254-й поцелуй

      — Сейчас мы и узнаем, кто же прячется под этой маской! — когти Нуара с заряженным Катаклизмом проходят в считанных сантиметрах от тела Леди. Он прижал её к земле и навис над ней, готовясь снять эту ненавистную ему маску с её лица.       Леди под ним сбивчиво и горячо дышит, вцепившись взглядом в последний шанс изменить всё в её пользу, но так ли это? Всё кажется глупостью, чей-то странной шуткой, да сном, в конце концов! Приятным сном и просыпаться совсем не хочется…       — Глупый… — нежно и с дрожью в голосе шепчет девушка, борясь со своим бешеным сердцем.       «Он так близко, что до его губ можно дотянуться… коснуться… нужно…», — Леди ловит перегрев нервной системы лишь от одной мысли, что это придётся сделать. Она вспоминает раз за разом урок мадам Бюстье и неустанно напоминает себе, что это ради Парижа, но её губы так жадно этого хотят, что необходимость и желание перестают чётко различаться в её голове.       Прекрасный принц всегда спасает принцессу, но почему сейчас всё наоборот? Почему принцесса должна вытаскивать принца из лап злого колдуна? Сейчас это не имеет никакого значения, ведь если принцесса ещё немного промедлит, то спасать уже будет некого.       Ледибаг на секунду закрывает глаза и выдыхает. Её горячее дыхание обжигает шею Нуара и заставляет его недовольно морщиться.       «Это надо сделать, но это неправильно!»       «Так нельзя!»       «Нельзя…»       Девушка касается пальцами щёк парня. Мягкие на ощупь, тёплые, приятные. Её щеки махом окрашиваются розовым, а и без того лихорадочные мысли окончательно пустились в голове врассыпную.       «Нельзя, но… но… если я это не сделаю, то будет ещё хуже».       Ледибаг примиряется с жестокой реальностью, понимая, что ситуация крайне безвыходная и жалеть тут не о чем. Напротив, нужно запомнить как можно больше и не сметь об этом забывать!       Никогда!       Пальцы смыкаются на скулах Нуара и притягивают его к себе. Губы жадно впиваются в его губы, стараясь передать всю палитру любви, какую ты испытываешь к нему. Этот момент прочно вгрызается в память.       «Я смогла! Я сделала это! Но… но это всего лишь сон. Просто сон. Я устала…»       Ледибаг с силой закрывает веки и тут же открывает их. Нуара нет, вокруг нет ничего, только пустота, а на губах лишь призрачное ощущение того, что называют поцелуем.       Это уже 253-й поцелуй Леди и Нуара. Двести пятьдесят три раза, когда одно желание исполнилось лишь фантомно, но по-настоящему — ни разу.

***

      Утром этого же дня.       День святого Валентина. Влюблённые завершают последние приготовления, покупают впопыхах подарки и разбирают подчистую полки с шоколадом, а в цветочных магазинах найти можно разве что веник, но точно не красивый букет.       Этот день так нервирует.       Выставлять счастье напоказ?       Люди — эгоисты, но такая уж у них природа. Если человек счастлив, то он всеми доступными средствами будет показывать всем, что он наконец-то счастлив, но даже не подумает о тех, кто несчастен. Он даже не вспомнит, что несколько мгновений назад был так же несчастлив, как и многие.       День святого Валентина именно такой: кругом влюблённые парочки, пёстрые плакаты, в магазинах соответствующие товары, а воздух настолько пропитан любовью, что от всего этого многообразия голова кружится.       Адриан и Маринетт видели по пути в коллеж, как влюблённые парочки целуются, и в обоих проснулась зависть. Жгучая, сильная, необъятная и требующая немедленного удовлетворения, но зависти явно мало и мощи её не хватит, чтобы придать хоть кому-то решимости.       А как же сила любви? Её много, она почти безгранична, но постоянно обо что-то спотыкается, и всякая попытка признаться оборачивается неудачей, но, может, сегодня случится чудо? Может, именно сегодня все потраченные усилия наконец-то окупятся?       Любовь с завистью к чужому счастью стали отправной точкой, заставившей влюблённых перейти от мыслей к действиям.       Адриан всегда был примерным учеником, но только не сегодня. Сегодня он нарушает одно из главных правил, бороздя просторы Интернета через телефон на уроках и старательно пряча этот самый телефон под партой или закрывшись учебником.       Интернет хоть и большой, может похвастаться своим разнообразием и угодить даже самым привередливым, но только не сегодня и только не Адриану — ему ничего не могло угодить.       Нино не сразу понял, что что-то не так: Адриан очень хорошо прятал телефон не только от учителей, но и ото всех остальных. На второй перемене Нино попытался поговорить с ним по этому поводу, но тот категорически сказал: «Это не твоё дело».       По-хорошему, обидеться бы на такие слова, но Нино делать этого не стал, посчитав, что Адриан не хочет афишировать, почему он не вылезает из телефона даже на перемене. Наверняка это что-то личное и лезть туда не стоит — если понадобится, то непременно позовут.       Кого выбрал Адриан? Для всех это тайна, спрятанная за семью печатями, десятью амбарными замками и сотней сантиметров прочнейшего титана. Это тайна, которую, кажется, не знает никто, ведь его избранница каждый день находится рядом с ним — стоит лишь руку протянуть, и аромат ванили сведёт его с ума.       Снова.       Снова и снова.       Как тогда, как в тот самый день, когда эта девушка вернула ему зонтик, а он снова случайно коснулся её руки. Сердце тут же начало сбоить, а ненавязчивый аромат ванили, будто преследующий девушку по пятам, начал кружить голову.       Так Адриан и понял, что влюбился в Маринетт.       Маринетт вот уже весь день ломает над чем-то голову, изведя не одну страницу альбома. Алья давно развила в себе навык скрытого наблюдения и ненавязчиво поглядывает в сторону подруги, ловя взглядом обрывки рисунков, строчки со словами и… сердечки?       Маринетт попросила Алью поумерить пыл когда заметила, что та в альбом чуть ли не с головой нырнуть собралась. Никто не должен знать, кто её избранник, и лучшая подруга не исключение: Алья назовёт Маринетт или сумасшедшей или же, напротив, бросит все силы на поиски и разоблачение личности одного из двух известных героев Парижа — Кота Нуара.       Кот Нуар — именно в него влюбилась Маринетт.       Сначала она считала его глупым, временами несносным и вредным, избалованным парнем. В общем, Кот Нуар не был из тех, кто мог бы понравиться Маринетт: он не был в её вкусе.       Однако время умеет всё переворачивать с ног на голову.       Нуар оказался совсем не глупым, а очень даже умным, хотя иногда по нему и не скажешь. Он всё такой же несносный, но от чего-то милый, а ещё его совсем не заботит мнение окружающих о нём. Всё ещё вредный, и эти его шуточки иногда бесят, но он добрый и всегда готов руку протянуть, а иногда и закрыть собой так же, как щит закрывает тело от стрел.       Избалованный мальчик вдруг стал прекрасным рыцарем, а Леди безнадёжно в него влюбилась.       Так время и подошло к уроку литературы от мадам Бюстье. Последнему уроку на сегодня.       Адриан наконец-то понял, что Интернет в делах сердечных ему не товарищ и убрал телефон в сумку. Всемирная паутина пестрит самыми разнообразными вариантами, но там нет ничего подходящего, совсем. Мозг от напряжения закипел, а нервы натянулись стальными тросами, и звук от тикающих часов лишь усугубляет ситуацию — время уходит.       «Надо было о подарке позаботиться заранее», — корил он себя в мыслях, схватившись руками за голову. — «Надо было поступить как все: спокойно и размеренно найти подходящий подарок за неделю до Дня святого Валентина, заказать его и вручить… вручить? Хорошая шутка!»       В общении с Маринетт Адриан не испытывает проблем, которые обычно испытывают влюблённые к своим избранникам. Со стороны они кажутся хорошими друзьями, но так бывает лишь до тех пор, пока Адриан не набирается мужества и не пытается признаться — его будто подменяют. Он становится несерьёзным, сводит всё к шуткам и пытается как можно быстрее капитулировать, понимая, что и в этот раз ничего не получилось.       Маринетт тоже сдалась и убрала альбом в рюкзак. Она хотела сделать какой-нибудь подарок своими руками, но так ничего подходящего придумать не смогла. В конечном счёте, она решила попробовать написать письмо с признанием, но и тут не преуспела: она не сможет его ему передать.       В отношениях между Леди и Нуаром всё несколько сложнее. Между ними установлены скорее деловые отношения, чем дружеские, а виной всему сама Леди и её отстранённость. В битвах она чувствует себя собранно, уверенно и, кажется, любую гору может свернуть, но только битва кончается, как Леди резко меняется, становясь жутко неуверенной в себе и убегает.       Нуар уже со счёта сбился, сколько раз пытался с ней поговорить на эту тему, но всё бесполезно. Ему иногда кажется, что она его ненавидит и не хочет видеть в качестве своего напарника, но чтобы бы он сделал, когда узнал, что всё на самом деле не так? Что, если бы он вдруг понял, что Леди не ненавидит его, а безумно любит?       Это глупый вопрос и ответ на него давно известен: Нуар бы отверг Леди так же, как и Маринетт отвергла бы Адриана, ведь их сердца уже кому-то принадлежат, однако они бы постарались сохранить дружбу.       Маринетт переключила своё внимание на урок и, немного послушав историю про то, как сила любви побеждает зло, начала мечтать. Как жаль, что она не может быть как эти принцы и победить в себе зло, именуемое Неуверенностью. От этого зла слишком много проблем — оно отравляет не только обычную жизнь, но и жизнь супергероини.       Адриан решил не сдаваться. Не важно, что в Интернете нет ничего подходящего — всегда ведь можно сделать что-то своими руками и с душой.       Более-менее подходящая идея в голову пришла быстро: написать письмо и положить его в почтовый ящик Маринетт. Если не можешь признаться лично, то попробуй вложить все свои чувства в линии и штрихи, заполняющие лист — бумага не предаст в отличие от голоса.       И действительно… хм… бумага надёжнее голоса, но… но если письмо дойдёт до Маринетт, то что будет потом? Маринетт прочтёт письмо, но как она отреагирует на него? Как…       Рука остановились. Пальцы замерли не в силах пошевелиться, крепко вцепившись в ручку. Текст, до этого казавшийся квинтэссенцией любви, стал отвратительным и бездарным выплеском глупых эмоций. Листочек складывается множество раз пополам и убирается в сумку.       Новый листок. Новая попытка. Новые слова любви, ставшие ещё лучше, насыщеннее, ярче прежних… нет, всё не то. Ещё один листочек потрачен впустую.       Третий лист и ничего. Четвёртый, пятый — всё впустую. Чувства захлёбываются друг в друге, топчут один другого, давят и задыхаются. Это не вина бумаги — это вина только того, кто пытается переложить свои мысли на неё — Адриана.       Бессмыслица. Последнее письмо получилось настолько отвратительным, что Адриан едва сдержался от того, чтобы не порвать его на мелкие кусочки. Это не письмо, а целая стена беспорядочного текста, мало чем похожего на признание.       Новый лист, а вместе с ним и новая надежда. Наконечник ручки замирает в считанных миллиметрах от бумаги.       Нет смысла писать письмо, если ничего не можешь придумать. Если всё так плохо с воображением, то даже не пытайся, а просто напиши: «Маринетт, я люблю тебя!» и подписаться не забудь, а то она так и не узнает, что это именно ты ей признался.       Мысли в голове кружатся подобно балеринам, открывая новые горизонты, и Адриан решает поддаться этому порыву, позволяя своему вдохновению и своим чувствам написать всё за него.       Строчка… ещё строчка, а за ней другая. Всё получается!       — Адриан, я надеюсь, ты конспектируешь мою лекцию? — Адриан с трудом оторвался от листочка и поднял взгляд. — О чём мы сейчас говорили?       — О том, что принцы разрушают чары поцелуем, так как любовь способна победить зло.       Мадам Бюстье приятно удивилась и похвалила Адриана, а он мысленно выдохнул. Вроде пронесло.       В этот самый момент прозвенел звонок.       Учительница озвучила задание, поздравила всех с Днём святого Валентина и отпустила по домам.       — Подожди меня у выхода из коллежа, — Маринетт несколько раз быстро кивнула, согласившись с предложением Альи, и покинула класс.       Класс быстро опустел, а вот Адриан, кажется, не особо куда-то спешил — он решил задержаться и дописать ещё несколько строчек на бумаге, но хватило его всего на несколько минут. Он посидел немного, погрыз колпачок ручки и смирился с тем, что у него ничего не получится.       Вся эта идея, может, и была хорошей, но мадам Бюстье прервала в самый ответственный момент и теперь… теперь вдохновения нет, и эта записка никогда не попадёт в руки к Маринетт.       Адриан достал из сумки аккуратно сложенные листы, развернул их, собрал в один большой ком и одним точным броском отправил всё это в мусорку. Сам же он пошёл на выход, но Хлоя его остановила:       — Адриан, миленький, пожалуйста, подпиши это, — Хлоя уже приготовила для росписи чёрный маркер, а Сабрина развернула часть большого листа.       — Нет, — категорически ответил он. Его настроение и так ниже плинтуса, а тут ещё Хлоя просит сделать его то, чего делать он не любит.       — Ну, пожалуйста! — Хлоя делает большие глаза, кукольные, пытаясь разжалобить Адриана. — Это… это петиция в защиту обезьян! Ты же знаешь, какие ужасные опыты с ними проводят!       Адриан поддался доброму порыву и взял маркер, но расписаться не успел — его остановили, потыкав пальчиком в плечо. Он обернулся и увидел Алью.       — Петиция в защиту обезьян? Где расписаться?! — Алья забрала у Адриана маркер и только собиралась поставить свою роспись, как Сабрина ожидаемо свернула бумагу и прижала к груди. — Эй! Я расписаться хочу!       — Тебе нельзя, — фыркнула Хлоя и достала из кармана запасной маркер. Она отдала его Адриану. — Как твой глупый автограф может помочь бедным обезьянкам, попавшим в беду?       Сабрина несколько раз быстро кивнула.       — А мне кажется, что это не петиция, — парировала Алья, сложив руки на груди. Она бросила на Адриана краткий взгляд и подмигнула ему. — Разверни бумагу.       — Зачем? — Хлоя невинно хлопнула веками, будто пытаясь доказать, что она не понимает о чём речь и действует из лучших побуждений. — Разве и так не понятно, что я самая добрая из всех и что судьба сумчатых…       — Приматов, — поправила Сабрина, за что тут же получила в ответ испепеляющий взгляд.       — Не важно! Важно лишь то, что я хочу им помочь. Подпиши, пожалуйста.       — Разверни лист, — теперь и Адриан почувствовал во всей этой ситуации с петицией какой-то подвох. Хлоя отрицательно покачала головой. — Тогда я не буду это подписывать.       — Но почему?       — Потому что я тебе не верю.       Хлоя удивлённо уставилась на Адриана, не забыв невинно хлопнуть веками раз десять. От этих слов её чуть инфаркт не хватил.       — Как? Мы же друзья ещё с садика! И ты мне не веришь? — искренне недоумевала она, а сама пыталась взглядом сжечь вмешавшуюся в её идеальный план Сезер.       — Не верю.       — Ну и ладно! — признав поражение, блондинка надменно фыркнула и пошла в сторону выхода из коллежа, не забыв поманить ручкой свою подругу-слугу.       Адриан устало выдохнул. Наконец-то Хлоя от него отстала. Теперь можно и домой отправить, а там уже лечь в кровать и продолжить самобичевание, понимая, что он ничего не подарит Маринетт в этот день.       — Спасибо, Алья, — Адриан поблагодарил её за помощь, но не успел сделать даже и шага, как рука Альи затянула его обратно в класс. Девушка несколько раз посмотрела по сторонам и, убедившись, что никого рядом нет, зашла в класс и закрыла дверь.       — А вот теперь мы с тобой поговорим, — девушка указала пальцем на стопку листов на парте. Парень тут же понял, что это все его неудавшиеся попытки написать любовное письмо Маринетт. — Да-да, мы об этом с тобой сейчас поговорим…