Pirate's Treasure

      Прохладная постель вызвала неприятные мурашки - после горячей ванны любые касания отзывались ознобом во всём теле. И хоть Альберих и являлся обладателем крио Глаза Бога, всё же, человечность от этого он не терял.       Отчего то на сей раз одиночество давило на грудь сильнее - будто вся скопившаяся горечь, вся та любовь и страсть, которую рыцарь сокрыл глубоко в себе на все те года без Рагнвиндера, рвалась наружу.       Ещё одна одинокая ночь, в одинокой кровати, одинокой комнаты, одинокого капитана кавалерии? Звучит ужасно. Но разве не так было совсем недавно?       Воспоминания хлынули в голову, стекая словно сладкий, приторно сладкий мёд, заставляя ледяное сердце плавиться, разливаться горячей кровью по венам.       Альберих был небом. Мрачным ночным небом без единого намёка на свет. Но с возвращением Дилюка в его жизнь, с появлением в ней солнца, мир приобретал новые краски. Сон, длинной в несколько лет, казался вечностью. Но ночь прошла. Наступило утро. Снова беспечно поют птички, снова оживает природа, в тёмной ночи являющаяся чем-то иным, мёртвым, совсем незнакомым. Теперь, рядом с солнцем, небо выглядит ласковым, пребывая в лазурном цвете, а иногда в нём можно наблюдать даже воздушные облака.       От такого банального, но весьма подходящего сравнения перехватывает дух. Воистину, винодел - солнце, не иначе.       И снова грудь сдавил камень - этой ночью особенно одиноко. Хотелось вновь поймать на себе алый взгляд, увидеть лёгкий румянец на чужих щеках, запустить руку в непослушные волосы, прикоснуться, почувствовать тепло и приятный запах - запах, принадлежащий лишь ему, исключительно ему. Хотелось ухватиться, словно за последнюю надежду и не отпускать больше никогда.       Хотелось Дилюка. Безумно.       И теперь Альберих не мог так просто упустить возможность. Не снова. Вернее, больше никогда.       Тихий стук.       - Кэйя? - выходит из-за двери Рагнвиндер, потирая глаз.       - Я... Прости, я тебя разбудил, да?       - Нет, я не спал. Просто уже привык к темноте - лежу давно, но вот глаз сомкнуть никак не могу... - усмехнулся винодел, отходя в сторону. - Что-то случилось? Проходи.       - Спасибо. - осторожно переступил через порог рыцарь, закрывая за собой дверь на замок. - Ничего серьёзного, не волнуйся. Просто... Мне одиноко. - отвёл взгляд капитан кавалерии, понимая, как глупо выглядит.       И, конечно же, пиро магнат не удержался от добродушного смешка.       - О великий Барбатос, Кэйя, ты как всегда полон сюрпризов! Ладно, ложись ко мне. - улыбнулся Рагнвиндер, еле заметно краснея.       Не понимает? Или догадался о нехитрой манипуляции, но сам не против? Впрочем, оба варианта по своему хороши.       Постель встретила нежным теплом - Дилюк действительно лежал тут довольно долго, однако оставалось лишь надеяться на то, что винодел не солгал говоря о своей бессоннице. Хотя, это, конечно же, плохо.       - И давно ты так? - сорвался с губ вопрос.       - Как? - белая ткань зашуршала, и пиро магнат лёг рядом, поворачиваясь к Альбериху лицом.       - Не спишь. - уточнил Кэйя, рассматривая непослушные алые волосы Дилюка, которые во мраке казались бордовыми. - Кошмары?       - Да... Иногда.       - Понимаю. Но и просто лежать всю ночь не легче. - притянул Рагнвиндера к себе рыцарь, обнимая, зарываясь носом в локоны, приятно пахнущие виноградом. - Я вот чуть ли не жил в своём кабинете, занимая себя бумажной работой по ночам. Ну или гулял - то у тебя в таверне зависал, то просто бродил, наслаждаясь прохладой, то наблюдал за твоими геройствами... Но мне было одиноко. Ужасно одиноко. Если думать об этом - у меня полно знакомых, близких людей, а возможно даже друзей. Но никто не знает меня достаточно хорошо. Да и, думаю, было бы жуть как несправедливо рассказывать им о себе сейчас - есть я, а есть благородный рыцарь Ордо Фавониус, молодой капитан кавалерии и прекрасный холостяк с невероятным обаянием и множеством людей, готовых поддержать.       - Дурачок ты, Кэйя. - улыбнулся винодел, нежно касаясь губами виска Альбериха. - Ты прекрасен без всех своих масок. Настоящий, и лишь только мой.       - Ха-ха-ха, я смотрю, Вы более чем довольны моей зависимостью от Вас, мастер Дилюк. Завидую, Вам не приходится ревновать.       - О, не расстраивайтесь, сэр Кэйя, я тоже принадлежу лишь Вам, и только Вам. Никакая девушка или юноша не сумеют заставить меня передумать. - твёрдо, но мягко произнёс пиро магнат. От этого отчаянно захотелось спрятать Рагнвиндера, укрыть ото всех, особенно от Донны, которая, судя по всему, спала и видела их с виноделом свадьбу.       От этого кровь закипала, чистый, яркий гнев рвался наружу, однако, каждый раз лицо капитана кавалерии выражало лишь до отвращения натянутую улыбку, которую он дарил каждому встречному-прохожему.       Но рядом с Дилюком же можно быть откровенным, так?       - Кэйя?       - Прости, Люк. - Альберих уткнулся носом в шею винодела, вдыхая такой родной запах солнца с виноградом. Кажется, Рагнвиндер заметил прерывистое дыхание на ключицах и перемены в настроении рыцаря, но промолчал, осознавая ситуацию.       Участок шеи приятно ныл, отзываясь сначала острой, а позже тупой болью - укус-засос капитана кавалерии, с последующими поцелуями, словно извинениями, не были неожиданностью, но заставили щёки заалеть, равняясь с волосами по цвету.       - Ну и что же ты творишь, глупый? - нахмурился мужчина, пытаясь выглядеть серьёзно, однако лишь закусил нижнюю губу от наслаждения. - И что мне теперь с ним делать? Если хоть кто-нибудь его увидит - Мондштадт взорвётся от слухов.       - Зато Донна поумерит свой пыл. - ухмыльнулся Альберих.       - Ты просто невыносим.       - Ты просто мой.