– Никаких «но», сын! Темная энергия слишком опасна, а поднимать лютых мертвецов¹, пусть и для благих целей, есть чистейшее неуважение! Темный путь² жесток и ненадежен.
Когда-то очень давно отец рассказывал о темной и светлой энергии. Их способности, различия, учил контролировать светлую, но запрещал пользоваться темной. «Она слишком нестабильна» говорил он. Однако выбора у тогда еще не Темного Лорда не было. Светлая не хотела подчиняться, проходила сквозь каналы ци, практически не подпитывая их. Тогда тьма решила обуздать и приручить себя. Отец не был рад, а тем более горд. Впервые в жизни он накричал, пытался заставить вернуться на «верный» путь, не замечая, что верный путь у них разный. Даньтянь³ не желал пополняться светлой энергией, что уж говорить о золотом ядре⁴, которое попросту сгорело, когда яд проник в организм. Боли не было, пока мальчишка был без сознания, а после пробуждения низ живота будто заживо пожирали острозубые волколаки. Но открылись каналы темной ци. Той, что есть вокруг, в каждом теле, растении и даже в воздухе. Она – баланс жизни и смерти, которого в светлой ци нет. Она была сильна по-своему, конечно же, но в жизни светлой энергии нет смерти, до самой смерти. В темной энергии сочетаются и жизнь, и смерть – например, те же ходячие мертвецы. Вроде мертв, а ходит. Однако она также была очень опасна, отец не лгал. Потеряй контроль на минуту – и тебя сразу же разорвут мертвецы, которыми ты управлял. Темная энергия – госпожа капризная: приручишь – будет подчиняться, где-то ошибешься – сожрет заживо.
Тогда же Гармадон задумался над тем, чтобы контролировать неупокоенных мертвецов, которые так и пестрили темной ци. Использовать нечисть в благих целях. К сожалению, за всю жизнь почти не представилось возможности это сделать в полную силу, зато контролировать темную энергию он научился. Ведь был рожден с ней внутри – демон, один из Они, которые (он знал) однажды поглотят весь свет и в этом мире. Кровь Драконов лишь слегка сдерживала эту разрушительную мощь, не позволяя убить себя и всех вокруг.
А еще рядом были люди, которые заставляли сдерживать себя во многих аспектах. Отец учил не полагаться на оружие и духовную энергию, ведь, кто знает, возможно, кто-нибудь будет в силах их отобрать. Брат был тем, кто поддерживал его на «правильном» пути, тем, кому навредить было сродни отрыванию куска собственной плоти. Появлялись друзья, ответственность за мир, которую возложил на них с братом отец. Потом эта прекрасная девушка появилась словно из ниоткуда, чтобы спасти его разум от пожирающей тьмы. Потом малыш Ллойд, в котором словно смешались они все – как внешне, так и внутренне. Этот малыш напоминал обо всех, о ком Гармадону приходилось (и не в тягость) заботиться, в том числе себя самого.
Теперь барьеры сняты. Кого-то больше нет, а чей-то мир теперь закрыт для него.
Сдавленный смех потихоньку стихал. Дождь лил, не прекращая, ветер трепал мокрые одежды, капал с кончиков начавших чернеть волос, стекал по лицу.
Тело Ву было положено на землю в позу покойника, коим оно теперь являлось. Но сдаваться Гармадон не собирался. Даже если душа уже вышла из тела, ее можно вернуть. И тогда поднимется лютый мертвец, и брат будет рядом. Навсегда. Он обещал!
Теоретически, лютому мертвецу можно вернуть и разум, но это очень тяжело, а вернуть полное осознание, вместе с мыслями и чувствами, было практически невозможно. Но кто он такой, чтобы не попробовать?
– Я верну тебя во что бы то не стало, - прошептал мужчина.
Монастырь отца был пропитан светлой энергетикой, но теперь впитал вкус смерти и горя, становясь отличным источником темной энергии. Золотое оружие, сочетающее в себе оба вида ци, лишь усилило эффект.
Поднять мертвеца было не такой сложной задачей. Спустя всего пару минут перед темным магом стоял Ву. Только выглядел он другим человеком: безэмоциональные глаза, в которых больше не блестел огонек, стали мутным голубоватым льдом; волосы побледнели, больше не вызывали восхищение блеском и насыщенностью, кончики челки измазаны кровью, некоторые пряди почернели и были в беспорядке (чего Ву никогда не допускал); кожа бледная, слегка посиневшая, а где-то виднелись синяки; на шее проступили черные вены, идущие от ключиц и плеч до губ и щек. Кимоно, конечно, немного измялось, темно-серая ткань на груди впитала кровь, став чернее. Именно так выглядели все лютые и ходячие мертвецы. Но бесцельный взгляд, черные вены и бескровная кожа, – главный признак поднятых трупов – впервые приносили хоть какие-то чувства.
И, казалось бы, вот, он здесь, стоит перед тобой, ты именно этого и желал! Но внутри все еще царапалось
нечто.
– Давно было интересно: ты в сознании, но без контроля, или душа просто заперта внутри в анабиозе? - тихо спросил Гармадон, подходя ближе.
Конечно же, он не ответил. Мертвецы и говорить не могут. Наверное. Зато, в отличие от обычных мертвецов, он будет ходить, как человек, ведь был поднят почти сразу после смерти, и ткани еще не успели окоченеть.
– Ты обещал быть рядом, и вот, я исполняю твое обещание, А-Ву.
Легкая улыбка тронула его губы, но было в ней что-то не от мира сего. Что-то безумное и отчаянное. Нет, безумие не настигло его разум пока что. Впрочем, боль издавна лишала людей здравых мыслей.
Гармадон взял бескровное лицо брата в свои ладони, всматриваясь внимательнее. Ву никак не реагировал ни на что, готовый лишь исполнять приказ своего хозяина. Но не этого тот добивался! Ему не нужна марионетка, ему нужен брат!
–...Нужно больше темной энергии. Тогда ты сможешь мыслить. Да, тогда я смогу вернуть тебе сознание... Наверное.
Однако больше было похоже на несбыточную мечту. Сколько заклинатели экспериментировали – один результат. Сознание вернуть возможно, но каким образом? Правда ли нужно больше темной энергии?
Может не стоило даже пытаться? Сжег бы тело и... Скорбел? Затаился бы, сидел в тени, где ему и место. Или пал бы, как было суждено судьбой.
Ливень начал редеть, в тучах снова пробивался солнечный свет, что давало некоторую надежду. Раньше казалось, что Ву умел управлять погодой: грустит – дождь, злится – гром, радуется – солнце. Естественно, этого он не мог, но старший предпочитал думать по-другому, надеясь, что сейчас Ву испытывает что-то положительное, и именно поэтому появилось солнце. Это отгоняло отчаяние на задний план. Ненадолго.
Взяв брата за руку, они забрали Золотое Оружие, обернули в черные тряпки и ушли из монастыря. Теперь он не был их домом.
***
Уже больше полугода скитаний, и ни одна из гипотез не сработала. Ни одна! Надежда таяла на глазах.
Сзади послышались быстрые шаги. Но даже быстрая реакция Темного Лорда не может сравниться с реакцией лютого мертвеца. Сразу же обернувшись, он увидел, что то был юный житель соседней деревеньки, рядом с которой они проходили. Он хотел напасть – из руки выпал меч. Ву отреагировал моментально, защищая своего кукловода. Он убил юношу голыми руками, но ни один мускул не дрогнул на его лице. От этого стало не по себе. Бедняга упал, пачкая траву кровью из насквозь пробитого живота.
– Не стоило тебе показываться, - лишь холодно сказал Гармадон, подойдя к полумертвому телу.
Удивительно. Отчего брат так среагировал? Энергия взбушевалась? Искра сознания, говорящая телу защищать своего гэгэ?
– Почему ты напал без моей команды? - спросил он, убирая упавшую на остекленевшие глаза челку и заглядывая в них. – Я не приказывал меня защищать. Ты так странно ведешь себя в последнее время.
И вправду, это не единичный случай действий без приказа. Другие марионетки так не действовали. Например, однажды, когда они остались на поляне, чтобы поймать какого-нибудь кролика (годы совершенствования, конечно, позволяли не есть и не пить многие недели и даже месяцы, но со временем силы истощались), Ву принес желтый лютик, росший поблизости. Казалось бы, цветок, возможно, просто был очень ярким в траве. Но почему именно лютик? Там было много разных цветов. Его детским прозвищем был Лютик. Совпадение? Возможно. Но безумцы находят закономерности и там, где их нет.
Спустя еще несколько месяцев, когда старший практически валился с ног от усталости, он проявил новую активность. Еще более шокирующую. За спиной раздался хриплый, глубокий и слегка булькающий голос, как будто в лёгких была вода. Тем не менее все еще сухой:
– Молодому господину стоит отдохнуть.
Гармадон споткнулся на ровном месте, падая на колени. Потрясение и надежда перемешались внутри. Он в неверии обернулся, подзывая к себе брата. Но почему он обратился к нему, как прислуга? Он действительно теперь считал старшего брата хозяином?
– Черт возьми, ты говоришь! Ты можешь говорить! Но как? Ву, прошу, если ты слышишь меня, подай знак! Прошу...
Но мертвец лишь встал, не проявив ни эмоции, не сказав ни слова. Солнце уже заходило за горизонт, освещая поляну, на которой они остановились. Лёгкий ветерок пробегался по открытому пространству, подгибая растения к земле. Тень заката ложилась на его лицо, и Ву не казался мертвым, словно вот он, тут, и все хорошо. Ветер овевал уже сероватые рукава, обнажая бледные руки с острыми когтями, без труда рассекающими плоть очередного недавно напавшего на них человека. Кажется, они даже втянулись в эти убийства. Это позволяло чувствовать превосходство, контроль над ситуацией. Иллюзию контроля.
Яд в теле снова начал проявлять себя, пробудил кровожадность, ужасные поступки уже не казались аморальными. Теперь бороться не хотелось, и яд лишь становился сильнее с каждым днем.
Гармадон вытер мокрые щеки и поник.
Вскоре все стало намного хуже. Не находя ни одной подсказки, как вернуть сознание брата, Темный Лорд начинал сходить с ума. Одиночество, яд в организме и постоянное общество ходячего трупа играло свою немаленькую роль. Сон (хотя это трудно было назвать сном) приходил только после полного изнеможения, голода и жажды. Головная боль стала каждодневной спутницей, как и боль укуса этой треклятой змеи. Тремор рук, возникающий в самые неподходящие моменты, порой не позволял даже держать оружие. Как и припадки безумства. Глубокие тени залегли под глазами и скулами, заостряя черты лица, а тело исхудало. Ни о каком физическом и моральном здоровье и речи не было. Он стал чаще разговаривать с Ву, несмотря на мертвое молчание, чаще приказывал убивать.
Где-то внутри все еще скребся страх, что однажды он сойдет с ума окончательно и истребит несколько городов, если не всю Ниндзяго (к счастью или сожалению, сил у него и его марионетки хватало), в том числе свою оставшуюся семью, к которой он не смел приближаться.
Несколько раз они проходили мимо Ниндзяго-сити, не упуская возможности забежать вечером, когда на город опускались сумерки. Ву никак не реагировал, и его не контролировали в надежде, что он не переубивает весь город. И каждый раз они, не случайно, натыкались на Мисако и Ллойда. Тоска и отчаяние играли с новой силой, но разум боролся с желанием спуститься к ним. Что они подумают? Он очень изменился внешне и внутренне, именно так описывалось зло во плоти в детских книжках. А Ву..? Как они отреагируют, когда увидят, кем он стал? Малыш еще очень юн и точно испугается. Он помнил дядю, помнил отца. Как объяснить, почему они превратились в тех чудовищ, которыми родители пугают своих детей? А уж тем более как объяснить это девушке, которая явно все поймет? Нельзя им показываться. Никогда. Они оба мертвы для них.
Очередной сильный припадок недолго заставил себя ждать. Ночью, когда Гармадон наконец осел в какой-то пустой пещерке, чтобы переждать начавшийся ливень. Не то чтобы это его волновало, но заставлять братца ходить в мокрой одежде совершенно не хотелось. Он прислонился спиной к стене пещеры, обнял колени и положил на них голову в попытках уснуть. Словно ребенок, нуждающийся в защите. Дурные мысли не желали уходить, холод пробивал до костей, рядом чудилось сбитое дыхание, которое мертвец иметь не мог. Гармадон поймал себя на том, что что-то шептал в бреду, его тело горело огнем и тряслось, а на улице наступила глубокая ночь. Сердце колотилось, как бешеное, предплечья начинали неметь от боли – он впился в них ногтями и не отпускал. Это было очень похоже на паническую атаку, но ею явно не являлось. Уж он-то знает. Голову заполняли страшные мысли, паника, горе, разочарование и.. опустошение было там же. Он сильнее прижал колени к груди, все громче и громче повторяя «Хочу умереть». Поразительно, ведь, несмотря на свою искривившуюся, как разбитое зеркало судьбу, он не желал смерти. Только изредка, когда физическая и психологическая боль достигали апогея. Возможно, это был слишком смелый и сильный поступок. Где-то близко и одновременно далеко возник еле слышный, хрипящий голос. Но лишь в голове. Мертвец так и не сказал ни слова. Однако подошел ближе. Сам? Сейчас это не важно. Гармадон вцепился в ткань чужого кимоно, ища хоть какой-то поддержки и помощи. Но чьей? Ву здесь больше нет. К припадку добавилась и атака яда, который, словно бы дикий зверь, почувствовал слабость. Он прижался всем телом к мертвецу, пытался уловить те знакомые с детства запахи, как делал раньше, чтобы успокоиться. Но ничего. Теперь от Ву несло лишь могильным холодом и погибелью. Рассудок ломался, сыпался, трескался, как тонкий лёд под ногами. Голос осип и начал дрожать, отражаясь от толстых стен и моля того, кто уже не слушал.
– Вернись. Вернись ко мне. Мне так страшно! Будь живым! Спаси, укрой! Возвратись... Ты единственный, кто может быть со мной сейчас, - повторял он.
С каждым криком он затихал, угасал. Умирал.
На самом краю сознание поймало мягкое прикосновение, и, потеряв слишком много энергии, он упал в обморок.
***
Еще полгода прошли почти бесследно. Сотни попыток, ни одной успешной, тысячи встреченных людей,
десятки убитых новые враги, новые территории.
Очередной городок где-то в горах вблизи столицы встретил их с ужасом. Надежда гасла с каждой минутой – мертвец больше не проявлял активности. И они решили осесть ненадолго. Городок быстро сдался, всех несогласных убили, а опыты проводились на их трупах. Альянса больше нет, значит, никто не помешает. Да и вряд-ли узнает, ведь никто не выходил и не входил сюда.
Поднять покойников было проще простого, но вернуть сознание не удалось ни одному. Двоих из них Оружие просто испепелило. Хорошо, что этот метод Гармадон не решился испытывать на своей собственной марионетке.
И с каждой новой попыткой Оружие обжигало руки Темного Лорда. Внешность менялась, подстраивалась под влияние Золотого Оружия и яда. Густые волосы окончательно почернели, отросли до плеч, а фиолетовая лента, связывающая их в небольшой хвост, выделялась еще ярче. Глаза больше не возвращались к своему медовому оттенку, становились все более алыми, наливались кровью жертв. Кожа стала белой, как бумажный лист, из-за чего получался завидный контраст, но обожженные руки были будто покрыты углем до локтей и порой даже сливались с таким же угольным цветом кимоно. Черты лица заострились еще сильнее, казалось, что о них можно порезаться, взгляд холоден и равнодушен.
Долго, однако, он не продержался на посте главы города без чужой ведомости. Каким-то образом о захваченной власти стало известно оставшимся Мастерам Стихий. Гармадон приготовился встречать гостей.
И вскоре на порог действительно явились Мастерицы⁶ Земли, Молнии и Тени. Морщин у них прибавилось, хотя не так и много лет прошло. Женщины явно были не в восторге, когда увидели, кто именно захватил бразды правления. Наверняка в живых остались еще несколько Мастеров, но они просто не захотели марать руки. Наслужились родине и хотят отдохнуть.
– Вы долго. Хотя я вообще не расчитывал, что кому-то будет дело до этого города, - растянуто проговорил Гармадон, вставая с кресла мэра.
Коса Земли лежала совсем рядом, если она понадобится, но Ву был оружием получше. Пока что он не показывался, ведь это будет хороший неожиданный поворот и введет Мастериц в ступор.
– Гармадон? Зачем ты это делаешь? Что с тобой стало? - спросила Лили, подходя ближе. Ее удивила новая внешность
бывшего друга и его слегка незаконная деятельность.
– И почему Ву не остановил тебя? - подошли уже и остальные.
– Занятный вопрос.
Воспоминания больно ударили по сердцу. Дыхание, взгляд, слова... Нет, не сейчас! Они нападут в любой момент, если почувствуют слабость! Как звери.
–...Я не хотел этого, - вырвалось у него. Совсем тихо, печально. Женщины поняли, что что-то случилось.
– Чего ты не хотел? Что ты сделал?
– Что-то ужасное и пытаюсь это исправить, а вы мешаетесь! - вспыхнул он. – Либо вы уйдете сами, либо будете моими марионетками!
Несомненно они будут стоять на своем. Обе стороны не хотят конфликта, но если будет нужно, вопьются друг другу в горло.
– Ты и сам знаешь, что это неправильно. Оставь город в покое, и мы уйдем.
В тишине раздался смех. Свет неожиданно погас, во тьме угрожающе горели два кровавых глаза, а рядом с ними еще пара мутно-голубых. Мастерицы скучковались, чтобы прикрыть спины. Но их это не спасет. Мастерица Теней была научена действовать в темноте, и то, что она увидела там, повергло ее в шок. Она не смогла закричать от ужаса. Ее глаза широко раскрылись в изумлении, а изо рта вырвался судорожный вздох. Когда Мастерица Молний осветила помещение, то уже все трое задрожали. Они до последнего думали, что это шутка?
Перед ними стояли трупы нескольких горожан, а в центре лютый мертвец – Ву. Сзади, прижимая его к себе через грудь и талию, стоял Гармадон, дьявольски жутко ухмыляясь. Кровь стыла в жилах, ужас накрыл с головой.
– Это моя причина нахождения здесь – опыты над жителями, - громогласно поведал тот. – Несколько тестов я не осмелюсь проводить над Ву, так что использую трупы не нужных мне людей.
Он безумно рассмеялся,
неожиданно нежно прижимаясь к брату. Его идеи звучали ужасно, он продолжал в бреду твердить о том, что не хотел этого, что все вышло случайно. Иногда срывался на извинения, обращаясь к мертвому.
– Как это могло выйти случайно...? - не своим голосом спросила Лили. – Как ты мог убить его совершенно случайно?! Зачем все эти эксперименты? Что ты пытаешься сделать?
– Я не владел собой. И он пообещал, что будет рядом.. Он пообещал! И я исполнил его обещание! Он со мной, рядом уже больше года. Я пытаюсь вернуть ему сознание. Это возможно, но вывести идеальную формулу – слишком кропотливое и долгое дело. А убивать стало так весело... - голос дрожал и, несмотря на улыбку, глаза его были печальны. – У меня нет другого выхода. Я не оставлю его таким, но и не отпущу! Последнее предупреждение: вы уходите сейчас же и оставляете меня в покое, или будете такими же куклами в моих руках.
Желание убежать как можно дальше, лишь бы не стать такими, горело в глазах Мастериц, но они не двинулись. Это их долг – спасать невинных людей, которые не могут защитить себя самостоятельно. Они действительно надеялись победить высокоуровнего мертвеца, хах!
– Мы не можем, ты знаешь, - печально произнесла Молния.
Когда-то они были хорошими друзьями, и теперь Мастерицы не могли поверить, что он просто убьет их и заставит плясать под свою дудку. Не могли поверить, как он мог превратиться в искалеченного, сломленного, жестокого и кровожадного монстра. И как он мог так поступить со своим братом, которого возносил в равные небожителям еще несколько лет назад.
– Раз так... Убей, - он выпустил Ву из объятий, провел рукой по спине, и тот словно сорвался с цепи.
Покойник молнией пронесся к ним. Не успев даже ничего понять, их тела поразила острая боль... Но ни о какой смерти и речи не шло. Ву не убил их! Ослушался?
– Убирайтесь отсюда, - подрагивающим голосом сказал Гармадон.
В воздухе повисло молчание. Было понятно, что он держится из последних сил. Темная энергия истощала, рвала рассудок на части. Но он не хотел убивать бывших подруг. Переборов страх, они стали подходить ближе, опустив оружие. Самонадеянно? Очень. Есть ли у них выбор? Нет. Им нужно заставить его сдаться или... Убить. Он молчал, опустив голову. В городке прошло несильное землетрясение – наверняка от слишком сильной концентрации темной ци. Стоило бы уходить, вся эта ситуация крайне опасна, однако они поклялись жизнями защищать Ниндзяго. Ближе, чем они есть, им не позволил пройти Ву, охраняя господина. Но тот сам вышел из-за его спины. Его взгляд мог пронзить насквозь, но так же он мог утопить их в той печали, той усталости, которую испытывает уже так долго.
– Вы не сможете ничем мне помочь. Уходите, - твердо заявил Гармадон.
– Шисюн⁷, закончи все это. Они мучаются, разве ты не чувствуешь? Тебе
нужна помощь. Я вижу, что ты устал. Ты хочешь вернуть его, ты чувствуешь вину. Мы понимаем. Но это невозможно. Он мертв.
Слова до крови расковыряли старую рану. Мастерица Молнии положила руку на плечо друга, слегка притягивая его к себе. Их задача сейчас: оттащить его от трупов.
Гармадон мялся, колебался. Вина точила свои острые когти, царапалась, не позволяя забыть о себе. Ты столько достиг, убил кучу людей, проводил опыты – и все это зря?! Ни в коем случае нельзя сдаваться!... Или же стоит...? Они подруги, они хотят помочь. Хотят, видят все, понимают, да? В их глазах была чуткая искренность и.. жалость. Отвратительная жалость. Нет, они не могут не сожалеть обо всем этом. Мысли роились, метались из одной крайности в другую. Как пресловутые «демон и ангел» на плечах твердили о противоположных вещах. Вот только кому довериться? В реальность вернула дикая боль в даньтяне. Как тогда. Как когда он потерял золотое ядро! Темной энергии надоело ждать. Внутри все горело, разрывалось, по щекам потекли кровавые слезы, уши заложило, а в горле встал ком. Воздух вмиг сперло, дышать стало невозможно, а землетрясение почти заставило их всех упасть на землю. Сзади послышался дикий рёв, извещавший, что им конец.
– Уходите, - прохрипел Гармадон.
Конечно же, они не желали слушаться, хотели помочь и бла-бла-бла. Злость накатила с головой, когда он оттолкнул одну из них и крикнул убираться отсюда. К чему это глупое самопожертвование?! Преодолев слабость и боль, он встал. Темная энергия больше не желала подчиняться, вызывая только новые вспышки боли в животе и голове. Отец был прав, не стоило баловаться с ней. Обида и горечь захлестнула разум. Неужели он обречен на такую жалкую смерть? Неужели он родился под столь несчастливой звездой, и с самого рождения ему сулили только бедствия? Почему именно он? Зачем ему вообще позволили узнать радость, если вся судьба – сплошной мрак?!
Голоса Мастериц уже не были слышны за трупным гулом, возможно, они все-таки убежали. Гармадон рухнул на колени, задыхаясь от слез и крови. На плечах, спине и лице он ощутил острые когти и клыки, однако на свою смерть ему стало плевать. Только одна мысль промелькнула в тот момент: Ву тоже будет в этой толпе, раздирающей меня заживо? Плотская и душевная боль смешалась, принося странное облегчение. Теплые струи крови омывали лицо и тело, как и внезапно появившуюся улыбку. Один лишь испуганный голос эхом раздался перед ним:
–...Брат?
Гармадон открыл глаза в поисках обладателя голоса. Спереди, чуть поодаль, за этим кошмаром наяву следил Ву. Но на его бледном лице спустя столько времени появились эмоции! Голубое озеро глаз не было затуманено, смотрело вполне сознательно. Неужели... Улыбка мгновенно спала с лица, окровавленная рука потянулась вперед, будто пытаясь достать до Ву. Тот отшатнулся, в шоке закрывая рот ладонью. Он действительно был в сознании! Как же стыдно стало за то, в каких условиях его душа проснулась. Сразу перед собой он увидел, как другие мертвецы раздирали его старшего брата.
– Не могу поверить... - надрывно просипел Гармадон. Судьба вправду ненавидела его.
Словно очнувшись, Ву кинулся в эту толпу мертвых людей, отрывая головы каждому, отбрасывая их подальше, спасая того, кого уже было не спасти. Теперь на чужих руках умирал уже старший. Судорожно вдыхая воздух, давясь собственной кровью, Гармадон лежал на плече Ву. Он улыбался, кусая губы, покалеченными руками вцепившись в холодные ладони брата на своей талии. Кажется, это последнее ощущение в его жизни. Как же все глупо закончилось.
– Я-я ничего не помню. Что произошло? - заикаясь, спрашивал Ву. Последние пару минут были для него огромным потрясением.
– Много чего произошло. Вы с отцом были правы: не нужно было играть с темной энергией. Прости. Я... Я просто не мог отпустить тебя, - он устало взглянул в знакомое лицо. Брат бы сейчас точно плакал, если бы не был мертв. Но всю прискорбную тоску можно было разглядеть в глазах. – Не знаю даже, что будет для тебя лучше после моей смерти: наконец упокоиться, или продолжать... Существовать? Мне так жаль, я должен был... Это все моя вина.
Гармадон уткнулся лицом в бледную шею, боясь вновь заглянуть в те глаза. За спиной послышались негромкие настороженные шажки.
– Лучше нам сжечь его тело, Ву, - неуверенно произнесла Мастерица Тени.
Будто бы вечность прошла, когда Гармадон ощутил, как братец прижимает его ближе. Дыхание замедлилось, только изредка слышались хрипы разорванных легких. Но его взгляд. Давно забытая радость и облегчение плескались в алых глазах. Усталость и горе ушли, оставляя ему минуту побыть хоть немножко счастливым перед смертью.
– Увидимся на той стороне, брат, - сказал Ву, вслушиваясь в последние удары сердца. Темный заклинатель обнял брата за шею, улыбнулся и прикрыл глаза.
Через долгую минуту темная энергия улеглась и унесла с собой его последний вздох.
