Торжество справедливости

      На пороге следующей комнатки оба замерли. Уж очень всё, там находящееся, походило на рисунок из второго блока, виденный не далее, чем вчера утром. В углу какие-то приборы непонятного назначения, и два узких стола, похожих на операционные. Медицинский шкаф с прозрачными дверцами, наполненный всевозможными материалами для проведения хирургических вмешательств. Две стойки для капельниц. А посередине помещения…       Коннор и Линдси осторожно подошли к камере быстрого созревания. Единственное видовое стекло было прикрыто непрозрачной пластиковой створкой, но оба догадывались, что они увидят внутри.       — Лин, отойди, — скомандовал Коннор, — я не хочу, чтобы ты это видела.       Девушка упрямо помотала головой. После всего произошедшего она была готова к любому испытанию.       Мужчина понял, что спорить бесполезно. И открыл створку.       Да, действительно, в камере быстрого созревания находился плод женского пола, почти полностью сформированный. Коннор не разбирался в сроках внутриутробного развития, но было заметно, что вскоре это создание будет способно обходиться без камеры и дышать самостоятельно.       Линдси, замерев, разглядывала малышку. Ей ужасно не хотелось верить, что это Лилит № 2, но это было так. Ну зачем нужно так над ней издеваться? За что?       Услышав тихий сухой всхлип рядом, Коннор вернул створку на место и перевел взгляд на девушку. Она была белее мела, но глаза горели злостью и упрямством.       — Коннор, её… это создание нужно убить. Без моей крови оно не выживет, а так как там от архангельского паразита остались мелкие «вставки», то миссис Эристон права, для выживания клона придется меня если не убить, то очень неплохо порезать, чтобы взять всё необходимое…       — Ты уверена?       — Вполне. Элсингер допустил ошибку. И я не хочу повторения истории. Мне хватило той. Это создание должно умереть. — Девушка говорила безжизненным, но уверенным голосом. Она сделала выбор.       — Согласен. А теперь отойди. Я сделаю это сам. — Мужчина положил руку на рычаг, отключающий камеру.       Абсолютно сухими горящими глазами Линдси посмотрела прямо в душу любимого.       — Нет, Коннор. Спасибо, что ты готов избавить меня от этого кошмара, но нет. Это должна сделать я. Это моё решение, мой выбор. И ненавидеть за это я буду себя.       — Линдси…       — Дай мне руку. Если захочешь.       Коннор крепко сжал пальцы девушки, наблюдая, как она, упрямо закусив губу, кладет свободную руку на рычаг. Несколько секунд, показавшихся обоим вечностью, и Линдси дернула ручку вниз. Раздался противный высокий писк, одновременно с которым из глаз девушки брызнули слезы.       Мужчина резко прижал ее к себе, пряча ее лицо на своей груди, и позволяя выплеснуть эмоциональное напряжение. Слушая прерывистое дыхание, он думал. О том, что сейчас крайне неподходящее время, место и ситуация. Он не готовился. У него нет с собой главного. Но молчать он больше не мог. Слова, которые он мечтал произнести при совсем других обстоятельствах, сами рвались из его груди.       — Линдси, — тихо позвал он, дождавшись, пока дыхание девушки немного выровняется, — посмотри на меня.       Девушка вздохнула, не поднимая головы.       — Пожалуйста. Я хочу тебе кое-что сказать.       Лин собралась с силами и посмотрела в лицо мужчины. Она не знала, что увидит там после того, как фактически стала убийцей. Но ничего из того, чего она боялась, там не было.       — Линдси, я знаю, что сейчас не место и не время. Я знаю, что должен был сказать тебе это уже давно и явно не в такой обстановке. Но значит так нужно. Линдси, я хочу от тебя ребенка, который будет плодом нашей любви. Который будет продолжением того, что я испытываю к тебе, продолжением моей любви. Я обещаю, что сделаю всё, что в моих силах, для вас обоих. Линдси, будь моей женой.       Мужчина поднес ее руку к губам и легонько поцеловал основание безымянного пальца.       — Я не думал, что скажу тебе это сейчас и не взял с собой кольцо. Я просто прошу тебя подумать. И ответить, когда ты будешь готова.       — Коннор, я не хочу думать. И не надо мне никакого кольца. Я согласна.       Голос был еще хриплый и непослушный после сдерживаемых рыданий, но ответ прозвучал уверенно и четко. Коннор коротко коснулся губами губ девушки и повел ее к выходу из лаборатории. Если он и смог сделать предложение возле камеры быстрого созревания, ставшей гробом, то целовать любимую женщину в этом месте он считал кощунством. Да и дальнейшие заботы никто не отменял. Дойл даже не пытался представить себе, что испытает Элсингер, когда увидит уничтоженные образцы ДНК и отключенную камеру. То, на что было потрачено множество времени и средств, разрушено до основания. Ярость бывшего оперативного директора воображению не поддавалась. Ну и пусть. Не надо было провоцировать. Коннор незаметно хищно усмехнулся. Он тоже может мстить. Не за себя, нет. За то, что испытала она. Ради нее он готов на всё. Если она будет рядом, он согласен пойти против целого мира, а не только против человека, который всеми силами старался убить его самого и только чудом не преуспел в этом. Что бы ни произошло, Элсингер не получит Линдси. Он, Коннор, уже однажды решил подождать. Больше он такого промаха не сделает. Очень скоро Линдси станет миссис Дойл. И это будет только начало. Судьбы двоих станут дорогой одной семьи, и никакой Элсингер им больше не помешает. ***       Увидев две фигуры, неверными шагами продвигающиеся к машине, Питер выпрыгнул навстречу.       — Что вы делаете, нас же могут заметить, — в последний момент физик вспомнил об осторожности и теперь не кричал, а шипел.       Коннор устало махнул рукой. Если у него еще получалось двигаться ровно и прямо, то у Линдси наступило состояние полной апатии, и она почти висела на плече любимого. Взять ее на руки у него не было сил, поэтому Коннор крепко обнимал девушку и направлял к цели — машине Миа.       Увидев абсолютно белые лица друзей, Питер подавился очередной фразой и молча помог Линдси сесть в фургон. Миа уже пыталась напоить подругу чем-то резко пахнущим, но девушка прижалась к плечу севшего рядом любимого и облегченно потеряла сознание. Коннор только удобнее перехватил потяжелевшее тело и знаком показал коллегам, что для Линдси сейчас самое лучшее — некоторое время не приходить в себя. Миа, упрямо сжав зубы, заставила своего руководителя выпить предназначенную для Линдси смесь, справедливо полагая, что и он сейчас держится на последних морально-волевых резервах. Коннор поморщился, отдышался, и внимательно посмотрел на младших сотрудников. Ему тоже хотелось на некоторое время сбежать от реальности, но такой роскоши он не мог себе позволить, поэтому спросил:       — Есть что-то важное, о чем я должен знать?       — Нет. Мы сейчас поедем к Антону, он ждет. Там расскажете, что у вас было.       — Поехали.       Коннор устало прикрыл глаза, но Питер был неумолим:       — Ну хоть было что-то интересное?       — Было. Не уверен, что интересное, но, несомненно, заставляющее задуматься…