тип. Но мне бы в жизни не удалось заполучить свиток, если бы не Фрэнк. О! Грант, это Фрэнк! Мой, ам… Я рассказывал тебе о нём. — Его щёки заливаются румянцем, и он, повернувшись к Фрэнку, продолжает знакомство: — Фрэнк, это Грант. Он мне невероятно помог, когда я проводил исследование, обеспечившее мне место в университете. — Мы уже встречались, — мрачно комментирует Фрэнк. Возможно, это выглядит грубо, но его мозг творит, что хочет, без его разрешения включив режим паники. Джерард знаком с Грантом Моррисоном. Может, они ещё и закадычные друзья? Две части его жизни, которые он так старательно оберегал друг от друга только что столкнулись лицом к лицу, а он всё пытается найти как внутреннее, так и внешнее равновесие. Грант, который совершенно не выглядит удивлённым их внезапной встрече (вот ублюдок!), кивает. — Очень приятно встретиться с тобой вновь, Фрэнк. Надеюсь, у тебя всё хорошо складывается? Джерард заинтересованно поглядывает на них обоих. — Я и не знал, что вы уже знакомы. — Это была всего лишь недолгая встреча по деловым обстоятельствам, — поясняет Грант с лёгкой улыбкой. — Фрэнк однажды доставил чувствительную к течению времени посылку Джилл для меня в день, когда все традиционные способы были недоступны. Я был безмерно благодарен за его помощь. — Оу, так ты знаешь и Джилл тоже? — воодушевлённо спрашивает Джерард. — Чёрт, это же замечательно! Не правда ли у неё невероятный магазин? Я клянусь, что ни разу ещё не мог покинуть его, не купив как минимум пять книг, оказавшихся необходимыми мне. — Я… — бормочет Фрэнк. Чёрт, он себя чувствует… Раздражённым? Заболевшим, скорее. — Фрэнк, — заботливо уточняет Джерард, внимательно осматривая его. Наверняка он и выглядит так же, как себя чувствует, — ужасно. — Ты в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь? Фрэнк вонзает очередной взгляд-дротик в Моррисона — Гранта — и видит в его глазах беспокойство. Грант, который знает, что Фрэнк скрывает свою магическую силу. Грант, который является другом Джерарда. Чёрт возьми… Он рассказал обо всём Джерарду? Знал ли Джерард правду всё это время? Если это так, то почему он до сих пор здесь, почему он вообще встречается с Фрэнком? Или он ждёт удобного случая, чтобы… Каким же Фрэнк был идиотом, решив, что он убежал достаточно далеко, наконец оставил прошлое позади… Что его дурацкие способности не найдут способ снова проявиться на поверхности его жизни и испортить всё к чёртовой матери. Он был таким чертовски, невыносимо глупым, поверив в возможность отношений с Джерардом. Он уже совершал подобную ошибку раньше, и посмотрите, к чему это привело... На полке напротив прямо на уровне его глаз стоит заводная фигурка, которую он раньше не заметил, — вылепленный в виде дракона механизм разворачивает пару механических крыльев. А потом склоняет голову набок и спрашивает: — Хорошо? — Мне дурно, я… Мне нужен воздух, — объявляет Фрэнк, разворачивается и поспешно покидает магазин.***
Как только он оказывается дома, так сразу начинает собирать вещи. Бывало, что ему приходилось исчезать из города за час. Но в Джерси он прожил достаточно долго, поэтому в этот раз всё не так просто. Его дорожная сумка погребена под кроватью. Его любимое пальто, единственное отделанное вощёной кожей, заброшено в самую глубину шкафа, потому что у Фрэнка не было необходимости в защите от дождя или холода на протяжении уже очень долгого времени: городской климат гораздо мягче, чем в маленьких городках у подножия гор или в равнинах, в которых он жил раньше. Свёрток, в котором он хранит свои ценные вещи, такие как, например, защитный амулет, сделанный его матерью, когда ему исполнилось десять лет, аккуратно спрятан под содержимым второго ящика комода, и всё, что он вытаскивает из него, чтобы добраться до свёртка, — это то, что чего не было, когда он только переехал сюда. Чёрт. Он будет скучать по Джерси, потому что он стал его городом за эти последние три года. Он чертовски зол на всю эту глупую ситуацию: на Гранта Моррисона, и на Джерарда, и на всё, что за последние пару месяцев заставило его почувствовать, что, может быть, просто может быть, он мог бы перестать бояться всего, и ничего плохого не случилось бы. Что он может перестать бежать сломя голову, потому что он наконец-то оказался в достаточно громком месте, способном заглушить голоса, которые Фрэнк больше не хотел слышать. Очевидно, что он глубоко ошибался. И поэтому он знает, он просто уверен, что ему нужно бежать. И в итоге он начинает искать по дому вещи, которых в нём нет. Поначалу Фрэнк абсолютно сбит с толку, пока не понимает, что, например, свитер, который он ищет так долго, находится где-то под диваном Джерарда, где он оставил его на прошлой неделе. Также он отнёс и свою гитару к Джерарду, чтобы сыграть ему кое-что из музыки Рэя, и так не забрал её, потому не планировал. А ещё он одолжил Джерарду ту книгу, которую пытается найти вот уже час, в обмен на книгу о морских чудовищах. Джерард обладает всеми этими маленькими кусочками души Фрэнка, которые он сам же ему и преподнёс с большим удовольствием. И, осматривая свою крохотную обшарпанную квартирку, Фрэнк понимает, что в ней полным-полно вещей Джерарда, вперемешку с его собственными. Карандаши, скетчбуки, ужасно уродливый полосатый шарф, который, по словам Джерарда, ему связала мама в первый день своего знакомства со спицами… Он поднимает шарф и смотрит на него, чувствуя комок слёз в горле. Он будет скучать по Джерарду так чертовски сильно. Он сидит на полу в своей спальне и сжимает в руках дурацкий полосатый шарф Джерарда, и ему так не хочется уезжать, что это причиняет невероятную боль, и пусть его инстинкты вопят об обратном — что нужно бежать, пока не поздно, пока те стены, которые он строил так долго, не пали окончательно, и его силы, то, что ему дано от рождения, не показали себя во всей красе… Но теперь он думает о Джерарде и о том, каким Джерард был взволнованным, прежде чем Фрэнк сбежал из магазина. Как всё, что он чувствует, буквально написано на его лице. Как он обычно выглядит, когда смотрит на Фрэнка. Фрэнк делает глубокий вдох. Затем ещё один. Он поднимается с пола и подходит к окну, выглядывая из него и обращая свой взгляд к живущей своей жизнью улице. Так он стоит некоторое время, напряжённо думая.***
Джерард открывает дверь сразу же после того, как Фрэнк едва слышно стучит в неё, и выглядит он так, будто наконец ощутил невероятное облегчение. — Фрэнк! Ты… С тобой всё хорошо? — Прости, — говорит Фрэнк, как только Джерард отходит от дверного проёма, запуская его внутрь квартиры. — Мне жаль, я просто… Чёрт. Джерард подходит к нему и цепляется руками за шарфик на его шее, будто ему нужна опора, чтобы продолжить говорить. — Что случилось? Тебе снова нездоровится? — встревоженно спрашивает он. — Я попытался пойти за тобой, но ты будто испарился! И я направился к твоей квартире, но, эм… Фрэнк немного надломлено улыбается: — Но ты потерялся, — догадывается он. — Ты живёшь в настоящей кроличьей норе! — расстроенно и недовольно восклицает Джерард, и это не впервые, когда он так говорит. Он слишком обеспокоен, видимо, переборщил с кофеином, пока от Фрэнка не было вестей, раздражён, потому что по-настоящему, действительно любит его, и совсем не похож на человека, который просто использует Фрэнка для каких-то своих целей. Фрэнк и раньше паниковал; на самом деле, это единственный способ, который помогает ему выжить. Но как только ему удалось заглушить вой сирен в своей голове, то он понял, что просто не в состоянии поверить в возможность предательства со стороны Джерарда. Ни за что. Только не Джерард. Он делает очередной глубокий вдох. — Джи, — на выдохе начинает он, потому что должен знать. — А ты и… Древняя магия. Ты, конечно, знаешь о ней, но… Ты действительно веришь в неё? — Ну да, — немного обескураженно Джерард. — Сигилы являются неотъемлемой частью старой архитектурной и художественной традиции — вот почему они являются такой огромной частью и моего творчества. Я думаю, что это действительно увлекательно думать об искусстве, изменяющем форму мира. И я всё время об этом говорю. Как… Ты действительно не знал? Фрэнк отрицательно качает головой, одновременно оглядывая квартиру Джерарда и наконец замечая книги по истории магии, его картины и, в конце концов, Мойру, которая сидит на спинке дивана и с интересом наблюдает за ними. Мысленно возвращаясь к этому моменту уже много позже, он признаёт, что, возможно, намеренно игнорировал некоторые довольно очевидные подсказки. — Я не хотел знать, — честно отвечает он. Это всё равно что сорвать плотную повязку с глаз. — Думаю, у меня есть кое-какие проблемы с магией. Я имею в виду, это мои личные заморочки, это не из-за тебя, я просто… У меня было несколько неудачных опытов в прошлом. — Это и есть причина, по которой ты сбежал от Гранта? — интересуется Джерард, и в его голосе не слышен гнев или раздражение, лишь любопытство. — Что-то вроде того, — признаётся Фрэнк, отводя взгляд в сторону. Мойра встаёт со спинки дивана, спрыгивает на пол и обнимает своим тельцем их за лодыжки. — Грант тоже не виноват в этом, — вынужден добавить Фрэнк, когда проходит неловкое мгновение, а Джерард так и продолжает хранить молчание. — Он просто… Он показал мне, что есть целая иная часть города, о существовании которой я не знал. Я так чертовски долго убегал от магии, потому что не хотел, чтобы то, что случилось со мной в прошлом, повторилось снова, а потом вдруг обнаружил, что всё это время она была рядом со мной. Я испугался. Я всё ещё чертовски напуган. — Фрэнк, — тихо говорит Джерард. Фрэнк поднимает взгляд на него. Джерард выглядит немного неуверенно, но он протягивает руку, и Фрэнк берёт её, сильно сжимая её и соединяя их пальцы. — Я не могу не… Магия — это часть меня. С тех пор, как моя бабушка научила меня, как работают сигилы, когда мне было семь. Но клянусь, я никогда не причиню тебе вреда. Я не смогу. — Я знаю, — говорит ему Фрэнк, и это правда. — Я просто не знаю, как это сделать. Я собирался сбежать, — признаётся он, и Джерард выглядит действительно испуганным. Фрэнк продолжает: — Но я чертовски не хочу, так что… Я постараюсь разобраться со своим дерьмом, хорошо? — Хорошо, — эхом отзывается Джерард, притягивая его ближе и прижимая их лбы друг к другу. — Я отдам тебе всё, что только потребуется, лишь попроси. — Спасибо, — бормочет Фрэнк. Он наклоняется, чтобы поцеловать Джерарда. Джерард встречает его на полпути, и Фрэнк понимает, что у него никогда не было шанса оставить его. Он всё ещё немного паникует, он чувствует, как трещины в его ментальных стенах паутиной тянутся по их поверхности. Но всё, кроме них двоих сейчас, может немного подождать.***
После они лежат, тесно прижавшись друг к другу, в постели Джерарда. В комнате темно, и ровное дыхание Джерарда говорит о том, что он вот-вот заснёт, и, может быть, именно это придаёт Фрэнку смелости прошептать: — Ты знаешь, что находится под Восточными Равнинами? Джерард издает неясный из-за усталости, но всё же встревоженный звук, потому что все знают, что находится под Восточными Равнинами, в ловушке под Шрамом. Прошло всего сто лет с тех пор, как Бедствие объявило древнюю магию вне закона. Такие грандиозные события не забываются так быстро. — Полагаю, я немного маг, — шепчет свой секрет в шею Джерада Фрэнк, где он будет в безопасности. — Это древняя магия, а не то дурацкое кричащее дерьмо, которым занимается большинство нынешних магов. Они… Они пытались использовать мою… мою силу, чтобы добраться до того, что находится под Шрамом. Руки Джерарда сжимаются вокруг него так сильно, что почти оставляют синяки, но он ничего не говорит. Фрэнк продолжает: — Вот тогда я и начал бежать. На самом деле, я ещё никогда не останавливался. После минутного молчания Джерард тихо говорит: — Если я когда-нибудь встречусь с этими людьми, то разорву их на куски. Эти слова звучат даже не как обещание, а как клятва. Некоторое время они лежат молча. Фрэнк чувствует, как что-то огромное бурлит внутри него; он чувствует, что собирается сделать что-то очень, очень глупое. Кончики пальцев Джерарда скользят по его запястью, медленно и уверенно. Если Фрэнк расскажет ему сейчас всё, может быть, он сможет притвориться, что это был дурной сон… Он сдвигается так, что его губы оказываются прямо у уха Джерарда. Затем, так тихо, что Фрэнк даже не слышит шелеста собственных слов, он делает то, чего боялся с тех пор, как ему исполнилось десять лет. Он рассказывает Джерарду о том, в чём именно заключается его сила.