Обжигаешь

Ох как же зря молился он не тем богам Эта история о том, что у всего — своя цена И за всё, что получил, однажды ты отдашь сполна

В ледяной гробнице тело принцессы лежит И ее верный рыцарь покой ее сторожит… — Последние аккорды известной баллады затихли. Бард отложил в сторону арфу и, подперев рукой щеку, грустно улыбнулся бармену. За окном слышался непрекращающийся шум ежегодного праздника. — Пожалуй ты действительно заслужил выпить, — ворчливо заметил тот, тем не менее никогда не отказывающийся послушать песни этого бродяжки. — Ах, твои слова музыка для моих ушей, — озорно улыбнулся бард и с наслаждением вдохнул аромат бесплатного вина.- Мондштатское?.. Это навевает воспоминания. Бард загадочно подмигнул слушающему его непонятные фантазии мужчине и, отпив вина, принялся лениво бренчать на своей арфе. Бармен отвлекся на другого клиента - их было так много в эту неделю празднеств - а когда повернулся к барду того уже не было. На стойке стоял пустой бокал, а едва заметный ветер покачивал занавески… Создавалось впечатление, что гробница была построена из чистейшего хрусталя. Но это все был лед. Архонт заточил здесь свою боль. Пронзающую и жесткую, словно ледяная буря, что никогда не затихала. Ее острые снежинки царапали сердце каждый раз, когда он вспоминал Последнюю битву. И прекрасную принцессу. В его воспоминаниях она смотрела на него с понимающей улыбкой. Они разошлись по разные стороны — как во взглядах, так и в битве. Мальчик с теплой улыбкой смог вновь обрести свои крылья и взлететь, став впоследствии Архонтом. А вот девочка со слезами отчаяния на глазах окончательно позволила крыльям истлеть и в итоге была заточена здесь. Гулкое эхо раздавалось от каждого шага, но эти двое не таились. Уверенно они шагали вперед — один позади другого. Архонт и Якса шли в полном молчании, каждый обременённый своими мыслями. Наконец впереди показалась хрупкая на вид лестница, а за ней огромный зал, ослепляющий своей белизной. Посередине располагалось то, ради чего и было создано это место — хрустальный гроб. А в нем тело принцессы Бездны. В гробу хрустальном в позолоте, серебре Будто живая в своём платье кружевном Невинное дитя, что уснула вечным сном Архонт замедлил шаг, но, поколебавшись миг, все же подошел к телу сестры. Якса беззвучно скользнул за ним вслед. Тело девушки, на лице которой, казалось, застыла едва заметная безмятежная улыбка, ничуть не изменилось за эти годы. Тонкими пальцами Архонт погладил прозрачную крышку гробницы, ощущая как холод безжалостно в них впился. Тем не менее руку он так и не отнял, вглядываясь в лицо давно уснувшей принцессы. Ее безмятежный сон казался лишь иллюзией. Но он давно исчерпал свои права на чудеса. Она никогда не проснется. — Снова пришел корить себя за произошедшее, Итэр? — безэмоциональный голос оторвал Архонта от самобичевания. — Не твое дело, — выдавил из себя Архонт, дивясь тому, что его голос был поразительно спокоен. Здесь, в этом ледяном зале, Итэр снова превращался в того юнца, что давясь слезами и отчаянными криками, звал сестру, уснувшей навечно с легкой улыбкой на губах. — Тебе пора жить дальше, — Дайнслейф, обычно единственное темное пятно в этом зале, сегодня был на редкость разговорчив. Обычно они просто обменивались кивками. Якса поморщился и быстро стрельнул взглядом в разом вспыхнувшего раздражением своего возлюбленного. — Забавно, что это говоришь мне ты, — резко развернулся Архонт, нет, Итэр, солнечный мальчик, снова и снова прокрутивающий в своей голове момент, когда он потерял ее. Позади пришедших сегодня почтить память спящей принцессы стояла слегка сгорбившаяся тень — верный рыцарь принцессы Бездны, Дайнслейф. Пусть их дороги и разошлись, пусть он отрицал убеждения принцессы, все же — он навеки остался ее защитником. Добровольно заточив себя здесь. В этом зале звучала ария его пылающей, от невыносимых мук, души. Жизнь бы отдал свою лишь бы глаза открыла Подобно фарфоровой кукле застыла Сяо мягко подался вперед и утешающе похлопал Итэра по плечу. От его прикосновения горела кожа — частица тепла в этой ледяной могиле. Нервно вздохнув, Итэр отвел взгляд от стража его сестры. Но Дайнслейф упрямо шагнул чуть ближе, не обращая внимания на яростно сверкнувшие глаза Яксы и, почти умоляюще уронил: — Итэр, не вини себя напрасно. Вы оба сделали свой выбор. Она бы не хотела, чтобы ты похоронил себя здесь вместе с ней. Так что живи дальше и не мучай себя. — А ты? — едва слышно прошептал он.- Разве это не ты похоронил себя давно? Покачав головой, страж принцессы снова слился с тенью, оставляя Архонта и Яксу одних. — Он убеждает меня, но сам…- поперхнувшись словами, Итэр замолчал. Они действительно давно сделали свой выбор. Сяо, словно чувствующий всю боль, что испытывал Архонт, умоляюще сжал его ладонь. В последний раз окинув взглядом тело сестры, Архонт решительно развернулся и пошел прочь. Наверх. Как можно дальше от этой холодной атмосферы отчаяния, что несет в себе это место. Подальше от собственных мыслей, что неумолимо тянут его сюда каждый год. Подальше от зарождающегося в груди бесконтрольного рыдания. Подальше от чувства вины. Наконец выйдя наружу, чувствуя как лучи солнца согревают замерзшую кожу, Архонт смог выдохнуть. Здесь, снаружи, царство Отчаяния и Застарелой Боли больше не пыталось тянуть к нему руки. Трясущейся рукой Итэр снова запечатал гробницу, ощущая знакомые теплые объятья, в которые его утешающе утянули. Архонт и Якса простояли так до тех пор, пока солнце не начало постепенно скрываться за горизонтом. Лишь тогда Сяо отпустил своего вымотанного за этот день возлюбленного. Долгий-долгий день. — Ты единственный кто может вытащить меня оттуда, — облегченно улыбнулся Архонт. — Я лишь возвращаю долг, — ласково целовал подушечки его пальцев Сяо. Засмеявшись, Итэр крепко взял за руку своего строптивого, но такого мягкого с ним, спутника, и, не оборачиваясь, отправился легкой походкой к городу. Чтобы на следующий год снова вернуться сюда — прикоснуться к обжигающему холодом вечному покою принцессы Бездны. И возможно... Забыться в нем? Королева бала унесла секреты В центре мраморного зала пируэты С грустною концовкой эта пьеса Мёртвая принцесса