Подарок или проклятье

- Так...с чего думаешь начать? - Том задумчиво перемешивал пенку в кофе. Они встретились через пару дней в небольшом кафе подальше от шумного центра. Как раз через пару зданий от него Селин успела снять небольшую студию на четвертом этаже старенькой десятиэтажки. Кухня с двумя шкафчиками, душ и кровать, большего и не нужно. На ближайшую неделю сойдет. Немного подумав, она начала рассуждать вслух: - На ней есть символы, так? - Говорила она тихо и не спеша, чертя пальцем по столу. - У них наверняка должны быть какие-то значения. Для начала нужно понять, что это за язык или может быть руны. Снова повисла отягощающая тишина. Необходимость встречи и пусть даже временного сотрудничества приносила Селин жуткий дискомфорт. Чувствовать запах мужчины было буквально не выносимо. И дело было даже не в каком-то вполне банальном притяжении, как это бывает у людей, нет. Она чувствовала аромат бурлящей горячей крови и, казалось, никогда он еще не был таким приятным, слегка сладким и одурманивающим, что ей было так тяжело не думать об этом, держать себя в руках: - Я думаю, нужно для начала попробовать забросить фото рисунка в поиск гугла, может что-то похожее он найдет. Том оторвался от успевшего остыть кофе и поднял на нее глаза. - Я уже пробовал, - вскинул он руками и откинулся на спинку диванчика. - Можно сказать, бестолку. - Совсем ничего? Он тяжело вздохнул: - Якобы символы или буквы относятся к архаической латыни. Эм... Только у одного символа была расшифровка, вроде «мир» или как-то так. Ничего мне это не дало. Задумавшись, Селин засмотрелась на то самое место на груди Тома, где под свитером прятался его знак. Нахмурив брови и продолжая вглядываться, будто она хотела прожечь в этом джемпере дыру, продолжила свой допрос: - Какая-то еще информация была, которая возможно тебе показалась неважной? Достав телефон, Хиддлстон открыл галерею со скринами и показал девушке. - Было скорее то, к чему я доступ, увы, не имею. На скриншоте статьи была размещена замыленная фотография древних свитков с подписью внизу «Последние трактования латинов I века до н.э. о «Созданных при мире», хранящиеся в закрытой секции библиотеки Ватикана». - Черт, - удивленно протянула девушка. Вернув мужчине телефон, она тоже откинулась на спинку своего диванчика. Том всматривался в нее, пытаясь понять, о чем она сейчас может думать. Но о ее последующем предложении он даже не мог догадываться: - Значит полетим в Ватикан. - Отрезала девушка. Хиддлстон прокашлялся и, протягивая каждое слово, переспросил: - Ты сейчас предлагаешь отправиться в Ватикан? Мне не показалось? - Есть проблема? - Да, есть! - Вышло громко и Томас оглянулся на других посетителей заведения. - Да, есть, - он перешел на шепот, - я не могу вот так сорваться и куда-то улететь, у меня... - он помедлил, - есть работа. Я уже не спрашиваю о том, как ты собираешься попасть туда, куда доступ вообще-то закрыт, если ты не достаточно внимательно читала. Это же Ватикан, кого попало туда не пускают. - Я и одна могу. Твой номер у меня есть, дам знать, если что. - Бросила ему девушка. Селин тут же встала из-за столика, не дожидаясь ответа, и направилась к выходу. Так даже лучше, находиться рядом с ним столько времени не было желания. Да и самой все сделать как всегда быстрее и безопаснее. Нянчиться с человеком совершенно не привлекательная перспектива. Нервно поправив непослушные вьющиеся волосы, Том кинул на стол пару купюр и выбежал следом за Селин. Его начинала колотить легкая дрожь. Он еще сам не совсем понимал, что собирается делать дальше, однако и сидеть на месте не мог. Догнав девушку недалеко от выхода, он жестом остановил ее, преградив путь. - Подожди, - дыхание сбивалось от внутренней дрожи, - я...мы можем повременить на три недели? Фыркнув, Селин посмотрела на него исподлобья и сложила руки. - Что-то изменится? - У меня закончатся съемки, так что да, я освобожусь. - Съемки, - протянула она, слегка улыбнувшись. - Так ты у нас... - Да, - в первые за эти дни он засмеялся. - И благодаря тебе у нас выдался небольшой отпуск. Но завтра уже возобновляем работу. Да ну черт, нет, она же только что решила, что одной будет легче. Только... Что, если она там же найдет что-то важное или способ, как избавиться от того, что их обоих постигло? Можно будет сразу действовать. Да и можно будет при необходимости придумать способы прикрытия с его помощью, например. И тут она больно прикусила губу. «Я ведь сейчас сама себя переубеждаю в том, в чем вроде бы точно была уверена», - пришло к ней внезапное осознание. Селин подняла глаза на все еще улыбающегося Тома. Еще одна неожиданно проскользнувшая мысль: как бы то ни было, придется признать - он охренительно хорош собой. Но не так, как было с ее последним любовником с базы. Тот просто внешне был похож на актера из дорого красивого порно, чего кстати о его способностях как раз не скажешь. И не более того. Том же, помимо эстетичной и более утонченной внешней картинки, вызывал то давно забытое чувство теплоты где-то глубоко под ребрами. А это уже плохо. И для кого из них хуже, вопрос спорный. Будучи вампиром на протяжении почти трехсот лет успеваешь понять, чем заканчиваются любые связи со смертными, любая привязанность, а потому учишься избегать ее по максимуму. Только сейчас противостоять этому становилось как-то неожиданно сложнее. Она почувствовала, а может ей лишь показалось, как в районе «клейма» кожу снова обожгло: - Ладно, - выдавила она. - Я пока посмотрю билеты и подготовлю все необходимое к поездке. И кстати, какая там у тебя фамилия тогда? «Не вышло бы из этого херовой ошибки с неблагоприятными последствиями». - Хиддлстон, - ухмыльнулся Том. - Отлично, - он засунул дрожащие руки в карманы джинсы. - Я позвоню тебе в ближайшие дни и скажу точную дату, когда сможем вылететь, и дам всю нужную информацию. Голова как будто начинала опухать от давивших на нее мыслей об ответственности за очередную жизнь и от собственных проблем. А голод, возникающий раньше обычного на фоне просто сумасшедшего аромата его крови, только усугублял ситуацию. Селин молча кивнула Тому и перебежала дорогу на противоположную улицу. Десна начинали отвратительно зудеть, а в горле стало жечь от разрастающегося приступа жажды. Вариант снова искать себе подкрепление в больнице не был уже таким радужным. Появляться там снова - слишком рискованная затея. А необходимость становится уже весьма острой. Девушка прошла мимо дома, в котором заняла комнату, и углубилась в темный район из старых небольших зданий. В любом городе, тем более мегаполисе, всегда есть сильно контрастирующий с центром район обездоленных потерянных душ. Там всегда можно найти того, кого не хватятся. Главное уйти как можно глубже, туда, где блуждают дешевые наркотики, проституция и нелегальное оружие. Прогулка заняла часа полтора. Селин не спешила, чтобы дождаться сумерек. Выработанная годами сила воли позволяла выносить сильную жажду почти до суток. Пройдя еще район, она заметила небольшой пустырь, за которым начинались совсем затхлые полуразвалившиеся лачужки. Она остановилась и вгляделась в побитые местами окна, местами заклеенные газетами и грязной пленкой, настроилась на усилении обоняния. Трое мужчин и женщина, кажется. От двух точно смердит недавно принятым героином. Для нее это, конечно, не страшно, максимум немного расслабит и ее. Но вкус такой крови на редкость отвратителен, что потом может вызывать тошноту. Если есть выбор, то лучше уж не давиться этой гадостью. Скрипнув качающейся на петлях дверью из прогнивших досок, из подобия дома на улицу вышел мужчина лет тридцати пяти, вылил на землю из ведра какие-то помои и, поставив емкость у дома, отошел, закурив сигарету. Он нервно дергал ногой и что-то бормотал себе под нос. Еще раз прислушавшись и убедившись, что больше никто выходить не собирается, Селин направилась к мужчине. - Оп-па, козонька, ты не потерялась ли? - Отбросив в сторону сигарету, он повернулся к вампирше. Приближаясь к нему медленно, еле уловимо для его слабого сознания, она подыграла: - Я поссорилась со своим парнем, - шмыгнула она, - и после вечеринки он отвез меня сюда, выгнал из машины. Где я? - Ну, не бойся, я помогу тебе, куколка, - мужчина хмыкнул и сплюнул на землю. Селин еле сдержалась, чтобы не показать своего отвращения. Но именно таких ублюдков она и любила выпивать до конца, чтобы избавить город хотя бы от горстки выблядышей. Да и трогать простых мирных жителей было не в ее личных правилах. Она слегка попятилась назад, как будто подойдя ближе, она его разглядела и испугалась. Мужчина сделал несколько шагов в ее сторону. Девушка вновь отошла, подальше, где за спиной стояла еще одна развалина. Мужчина снова сократил между ними расстояние. - Да ладно, цыпа, не ссыкуй. Я аккуратно, - примерзкая ухмылка не сходила с его лица. Заметив краем глаза, что они подошли почти в плотную к пошарпанной бетонной стене, Селин сощурилась и повторила ухмылку своей жертвы: - А я не буду, - склонив голову на бок, она обнажила клыки. Секунда. Звук резко разорванной плоти. Сдавленный хрип. Человек начал оседать на землю, пытаясь схватить девушку за его спиной за волосы. Еще несколько секунд и его рука безвольно повисла вдоль обмякшего тела. Только после того, как Селин услышала последний отчаянный удар сердца, она отпустила его. Минус один местный ублюдок. Она оттащила его внутрь заброшенного домика. Если жертву и найдут скоро, то никто с ним разбираться не станет. Припишут наркотики, домашние разборки с поножовщиной и закроют дело. Вампирша промокнула губы тыльной стороной руки, закрыла валяющимися рядом досками тело и уже быстрым перемещением вернулась к своему дому. Конечно, квартирку уютной не назовешь, но как временное дешевое пристанище она ее устраивала. Селин прилегла на старую скрипучую кровать, застеленную протертым бежевым бельем и достала купленный вчера телефон. "Том Хиддлстон" - ввела она в строку поиска и нажала "перейти". "Томас Уильям Хиддлстон - английский актер и продюсер. Лауреат премий Лоренса Оливье и "Золотой глобус", - прочитала она первые строки из Википедии. Полистав страницы и фото, она нашла кадры с ним в том образе, в каком увидела его в первые. Локи. Полная противоположность Томаса. Забавно, с таким, наверное, было бы проще в сложившейся ситуации быстренько решить все проблемы и распрощаться, а то и вообще передать на базу и пусть там разбираются. Если бы могла, конечно, сейчас туда попасть. Вампирша изучила краткую биографию, пробежалась по известным ролям и остановилась на фотографии со спектакля. Приглушенное теплое освещение, а по его щеке скатывается слеза. Селин увеличила фото, рассматривала ее, не отрываясь. Так странно. Она давно не слышала биения собственного сердца, а кроме безразличия, сменяющегося на ярость и злость во время заданий, она не помнила других эмоций. Девушка давно их заглушила, потеряв семью и тех, кого любила когда-то давно. Она забыла, какого быть человеком. И сейчас, словно на толстой корке льда, покрывающей все сердце, появилась маленькая трещина. Царапина, но первая и самая пугающая. Она смахнула фото, чтобы закрыть, но случайно просто сдвинула его и открылось следующее, анимированное. Из того же спектакля, вроде бы. У Томаса на коленях сидит блондинка, она наклоняется, мягко касается рукой его лица и целует, нежно и упоительно. Селин резко поднялась на кровати. Голова закружилась, а под ключицей обдало пламенем. Она откинула телефон в сторону: - Блять, - ругнулась она, прижимая руку к метке. - Нет, нет, нет... Убеждая себя, что эмоции и реакция "клейма" никак не связаны, а человек вообще ее не интересует и смертные никак не могут влиять на пробуждение ее эмоций, она вылезла через окно на пожарную лестницу и поднялась на крышу дома. Ночной свежий воздух приятно обдувал, играя в волосах и остужая кожу под тонкой блузкой. Проверять, что там с "клеймом" опять не так ей не хотелось, оно и так уже сильно тяготит, тянущимися за ним осложнениями. Вампирша села на край крыши, свесив ноги и наблюдая за ночной жизнью ярких районов вдалеке. Пейзажи ночных городов всегда успокаивали ее, как когда-то теплые объятия и чашка ромашкового чая с утра.

***

Подходил час ночи, когда Том неожиданно проснулся от жара и пылающей боли под ключицей. Отдышавшись после кошмара, который уже уплывал из памяти, он подошел к зеркалу и еще замутненным взглядом посмотрел на ожог в отражении. Он ожидал увидеть, как метка вновь раскраснелась, вздулась, но никаких изменений не было. Вообще ничего. Но боль ему не приснилась. Она утихала, но все еще ныла, а следом за собой вклинивала куда-то внутрь сквозь кожу отчужденное чувство страха, недоверия и... отрицания? Три недели. Потерпеть всего три недели и они начнут с этим разбираться. Они обязательно найдут ответы и, конечно же, решение проблемы. Иначе и быть не может. А сейчас, нужно отдохнуть и быть завтра готовым к новому дню съемок. Томас еще раз проверил, точно ли метка осталась такой же, как прежде, ополоснулся ледяной водой и вернулся в постель.