***
Дьюис ждёт его в офисе с очередной кружкой кофе и одним из восхитительных яблочных пончиков из пекарни, находящейся дальше по улице. Он ещё теплый. Фрэнк подозрительно смотрит на Дьюиса и скрещивает руки на груди. — Так, ладно… Что тебе надо? — У нас есть заказ на доставку из рук в руки, — начинает Дьюис. — И ты единственный, кто может его выполнить. Фрэнк хмурится. — Какого хрена, чувак, я не единственный, кто здесь работает. Отправь Мэтта, например. — Мэтт прожил здесь всю свою жизнь и не знает город так хорошо, как ты, — отмечает Дьюис. — К тому же, этот заказ предполагает доставку на другой конец города, и мне нужно, чтобы именно ты взялся за него сегодня, потому что у Тима грипп, или чума, или муравьи, или что там у него случилось… — Джамия… — Джамия уже получила свой график и маршрут на сегодня. — Дьюис выразительно поднимает бровь, давая понять, что он серьёзен в своих намерениях. — Вы оба хороши в своём деле, но ты не в состоянии делать то, что у неё получается с лёгкостью. Фрэнк вынужден согласиться. Ни один из других курьеров не может выполнить обыкновенный маршрут Джамии, который охватывает почти всю восточную половину города и который она завершает каждый день с огромным запасом времени. Он почти уверен, что единственный способ, которым Джамия управляет бегом времени, — это какой-то договор с одним из древних богов. — Больше никого нет, Фрэнки. — Какого чёрта, чувак! — Фрэнк стонет, вскидывая руки. — Что ты тут устроил? — То, что обеспечивает тебя оплачиваемой работой, — напоминает ему Дьюис. — А теперь бери свой пончик и кофе и седлай коня, солдат. — Ты отвратительный босс, — фыркает Фрэнк, но в его словах нет злобы, потому что Дьюис протягивает ему тёплый стаканчик. Фрэнк вынужден признать, что ему, вероятно, потребуется ещё кофе, если он не хочет сегодня упасть с велосипеда. Особенно, если он работает в другом городе. Ужасно.***
Пункт А находится на севере Капитолийского района, поэтому Фрэнк, увидев адрес, разворачивает велосипед в нужном направлении и отправляется в путь. Кратчайший маршрут пролегает через Садовый Мост, но он наверняка забит людьми, спешащими по своим делам в это время по утрам, поэтому он пропускает его и едет ещё немного севернее, достигая Трёх Арок. Это меньший по размеру старый мост, немного более шаткий, но довольно малолюдный, и Фрэнк с лёгкостью пересекает его. Когда есть возможность, он предпочитает маленькие, узенькие и труднодоступные улочки. В его голове существует городская карта, более подробная, чем любая печатная, которую он когда-либо находил, и он знает, что, например, вот этот переулок соединяется с тем: так, он пропускает оживлённый перекресток, проезжает две улицы на север и срезает через парк. Фрэнк может не знать каждый дюйм города — он думает, что мог бы прожить здесь сто лет и так и не познакомиться с каждой его улицей, — однако он знает достаточно его секретов, чтобы чувствовать, что он может доверять ему свои собственные. Вот почему, когда он останавливается, чтобы передохнуть, и внимательнее смотрит на адрес в квитанции, чтобы удостовериться, что верно выбрал маршрут, он ругается на чём свет стоит, резко, грязно и абсолютно бесстыдно, чем пугает стаю голубей неподалёку. Улица, которую он ищет, — это Гримси Боттом, где находится таинственно исчезающий книжный магазин… — Сущее блядство! — на выдохе шипит он, комкая бумажку. Он ругается снова, когда оказывается на нужной улице, потому что магазин на ней будто никуда не исчезал. Как будто Фрэнк той ночью просто ошибся улицей — они же, как и магазины по обеим сторонам их тротуаров так похожи между собой! И когда он смотрит на квитанцию опять, номер улицы совпадает с маленькими латунными цифрами, висящими над дверью. Ну конечно, он должен был догадаться. В этот раз, ему не нужно стучать трижды, потому что дверь открыта настежь и подпирается стеллажом с кулинарными книгами. Всё та же женщина с огненно-рыжими волосами сидит за прилавком, перелистывая пыльный томик, неприветливая кошка растянулась рядом с ней. Она поднимает взгляд, когда Фрэнк входит в магазин, и произносит, звуча удивлённо: — Оу, и снова здравствуй! — Это какой-то розыгрыш? — требует ответа Фрэнк. Он слишком мало спал и слишком много выпил кофе. С него хватит. — Почему я? Что вы и Моррисон знаете обо мне? Что вы, чёрт возьми, хотите от меня? Огненно-рыжая женщина опять одаривает его удивлённым взглядом: — Всё, что мне нужно, это всего лишь доставка этой книги на Южные террасы, — медленно говорит она, указывая на бумажный свёрток, лежащий перед ней на столе. — Обычно я справляюсь с этим сама или пользуюсь городской почтой, но это был срочный заказ. — Вы маг? — спрашивает Фрэнк, желающий уже хоть что-то прояснить. — Нет, я просто Джилл, — отвечает огненно-рыжая женщина, качая головой. — И Грант, к слову, тоже, если это то, о чём был твой следующий вопрос. — Тогда что это? — продолжает расспрос Фрэнк, скрещивая руки на груди и поднимая подбородок. — Это мой книжный магазин, — поясняет Джилл, пожимая плечами, как будто Фрэнк сейчас не стоит перед ней на грани истерики. — У меня одна из самых больших в городе коллекций книг по истории и практике древней магии. Кстати, именно так я прячу магазин, когда не хочу, чтобы меня нашли — Грант сделал для меня сигил давным-давно, и он исправно работает, если только кто-то, кто сам немного владеет магией, не сталкивается с его действием. — Она смотрит прямо на него, а он будто не может оторвать свой взгляд от неё. — Думаю, ты что-то знаешь об этом. Хотя у меня такое чувство, что ты предпочёл бы этого не признавать. — Я не… — машинально начинает Фрэнк, так и не заканчивая фразу. Перед его мысленным взором грохочут грозовые тучи. Он постепенно отходит к двери магазина, не задумываясь об этом. Взгляд Джилл смягчается: — В этом нет необходимости, — мягко говорит она ему. — Я имею в виду, я не стану тебя останавливать. Но мне действительно нужно доставить эту книгу. Полосатая кошка спрыгивает со стола, излучая презрение, и подходит к миске с едой, спрятанной в нише. Фрэнк глубоко вздыхает: — Я думал… Древняя магия была объявлена вне закона со времён Бедствия. Конечно, охота на тех, кто её использовал, прекратилась ещё до того, как родилась мать Фрэнка, и в любом случае, они так и не доехали до родного города Фрэнка. Но законы всё ещё были. — Что ж, да. — Джилл явно забавлялась. — Но это не мешает людям практиковать её или уважать её традиции. Древняя магия существует уже очень давно. И не исчезнет только потому, что люди вдруг стали её бояться. Фрэнк устало стонет. — Значит, вы с Моррисоном… Вы члены какой-то подпольной организации или чего-то в этом роде? Джилл заливается смехом: — Боги, нет, нет никакой подпольной деятельности. Если честно, это было бы гораздо сложнее организовать. Мы просто… Люди, которые всё ещё помнят древнюю магию. Мы толком даже не скрываемся уже от остальных, если, конечно, ты знаешь, на что обращать внимание. — Тогда к чему эти… Игры разума? Почему вы прячете магазин? — Фрэнк оглядывается на входную дверь, всё ещё широко открытую. Снаружи проходит мужчина в военной форме, уткнувшись лицом в книгу. — Потому что есть разница между уверенностью и глупостью, — говорит ему Джилл, снова пожимая плечами. — Мне жаль, что встреча с моим товарищем была неприятной для тебя: как я уже говорила, большинство людей не замечает нас, а те, кому удаётся, в основном, уже заранее имеют ключ к разгадке. Поговорим теперь о книге? — И это всё? — неверяще спрашивает Фрэнк. Потому что не может, ну не может всё быть настолько просто. Никогда не было. — Тебя зовут Фрэнк, так? — уточняет Джилл. Он настороженно кивает, и она продолжает: — Грант говорил мне. А ещё он предупреждал, что у тебя были проблемы с магией в прошлом. И если ты откажешься от задания, я не рассержусь. Никто не собирается заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь. Фрэнк фыркает: — Верно. — Что бы у тебя ни произошло, это твоё личное дело, и ты сам решаешь, как с этим бороться. Тебе не нужно делать то, чего ты не хочешь. — Настаивает Джилл. И может, Фрэнк просто устал. А может, он сменил гнев на милость. Но что-то в её уверенном тоне заставляет его поверить ей. И наконец он начинает думать, что может быть, просто может быть, всё это теперь не так, как было… Раньше. Он делает ещё один глубокий вдох и шумно выдыхает, прежде чем сказать: — Итак… У меня есть накладная, которую вы должны подписать, и вам нужно будет заполнить квитанцию о доставке. — Конечно, — мягко отвечает Джилл, роясь в своём столе в поисках ручки, — так их разговор и заканчивается.***
Он думает об этом, пока едет на юг на велосипеде. Посылка Джилл спрятана в его почтовой сумке, надёжно перекинутой через его плечо, а её слова спрятаны в его разуме. Он прокручивает их снова и снова, прощупывает их, пытается понять, как они соотносятся с тем, что, как он знает, истинно. Террасы находятся в дальнем конце города, где берег круто спускается к реке, изгибающейся под холмом. Кварталы здесь беднее, дома меньше и довольно ветхие, но люди весёлые, а улицы — это дикий, запутанный клубок в буйно вьющихся садах, которые всегда улыбаются под дневным солнцем. Фрэнк не признается в этом вслух, но ему нравится приезжать сюда, потому что это немного напоминает ему маленький городок, в котором он вырос. Последние несколько дней он думал о доме гораздо больше, чем обычно. Он не знает, что должен чувствовать по этому поводу. Здание, перед которым он останавливается, выглядит достаточно обычным. Это жилой дом, а не офис, хотя, присмотревшись, он видит, что весь его первый этаж, кажется, занят одной огромной мастерской. В мастерской есть вертикальный дверной проем, охватывающий почти всю её ширину, и он приоткрыт, чтобы пропускать свет. Прямо внутри стоит человек в сварочной маске, склонившийся над двумя искорёженными кусками металла, из его руки в перчатке вырывается струя пламени. Фрэнк говорит: «Простите?», но он не удивлен, когда не получает ответа. Он ждёт: заклинания пламени, подобные тем, что наложены на перчатки этого человека, обычно не длятся долго без постоянной поддержки. И действительно, мгновение спустя пламя гаснет, и мужчина сдвигает маску на лицо, изучая свою работу. Фрэнк повторяет: «Прошу прощения!» уже немного громче, и мужчина обращает на него внимание, поворачиваясь к нему. — Здравствуйте — говорит мужчина. Он снимает перчатки и осторожно кладёт их на стол, а затем снимает и сварочную маску, из-под которой выбивается копна вьющихся каштановых волос, которые едва удерживает лента. — Чем могу помочь? — Курьерская служба. У меня для вас посылка от мисс Томпсон, — отвечает Фрэнк, залезая в сумку за планшетом и тщательно упакованной книгой. Лицо мужчины светлеет от восторга. — Вау, правда? Это чертовски круто! Я надеялся, что она сможет передать её мне сегодня вечером до восхода луны. Фрэнк не должен спрашивать. Он хочет держаться подальше от всяких странностей, — напоминает он себе. Но он всё ещё хочет это сделать, и в один момент ловит себя на том, как всё-таки задаёт вопрос, протягивая планшет с квитанцией для подписи: — А какое отношение книга имеет к восходу луны? Мужчина улыбается ему и ставит свою подпись на квитанции о доставке. — Это книга о небесных гармониках, написанная астрономом из одной из северных обсерваторий примерно четыреста лет назад. В ней есть целый раздел о сопоставлении фаз Луны с октатонической шкалой. На это издание ссылались многие в других работах, но мне никогда не удавалось найти копию оригинальной рукописи. Не могу поверить, что Джилл нашла его для меня! — О, так вы ученый? — немного обескураженно интересуется Фрэнк. — Нет, парень, я музыкант, — поясняет мужчина. — Я просто люблю проводить исследования, а потом делать определённые вещи своими руками понимаешь? Прямо сейчас я работаю над музыкальным инструментом, который будет менять свой тон в зависимости от лунного цикла и положения луны в небе. — Чёрт… Звучит потрясающе, — восторженно отмечает Фрэнк. Он ничего не может с собой поделать, это правда. Это именно то музыкальное дерьмо, которое он так любит: сумасшедшее, беспорядочное и громкое. Парень гордо улыбается ему и говорит: — Спасибо! В данный момент я работаю над настройкой инструмента, хочешь посмотреть? Кстати, я Рэй. Он не должен. Ему правда не стоит принимать предложение, но… — Я… Чёрт, да. — отвечает он. — Ты правда не против? — Заходи, — усмехается Рэй, указывая на мастерскую. Дверь распахнута настежь, Фрэнк будет видеть свой велик всё время, и если что-нибудь случится, он сможет довольно быстро оказаться рядом. И какого чёрта, у Фрэнка, в конце концов, есть десять свободных минут.***
— Подожди, то есть… — говорит Фрэнк полчаса спустя, держа в руках одну из экспериментальных гитар Рэя и указывая на её гриф, — у этой малышки будет разбег в октаву? Рэй кивает, и его кудри подпрыгивают. — Да, я думаю, это заставит её резонировать больше, понимаешь? Фрэнк не знает, но, похоже, это не имеет значения, потому что Рэй берёт аккорд, и Фрэнк чувствует это костями. — О, я понимаю, о чём ты, — говорит он, и Рэй сияет. Фрэнк ожидал, что музыкальные эксперименты Рэя будут иметь какое-то отношение к магии — древней магии. В конце концов, он знает, какие книги продаются в магазине Джилл. Иначе зачем Рэю что-то заказывать у неё? Но Рэй говорит о том, что делает так, будто в этом нет ничего необычного. Как будто это не так уж и серьёзно, что он берёт древние лунные ритуалы для процветания и защиты — запрещённые последние сто лет — и переносит их на струны, колки и голосник. Он создает инструменты, которые хочется слушать и которые озвучивают определённые ритуалы каждый раз, когда на них играют, распространяя процветание и защиту с помощью созданной ими музыки. — Это язык, — объясняет ему Рэй, указывая на ряд нот, нацарапанных на клочке нотной бумаги. — И мы до сих пор пользуемся им всё время, просто люди больше не обращают внимания на это; поэтому я подумал, а что, если бы мы взяли мелодию отсюда и сыграли немного по-другому? Попробуй! Рэй полон энтузиазма и, очевидно, знает своё дело. Но он пару раз спрашивает мнение Фрэнка о некоторых вещах, как будто его мнение действительно имеет значение. Он не спросил у Фрэнка ничего личного, или, по крайней мере, того, на что Фрэнк не захотел бы отвечать. А ещё Рэй позволил Фрэнку поиграть на одной из своих гитар. Фрэнк решает для себя, что ему всё равно, древняя магия это или нет, но ему нравится Рэй. — И чем больше таких инструментов будет вместе, тем круче эффект, — объясняет Рэй. — Это как у тебя появляется больше силы, когда большее количество людей работают вместе с тобой над заклинанием. — Так что у тебя может быть целая группа, — говорит Фрэнк. Рэй усмехается: — Да хоть целый оркестр! Разве это не было бы чертовски круто? Мы могли бы защитить весь город с помощью такого рода магии! Всё это немного напоминает Фрэнку о том, как его мать пела старые песни, работая в саду, и как вся деревня вместе пела те же песни на празднике урожая. Он был ещё ребенком, когда они в последний раз пели на празднике урожая, но он помнит, насколько сильным он себя чувствовал, когда вся деревня вместе с ним пела об обильном урожае и спокойной зиме. Однако он не говорит об этом Рэю, а только иронично замечает: — И они ещё говорят, что музыка никогда никому не приносила пользы… — Я не знаю, кто так сказал, — говорит ему Рэй, — но они долбанные идиоты. — Точно, — подтверждает Фрэнк, и они бьются костяшками в знак согласия. В этот момент звонят Полуденные колокола. — Дерьмо! Глаза Рэя расширяются. — Чёрт, ты, наверное, должен работать, да? Фрэнк печально кивает и возвращает Рэю гитару. — Извини, что отнимаю время, чувак. — Ты шутишь? — спрашивает Рэй. — Возвращайся в любое время. На самом деле, подожди, дай мне найти флаер той группы, о которой я тебе рассказывал… Через пять минут Фрэнк наконец покидает мастерскую Рэя. Ему приходится использовать все возможные закоулки, некоторые из которых он никогда раньше не видел, чтобы побыстрее проехать юго-восточные промышленные кварталы, но всё-таки он возвращается в офис с опозданием. — Пробки, — поясняет Фрэнк, когда Дьюис выразительно приподнимает бровь, а Дьюис только вздыхает и бормочет о некомпетентности своих сотрудников. Затем он отдаёт Фрэнку остатки обеденной лапши, потому что он лапочка сегодня.