В ночи услышу голос твой

Вэй Ин судорожно хватал раскалённый воздух истерзанным ртом, обхватив бедра Лань Чжаня подрагивающими руками, и необратимо сходил с ума от желанной близости. Супруг не жалел его и двигался на нем в своем особом неутомимом темпе, то сжимаясь, то расслабляясь, дразнил и нестерпимо медленно подводил к краю. Сквозь влажную пелену, застилавшую глаза, Вэй Ин жадно разглядывал возлюбленного мужа, столь откровенного в своем желании, и не мог поверить, что он принадлежит ему, что его любовь осталась неизменной, что страсть между ними все так же ярко пылает. — Лань Чжа-а-а-ань… — простонал Усянь. — Лань Чжань… Лань Чжань горячо выдохнул и вдруг насадился на член Вэй Ина глубже, отчего тело Вэй Усяня взяла сладостная судорога, и он, не желая сдерживаться, громко вскрикнул и сделал ответное движение бедрами, вторгаясь в обволакивающую мягкую глубину. Усянь не знал, как ещё выразить свое наслаждение. Слова тут бесполезны — они не в силах передать то удовольствие, которое ему доставлял супруг. Лань Чжань провел руками по груди Вэй Ина, задевая прохладными пальцами чувствительные соски и линии шрамов, и запрокинул голову назад, испуская вместе с очередным выдохом долгий протяжный стон. Тихий и мелодичный, этот звук пронзил Вэй Усяня насквозь. Лань Чжань так красиво стонет. Усянь всхлипнул и вновь вскинул бедра, а Лань Чжань вдруг вздрогнул и наклонился ниже, чтобы собрать с его горячей кожи солёную влагу. И единственное, о чем яростно жалел Вэй Усянь на данный момент, так это о том, что не мог точно так же оседлать мужа и довести того до полного исступления. Ему было ужасно мало Лань Чжаня. Хотелось больше, полнее, слаще, ярче. До слез и отчаянно-страстной мольбы. Вэй Ин готов был умолять. Низко зарычав, Вэй Усянь скользящим быстрым движением обхватил Лань Чжаня за плечи и за пленительный изгиб талии, и резко перевернулся, одновременно с этим совершая новый, более мощный толчок, от которого Лань Ванцзи спиной проехался по смятым влажным простыням и приглушенно вскрикнул от растекающегося по венам дурманящего упоения, прикусив щеку изнутри. — Не рань себя, — тяжело дыша, пробормотал Вэй Ин, входя под другим углом и аккуратно подкладывая ладонь под напряжённую поясницу. Лань Чжань разомкнул сжатые зубы и, к полному восторгу Усяня, застонал в голос. Откровенно. — Да, вот так… Не сдерживайся… Покажи мне… Вэй Усянь заставил себя остановиться, затыкая внутренний голос, требующий продолжить, и прижал Ванцзи к постели, не давая пошевелиться. Какой-то своей частью он понимал, что муженек все равно сильнее и ему не составит труда вновь перевернуть их обоих и возобновить фрикции, но Лань Чжань не станет. Вэй Ин чувствовал, как его мужу хорошо и как он не хочет разлучаться ни на мгновение. Лань Ванцзи ничего вокруг не волновало, лишь бы Вэй Ин оставался рядом и продолжал страстно любить его. — Вэй Ин, — простонал Лань Чжань и плавно двинул бедрами навстречу, отчего Вэй Усянь подавился застрявшим в лёгких воздухом, которого и до этого ему отчаянно не хватало. Возбуждение и удовольствие стали практически невыносимыми. Сердце, сумасшедшее, билось в груди с невообразимой скоростью. Вэй Ину казалось, что он умирает. Но умирает в лучшем смысле этого слова. — Вэй Ин, не мучай… Двигайся… Молю, двигайся… Пожалуйста… Не видя смысла продолжать эту бессмысленную игру, теряя последние остатки терпения, Вэй Ин продолжил двигаться и прильнул к губам мужа своими губами, алчно выпивая срывающиеся с них томные вздохи и редкие, пьянящие сознание стоны. Лань Чжань станет его погибелью. Когда-нибудь он убьет его, высушит до дна, разобьет оковы и вывернет наизнанку всю его душу. А Вэй Ин? Вэй Ин с радостью ему это позволит. Он не сможет отказать, не сможет сказать «нет», не найдет сил сопротивляться. А Лань Ванцзи, в свою очередь, никогда не найдет в себе смелости попросить что-то сверх меры. Благородство и честность этого потрясающего во всех смыслах мужчины не знали границ. Лань Ванцзи не посмел бы взять больше необходимого. Но Вэй Ину хотелось дать ему все. Абсолютно все, что бы тот ни пожелал. Глубоко вздохнув от гуляющего по телу наслаждения, Вэй Усянь мягко отпрянул от налившихся цветом губ супруга и нежно обвел их размытый контур пальцами. Вэй Ин терял рассудок, а Лань Чжань даже не подозревал об этом. Вэй Ин словно окунулся ощущениями в свой первый поцелуй. В их первый поцелуй со вкусом кофе и сладкой карамели. В Чунцине тогда под Новый Год впервые за несколько лет выпал снег. Все улицы за каких-то пару часов стали белыми-белыми. Усянь же, как и всегда, оделся не по погоде, и колючий холод бесстыже забирался под его легкие одежды. Вроде бы он надел свою любимую черную кожаную куртку, тонкую футболку с надписями и джинсы. Вэй Ин мерз нещадно. А Лань Чжань, с которым он договорился встретиться после захода солнца, по доброте душевной купил ему кофе, но, не зная, какой он любит, и не особо разбираясь в человеческих вкусах, выбрал первый попавшийся, с карамелью. Лань Чжань целовал его медленно и вдумчиво, глубоко и нежно, будто размышлял об этом часами напролет, будто только и мечтал о том, чтобы прикоснуться к нему и объять собой. Вэй Ин согрелся быстро. И так же быстро сбежал, чувствуя на губах кисло-сладкое послевкусие, а на сердце — необъяснимую тревогу. Он и желал поцелуя, и старательно избегал его. Но когда наконец получил желаемое, захотел вдруг еще и еще. И боялся. Как же он боялся, что это все просто нелепое наваждение, сладкий сон, неправда. Вот и сейчас те чувства вернулись к нему с новой силой. Вэй Ин до ужаса боялся, что Лань Чжань являлся плодом его воображения и горячечным бредом, и что на самом деле он лежит где-то полумертвый в ожидании помощи, которой все нет и нет. — А-Ин, — одними губами проговорил Ванцзи. — Ч-что? — Поцелуй меня. Вэй Ин зажмурился до слез и просяще прошептал: — А ты не отпускай меня… Не отпускай. Невысказанное «никогда» повисло в воздухе. Лань Чжань крепко обнял его и с довольным мычанием принял желанный поцелуй, а Вэй Ин с упоением ласкал супруга и просил Небеса лишь о том, чтобы это не заканчивалось. Но когда это Небеса прислушивались к его просьбам и мольбам? Они оба пропали друг в друге одновременно. Как и в первый раз. Оргазм оказался ослепительно ярким, головокружительным и восхитительным. Только с Лань Чжанем Вэй Ин мог испытать нечто подобное. Никто другой не смог бы доставить ему такого удовольствия. Вэй Усянь тяжело дышал. Тело ощущалось лёгким и свободным. Во рту стоял привкус крови. Ничего не хотелось. — Вэй Ин? — В голосе Лань Ванцзи звучала вина. Снова. — М? — лениво протянул мужчина, пряча лицо в роскошных волосах мужа. — У тебя кровь. — Я знаю, — улыбнулся Вэй Ин. — И кто виноват? Не у меня тут клыки. — Извини. — Лань Чжань, — простонал Усянь, — ну сколько можно извиняться? Я же знаю, что ты не хотел. Да и сам я навык растерял. Давно не целовался, что поделать. Лань Чжань недоуменно хлопнул ресницами, а Вэй Ину отчего-то стало очень смешно, и потому он, не сдерживаясь, низко рассмеялся. Его переполняло счастьем и искрящимся весельем. Муж лежал рядом, и они только что занимались любовью, — что ещё надо? Лань Ванцзи тем временем застыл и перестал дышать. Смех разносился по комнате легко и непринужденно и завораживал его переливами звуков. Он будто боялся спугнуть мгновение. А Вэй Ин все не переставал смеяться. — Лань Чжань? А, Лань Чжань? — сияя лукавой улыбкой, проговорил шепотом Вэй Усянь. — Если тебя это так волнует, то ты можешь исправить мое положение. Вэй Ин, хитро сощурив глаза, легко коснулся своим языком нижней губы и лег на спину. Он знал, что в уголке рта у него собралось немного крови, и Лань Чжань, судорожно вздохнув, плавно наклонился вперед и осторожно, словно опасаясь причинить боль, слизал красные капли. — Вкусно? — с доброй насмешкой поинтересовался Вэй Усянь. — Мгм, — смущенно отозвался мужчина и прикрыл глаза. Лань Чжаня заметно повело. Румянец с ушек потихоньку перетек на щеки и шею, а тело его ощутимо потеплело. Вэй Ин довольно усмехнулся. Он знал, что его кровь, даже по сравнению с кровью оборотней, все равно была энергетически насыщенней. Ничего не поделаешь. Магия накладывала на нее свой отпечаток, и с этим оставалось только смириться. Счастливо улыбнувшись, Вэй Усянь внимательно осмотрел саму спальню, темную и уютную, и разворошенную постель. Смятые простыни пропахли сандалом и потом, на полу валялась ненужная одежда и подушки. Одеяло наполовину сползло и едва ли прикрывало их обнаженные тела. Дверь не заперта. Вот черт. Вэй Ин прикрыл глаза и спрятал улыбку на груди Лань Чжаня. — Молись, Лань Чжань. — О чем? — удивился он. — О том, чтобы Сюэ Яну хватило ума свалить в подвал. Там звукоизоляция, — снова рассмеялся Вэй Ин. — Он, конечно, мальчик умный, но к такому, я думаю, он пока не готов. Я в этот дом любовников еще не приводил, а мужей — тем более. — А куда приводил? — спокойно, с тихой грустью спросил Лань Ванцзи, и от смысла этого вопроса у Вэй Ина мурашки побежали вдоль спины. — Лань Чжань? — с подозрением протянул Усянь. — Мы больше десяти лет не виделись. Ты не обязан был… — Не заканчивай, — перебил мужа — абсолютно точно глупого — Вэй Усянь. Он не обиделся на вопрос, поскольку десять лет для человека — все равно что целая жизнь. Лань Чжань сейчас знакомился с ним, узнавал заново и пытался понять, как себя вести. Это естественно. — Я же вроде бы сказал, что мне никто не нужен, кроме тебя. У меня никого не было. Как и я знаю, что у тебя тоже никого не было. Я бы почувствовал, — неловко закончил он, посматривая на окно, занавешенное тяжелыми шторами. — И нам пора вставать. Сколько я спал? — Больше восьми часов, — со странными интонациями вывел Лань Ванцзи. — Оу, и сколько сейчас времени? С учётом того, что мы… были вместе? — Почти полдень. Вэй Ин в шоке распахнул глаза. Что, простите?! — И какого, спрашивается, черта ты до сих пор не спишь в своем гробу? — воскликнул Усянь. — Все приличные вампиры с восходом солнца засыпают, а ты? — Мне хотелось побыть с тобой. Я бы не смог уснуть. — Вот как… И как ты себя чувствуешь? День не давит? Точно все нормально? Может, лучше ляжешь спать? Ты можешь остаться в моей постели. У меня плотные и очень тяжелые шторы, и солнце тебе не помешает. — Все хорошо. Нет нужды. — Точно? — Мгм. — Точно-точно? — Вэй Ин, — с мягким укором произнес Лань Чжань. — Ты же знаешь, что солнце надо мной не властно в полной мере. Я могу бодрствовать днем. — Я знаю. Просто беспокоюсь, Лань Чжань. — Мгм. Не нужно волноваться. — Постараюсь, но не обещаю. И, Лань Чжань? — Что? — Не хочешь сходить со мной в душ? — соблазнительным шепотом заманивал его Усянь. — Вэй Ин… — Обещаю не безобразничать, — усмехнулся он, но черти в серых глазах выдавали его с головой.