***
Первым делом Ричи тащит Бев в аркаду, потому что Стэн отказывается идти, Эдди отстой во всех хороших играх, а Билл слишком хорош во всех хороших играх. У Бев вроде как есть природный дар к убийству в файтингах и полное отсутствие терпения для практики, поэтому она идеальный уровень для Ричи, чья координация рук и глаз — полное дерьмо, но преданность не имеет границ. — Я, вообще-то, не геймер, Ричи, — напоминает она ему, хотя и пришла потому, что он попросил, и несмотря на холодный приём, который он оказал ей вначале, Ричи думает, что Бев является одним из его самых любимых людей в мире. В следующем году они окажутся в одном классе истории, — Ричи это помнит, а Бев ещё не знает, — он собирается проводить их уроки со смехом. Когда тётя Бев запишет её на занятия по бальным танцам, Ричи станет единственным Неудачником, который будет тренироваться с ней. У них будет довольно неплохо получаться. Но сейчас она стоит перед игровым автоматом «Мортал Комбат» и наблюдает за ним, приподняв бровь. — Да, я знаю, — говорит он. — Но я не хочу делать ничего из того дерьма, которое помогает девочкам подружиться. — Я не знаю, что помогает девочкам подружиться, — смеётся Бев. — Девочки из школы меня ненавидят. Вы, Неудачники, мои единственные друзья. — Слушай, девчонки из школы меня тоже ненавидят! — весело замечает Ричи. — Значит, у нас есть что-то общее. Видишь? Мы уже подружились. Она снова смеётся, пихая его бедром и поворачиваясь лицом к автомату. — Ладно. Я поиграю с тобой в эту дурацкую игру один час, а потом мы тоже час будем заниматься тем, чем я захочу. —... А чем ты захочешь заняться? — Почитать «Тайгер Бит». — Что, блять, за «Тайгер Бит»? Бев поднимает брови, улыбаясь с напускной таинственностью. — Или так, или вообще никак, — говорит она и протягивает руку для заключения сделки. Вздохнув, Ричи отвечает крепким рукопожатием. — Ладно, но, если там не про схватки между животными из джунглей, я буду очень разочарован, — ворчливо сообщает он. — Значит, ты всё-таки его читал, — шутит Бев и сразу бросает в автомат пару монет. — Да, там просто полезные советы о том, как охотиться на больших кошек. Ричи, оторвавшись от выбора персонажа, спрашивает, глядя на неё: — Подожди, правда? — Нет, придурок, — отвечает Бев и исподволь нажимает за него кнопку «принять», выбирая его бойцом Рептилию, которого Ричи ни за что бы не выбрал, но на возмущения времени нет, потому что она всё равно атакует первой. — Я надеру тебе задницу в этой дурацкой игре, а потом мы прочитаем интервью «Нью Кидз Он Зэ Блок» и узнаем, разобралась ли Тиффани со своими семейными проблемами. Рептилия едва выдерживает натиск Сони Блейд. Бев ликует, и Ричи вспоминает, что все они слишком рано подверглись насилию, что, вероятно, превратило их в эмоционально отсталых взрослых в прошлом будущем. — БРУТАЛИТИ, — объявляет автомат. — ИСПЫТАЙ СВОЮ МОЩЬ. — Меня надули, — бормочет он. — Я не дам тебе красить мне ногти. — Я тебя умоляю. У тебя там нет ногтей, которые можно накрасить, — усмехается Бев, заставляя Ричи внезапно смутиться из-за своих обгрызенных ногтей. — И вообще, не говори мне, что читать журнал о горячих знаменитостях — это безумная девчачья штука, когда я точно знаю, что вы со Стэном прижимаетесь друг к другу и читаете о том, какой сильный, умный и богатый Козломен. Ричи моргает. — Ух ты. Я в нокауте, Марш. Но он, вообще-то, Бэтмен, и я уверен, что ты прекрасно об этом знаешь. — Да, но «Козломен» смешнее. — А что вообще будет делать Козломен? — спрашивает Ричи и умудряется нанести Соне достаточно хороший удар, что раздражает Бев, заставляя сосредоточиться на своих действиях. — Бодать людей головой? Бев смеётся и наваливается на Ричи, будто потеряв равновесие, но Ричи и сам читер — он узнает тактику отвлечения за километр. Он толкает её бедром в спину и одаривает очень сухим взглядом, на что она лишь бесстыдно пожимает плечами. — Он очень хорошо лазает, — решает Бев. — Он ЭКО-воин. Спасает пастбищную траву. — Которую едят козы? — Конечно, они же, блять, не хищники. — Козломен хищник. Он козёл-каннибал. — Погоди, Козломен — настоящий козёл? Тогда почему же он Козло-мен, а не Козло... козёл? Ричи прижимается лбом к кнопке автомата, смирившись с тем, что Бев воспользуется случаем и победит его. — Козлокозёл, — повторяет он, смеясь так сильно, что у него начинает болеть живот. — Господи Иисусе, блять. Ричи поднимает глаза и видит, что Бев улыбается ему. — Ну, — говорит она, — у меня есть ещё сорок пять минут, чтобы полностью сокрушить твой дух. Ты будешь умолять меня почитать тебе о семейных проблемах Тиффани к тому времени, как мы закончим. — ПРИКОНЧИ ЕГО, — объявляет игра, и прежде чем Ричи успевает снова взяться за рычаги, Беверли уже расправляется с ним.***
На самом деле всё не так уж плохо. Бев хорошо играет, но ей быстро становится скучно, поэтому Ричи зарабатывает два оглушительных поражения, а затем собирается с силами, чтобы выровнять счёт до пяти побед у каждого. После этого Ричи неохотно тащится за Бев в магазин на углу, чтобы купить «Тайгер Бит», и они идут читать к её тёте. Ричи не помнит, чтобы встречал её раньше, и понимает, что её лицо ему не знакомо, когда они вваливаются в дом, продолжая спорить о том, засчитывается ли последняя победа Ричи, учитывая, что он обманом заставил Бев обернуться, выкрикнув имя Билла. По мнению Ричи, победа есть победа, и если ты не хочешь, чтобы тебя победили с помощью простых уловок, учись быть умнее. Бев не соглашается, но только потому, что ни одна из её тактик обмана не сработала. — Привет, тётя Мариша, — весело говорит Бев, когда они заходят внутрь. — Это мой приятель Ричи. Ричи, это тётя Мариша. Тётя Мариша моргает, глядя на них с дивана. На голове у неё закручены бигуди, а на ступнях закреплены разделители для пальцев. — Привет, Ричи, — здоровается она и лопает пузырёк жвачки. — Детка, не пойми меня неправильно, но у тебя слишком много парней. Я их уже не запоминаю. Бев слегка натянуто улыбается. — Ричи просто друг, — говорит она. — Мы будем читать журналы в моей комнате. Хочешь, я оставлю дверь открытой? — С чего бы мне хотеть, чтобы ты оставила дверь открытой? — спрашивает тётя Мариша с искренне озадаченным видом. — Слушай, у меня через час свидание. Ты можешь приготовить себе ужин или оставить тебе деньги? Бев поворачивается так, чтобы тётя не видела, как она закатывает глаза. — Всё нормально, — отвечает она. — Хотя спасибо. Повеселись на свидании. — Если всё пойдёт хорошо, я могу не вернуться домой до завтра. — Ладно. Я тогда вынесу мусор. — Отлично. Ты самая лучшая. Приятно познакомиться, Ричи. Бев поднимает большой палец и тащит Ричи в свою комнату, которая явно задумывалась как кабинет, но использовалась как гардеробная. На стене висят несколько постеров, в углу установлена полутороспальная кровать, а на подоконнике стоят цветы. Закрывая за собой дверь, Бев строит гримасу Ричи и смущённо пожимает плечами. — Тётя Мариша классная, — говорит она, предвосхищая любые суждения, которые, по её мнению, Ричи собирается озвучить. — Она... ну, не совсем моя тётя. Она дружила с моей мамой, но мы иногда приходили сюда, когда дома становилось... плохо. В общем, после смерти моего отца отозвался какой-то родственник в грёбаном Висконсине или типа того, и сказал, что они примут меня? Но... я никогда даже не встречалась с ними, так что я подняла шум в социальной службе, потому что они не давали мне учиться в школе. Тётя Мариша очень ясно дала понять, что не хочет ребёнка, понимаешь? Но она сказала, что я могу остаться здесь, пока не закончу школу. Она избегает встречаться с ним взглядом, деловито поправляя и без того ровный ряд книг на своей книжной полке. — Очень мило с её стороны, что она разрешила мне остаться. Она не должна была. И она хорошая, она... она обращается со мной как со взрослой, понимаешь? И– — Бев, — перебивает Ричи, необдуманно протягивая свою руку, чтобы удержать её ладонь на полке. Она рискует взглянуть на него, а затем снова смотрит на корешки книг, как будто твёрдо решила запомнить их наизусть. — Э-э... Послушай, я правда не знаю... как разговаривать с девочками– — Ты мог бы попробовать говорить со мной, как с человеком, — отвечает она чрезвычайно сухим тоном. — Справедливо подмечено, дорогая моя, — говорит Ричи, изображая свой британский акцент, чтобы рассмешить её. Это немного помогает: она тихо фыркает, и её плечи расслабляются. — Я просто говорю. С нами и так происходит тот ещё пиздец, понимаешь? Кому какое дело, если ты живешь с какой-то тёткой, которая не знает, что такое материнский инстинкт? Бев вздыхает и наконец поворачивается к нему лицом. — Только... не говори Биллу, ладно? — бормочет она. — А то он... станет чересчур Биллом из-за этого. Он подумает, что это плохо. Ричи машинально открывает рот, чтобы защитить Билла, но правда в том, что Бев права. Он станет чересчур Биллом. Так что вместо этого он говорит: — Со мной твой секрет в безопасности, Марш. — Обещаешь? — спрашивает она, поднимая мизинец. Ричи цепляет его своим. Как только он это делает, Бев крепче сжимает хватку и поворачивает своё запястье так, чтобы поймать Ричи в ловушку, больно вывернув ему руку. — Тогда расскажи мне тоже что-нибудь. Гарантированное взаимное уничтожение. Очевидный ответ вертится у него на языке — «Я влюблён в Эдди», — но он сдерживается. Он чувствует себя странно ничтожным перед лицом секрета Беверли, осиротевшей и живущей в переделанном кабинете-гардеробной. Вместо этого он решает поделиться с ней чем-то равноценным: — Моя мама, — говорит он. — Она умирает. Бев мгновенно отпускает его, её челюсть отвисает. — Ричи, — выдыхает она нежным голосом. — Господи. Извини, пожалуйста. Я не имела в виду– — Всё в порядке, — уверяет он, пожимая плечами. — В смысле я однажды уже наблюдал, как она умирает. Вряд ли в повторе будут какие-то сюрпризы. Бев моргает. — Я и забыла, — говорит она ему. — Про твою типа. Мозговую фигню. — Она малопонятно жестикулирует, указывая на его лоб, как будто хочет одним словом описать «это твоё путешествие назад во времени благодаря таинственным проделкам злого волшебного клоуна, который хочет всех нас съесть». Что довольно справедливо, считает Ричи. — Это вроде как ещё хуже. — У неё деменция в начальной стадии, — продолжает Ричи. Легче просто сорвать пластырь. — Это будет наше последнее лето, когда она вроде как... В основном всё ещё она. С Рождества начнутся серьёзные ухудшения, и лучше ей уже не станет. Она умерла в тысяча девятьсот девяносто девятом. — Ричи, — снова говорит Бев, прежде чем заключить его в объятия. Он обнимает её за талию и утыкается лицом в шею. В прошлый раз он ей ничего не сказал. Он никому ничего не сказал. Он делал вид, что всё в порядке, что его родители игнорировали его, потому что они были взрослыми, а взрослые абсолютно бесполезны. Бо́льшую часть времени он проводил вне дома, зная, что его не хватятся, а потом уехал в Нью-Йорк и больше не оглядывался. Кажется, он даже не сказал отцу, что собирается уехать, пока его не приняли в колледж. Он вообще ничего не сказал маме. Он даже не попрощался с ней; да и зачем? Она едва знала, кто он. Но на этот раз он... не хочет лгать. Он не хочет притворяться, что мама нарочно забыла его, когда знает, что она изо всех сил старалась запомнить. — Это плохой секрет, — бормочет он. — Потому что, думаю, я всё равно расскажу всем. В конце концов. Когда-нибудь. Но я... но не сейчас. Пока что всё хорошо, понимаешь? Я не... Я ненадолго хочу притвориться, что так будет и дальше. Бев кивает, уткнувшись подбородком ему в плечо. — Да. Конечно. — Она отстраняется и нежно дёргает его за волосы. — Спасибо, что рассказал мне, Балабол. Мне ни разу не доверяли секреты. В смысле... как другу, я имею в виду. Я знаю, что я типа девчонка– — Ты Неудачница, — перебивает её Ричи. Бев всегда была такой громкой и дерзкой; он и не подозревал, что она чувствовала себя... другой, даже с ними. — Мне жаль, что у нас больше нет девочек, просто мы все невыносимые похотливые монстры, и большинство из них нас терпеть не могут. У тебя просто дерьмовый вкус. Бев со смехом отпускает его. — А что будет в будущем? Вы станете лучше? Ричи обдумывает её вопрос так бесстрастно, как только может, а затем говорит: — Да, но мы просто станем невыносимыми монстрами в других смыслах. Впрочем, и ты тоже, если честно. Ты такой же отстой, как и мы. — Что! — вскрикивает в ужасе Бев, но её улыбка достаточно широкая, чтобы Ричи понял, что она втайне рада быть частью Клуба Дерьмовых людей. — Я не верю! — Да, ты самый настоящий экспонат. Ты влюбляешься в Бена, только когда он появляется весь такой накачанный, хотя мы все знаем, что Бен вроде как самый хороший человек на свете. И ты думаешь, что ты такая крутая только потому, что знаешь Анну Винтур¹ или кого-то там ещё, блять– — Кто такая Анна Винтур? — Она станет известной в девяностых, — уверяет её Ричи. — Я хочу сказать, что мы все ошиваемся на одной помойке — и ты тоже. Бев моргает. — Билл так обо мне не думает, — осторожно замечает она. — Билл считает меня... ну, классной, умной, особенной и невинной. — Слушай, я люблю Большого Билла, — говорит ей Ричи, — но он долбаный идиот. Он думает, что только потому, что он хочет делать как лучше, он прав во всём. Тем более у него комплекс спасителя размером с мой член, и даже без диплома психолога можно понять, что он заработал его из-за того, что не смог спасти Джорджи. Что, э-э... Извиняюсь. Грустно, конечно. Бев бросила на него чрезвычайно сухой взгляд. — Да, похоже, ты очень расстроен. — Послушай, в свою защиту скажу, что Джорджи умер для меня лет тридцать назад. — Так вот почему ты не хочешь спасать меня? Потому что для тебя это произошло давно? — Бев, — говорит Ричи, прямо и честно, потому что просто не знает, как высказать свою мысль иначе, — мы только что победили самое настоящее дьявольское отродье и выжили, чтобы рассказать об этом. Я не знаю, почему ты думаешь, что ты нуждаешься в том, чтобы тебя кто-то спас. Она смотрит на него достаточно долго, чтобы Ричи начинал переминаться с ноги на ногу, задаваясь вопросом, не сказал ли он снова что-то не то, — он и его глупый помойный рот, — но как раз когда он собирается извиниться, она выпаливает: — Синяки. Ты сказал, что они у меня есть. Я в будущем, я замужем за кем-то, да? Или у меня есть парень? — Ну да. Я не знаю, как его зовут. Бев кивает, затем плюхается обратно на свою кровать и смотрит в потолок. Ричи опускается следом за ней и позволяет ей взять его за руку; она всё ещё не смотрит на него. — Это ведь не Билл, да? — Нет, не он. — Тогда, я думаю, мы знаем, откуда эти синяки. — Она с отвращением качает головой. — Я не могу поверить... после всего, что случилось, я позволила себе... Боже, как же стыдно. Ричи крепко сжимает её руку. — Если тебе от этого станет легче, — говорит он, быстро втягивая воздух, — я вообще практически ни с кем не встречался, пока мне не стукнуло почти сорок, а потом я поймал нервный срыв и галлюцинации о том, как я якобы путешествую назад во времени и снова переживаю свою жизнь как хороший, более честный человек. Он закрывает глаза, чтобы не видеть выражения её лица, но не чувствует, что она двигается. Вместо этого она сжимает его руку. Ричи ощущает, как что-то обрушивается на него, такое сильное и мягкое, что он может заплакать, если будет слишком много думать, поэтому он старается не думать. Вместо этого он вспоминает про Козлокозла. Через несколько мгновений Бев прочищает горло и спрашивает: — Значит, Бен, да? Это вроде как... Ну, в смысле Бен и я? Ричи не открывает глаз. Он позволяет себе немного расслабиться, ощущая только уют объятий Бев и тепло её руки в своей. — Ага, — говорит он. — Он становится горячим, но он не перестаёт быть Беном, понимаешь, о чём я? Он появляется и выглядит как бразильский футболист, но как только он открывает рот, у тебя в голове просто: «О боже, этот ублюдок сто процентов бесплатно работает нянькой». Бев смеётся несколько долгих секунд, и Ричи открывает глаза, поворачивая голову, чтобы улыбнуться ей. — Спасибо, Козлокозёл, — говорит она ему, слегка наклоняясь вперёд, чтобы поцеловать его в щёку. — А теперь мы можем почитать «Тайгер Бит»? — Да, но я собираюсь читать одним из голосов, — предупреждает её Ричи. — Тиффани будет сраным фермером, и ты не имеешь права отказаться. Бев стонет, но послушно отдаёт журнал. Она сворачивается калачиком рядом с Ричи, утыкаясь носом в его плечо и не выпуская его руки.***
¹ Дама Анна Винтур — британская журналистка, главный редактор американского издания журнала Vogue с 1988 года. Дама-Командор ордена Британской империи. Признана одной из самых влиятельных фигур в мире современной моды, особенно в Америке.***
Они встречаются со Стэном, Беном и Эдди в кинотеатре после того, как тётя Мариша уходит на свидание. Родители Билла устраивают какую-то шикарную вечеринку, которую ему нельзя пропустить, а Майк, которому дедушка не разрешает ходить в кино без присмотра поздно вечером, обещает попытаться улизнуть и встретиться с ними позже. Они собирались смотреть «Уикенд у Берни», но покупают билеты на «Ведьмину службу доставки». Прошло уже много лет с тех пор, как Ричи видел «Уикенд у Берни», но всё ещё помнит, что фильм был смешной. Или вообще-то, он помнит, что сиквел был смешной и вроде как намекал на то, что два главных героя были влюблены друг в друга. Ричи практически забыл весь сюжет, но помнил, что один из них вроде как сохранил свою девственность для другого. Или типа того. — Жаль, что я не могу сохранить свою девственность ни для кого из вас, друзья, — сокрушается он, пока они стоят в очереди за попкорном. — Потому что я знаменит и люди практически вешаются на меня от желания потрахаться. — Да, но не сейчас, засранец, — напоминает ему Эдди. — Эй, ты что, разве не знаешь– — Никто не поверит, что у тебя уже был секс, — перебивает его Стэн. — Даже не пытайся. Ричи честно предпринимает попытку вспомнить, сколько ему было лет в его первый раз. Это было во время учёбы в колледже, а девушку звали Сара, думает он. Она была из Бостона. Она была миниатюрной, с волевым подбородком и говорила со скоростью света. Так что у Ричи... очевидно, был тип. — Громкие слова от мистера Препубертата, — насмехается Ричи, прежде чем вручить кассирше деньги на попкорн, «Твиззлеры» для себя и «Эм энд Эмс» для Эдди. — Хочешь содовую? — Блять, очевидно, что я хочу содовую. — Две колы, пожалуйста. Девушка за стойкой фыркает, когда идёт наполнять их стаканы, и бормочет что-то, что Ричи не совсем может разобрать. Эдди, придвинувшись поближе, жадно вглядывается в его попкорн. — Ты ведь поделишься, да? — говорит он. — Добавь побольше масла. Ричи прижимает попкорн к груди. — Возьми себе свой! — кричит он, когда та девушка приносит им кока-колу и выдаёт сдачу из кассы. — Да ладно тебе, я не хочу целое ведёрко, — жалуется Эдди, следуя за Ричи в зал. — Поделись своим. — Поделись твоим, Ричи, — раздаётся сзади голос Бев. — У него же растущий организм. Ричи поворачивается и идёт задом наперёд, угрожающе тряся попкорном в сторону Бев. — Марш, не заставляй меня звать Козлокозла, — говорит он, и Бев откидывает голову назад, смеясь так громко, что Бен от испуга едва не роняет свою шоколадку. Стэн переводит взгляд с Ричи на Бев, как будто пытается что-то понять, но потом явно решает не обращать внимания. Когда Ричи оборачивается, Эдди пристально смотрит на него. — А кто такой Козлокозёл, блять? — спрашивает он. — Лучший супергерой всех времён и народов, — говорит Ричи, а Бев отмахивается: — Это довольно длинная история. Ярость Эдди не уменьшается, но он меняет тему. Они занимают места на заднем ряду, театр почти пуст, так как никто ещё не знает, что убийства прекратились. Бен садится рядом с Бев, а по другую сторону от неё — Стэн, Ричи и Эдди. Эдди прижимается к Ричи и продолжает настаивать на том, чтобы съесть его попкорн. Стэн старательно защищает свои закуски, лежащие на коленях, от загребущих рук Ричи, который пытается стащить «Твиззлер». — Стэнли, — в ужасе выдыхает Ричи. — Я же ходил на твою бар-мицву. — Ты собираешься вечно вспоминать об этом? — глухо спрашивает Стэн, смирившись. — Больше никто не ходил! — Ой, — говорит Бен, — а мы должны были? Стэн, ты хотел, чтобы мы пришли? Стэн сутулится в кресле, сгорбив плечи. — Нет, — бормочет он. — Всё нормально. Я просто не хочу, чтобы Ричи трогал мой попкорн своими грязными руками. Я знаю, что ты не моешь руки после туалета. — Мою, — возражает Ричи. — Ну, почти всегда. Стэн строит гримасу отвращения и крепче прижимает к себе попкорн. — Какой ты мерзкий, — объявляет он. — Я никогда больше не прикоснусь к тебе. — Полегче, капитан ОКР, — шутит Ричи, и все просто лупают глазами. — О, каэр? — повторяет Эдди. — Что это за хуйня такая? Ричи хмурится. — Нет, типа... ОКР. Это когда люди слишком часто моют руки? — Мыть руки после туалета — это не слишком часто, — парирует Стэн. — Это абсолютный минимум, рекомендованный врачами. Ричи приходит в голову, что он понятия не имеет, в какой момент заговорили про ОКР. Очевидно, люди страдали от него во все времена, но именно в восьмидесятых начало всё это появляться — ОКР, СДВГ и та штука, из-за которой его агент по нескольку дней не может встать с дивана, потому что в декабре солнце исчезает. И Ричи даже вставил в свой спешл целую шутку о том, что у него определённо был недиагностированный СДВГ, и теперь он слишком легко отвлекался, забывая о визитах к врачу. — Я не могу поверить, что я буквально самый образованный человек здесь, — удивляется Ричи. — Я мог бы стать врачом-первооткрывателем, если бы уделил хотя бы одну секунду внимания Тед-Токам². — Кто такой Тед? Твой сосед или кто? — спрашивает Эдди, выглядя всё более и более раздражённым. — Этот Тед как-то связан с каэр? Ричи вздыхает. — Давайте... просто посмотрим фильм, — предлагает он. — Я не собираюсь объяснять вам, тёмному царству, достижения психологии. Свет гаснет, и Ричи устраивается поудобнее. Стэн молча протягивает ему «Твиззлер», не поворачивая головы, потому что Стэн всегда был и будет лучшим. С другой стороны Эдди упирается локтем в его бок и тянет ведёрко с попкорном так, чтобы оно располагалось практически по середине между ними, устроившись достаточно близко к Ричи, чтоб их плечи соприкасались. Ричи позволяет Эдди командовать им и загонять в более удобную позу, а затем обращает половину внимания на «Уикенд у Берни» и вторую половину — на соседа. Теперь, когда Ричи задумался, в этом правда есть смысл: вся эта история Стэна с шапочками для душа, как он всегда протирал сиденья автобуса, прежде чем сесть, как противился прикасаться к старым книгам. Он никогда не был ипохондриком, как Эдди, но иногда ждал Ричи в уборной, чтобы тот первым дотронулся до дверной ручки. А может... взрослый Стэн вообще пытался разобраться в этом? Рассказал ли он кому-нибудь? Он был настолько убеждён, что если будет совершать правильные действия в правильном порядке и в правильное время, то мир не сойдёт со своей орбиты. Только вот всё было устроено совсем не так. Можно вечно исполнять свои ритуалы и всё равно в конечном итоге залезть в ванну с лезвием в руке, если в уравнении появлялось неизвестное. Если не понять, как уложить заново правильные действия в нужный ритуал, всё пойдёт наперекосяк. Чёрт. Ричи жалеет, что не уделял больше внимания... да всему! Ему правда стоило смотреть побольше Тед-Токов. — Перестань пялиться на меня, — шипит Стэн уголком рта. — Я уже дал тебе «Твиззлер». Ричи заплатил бы миллион долларов, чтобы «Гугл» уже изобрели. Когда в библиотеке Дерри появились компьютеры? Блять, неужели Ричи пойдёт в библиотеку? Специально? Летом? Как, нахуй, искать книги в библиотеке? — Бен, — шепчет он, наклоняясь вперёд. Бен тоже наклоняется, чтобы видеть через Бев, и поднимает брови в немом вопросе. — Мы можем потусоваться завтра? Только мы вдвоём? — Вау, ладно, — огрызается Эдди. — Круто, придурок. Я уже вижу, как твой краш на Бена начал проявляться. — Просто подбираюсь поближе, пока он не стал слишком горячим и перед ним не начали падать штабелями всякие красотки. — Пожалуйста, мы можем посмотреть фильм? — просит Стэн с болью в голосе. Бен показывает ему большой палец вверх. — Конечно, Ричи, — отвечает он, выглядя довольным, когда исчезает позади Бев, откинувшись на спинку сиденья. Эдди снова упирается локтем в бок Ричи, явно раздражённый тем, что остался без внимания, и в наказание яростно загребает пригоршню попкорна, громко чавкая у него под ухом. Ричи льстиво улыбается ему, закрывая на это глаза и обхватывая Эдди за шею, и прижимает к груди, чтобы втереть кулак ему в голову. — Смотри кино, Эдс, — насмехается он. — Не называй меня «Эдс», — возражает Эдди, а потом, немного подумав, добавляет: — И отъебись. Ричи ослабляет хватку, но Эдди не отстраняется. Он остаётся на месте, запустив одну руку в попкорн Ричи, и самодовольно ест. Ричи смотрит на его макушку и думает: «О боже».***
² TED (аббревиатура от англ. technology, entertainment, design; технологии, развлечения, дизайн) — американский частный некоммерческий фонд, известный прежде всего своими ежегодными конференциями. Миссия конференции состоит в распространении уникальных идей («ideas worth spreading»), избранные лекции доступны на веб-сайте конференции. Темы лекций разнообразны: наука, искусство, дизайн, политика, культура, бизнес, глобальные проблемы, технологии и развлечения.***
— Ты хочешь... пойти в библиотеку? — повторяет Бен, непонимающе глядя на него. — Ты? — Он переводит взгляд с Ричи на двери библиотеки, как будто думает, что у него галлюцинации. — Ты, Ричи Тозиер? Ричи закатывает глаза и поправляет лямку рюкзака на плече. — Слушай, у меня есть интересы, — фыркает он. — Мне надо удовлетворить своё любопытство. — Я думал, твоё любопытство в основном удовлетворяют нудистские журналы, — говорит ему Бен. Ричи изображает, будто его подстрелили, драматично падая на колени и хватаясь за грудь. — Прямое попадание! Офицер, прямое попадание! — Пока Бен смеётся, Ричи поднимается на ноги. — Короче, Бенджамин, не называй их «нудистскими журналами»: слишком отдаёт восьмидесятыми. Просто скажи «порно». — Сейчас как раз восьмидесятые, — напоминает ему Бен. Ричи пренебрежительно машет рукой. — Да, но не надолго. Скоро наступят девяностые, а люди обожают девяностые. Никто не затыкается о девяностых, даже когда они давно закончились. У Бена урчит в животе, и Ричи хмурится. — О, ты голоден? Ты завтракал? — Родителей не было дома, когда Ричи проснулся, поэтому он приготовил своё фирменное блюдо — сухие хлопья, потому что молоко закончилось, и все об этом забыли. — Ага, — бормочет Бен, покраснев, и пытается не пересечься взглядом с Ричи. — Наверное, просто несварение желудка. Ричи кладёт руку себе на живот. Собственно, раз уж они об этом заговорили... — Я мог бы перекусить, — решает он. — Ну, знаешь. Заправить мозг топливом. Давай позавтракаем ещё раз, а потом приступим к раскопкам. — У меня нет с собой денег, — быстро говорит Бен. — Давай просто– — Я тебя прикрою, сынок, — отвечает Ричи своим лучшим гангстерским акцентом двадцатых годов. — Пойдём, вафли за мой счёт. Родители в последнее время чувствовали себя виноватыми из-за того, как сложилась моя жизнь, поэтому они осыпали меня деньгами. Я прям в шоколаде! Бен трёт лоб. Он выглядит по-настоящему растерянным, что сбивает с толку, потому что Бен любит поесть. Чёрт возьми, какой завтрак готовит его мать? Ричи придётся почаще ночевать у Бена. — Хорошо, — вздыхая, соглашается Бен. — Давай позавтракаем. Они идут в «Айхоп», потому что Ричи, блять, обожает «Айхоп». Всё на вкус совершенно одинаково, и вам чуть ли платят за то, чтобы вы там поели, — чего ещё можно желать? Во время первого тура Ричи провёл там столько времени, обедая в придорожных кафе со всякими дальнобойщиками и семьями, отправившимися в дорожное путешествие. Иногда его агент присоединялся к нему, но обычно Ричи был сам по себе: сидел в кабинке и наблюдал за другими людьми. Никто не знал, кто такой Ричи, никто ничего от него не ждал, он мог просто сидеть, расслабившись, и какое-то время побыть вообще никем. Вообще-то, он чертовски ненавидел гастроли, но... «Айхоп» были классными. Ричи заказывает огромную вафлю со взбитыми сливками и клубникой, а Бен... — Омлет? — тупо повторяет Ричи, когда официант уходит. — Ты приходишь в Международный Дом Блинчиков и заказываешь омлет? — Всего два девяносто девять, — оправдывается Бен. — Выглядит неплохо. — Там же овощи, — в ужасе говорит Ричи. — Ты понимаешь, в твоём завтраке брокколи. Бен тяжело вздыхает и терпеливо говорит: — Я уже позавтракал. Это что-то вроде обеда. — Бенджамин, сейчас десять утра, до полудня всё завтрак. — Ну, раз уж я сейчас поем, может, в полдень я не буду голоден. — Конечно, ты проголодаешься к полудню. В полдень все проголодаются. Это биологический императив. — Если я проголодаюсь, я поем, — огрызается Бен таким тоном, которого Ричи раньше от него не слышал. По правде говоря, он вообще никогда не слышал, чтобы Бен на кого-то огрызался. — Может, хватит уже? Ричи поднимает руки вверх в жесте капитуляции, делая большой глоток содовой, но смотрит на Бена поверх своего стакана. Тот тревожно постукивает по столу, не глядя на Ричи, и просто наблюдает, как едят другие люди. Он заказал диетическую колу. «Не то чтобы я не пытался, — ворчит голос Бена в его голове. — Ничего не выходит». Ричи разглядывает свою вафлю, когда её приносят. Она огромная, увенчанная таким количеством взбитых сливок, что он мог бы — и вполне способен — сделать из них бороду. Ричи может съесть всё это и всё равно проголодаться к обеду, и завтра он будет выглядеть точно так же; в этом возрасте его желудок походил на чёрную дыру, постоянно засасывающую всякую вредную еду и содовую. У него не было с этим проблем. Только когда ему перевалило за двадцать, он начал понимать, что надо бы почаще ходить в спортзал и изучать меню ресторана, прежде чем соглашаться туда идти. «Ты можешь соврать», — напоминает ему мозг. Но что, если Бен не потеряет свой лишний вес и Бев не влюбится в него? Где же тут золотая середина? Что Ричи должен им обоим? — Э-э, — произносит он, прочищая горло и не зная, что сказать, пока не говорит: — Я, э-э... Я забыл тебе кое-что сказать в прошлый раз, о том, как ты станешь горячим. Бен, играя с салфеткой, поднимает брови. — У меня будет щетина на лице? Моя мама говорит, что все мужчины в моей семье поздно созрели. — Что? Нет, — смеётся Ричи. — Хотя... погоди, у тебя была щетина на лице? Не могу поверить, что не помню. Я только и делал, что смотрел на тебя. — Я всегда хотел, чтобы у меня была козлиная бородка, — задумчиво произносит Бен. — Думаю, я хорошо буду смотреться с ней. — Никакой козлиной бородки, ты же не пират. — Я мог бы стать пиратом! Может, именно из-за этого я и буду горячим. — Бен, пираты регулярно нарушают закон, а ты даже не можешь спросить разрешения выйти в туалет во время урока, потому что считаешь это неуважением. Бен тихо смеётся, глядя вниз на свои колени с румянцем на щеках. Он такой милый, думает Ричи. Как же никто не понял, какой он милый? Как же Ричи сумел не заметить это в первый раз? — В общем, то, что ты горячий, — продолжает он. — Это... я сказал, что ты горячий, а не худой. «Похуй», — думает он. Или Бев полюбит Бена таким, какой он есть, или они будут жить припеваючи сами по себе. Ричи, блять, им не сваха. Бен резко вскидывает голову. — Что? — Да, чувак. Извини, я должен был уточнить это раньше. В будущем быть большим — это супер. — Ты же говорил, что у меня есть пресс, — подозрительно замечает Бен. — Нельзя быть толстым и с прессом. — Ну, ты явно тренируешься, — отмахивается Ричи, потому что понятия не имеет, можно ли быть толстым и с прессом. — Я просто хочу сказать, что ты... Тебе не нужно беспокоиться о лишнем весе, вот и всё. В будущем ты не худой, но ты типа самый горячий человек в любой компании. Это потому, что ты уверен в себе. Бен, похоже, крайне сомневается насчёт самоуверенности, что, по мнению Ричи, справедливо. — Я что? — Я знаю, это трудно представить, — признаётся Ричи. — Но да, чувак. Ты появляешься с таким видом типа «Я сексуален, и я знаю об этом». И мы все такие: «Вот чёрт! Он прав». «Сайонара, горячий Бен», — думает Ричи, предлагая Бену кусочек своей вафли. Бен улыбается и берёт его.