В ночи услышу голос твой

Совершив все положенные манипуляции, обменявшись парочкой безобидных шуток с Зебровски и пропустив мимо себя все взгляды с разными оттенками эмоций, направленные непосредственно на него, Вэй Усянь с чистой совестью покинул полицейский участок и отправился к Лань Чжаню. Прошло всего ничего, а он уже безумно по нему заскучал и всем сердцем желал увидеть и ощутить его тепло. Близко-близко. Чтобы еще раз убедиться в том, что он рядом и никуда не уйдет. Улицы пролетали мимо него пестрой птицей. В воздухе лениво блуждал запах собирающегося дождя, который омоет и освободит город от пыли и тяжелых выхлопных газов. А в груди разгоралось томное предвкушение. Низ живота подергивало и сводило легкой сладостной судорогой. И сердце невольно билось быстрее. Наверное, Лань Чжань чувствовал часть его волнения сейчас и задавался вопросами. И, скорее всего, уже обо всем догадался. Он всегда был очень умным и не в пример мудрым. Ласковым… И падким на ласку. И Вэй Ин никак не мог перестать об этом думать. К тому времени, как он подъехал к нужному отелю (ужасно дорогому) и припарковал мотоцикл где-то у входа, все его мысли целиком и полностью занимал Лань Ванцзи. Ни вечные проблемы, ни работа, ни тяжелые воспоминания даже мельком не появились в его голове. Ему просто поскорее хотелось увидеть своего супруга и не отпускать того от себя как можно дольше. Столько, сколько Лань Чжань позволит. На входе его встретили улыбчивые швейцары и администраторы, и их пустые улыбки сияли так, что можно было ослепнуть. Охрана же не улыбалась, почуяв неладное. И Вэй Ин их ни в коем случае не винил. Он бы и сам насторожился, войди к нему в дом какой-то левый тип с растрепанными длинными волосами, вьющимися от влажности и вследствие этого ужасно спутанными, незримой аурой опасности, колышущейся вокруг него разреженным туманом, и с оружием в наплечной кобуре. А с учетом того, что отель был не из дешевых, ситуация вырисовывалась интересная. Вэй Ин немного не вписывался в царящую здесь атмосферу роскоши и достатка и потому реакцию получил соответствующую. Черт из табакерки — вот кто он. И надо было Ванцзи селиться именно в этот отель? Безусловно, он мог себе это позволить, но есть же места и поуютнее. Его дом, например. Защита пропустила Лань Чжаня без вопросов, потому как они тесно связаны метками. Так почему бы не остановиться у него? Вэй Ин не отказал бы. Наоборот, он был бы очень счастлив. — Ч-чем наш отель может вам помочь, сэр? — пролепетала девушка-администратор. В ее скованных жестах и натянутой улыбке виднелся тщательно скрываемый дискомфорт. — Мне нужно знать, в каком номере остановился Лань Ванцзи. — Как ваше имя? — взяла себя в руки девушка, убрав прядь волос за ухо. — Вэй Усянь. В глазах напротив, голубых, как летнее небо, мелькнула тень узнавания и смущения. Администратор слегка нахмурилась, но смиренно кивнула: — Наш гость предупредил о вас. Номер четыреста четыре, второй этаж, левое крыло. Всего вам доброго! — И вам того же, — поспешно ответил Вэй Ин и чуть ли не бегом ринулся к лестнице. Лифты он не любил. В тесном пространстве Усянь чувствовал себя неуютно. У двери нужной комнаты ему пришлось остановиться, чтобы привести дыхание в порядок. Отчего-то он переживал и боялся. Ноги и руки мелко дрожали. В голове стоял грохот от прилившей к ней крови, и во рту пересохло. Далеко не сразу у Вэй Ина получилось открыть дверь. Незапертую изнутри. Комната была большой, с дорогой мебелью из светлого дерева и мягким белым ковром на полу с подогревом. Окна были плотно зашторены. У стены расположилась постель с шелковым бельем и полупрозрачным балдахином. И повсюду стояли домашние растения: фикусы, аглаонемы, фуксии… А самого Лань Чжаня нигде не видать. Тихий щелчок открываемой двери заставил Вэй Ина вздрогнуть и резко обернуться на звук. И застыть на месте от потрясения, боясь пошевелиться, опасаясь задохнуться и издать даже малейший звук. Но из его легких все равно вместе с тихим стоном вырвался неконтролируемый судорожный вздох, а тело пронзило чувственной дрожью и обволокло тягучим, словно сладкая патока, жаром. Глаза окутала влажная пелена. Лань Чжань стоял в дверном проеме, ведущем в ванную комнату, в одном полотенце, чудом державшемся на стройных бедрах и еле прикрывавшем самое сокровенное. Прозрачные капли воды торопливо стекали с мокрых волос вниз по мускулистой груди, к рельефному животу и сильным длинным ногам, чертя влажные дорожки на гладкой и мягкой коже цвета холодного белого мрамора, с которой уже сошли первые любовные следы. На лице, все таком же безупречном и прекрасном, горели страстным пламенем золотистые глаза. И Вэй Ин затрепетал. Он тяжело сглотнул слишком густую слюну и прикусил нижнюю губу, заломив страдальчески брови и теряя остатки контроля. Ему стало нечем дышать. — Лань Чжань… — рвано прошептал Вэй Ин, сжимая кулаки и беспомощно откидывая голову назад. — Пожалуйста… Желание путало мысли, а возбуждение горячило кровь. Усянь предельно ясно помнил те утренние ласки в спальне и светлой кухоньке, когда его супруг еле сдерживался, чтобы не сделать поцелуи горячее, а прикосновения откровеннее. Но от этой аккуратности и нежности, казалось, стало только хуже. Нежность Лань Чжаня раздразнила Вэй Ина, не насытила до конца и заставила томиться ожиданием и предвкушением скорой близости. Близости с незаменимым мужем, который, несмотря на разлуку, до сих пор помнил, как подвести своего человека к бездне наслаждения и заставить забыть обо всем на свете. Вэй Ин шагнул вперед одновременно с Лань Чжанем и с внутренним восторгом припал губами к его ключице, тонкой и совершенной в своей изящности, и слизал влагу, скопившуюся в небольшом углублении над ней. Провел языком по шее и хрящику порозовевшего ушка, запустил непослушные пальцы левой руки в черные чистые волосы, источающие аромат сандалового дерева, а правой — огладил низ живота и проник под тонкую ткань полотенца, что тут же с глухим звуком упало на пол, оставив мужа полностью обнаженным и открытым. Кожа, шелковая, прохладная, источающая ароматы свежести и чистоты, смешивающиеся с неповторимым мужским ароматом самого Лань Ванцзи, быстро нагревалась под его ласками. — Вэй Ин… — Лань Чжань обнял его за плечи и, тяжело сглотнув, принялся снимать с него одежду. — Огонек… — Пожалуйста… — шепнул Вэй Ин, накрывая губы мужа своими и помогая тому раздевать себя. В другое время они, быть может, растянули это удовольствие — раздевать друг друга, но не сегодня. Лань Чжань действовал торопливо и несколько неуклюже для того, кто прожил на земле больше семисот лет. Он все переживал о чем-то — его волнение виднелось в невыразительно нахмуренных бровях и плотно сжатых губах. Он словно боялся, что Вэй Ин испарится на месте. — Л-лань Чж… Вэй Усянь испуганно охнул, когда его, полураздетого, вдруг подхватили на руки и повалили на постель, застеленную невероятно мягким шелковым одеялом. Ткань приятно холодила обнаженную кожу спины, и Вэй Ин блаженно вздохнул, выгнувшись навстречу Лань Ванцзи, чьи руки сразу же начали стягивать с него штаны вместе с бельем. Легкие касания пронзали его насквозь и заставляли каждый раз вздрагивать, стоило только пальцам или губам Лань Чжаня коснуться того или иного чувствительного местечка. И таких мест у него оказалось необычайно много — кожа под ребрами, грудь, бедра, впадина под коленом, шея, плечи, спина, ягодицы. Боги, какой же он отзывчивый… Вэй Ин давно отвык от этого — от того, как его тело оживало в чужих руках, распускаясь подобно бутону дикого цветка под яркими лучами утреннего светила. Почти забыл, каким мог быть на самом деле открытым и желающим. Желанным. Последняя мысль вызвала тоскливую и невесомую горечь в самой глубине бешено колотящегося сердца. Они потеряли столько времени. Они так давно не были вместе, что сейчас это казалось чем-то волшебным, новым и неизведанным. И ему, и Лань Ванцзи не хватило их утренней близости. Хотелось еще. Ближе. Кожа к коже. — Лань Чжань, — хрипло позвал мужа Усянь, тая от поцелуев. Лань Чжань вновь и вновь обводил губами линии старых шрамов на обоих плечах — пулевое ранение, зажившие рубцы от острых когтей, следы чужих зубов, — и яркое тавро в виде солнца на груди, оставленное ему проклятым оружием главной ветви клана Вэнь, который хотел подчинить его себе. Ему вовремя помогли А-Цин и А-Нин, любимые названные брат и сестра. Однако все посторонние мысли из его головы вымело начисто, когда Лань Чжань, его обманчиво непорочный Лань Чжань, спустился влажными и жаркими поцелуями по его подрагивающему животу к затвердевшему и истекающему члену, и дразняще провел языком по нежной коже у самого основания. Вэй Ина подбросило на постели, и он, запрокинув голову назад, испустил длинный стон к потолку, настоящему зеркальному потолку, и закинул одну ногу мужу на плечо, притягивая того ближе к себе и не переставая что-то полузадушенно шептать. Усянь закрыл глаза, не в силах смотреть на свое развратное отражение, и запустил пальцы в волосы Лань Ванцзи, подталкивая и умоляя без слов. Да и не было у него слов. Единственное, о чем он точно помнил, — имя супруга. Его самое любимое имя. — Лань Чжань, — пораженно выдохнул он, чуть хрипя, хотя очень хотелось вместо этого крикнуть что-нибудь дикое и непристойное. Лань Чжань вобрал его в свой влажный горячий рот полностью и медленно — безумно медленно — заскользил. Вверх. Вниз. Вверх. Вниз. Бесконечно долго. Невозможно. Абсолютно беспощадно. Но и осторожно, чтобы, не дай Небо, не поранить клыками, не сделать больно, не навредить. Слишком нежно и не так, как отчаянно желало его тело, взволнованное от свалившихся на него долгожданных прикосновений. Вэй Ин решительно качнул бедрами и едва не умер, когда ему это позволили. Не стали держать на месте, а будто бы наоборот разрешили двигаться так, как хотелось, и продолжить, наконец, эту сладкую пытку уже в несколько ином темпе. Задыхаясь и прикрывая рот свободной рукой, он сделал новый толчок и утробно застонал, когда губы Лань Чжаня сомкнулись вокруг него плотнее, не давая уйти от ласки, а сильные руки попридержали его за ягодицы. «Вэй Ин… Ты можешь… — прошелестел в мыслях голос Лань Ванцзи. — Я хочу… хочу тебя… Двигайся…» Лань Чжань на миг приоткрылся, и Вэй Ин почувствовал сметающее наслаждение мужа через их связь, его желание сделать приятно, ощутить сладость возлюбленного на языке, оставить метку на каждом свободном участке отзывчивого тела, страстно поцеловать в соблазнительные красные губы, украсть последние крохи дыхания и ворваться, наконец, внутрь, неспешно подводя к краю, когда Усянь полностью расслабится и будет готов принять возлюбленного в себя. Так, как они оба любят. И Вэй Усянь — о, Небеса — чувствовал свой же вкус у себя во рту, и одного этого фантомного ощущения ему хватило, чтобы окончательно сойти с ума. — Лань Чжань, не… — слабо прошептал Усянь, часто дыша. Внизу живота собрался горячий плотный узел, а вдоль позвоночника поползли покалывающие искры удовольствия. Лань Чжань нарочно подначивал его двигаться, беря глубже и сильнее, но с неизменной мучительной неторопливостью. — Лань Чжань, пожалуйста… Прошу тебя, пожалуйста… Я не могу… «Можешь…» Лань Чжань продолжил скользить ртом по члену Вэй Ина, дошел до головки, широко обвел ее языком и обхватил своими невозможными опухшими губами. Заглотил вновь. Но только наполовину. И замер. Ванцзи специально перестал двигаться. У Вэй Усяня бедра дрожали от напряжения и возбуждения, а сердце набатом билось в груди. Он погладил непослушными руками руки мужа, расположившиеся на его животе и колене, и, не сдержавшись, толкнулся во влажную глубину чужого рта. Общий разнузданный стон прозвучал в полупустом номере слишком громко, но их обоих это не волновало. Спустя пару мгновений они нашли, наконец, нужный ритм и теперь старательно ублажали друг друга, забыв обо всем на свете. Первым опомнился разморенный Вэй Ин, когда понял, что разрядка как никогда близка и что нужно заставить Лань Чжаня отстраниться. Но вы когда-нибудь пробовали сдвинуть гору? Лань Ванцзи не поддавался ни мольбам, ни уговорам, ни обещаниям и все так же продолжал брать Усяня, отдавшись действу без остатка, нагло пользуясь тем, что ему не надо было дышать и говорить. Вэй Ин не выдержал долго и, крупно содрогнувшись, с немым вскриком излился, краем сознания отметив, как Лань Чжань, все еще твердый и возбужденный, поднялся после вверх по его обмякшему телу, плывущему на волнах пережитого удовольствия, и впился поцелуем в беззащитные приоткрытые губы, с иссушающей жадностью проглатывая его тихие довольные стоны и вздохи. — Лань Чжань, ты еще не… — Усянь не успел закончить предложение и дотронуться до мужа откровеннее, чтобы помочь тому поскорее достигнуть оргазма, как вдруг оказался перевернутым набок. Лань Чжань устроился позади, собирая с плеч и шеи загнанно дышащего Вэй Ина капельки пота и изредка посасывая ставшую чересчур чувствительной кожу. Ванцзи опустился чуть ниже и протиснул твердую плоть меж неплотно сжатых бедер Вэй Усяня. — Лань Чжань? — недоуменно вопросил Вэй Ин, поворачивая голову к мужу. — Сожми бедра, — прохрипел он, и Усянь, откинув голову назад, а рукой обхватив затылок супруга, исполнил просьбу. Вэй Ин не совсем понимал, что происходит, но был железно уверен в одной вещи — Лань Чжань никогда не попросил бы его о чем-то дурном. И потому решил просто помочь мужу получить причитающееся тому удовольствие. Спустя пару тягучих мгновений, Лань Чжань тихонько застонал и довершил следом, сильнее сжав Вэй Ина в объятьях. Оба тяжело дышали и чувствовали, как ненасытно-страстный жар постепенно уходил из их тел, оставляя после себя лишь томное удовлетворение. Они потянулись за поцелуем одновременно. Снаружи шумел дождь. — Ты мог взять меня, — пробормотал Вэй Ин в губы Лань Ванцзи и опрокинул того на себя, будто подтверждая таким образом сказанное. — Нельзя, — начал было Лань Чжань, но увидев хмурое выражение лица Вэй Ина, исправился: — Пока нельзя. Сегодня вторая встреча, уже через пару часов. А мы можем увлечься ненароком. Совет. И снова все упиралось в этот Совет. — Это же что-то вроде официального приема? — прошептал Усянь на ушко супругу. — Мгм. — Тогда надо выглядеть соответствующе. Вэй Ин широко ухмыльнулся и втянул мужа в новый поцелуй. У него уже было несколько хороших идей о том, как показать себя.