«I'm about to take you back to Church Well tell me your confessions baby what's the worst, yeah. Baptise in your thighs Til' it hurts Cause I'm about to take you back to Church» Chase Atlantic — Church
Всё из рук вон плохо. Настолько плохо, что на этой неделе у Сону уже дважды была паническая атака, а до выходных ещё надо дожить. И он пока планирует как-то это сделать. А там уже как получится. На учёбе удаётся сосредотачиваться с трудом. Сону полностью выбился из своего графика, завалил последний тест по теории вероятности, перепутав часть заданий, что обязательно как-нибудь да скажется на его рейтинге. Мама, прознав об этом, тут же позвонила ему и устроила двухчасовую беседу о важности каждой оценки, ведь именно благодаря им Сону сможет попасть на нужную специальность к самому престижному профессору университета. Родители Сону просто грезят мыслями об этом. А у него тем временем совсем нет аппетита, от стресса постоянно судорогами сводит живот, ночью мучает бессонница, а утром — головная боль. Вдобавок ко всему на последней тренировке он как-то умудрился подвернуть ногу. Не настолько сильно, чтобы это сказалось на дальнейшем тренировочном процессе, но Хисыни-хён всё равно отругал и отправил до самого конца сидеть на коврике и заниматься растяжкой. Но это всё ерунда. Мелочи. В сравнении с тем, что Сону плачет из-за Пак Сонхуна уже больше недели. И это унизительно и невыносимо одновременно. Потому что он хочет вести себя как зрелая, состоявшаяся личность, но эмоциональные качели подкидывают слишком высоко, всколыхнув ещё больше чувств с самого глубочайшего дна. Если бы Сонхун был рядом, постель была бы тёплой. А на столе обязательно стояли бы пакеты с едой. Когда Сону забывал бы о времени, завозившись с конспектами, Сонхун бы укладывал его спать, прогонял в душ, чтобы освежиться, проверял, позавтракал ли Сону, прежде чем уйти утром на лекции, и дарил бы ему потрясающее наслаждение, позволяя выпустить в объятьях друг друга накопившиеся эмоции и напряжение. Стирая их, а освободившееся место заполняя до безумия ярким, пусть и кратким, но таким нежным и воздушным чувством счастья. И даже если это просто секс, Сону нужен этот секс. В прошлый раз, когда они с Сонхуном сильно поругались, всё было совсем иначе. Мелкие препирательства, которые на самом деле были завуалированным выяснением отношений, продолжались каждый божий день. Сону оставил Пак Сонхуна без секса на три недели и ловил кайф, наблюдая за тем, как же того крючит. Да и причина была не настолько мерзкой. Просто хотелось испытать Пак Сонхуна на прочность. Сону почему-то тогда думал, что это поможет как-то приручить его. Привязать к себе сильнее. Развить в нём потребность быть вместе. Толком, правда, из этого эксперимента ничего не вышло, но не суть. В этот раз они вообще не разговаривают, даже не переписываются, более того, Сону всем своим существом чувствует, как Сонхун его полностью игнорирует, не обращая никакого внимания. Даже не смотрит в его сторону. Каждый день превращается в настоящее испытание, в котором Сону пытается попробовать на вкус жизнь без Пак Сонхуна. И ему не нравится. Это какая-то трагикомедия под названием «Смирись и страдай». В двух действиях. В первом Сону безумно злился на Сонхуна, видя лишь свою правоту. Во втором уже просто физически и морально, до ломоты в каждом нерве ему нужно, чтобы Пак Сонхун вернулся обратно. Потому что даже его футболки, в которые Сону заворачивается каждую ночь, пытаясь уснуть, больше не помогают. — Так, мне кажется или сегодня очередь Джея и Чонвони прибираться в зале? — дразня, говорит старший хён по окончании тренировки, а Чонвон громко, устало и недовольно стонет, закатывая глаза. Все хихикают, зная, что он просто ненавидит убираться. — Я могу заменить Чонвона, — подаёт голос Сону, поднимаясь с коврика. — Всё равно от меня сегодня было мало толку, да и хожу нечасто… Сделаю хоть что-то полезное. — А меня подменить никто не хочет? — Джей капризно надувает губы, словно ребёнок. — Нет больше добровольцев? Сону пытается поймать взгляд Сонхуна, потому что всей команде известно то, что они всегда убираются вместе, но тот продолжает невозмутимо собирать свои вещи. Сону очень не хочет обращаться к нему напрямую, но другого выбора не остаётся. Так что… — Сонхуни-хён? — зовёт он с некой осторожностью в голосе. И ловит на себе обеспокоенные взгляды остальных сокомандников, в то время как Сонхун даже не оборачивается. — Я пас. У меня есть дела, — бросает он, закинув сумку на плечо. Попытка остаться с ним и наконец поговорить успешно провалена. Сону чувствует себя отвратительно жалким. От одной мысли, что примирение нужно, возможно, только ему одному, становится больно дышать, кривится лицо, и Сону ничего не может с этим поделать. И, кажется, все это видят. Все, кроме Сонхуна, потому что он так и не обернулся. Отвратительно упрямый и холодный. Хотя, может быть, Сону действительно задолбал его своим далеко не лёгким характером, и Сонхун уже успел найти себе кого-нибудь получше. И попроще. Кто знает. Да и зачем ему Сону? Кому Сону вообще сдался? Разве он может кому-то по-настоящему понравиться, когда вокруг полно других потрясающих вариантов? — Ладно, мне всё равно надо дождаться Йесо, так что я останусь, — добровольно вызывается Хисын. Сону чувствует прикосновение его широкой тёплой ладони к своему плечу. — Но это не значит, что мы с тобой меняемся очередью, хён, — предупреждает Джей. — Хочешь убираться два раза подряд — это твой выбор! В ответ на такую дерзость старший хён показывает средний палец. Оставшись вдвоём, Сону и Хисын прибираются в зале, затем к ним приходит Йесо, и Сону краем уха слышит, как они с Хисыном обсуждают заявку на финальные соревнования, которые состоятся уже в следующем месяце. Сам Сону копается, складывая вещи, и совсем не замечает, как Йесо подходит к нему со спины. — Сону-я? Мы можем поговорить? — а её ладонь весьма внезапно прикасается к его предплечью пониже локтя. — Ох, да, нуна, — он поворачивается к ней, изо всех сил пытаясь изобразить на лице улыбку. — Сону, мне показалось, что я чем-то тебя обидела. В последнее время ты выглядишь очень угрюмым. И я чувствую, что тебе некомфортно рядом со мной. — Нет, нуна, всё в порядке… — врёт Сону, немного опешив. Если честно, всю последнюю неделю все его мысли занимал только Пак Сонхун, поэтому он почти не думал о том, как ведёт себя с остальными. Люди привыкли видеть его милым и улыбчивым, так что подобный разрыв шаблона был бы весьма ожидаемым. — Если тебе что-то не нравится в моём поведении, ты можешь быть со мной честным, и я постараюсь исправиться, — продолжает она очень бойко. Вежливости ради стоило просто повторить, что всё в полном порядке и ничего страшного не случилось. Но какое-то чувство… Нет, не ревность — похожее, но немного другое, скорее, желание заявить на Сонхуна свои права срывает с языка совсем иное. — Если честно… — начинает Сону, но замолкает, прикусив кончик языка и выдерживая паузу. Йесо смотрит на него вдумчиво и внимательно. — Я не до конца понимаю, как отношусь к тебе. — В чём именно проблема? — Ты… Мне кажется, что ты помогаешь нам, просто чтобы найти себе парня, — признаётся он, чудом подобрав слова помягче. Она скрещивает руки на груди и вглядывается в лицо Сону ещё пристальнее. — Я помогаю вам, потому что мне нужны деньги на карманные расходы, — отвечает она и глубоко вздыхает. — У тебя сложилось впечатление, что я просто, как фанатка, хочу с кем-то из вас переспать? — Ну… Я сказал это немного не так… — увиливает Сону, поражаясь тому, как быстро и верно она уловила смысл. — Ты… ревнуешь кого-то? — в её голосе нет упрёка, ответной атаки или какого-то наезда, и это прибивает Сону гвоздями ещё сильнее. — Это Хисын-оппа? Или Сонхун? — Нет, — тут же врёт Сону, отмазываясь. — Нет, ну… не кого-то конкретного… Как бы… Ну, Джей-хёна тоже… Просто мне не нравится сама идея. Поэтому у меня о тебе двоякое мнение. — Послушай… Мне правда нравится помогать вам, — начинает Йесо очень серьёзным тоном, от которого щёки Сону тут же вспыхивают, будто его отчитывают. — Вы мне платите, с вами весело, и… Я знаю, что мы вроде бы сдружились с оппой, Сонхуном и Джеюном, и, если вдруг кто-то проявит ко мне интерес, это, конечно же, мне польстит, но я не преследую цель переспать с кем-то из них. Хисын-оппа продолжает давать мне странные полунамёки, но между нами ничего нет, только вопросы по работе. Джеюн верующий, и я уважаю это. А Сонхун ещё… ещё в самом начале прямо сказал мне, что он в отношениях, и у него всё серьёзно. Во рту немеет язык. Сону пытается сглотнуть скопившуюся слюну, но давится и булькает удивлённо: — Что? Йесо вновь вздыхает и пальцами нервно теребит кончики волос, словно сомневается, стоит ли ей что-то говорить о Сонхуне или же нет, раз это не её дело. — Возможно, у него есть причины не рассказывать вам о своих отношениях. И я не думаю, что он просто искал повод, чтобы отшить меня. По нему и так видно, что у него есть кто-то, кем он очень сильно дорожит. Звучит так, словно Йесо говорит о каком-то Пак Сонхуне из совершенно другой Вселенной. Из параллельного мира, где тот совсем не такой, каким его видит Сону. Не заносчивый, не легкомысленный, не ищущий секса без обязательств. Хотя… может быть, он действительно использует Сону лишь для плотских утех, в то время как для отношений Сонхуну нужен совсем другой человек. Но всё же вдруг… — В смысле, видно? — Когда мы были в клубе, он постоянно торчал в своём телефоне и был чем-то расстроен. Он не сказал из-за чего, просто упомянул, что сейчас у него всё сложно, — всё же делится Йесо, возможно, тем, чем не должна, а каждое сказанное ею слово вспыхивает внутри Сону яркими искрами, оставляя обжигающий след на сердце. — Но я видела, как он постоянно проверял диалог с кем-то, кто ему важен. Наверное, со своей девушкой. Ему было грустно, так что я пыталась его подбодрить, и в итоге мы выпили так много, что Сонхун и Хисын-оппа отвели меня к Сонхуну домой. И всю ночь мы втроём пытались помочь друг другу, пока нас всех ужасно мутило. Но даже пьяными и Сонхун, и Хисын-оппа вели себя как джентльмены, и я чувствовала себя с ними в безопасности. Сону знает, что Сонхун хороший друг. Замечательный друг, готовый всегда позаботиться о близких. Сонхун умеет поддерживать, слушать и поднимать настроение какими-то мелочами. Он понимающий, внимательный и верный. Такому другу, как Сонхун, Сону всегда готов довериться без колебаний. Он уже это сделал. Ещё три года назад. А ещё Сону знает, что у Сонхуна была парочка скандальных романов в старшей школе. Конечно, верить слухам — не лучший вариант, Сону так-то вообще не сплетник, но поговаривают, что Сонхун мутил с несколькими девушками сразу. А ещё что Сонхуну совсем не нужны отношения. И что без них проще. Плюс ко всему Сонхун никогда не отрицает то, что о нём говорят другие, и словно специально старается соответствовать своей не самой лучшей репутации. И в этом нет никакого смысла. — Просто обычно он ведёт себя не так… — мямлит Сону, почувствовав себя ещё более потерянным. Что уж вспоминать о том, как Сонхун швырнул ему это ужасное: «Я, вообще-то, не твой парень» в их последней переписке. — Сонхун? — уточняет Йесо. — Я вижу, что вы все, ребята, часто шутите над ним и его личной жизнью, и его это устраивает, но… На самом деле я не думаю, что он такой, каким хочет казаться. Как и все, он бывает излишне милым с фанатками, но мне кажется, что он такой, потому что у него есть кузины. Вы ведь это знаете, да? Думаю, он просто умеет располагать к себе девочек и быть с ними милым. Вот и всё. Сону боится, что, если Йесо продолжит этот разговор, все чувства из его груди выплеснутся наружу, ярким переливом отразившись на его лице. А ему и так уже просто физически тяжело удерживать эту безэмоциональную гримасу. В зал очень вовремя возвращается Хисын. — Сону, ты ещё не закончил? Иди домой и хорошо отдохни, я тут сам всё закрою, — подбадривает он, и Сону тут же хватается за возможность сбежать.~~~ <Хисыни-хён>
[19:50] Хисыни-хён: сону? ты как? [19:53] Сону: всё нормально [19:54] Хисыни-хён: мы все немного переживаем за тебя [19:54] Хисыни-хён: не грусти, хун скоро перестанет на тебя злиться [19:55] Сону: всё нормально, хён, ничего страшного не случилось [19:56] Хисыни-хён: ага, поэтому ты был такой бледный сегодня [19:57] Хисыни-хён: ничего не отвечаешь в беседу и в инсту почти не пишешь [19:58] Сону: просто был занят учёбой [20:00] Хисыни-хён: помнишь, я как-то очень давно спрашивал, нравится ли тебе хун? [20:00] Хисыни-хён: в шутку [20:02] Сону: эм… к чему это сейчас, хён? [20:02] Хисыни-хён: ты точно уверен, что ответ «нет»? [20:03] Сону: эээээ [20:03] Сону: что за хрень, хён? [20:05] Хисыни-хён: ну то есть ответ всё ещё «нет»? но ты не уверен? [20:06] Сону: хён, я щас тебя блокну, ясно? [20:07] Хисыни-хён: или ты уверен, что…~~~ < Мой ребёнок>
[20:10] Мой ребёнок: хисыни-хён сказал, что ты его блокнул [20:11] Сону: я его предупреждал [20:12] Мой ребёнок: ты в порядке, хён? мы все волнуемся, хоть и не говорим вслух [20:14] Мой ребёнок: вы с хун-хёном настолько сильно поругались? [20:16] Сону: ну… выходит, что да [20:17] Мой ребёнок: вы же друзья [20:17] Мой ребёнок: хочешь я поговорю с ним? [20:18] Сону: не надо [20:19] Мой ребёнок: помиритесь, плиз ((~~~ <Ф❤️кбой>
[21:04] Ф❤️кбой: ты уже дома? [21:09] Сону: да [21:10] Ф❤️кбой: я приеду через час [21:10] Ф❤️кбой: надо поговорить~~~
Сону всё ещё смотрит на последнее сообщение. И его ужасно трясёт. Он безумно ждал этого разговора, чтобы наконец перестать себя изводить. Сону даже готов ничего не обсуждать, просто, как всегда, заняться сексом. Потому что он вообще не готов к самому разговору, если уж быть честным. Он всё ещё злится за клуб, но вместе с этим готов к примирению любой ценой. А ещё ему до дрожи в ногах страшно думать об этом «всё серьёзно». Тот ещё гремучий эмоциональный коктейль. Впору травануться. Дверной звонок выдёргивает из мыслей. Сону подскакивает на ноги и замирает. Сердце вдруг начинает гулко долбиться в груди. Испуганно трепещет, отсчитывая секунды. А звонок повторяется. — Сону, давай не будем играть в эти игры. Открой дверь, — ровный, жёсткий голос Сонхуна выводит из ступора. Сделав глубокий вдох, Сону быстро шагает к двери и поворачивает замок. Сонхун рывком открывает дверь и захлопывает её за собой. Сону хочет наворчать на него за то, что тот позволяет себе пройти вглубь комнаты, не сняв обувь, но Сонхун опережает, забрав на себя лидерство в разговоре, начав его властным тоном: — У меня есть кое-что для тебя. — Что? — осторожно спрашивает Сону, за спиной сжав ладони в кулаки. — Подойди. Он шагает ближе и заглядывает в лицо Сонхуна, чувствуя, что заживо варится в своих противоречивых чувствах. Сонхун смотрит прямо, а его колючий и тяжёлый взгляд безжалостно душит. — Ты будешь говорить первым или я? — спрашивает он, кончиком языка облизав нижнюю губу. — В смысле? — Сону теряется, глядя в обсидиановые глаза. — Даю тебе право выбрать. От каждого слова по спине ползут мурашки, тонкими иголками впиваясь в кожу. — Тогда я, — решается Сону. И Сонхун кратко кивает, жестом предлагая ему начать. В голове столько вариантов того, что именно Сону может сказать, спросить или же в чём он может наконец признаться, озвучив свои страхи вслух. И из всего этого многообразия Сону, конечно же, выбирает то, что лежит на самой поверхности, то, на что он уже знает ответ, то, что стоило бы уже отпустить и забыть. Но в этом весь Сону. Он и сам знает, что трус. — Ты ведь не спал с Йесо? Брови Сонхуна приподнимаются, а с губ срывается обречённый смешок. — Ты такой предсказуемый… — качает головой он, обнажая клыки в невесёлой ухмылке, а в словах проскальзывают нотки разочарования. — Нет, я не спал с ней. — А с бывшей Хисыни-хёна? Сону вдруг решает, что терять уже нечего и можно пойти напролом. Ему вдруг до глубины отчаянья нужно узнать, с кем Сонхун был, а с кем не был. Чтобы больше никогда не мучить себя этими вопросами. Чтобы уж по полной переебало, но один раз. И, конечно же, он соврёт, если скажет, что совсем не ожидает услышать от Сонхуна твёрдые «Нет». — Один раз, — ровным голосом признаётся Сонхун, и Сону приходится закусить щёку изнутри, чтобы сдержать эмоции и не позволить им в полной мере проступить на лице. — К тому моменту они с хёном уже расстались. Мы с нуной были пьяны. И ты оставил меня без секса на три недели. Я уже успел десять раз об этом пожалеть и покаяться перед хёном, но не думал, что должен и перед тобой. Такое себе оправдание, конечно, но приходится его проглотить. Потому что у Сону нет никакого права называть это изменой. А ещё его вдруг корёжит от мысли, что всему виной его глупые закидоны. — Один раз? — голос почти не дрожит. — Один, — твёрдо повторяет Сонхун. — А в старшей школе? — вылетает следующий вопрос по нарастающей. Сонхун кривится, раздувающимися ноздрями шумно и глубоко втянув воздух. — Тебе список составить? — ёрничает он на выдохе. — А что? Пальцев не хватит? — парирует Сону, в защитном жесте скрещивая руки на груди. От злобного взгляда обсидиановых глаз, сочащегося вновь вспыхнувшей обидой, хочется поёжиться. — Первый раз с девочкой из моего класса, когда я учился на год старше, — отчеканивает Сонхун. — И два раза с нашим старостой, помнишь его? Мне было интересно, каково это — заниматься сексом с парнем, поэтому так получилось. Закончилось всё тем, что я отказался от отношений с ним, чем, видимо, задел его самолюбие. Он начал распускать слухи, будто я трахаюсь с половиной школы. Всё. — Точно всё? — переспрашивает Сону, не до конца веря в то, что у Пак Сонхуна нет в запасе ещё парочки имён. И чувствуя отвратительное жжение от одной мысли, что с парнями Пак Сонхун тоже успел попробовать, до того как между ним и Сону завертелось это бессмысленное безумие. — Бары, клубы? Люди, чьих имён ты не знаешь? — Всё, Сону, — отрезает Сонхун, чуть повысив голос. — Больше никого не было. У меня нет привычки спать с кем попало. Я не трахаю никого, кроме тебя. — Но ведёшь себя именно так, — а Сону не в силах сдержать себя от колкого и меткого упрёка. Сонхун поджимает губы, его взгляд бегает из стороны в сторону, внимательно разглядывая лицо Сону. Считывая его. Пытаясь заглянуть ещё глубже. Туда, куда Сону отчаянно боится впустить. — А ты что, ревнуешь? — с вызовом спрашивает Сонхун. И на этот выпад Сону больше нечего ответить, кроме как: — Ревную. — Повтори, — Сонхун не просит. Он приказывает. И это наконец срывает Сону на эмоции. Прямо толкает. Против воли. Яростно и бесповоротно. — Да, ревную! Меня бесит, когда ты ведёшь себя так, словно у тебя целый личный бордель. Так, словно тебе всегда есть кому позвонить, если я вдруг откажу тебе. — Когда это я себя так вёл?! — тут же заводится Сонхун ещё сильнее и рыкает, повысив голос. — Разве я хоть раз упоминал кого-то ещё?! Я всё своё свободное время провожу с тобой! Думаешь, что у меня его много, чтобы с кем-то шляться?! — Но ты и никогда не упоминал, что мой! Сону слышит, как пробивает дно, но ему ничуть не жаль. Сонхун сжимает челюсти, шумно и глубоко вдохнув носом. А под его прожигающим взглядом можно расплавиться. — Сону, я не вещь, чтобы тебе принадлежать, ясно? — цедит он сквозь зубы. — На этом всё? Тебе больше нечего мне сказать? Или ещё что-то? — и когда Сону резко качает головой, шарит рукой в заднем кармане брюк, вытаскивает сложенный лист и, развернув его, тычет прямо в лицо. — Отлично. Тогда теперь моя очередь. Читай. Это всё настолько внезапно, что, растерявшись, Сону не может зацепиться взглядом ни за одну букву. — Что это? — спрашивает он, взглянув на Сонхуна поверх бумаги. Пропуская злость и обиду обсидиановых глаз через себя. — Мои анализы. Читай, читай. Видишь, я полностью здоров. Так что ты больше можешь не переживать за свою безопасность. От того, как Сонхун произносит эти слова, внутри раскурочивает от просящихся на свободу чувств. Сону вновь переводит взгляд на помятый лист, на этот раз осознанно скользя глазами со строчки на строчку. А в груди бушует море. — Знаешь, что я чувствовал, когда сдавал анализы? — тихо, но чётко произносит Сонхун и делает шаг вперёд. — Что единственный человек, которому доверяю я, не доверяет мне. Как думаешь, какое на вкус это чувство? — Пак Сонхун, презервативы — это всё равно важно… — упрямо защищается Сону, но волны накрывают и тянут за собой на глубину. — Раз ты был в клубе… Сонхун делает ещё один шаг, и теперь он настолько близко, что приходится отступить. Раз, два, три… и так до самой стены. — Я был в клубе с друзьями и звал туда тебя. И я очень сильно расстроился, когда ты не пошёл, — отрубает Сонхун, и теперь он так близко, что от аромата его одеколона воспламеняются лёгкие. — По-моему, у тебя уже паранойя. Почему мы вообще это обсуждаем? Я не твой парень или что-то типа того. Мне не нужно твоё разрешение, чтобы пойти в клуб. У нас нет таких правил. Сону не против, чтобы они были. Но никак не может произнести это вслух. Слова бьются о зубы, просят выпустить их, но в итоге, пленённые, так и оседают на языке. — Налюбовался? — с нотками злости спрашивает Сонхун, вновь помахав бумажкой у Сону перед носом, и резко разрывает её посередине, стоит кивнуть. Затем складывает пополам, рвёт ещё раз и швыряет обрывки за плечо. — Теперь мой вопрос к тебе: у тебя был кто-то, кроме меня? Язык безжизненной массой ворочается во рту. Сону стискивает зубы от обиды, что Сонхун вообще такое спрашивает. Словно Сону не всегда с ним. И не живёт для него. А ещё он вдруг ярко ощущает во всём происходящем свою вину, и она приходится не по вкусу. Сонхун, видимо, растолковывает молчание как-то иначе, стремительно подавшись вперёд. Его дыхание скользит по шее Сону, заставляя затрепетать в ожидании поцелуя, но вместо нежного прикосновения губ Сону чувствует грубо впившиеся в плоть зубы. И шипит, пытаясь уклониться, но рука Сонхуна ловит его голову, удерживая на месте. — Пак Сонхун, больно! — вскрикивает Сону и ладонью бьёт в грудь. Но это не помогает, жжение лишь усиливается, стремительно расползаясь во все стороны. — Нет, нет, никого не было! Сонхун разжимает зубы, но хватку рук не ослабляет. А тело Сону прошибает крупная дрожь, пугающим наслаждением проскальзывающая в пах. Сону ещё никогда не приходилось видеть Сонхуна таким. И всё, что хочется сделать, — это упасть на колени и отсосать ему. Прямо сейчас. Но благодаря сильным рукам Сонхуна Сону с горем пополам сохраняет вертикальное положение, балансируя на краю. — Я поверю тебе на слово, — горячее дыхание обжигает ухо, ещё сильнее распаляя напряжение в каждом нерве. — Но это не значит, что я больше не злюсь на тебя. Я очень сильно злюсь на тебя, Сону. Поэтому сегодня я не буду нежным. А от тембра Сонхуна впору расплакаться, сползая по стене. Он звучит настолько пугающе, что дичайшее желание разъедает изнутри. Сону, чёрт возьми, так сильно соскучился. И согласен на всё что угодно. В реальности его согласие обращается в размазанный всхлип, когда Сонхун буквально вдавливает его в стену, вжимаясь своим стоящим членом в промежность Сону. А ещё Сонхун ни разу не назвал его «золотцем», и мысли об этом тоскливо скулят под сердцем. — Сегодня я не открою ни один презерватив, — продолжает он, очевидно, наслаждаясь эффектом произносимых им слов. — Сейчас мы пойдём в душ, и я сам очень глубоко тебя вымою. И сразу же трахну. Затем мы вернёмся в комнату, и я трахну тебя ещё раз. Я кончу в тебя. Я знаю, как сильно тебя это бесит, но всё равно это сделаю. И ты мне позволишь. Возможно, я повторю это пару раз. И, если ты будешь хорошо себя вести, после я помогу тебе вымыться. И позабочусь о том, чтобы ты тоже кончил. У Сону вот-вот разъедутся ноги. Обуревающая его похоть разрывает напополам. Ему бы обхватить Сонхуна за плечи и прижаться ещё ближе. Но тело боится даже шелохнуться. Ждёт особого приглашения. — Если ты не хочешь этого, то скажи мне: «Нет» прямо сейчас, и я уйду. Другого шанса у тебя не будет. Сонхун отклоняется назад и заглядывает Сону в глаза, ожидая его решения. В следующее мгновение реальность расплывается, Сону подаётся к Сонхуну и оставляет три смазанных поцелуя по линии его подбородка. Сонхун смещает пальцы на затылок Сону, требовательно давит и впивается голодным поцелуем, грубо смяв его губы. А у Сону кружится голова. Потеряв себя, он послушно открывает рот, готовый принять Сонхуна полностью. И как Сонхун того пожелает. Когда дышать становится физически больно, Сонхун позволяет Сону отстраниться и сделать жадный вдох, милосердно убрав свой язык из его рта. В мутных обсидиановых глазах нет и лучика света, а радужка словно исчезла вовсе. — Я сочту это за «Да», — сипло шепчет он и приказывает: — В ванную. Сейчас же.~~~
Тело ломает, но Сону находит в себе силы на ватных ногах добрести до ванной комнаты. Багровый синяк красуется прямо в изгибе шеи. Это первый засос в жизни Сону. Если столь вопиющее последствие произошедшего насилия вообще можно так назвать… Он достаёт из аптечки мазь, которой ему обычно приходится обрабатывать сбитые колени после не самых удачных тренировок, и аккуратными, чуть похлопывающими движениями наносит её на повреждённую кожу шеи. Затем приподнимает края длинной футболки и смазывает едва заметные созвездия, оставленные на бёдрах. Дверь чуть скрипит. Сону поднимает взгляд и сквозь зеркало наблюдает, как сонный Сонхун подходит к нему и обнимает со спины. — Доброе утро, — шепчет тот сиплым ото сна голосом и оставляет поцелуй у Сону за ухом. — У тебя ещё нашлись силы убежать от меня? — Я не убегал от тебя, — отвечает Сону, отложив тюбик с мазью в сторону. — Я просто пытаюсь привести себя в порядок. Взгляд Сонхуна опускается на потемневший след от укуса на шее Сону. А сам виновник поджимает губы и легко дует на кожу. Волна мурашек тут же гладит по животу. — Прости, — тихо бубнит Сонхун. — Я не должен был позволять себе такое. Их взгляды встречаются в отражении, и руки Сонхуна крепче обвивают талию Сону, прижимая спиной к своей обнажённой груди. — Я про синяк, — хрипит засранец без капли раскаянья на лице. — За всё остальное извиняться не буду. — Я и не прошу тебя извиняться. На самом деле Сону хотел бы услышать более развёрнутую версию извинений за этот грёбаный засос на своей шее, который теперь придётся как-то маскировать и прятать не одну неделю, но Сонхун утыкается носом ему в затылок и оставляет в волосах Сону несколько невесомых поцелуев. И больше ничего не нужно. — Мы всё разрешили? — спрашивает он с несвойственной ему осторожностью. И снова бросает взгляд на Сону через зеркало. — Или ты хочешь что-то обсудить? Им бы, правда, поговорить. Наконец прояснить, что всё это значит. Поставить рамки, обозначить правила. Взять на себя обязательства. По горячим следам. Но после настолько изнуряющего марафона нет сил. Ни злиться, ни вести переговоры, ни давать обещания. Все обиды полностью растворились в сердце Сону, ещё когда Сонхун донёс его до душа, помог отмыться от липкости на всём и во всём теле, а затем снова прижал ближе, вынуждая дрожащим от слабости руками упереться в прохладный кафель и разрешить вновь заполнить собой. И Сону вдруг становится страшно потерять это хрупкое, невесомое счастье, что он прямо сейчас держит в своих руках, накрыв ладонь Сонхуна своей. Страшно думать о том, насколько то, что сейчас происходит, может быть серьёзным. И ещё страшнее спросить об этом вслух. — Если… — мямлит Сону, чуть сжав пальцы. — Если ты вдруг соберёшься спать с кем-то ещё, то будь со мной честным. Не нужно это скрывать. Раз уж ты мой постоянный партнёр. — Зачем мне спать с кем-то ещё? Ты меня полностью удовлетворяешь, золотце. Обсидиановые глаза магнитят. Смотрят так вкрадчиво, пытаясь забраться прямо в душу. Поселиться там. И не отпускать. Ласковые поглаживания отгоняют прочь все сомнения и удушающую ревность. Сону больше не хочет ничего требовать. Ему бы просто забыться и рухнуть в эти чувства так же смело, как и в первый раз. В той мужской раздевалке, сгорая от приятной тяжести тела, придавившего его к пыльному мату. И Сону сдаётся, улыбнувшись уголками губ. — Ладно. Сонхун наклоняется и оставляет лёгкий поцелуй у кромки ворота. Словно тем самым скрепив их соглашение. — Возвращайся в постель, тебе нужно отдохнуть, — говорит он на выдохе и наконец ослабляет хватку, позволяя Сону повернуться в объятиях. И как же хорошо, что завтра нет никакой тренировки. Потому что, если из-за ненасытности этого засранца Сону не смог бы нормально отработать на репетиции, Хисын бы его просто прикончил и выкинул из команды. — Я посплю ещё немного и потом хочу ещё раз принять душ, ты поможешь мне? — непринуждённо спрашивает Сону, опьянённый накрывающей его нежностью, но строго предупреждает: — Только душ, Пак Сонхун, и ничего больше. — Как скажешь, золотце. Тёплая ладонь Сонхуна нежным прикосновением гладит по щеке, соскальзывает вниз, по шее, скользит назад и вновь вверх, к затылку, ласково массируя кожу на своём пути. — Ты больше не злишься? — пытаясь не выдать волнение в голосе, уточняет Сону. — Больше нет, но… Я, честно, начинаю уставать от наших постоянных разборок и пререканий. Давай постараемся меньше ругаться, хорошо? — Хорошо. Когда Сонхун целует его, жизнь вновь становится чуточку лучше. Может быть, теперь Сону снова найдёт в себе силы встречать новый день без желания выброситься в окно. Ведь только Сонхун его по-настоящему понимает. Только он знает, как же это сложно — соответствовать ожиданиям окружающих, играть по чужим правилам и при этом счастливо улыбаться, притворяясь, что тебе нравится эта выдуманная другими идеальная жизнь. Но пока рядом есть Пак Сонхун, который любит ломать тщательно выстроенный Сону распорядок дня и врываться вечером с едой и бутылками соджу; Пак Сонхун, который имеет отвратительную привычку забывать свою айфоновскую зарядку и потом требовать её обратно; отнимает у Сону учебники и мешает учиться по ночам; сам не умеет готовить ровным счётом ничего, но нагло просит сварить ему на завтрак кофе, а утром после пробуждения первым делом нежно гладит Сону по животу и целует очень редко, очень кратко, но очень-очень сладко, возможно, Сону сможет продержаться хотя бы ещё один день. Пока Пак Сонхун будет с ним. Без прикрас. Без ожиданий. И грубым, и нежным. И честным, и не очень. Главное, что с ним. Сону готов принять Сонхуна любым.~~~ <Ф❤️кбой>
[10:11] Сону: пак. сон. хун. [10:14] Ф❤️кбой: что опять такое? тебе не понравился завтрак, который я оставил? [10:16] Сону: расскажи мне, пожалуйста, что за коробку мне сегодня доставил курьер? [10:18] Ф❤️кбой: а что не так, золотце? [10:18] Сону: действительно! [10:19] Ф❤️кбой: что тебя не устраивает? ты сам сказал, что тебе всё равно нравится с презервативом. [10:20] Ф❤️кбой: я заказал [10:21] Сону: и что мы собираемся с ними делать? торговать? [10:23] Ф❤️кбой: пригодятся. зато не надо постоянно покупать, хватит надолго [10:24] Сону: пак сонхун! 10 блоков по 12 пачек в каждом [10:24] Сону: по 12 штук в пачке [10:25] Сону: ты хоть знаешь сколько это? [10:27] Ф❤️кбой: математика — это твоя зона ответственности [10:28] Сону: 1440 [10:29] Сону: ты представляешь, как на меня посмотрел курьер? [10:31] Ф❤️кбой: он просто позавидовал 😋 [10:34] Сону: какой планируем расход? [10:35] Ф❤️кбой: посмотрим 😉😘