My special one

"Непрожитая жизнь" Oxxxymiron Арсений поднялся в лифте на свой этаж. Он почувствовал накатывающую дурноту еще в такси, и всю дорогу молился, чтобы не блевануть. Голова мало того что трещала, она еще начала кружиться, вызывая тошноту. Тело сотрясал озноб. Он долго искал ключи, стоя перед дверью квартиры, а когда нашёл, выронил их из трясущихся пальцев. Наклонившись, чтобы поднять их, Арс почувствовал, как в голове резко зашумело, он упал на колени, едва сдерживая тошноту, и, нашарив заветную связку, с трудом поднялся, держась за стену. С третьего раза попав в замочную скважину, парень вошёл внутрь. В квартире было тихо и пусто: родители на выходные уехали в Москву и должны были вернуться только к вечеру воскресенья. Разувшись и сняв куртку, Арсений прошёл на кухню и включил чайник, надеясь согреться горячим напитком. Наливая в чашку кипяток, он не удержал чайник, и тот с грохотом упал на плиточный пол. Горячая вода разлилась лужицей, чудом не обварив ноги Арса. Он тупо смотрел на то, как по плитке разбегаются ручейки, от которых поднимался пар. Убирать сил не было, парень сел на стул и, уставившись в окно, за которым плыли серые облака по холодной синеве неба, механически размешивал сахар в чашке с чаем. « У тебя глаза, как небо. Самые красивые во вселенной» - внезапно пронеслось в голове у Арса, и его передёрнуло. Откуда взялась эта мысль из прошлого, похороненного давным-давно на самом дне души, в самых тёмных чуланах разума, закрытых на сто замков? Арсений поёжился и, обняв холодными трясущимися пальцами чашку, сделал несколько торопливых глотков. Реакция организма последовала незамедлительно: он еле успел добежать до ванной и согнулся в три погибели над унитазом. Его вырвало чаем, но спазмы никак не унимались, хотя желудок был пуст. Давясь накатывавшими рвотными позывами, он ощутил жгучую горечь в горле и во рту и выплюнул желчь вперемешку с желудочным соком. Наконец, парня отпустило и он, кое-как ковыляя, побрёл в комнату. Озноб усилился, и Арсений, укутавшись в одеяло и накрывшись сверху пледом, упал в кровать прямо в одежде и провалился в беспокойный сон, возвращавший его туда, куда он поклялся не возвращаться. ________________ Арсу 15 лет. Он крепко обнимает Эда за талию и, уткнувшись носом в его шею сзади, улыбается. От Эда пахнет летом, солнцем, немного дорожной пылью, поднимающейся от красного сузуки, на котором они мчатся по просёлочной дороге среди березовой рощи небольшого перелеска. А еще от него пахнет малиной, из которой Эдикова мама сегодня варила варенье, а друзья слизывали вкусные розовые пенки. Кажется, если провести языком по его шее, почувствуешь эту малиновую сладость. Но Арс лишь трётся об неё носом, вдыхая аромат. Мотоцикл подпрыгивает на кочках, и они ещё крепче прижимаются друг к другу. Мальчики едут к реке: у них есть своё, особенное место, где они всегда купаются. Там никогда не бывает других людей. Маленький песчаный пляж с пологим входом в воду, закрытый от чужих глаз ивовыми деревьями, ветви которых густо разрослись и опускаются прямо в реку. Июльская ночь наполнена стрекотом кузнечиков, воздух, теплый и слегка влажный у воды, напоен терпкими ароматами лесных трав. По воде тянется лунная дорожка, переливающаяся в бархатной темноте. Звёзд на небе бесчисленное количество, и они такие яркие, что отражаются в водной глади реки. Ребята, спрыгнув с мотоцикла, срывают с себя футболки и шорты с трусами и бегут наперегонки купаться. Дурачась и брызгаясь, как маленькие дельфины, они хохочут и фыркают. Утомившись, Арсений ложится на спину, раскинув руки и ноги звездой на поверхности воды, смотрит на тёмное летнее небо, звёзды, полную луну; его распирает от счастья беззаботной юности. Вдруг его талию обвивают чьи-то руки, и рядом выныривает Эд. Затем они ныряют оба и под водой плывут к берегу. Остановившись на отмели, где вода по пояс, напротив друг друга мальчики замолкают. Молчание прерывается хрипловатым голосом Эда: - У тебя глаза, как небо. Самые красивые во вселенной. Он проводит указательным пальцем по щеке смутившегося Арса. - Ты же сейчас не видишь их цвета, они чёрные в темноте. - Потому что небо сейчас чёрное, а днём они будут синие. – Эд улыбается, сверкая белыми зубами в лунном свете. – Я же говорю – как небо. Ночью как ночное, а днём как дневное. Он внезапно приближается к Арсению и робко целует его в губы. Арс от неожиданности дёргается, его глаза расширяются, а все слова вылетают из головы. Все, на что он способен – это нечленораздельно проблеять: - Эд… Я… Я… Эд растерянно делает шаг назад, запутавшись в ногах и едва не шлёпнувшись задницей в воду. - Арс… Прости, прости меня… Я… Я не знаю, что на меня нашло… Он, от охватившего его смущения, закрывает лицо ладонями, но через секунду чувствует, как тёплые и мягкие пальцы убирают его руки, и в тот же момент губы Арса ласково касаются лба, щёк, кончика носа и, наконец, нежно целуют. Эти поцелуи не наполнены страстью, жадностью или каким-то голодом, они воздушные, как крылья мотылька, такие, какими и должны быть поцелуи первой влюблённости. Откровение момента накрывает их с головой, время для двоих останавливается. Две юные, хрупкие фигурки подростков, сплетающиеся в объятиях и освещённые призрачным светом луны, кажутся прозрачными. _____________ Арсений резко просыпается весь в поту, тело горит огнём, простыни под ним промокли, а одежда прилипла к телу. Кое-как он выпутывается из одеяла и пытается встать, но ноги не держат, и он садится на кровать. Несмотря на жар, его трясёт; в горле сухо, как в пустыне, даже сглотнуть не получается. Держась за стену, парень с трудом встаёт и медленно идёт на кухню. Дойдя до раковины и опершись на нее скользкими потными руками, он несколько минут стоит, пытаясь отдышаться и унять дрожь в коленях. Немного восстановив дыхание, Арс берёт с полки стакан, набирает воду и жадно пьёт. Надо бы найти какие-нибудь лекарства, аспирин что ли, но сил нет: ему бы преодолеть обратный путь до спальни. В паре метров от кровати ноги его подводят, и он, упав на колени, ползком добирается до постели и ложиться. Жар усиливается, в голове мелькают лица, события, прошлое оживает и становится реальным. ___________ Арсу 16 лет. В комнате жарко и душно, окна открыты, но плотно зашторены, не пропуская жгучие лучи. Арс сжимает металлические рейки старой и жутко скрипучей кровати, прогибается в спине, по которой стекают ручейки пота, и стонет, насаживаясь на член Эда, вторящего ему хриплыми рваными вздохами. Кровать шатается, колени упираются в тонкий матрас, неравномерно набитый свалявшейся ватой. Арс, изнемогая, тянет руку к своему члену, но Эд не даёт, прохрипев, задыхаясь от скорости и резкости фрикций: - Без рук… И через мгновение Арсений кончает, заливая спермой старую жёлтую простыню. Эд изливается следом, не вытащив член, и падает, измождённый, рядом со своим парнем. - Если бы ты только знал, как сильно я тебя люблю, - шепчет он на ухо Арсу и слизывает капельку пота с его виска. Арсений улыбается в полумраке. - Я знаю. Я тоже люблю тебя. Больше всего на свете… Они лежат, расслабленные, удовлетворённые. Арс чувствует, как сперма медленно вытекает из него, а в душе приятно зудит от острого счастья, и как-то тяжело и одновременно легко дышать… ____________ - Я люблю тебя… Люблю… Эд.. Губы пересохли и потрескались до крови. Арсений мечется по кровати, он всё еще там, в своём сне, из которого не может вынырнуть. - Люблю… Больше всего на свете… Эд… Останься… Не уходи. Руки его шарят по постели в надежде нащупать желаемое тело рядом, но не находят, и он срывается на отчаянный крик: - Эд! - и отрубается. Арсений очнулся от того, что его хлопали по щекам и обтирали чем-то мокрым. - Эд…. Это ты? Ты вернулся? Эд… Мама замерла с мокрым полотенцем в руках. Она судорожно выдохнула и, дотронувшись до огненного лба сына, тихо сказала: - Это я, мой дорогой. Не волнуйся, у тебя жар. Скоро приедет доктор. - Доктор?! – Арс заметался по постели, пытаясь вырваться из материнских рук. – Не надо доктора! Я не хочу! Я не хочу! Отпусти меня! Он кричал, срывая голос, царапался, выгибаясь дугой. Запаниковав, мать испуганно закричала: - Серёжа! Иди скорее сюда! Отец вбежал в комнату, подхватил сына на руки и зашептал, успокаивающе глядя по голове: - Никакого доктора, сынок… Успокойся. Ты дома. Всё хорошо, Арсюш… тшшш… всё хорошо. Сергей убаюкивал сына, по-прежнему крепко держа в руках. Арсений потихоньку успокаивался: он перестал кричать и только судорожно всхлипывал. - Папа… Папа… - Да, мой хороший? -Папа… Не отдавай меня им… Только не снова… Я больше не выдержу… Папа… Нет… Только не это… Я согласен. Я больше не буду. Только не отдавай… Арсений цеплялся пальцами за отцовскую рубашку и хрипел. - Нет, сынок, не отдам. Больше никогда не отдам. От припадка Арс обессилел и обмяк, снова погрузившись в забытье. Отец осторожно положил его на кровать. - Сергей… Он опять вспоминал его. – Дрожащим голосом произнесла мать. Отец тяжело вздохнул и опустился в кресло. - Это просто бред. Он болен. Он поправится и даже не вспомнит об этом. Жена грустно поглядела на него и вышла из комнаты. Приехавший врач безапелляционно заявил, что мальчика нужно везти в больницу. - Нет! – резко отреагировал Сергей. – Никаких больниц. Ему нельзя в больницу. - Но….- Замялся доктор. -Надлежащее лечение и уход могут предоставить только в стационаре… - Я сказал: никаких больниц! – рявкнул глава семьи. -Назначайте лечение, мы с женой сами будем за ним ухаживать. Арсений останется дома. Обиженно поджав губы, врач выписал рецепты и рекомендации, неодобрительно посмотрел на супругов и, дождавшись, пока будет подписан отказ от госпитализации, покинул квартиру. Арсений провалялся в постели неделю, но больше не бредил. На 8 день он встал и, на дрожащих ногах подойдя к окну, распахнул его и высунулся навстречу свежести. Воздух был прохладный и сырой, наполненный запахом дождя. На улице действительно моросило. Внизу, в сумраке раннего утра, торопливо бежали люди с разноцветными зонтами, добавлявшими красок осенней серости. Старушка в жёлтом дождевике выгуливала таксу в смешном зелёном комбинезоне и кричала «Фу!» каждый раз, когда собака пыталась лакать из лужи. - Сынок, ты встал? Кушать хочешь? – Спросила мама, подойдя к Арсу, и обняла его за плечи. Он отрицательно покачал головой. - Может, хотя бы чаю? - Спасибо, мам. Я ничего не хочу пока. Мать села на стул. - Ира звонила каждый день. Она очень беспокоится за тебя. Перезвонишь? - Нет, не сейчас. - Серёжа с Димой заходили несколько раз. Но я не впустила, извини. Ты почти не приходил в себя… бредил. – Татьяна внимательно исподлобья посмотрела на сына. – Помнишь что-нибудь? - Бредил? – Переспросил Арс, всё так же глядя в окно. – Нет. Ничего не помню. Как будто выпал из жизни на неделю. Раздался дверной звонок. Татьяна порывисто встала и, боромоча «кто там в такую рань?», пошла открывать. Через минуту прихожая наполнилась громкими голосами, которые безуспешно пытался перебить мамин. - Мальчики, спасибо, что пришли, но Арсений еще очень слаб. И вообще, разве вы не должны быть в школе? - Серёга! Дима! – Арс, пошатываясь, вышел из комнаты и со счастливой улыбкой смотрел на друзей, которые, завопив «Арсен! Ты живой!», кинулись его обнимать, несмотря на слабые протесты Татьяны. - Тёть Таня, ну не ворчите! Мы так соскучились по Арсу, так переживали! - Что даже решили прогулять школу. – Усмехнулась, сдаваясь, мама. – Ладно уж, сейчас вам чай организую. Серёжа и Дима, галдя наперебой, уселись на кровать Арсения и принялись рассказывать последние новости. - А прикинь, что было в пятницу? Макар послал на хуй математичку за то, что она наорала на него из-за опоздания, потом доебалась до его внешнего вида – он реально был как пожарная машина в своей красной толстовке и оранжевых кедах, - а когда учуяла от него запах курева, вообще чуть не взорвалась. Ну он послал её, хлопнул дверью и ушёл. Сегодня его родаки к директору идут. – Серёжа захохотал во всю глотку. У Арсения хохотать сил не было, поэтому он только улыбался до ушей. - Ну что Арсюх? Когда уже пойдешь грудью на амбразуру знаний? Ирка там истосковалась вся. – Спросил Дима, отхлебнув чай и захрустев печеньем. Арсений поморщился. - Не говорите ей, что у меня были, не то припрётся… - Арс, что за херня? – Серёжа внимательно посмотрел на друга. – Сколько можно тянуть кота за яйца? Видно же, что ты к ней никак. Смысл мучится? Расстаньтесь уже и дело с концом. - Серый, давай об этом не сейчас. Ты же знаешь, что всё не так просто… Но Матвиенко уже не мог соскочить с темы. - Бро, ну нахера ты просираешь жизнь? Она у тебя одна. Подумай о себе. Ты не можешь вечно угождать всем, это не правильно и… - Серёг, хватит. – Арс устало закрыл лицо ладонями и потёр ими лоб и щёки. – Моя жизнь уже просрана. Так какой смысл? - Арс, информатик всё спрашивал о тебе, - резко перевёл беседу в другое русло Дима, наблюдавший до этого за друзьями. - Ох, блядь…- недовольно промычал Арсений. - Но ты, Поповский, не ссы в трусы. Я свой уже доделал и сдал, так что можем приступить к твоему – продолжил Позов. - Дим, я не хочу тебя напрягать… - мямлил Арс. - Ты чего, братаны мы или кто? – Серый толкнул его в плечо. – Мы с Позом всегда спешим к тебе на помощь! Как Чип и Дейл! – отсалютовав чашкой с чаем, он выпил напиток до дна. - Ок! Сдаюсь, сдаюсь! – Засмеялся Попов и поднял руки. – Только дайте хоть на занятия выйти. - Ты это, давай не залёживайся, до конца четверти хер да нихера осталось. - Думаю, дня через три буду полностью готов к труду и обороне! – торжественно произнёс Арсений и отдал честь. - Ладно, дружище, нам пора. Не хворай! Ребята, обняв Арса, вывалили в прихожую. - Тёть Тань, мы уходим! Спасибо за чай! Татьяна вышла из кухни, вытирая руки полотенцем. - До свидания, мальчики! Всё-таки как хорошо, что вы пришли, давно я не видела сына таким радостным. - Ну вот, а вы не хотели нас впускать! – наигранно нахмурился Матвиенко. - До свидания! – сказал Дима и потащил друга за рукав. Выйдя из подъезда, друзья направились к автобусной остановке. - Вот нахуя ты опять завёлся про Иру? – С раздражением в голосе спросил Позов. - Да Димон, бесит меня это всё. Он же несчастлив! Несчастлив! Ты понимаешь? Вспомни его три года назад – он же светился весь, от него заряжаться радостью можно было! А сейчас? Тень. У него глаза как будто выцвели. Он как перегоревшая лампочка! Позов остановился и, глядя в глаза Матвиенко, тихо сказал: - Ты прав. Это так. Но вспомни его год назад. – Серёга понурил взгляд. - Так что лучше как есть, чем как было. Прежнего Арса уже не вернёшь, но по крайней мере он в норме. Дима поправил очки и зашагал вперёд. - Это не норма. – пробурчал себе под нос Серёжа и поплёлся вслед за Позом.