Ария — Как на войне
Кажется, что всё становится на круги своя. Но не тут то было. Помимо письма от мамы Антон получил ещё одно. От неизвестного отправителя. Антон вскрывает конверт от неизвестного. Блять. К Арсению только завтра. Чёрт. Антон откладывает письмо от мамы, пытаясь придумать, что делать дальше. Скоро отбой. Арсения тут уже наверняка нет. Завтра он должен быть. Завтра. Он в последние дни не так часто появляется, занят его делом. Тому следователю помогает…***
— Арс, Арс! — Боже, чего там у тебя? — Арсений обнимает перепуганного Антона, так стремительно ворвавшегося в кабинет. Рука нежно проходится по спине. Они стоят так пару минут, Арсений довольно эффективно успокаивает. — Что случилось? — Вот, — Антон протягивает вскрытый конверт, — Вчера отдали письмо. Арсений достаёт лист с печатным текстом. — Зря ты кипишь со своим делом развёл, — вскользь читает Арсений, — Я знаю о тебе всё: где учился, с кем встречался, где живёшь. Кстати, думаю к твоей матери навидаться, квартирка же у нее трёхкомнатная на втором этаже на улице… Это твой адрес? — Да. Всё правда. Там ещё дальше про то, что мама в ночь работает, и когда отца убили, она в ночь была, там он пишет про это и про ночь ограбления, что она тогда тоже в ночь была. — Короче, — Арсений читает конец, — либо ты вину всю на себя берёшь, либо у твоей матери проблемы будут. Так. Не переживай, — короткий поцелуй, — всё хорошо будет. Я разберусь. Обещаю. Пойдём чай травяной делать?.. Кстати, а ты знал, что если готовить чай из крапивы, хотя чисто из крапивы он не особо вкусный, сначала он будет зелёный. Но если его оставить на сутки, то на следующий день он почернеет. — Какая интересная информация, — с сарказмом в голосе оценивает Антон. От былого энтузиазма не осталось и следа. Через два дня Антон должен идти к следователю. Может, признаться, что я это сделал? За маму страшно. Но Арс сказал, что разберётся… Плевать на себя, я не хочу, чтоб мама пострадала. Или всё будет нормально, и мне не стоит лезть в это дело? Нервно выкуренные три сигареты говорят об обратном. В ход идёт четвертая. Давно Антон столько не курил. Прослеживается странная закономерность: как только в его жизни всё налаживается, то сигареты практически полностью исчезают из жизни. Становится хуже — вот и четвёртая за раз. Хотя, может, это не так и странно. Пачка заканчивается за два дня. За те два дня, что остались до встречи со следователем. Руки нервно трясутся, живот неприятно скручивает, а что делать дальше — непонятно. До комнаты свиданий остаются считанные метры. Шаг. Второй. Третий. Сопровождающий открывает дверь кабинета. Арсений. Чёрт. Помимо следователя там сидит и Арсений. Теперь явно не получится сознаться. Совершенно не ясно, смог ли бы Антон правдоподобно солгать, что этот всё он натворил, но теперь вариантов точно нет. — Садись, — начинает следователь, — Тебе должны были рассказать, что по твоему делу возникли кое-какие обстоятельства. Теперь мы точно знаем, что ты невиновен. Неделю назад мы задержали одного человечка, и сейчас удалось установить, что пальчики на ожерелье его. Помимо его пальчиков там только пальчики хозяйки. Судя по тенденции, этот случай не совсем вписывается. Новое преступление — кража*. Еще несколько эпизодов, в которых мы подозреваем того же человека, но пока не можем доказать, тоже кража. Но думаю, в знакомом нам случае планировалась тоже кража, да хозяйка неожиданно домой вернулась. Как оказалось, она женщина очень странная. С головой у неё есть небольшие проблемы. Она сказала, что вернулась, потому что кот её звал. Звал. Кот. А у неё даже животных нет. Вернулась, это факт. Вот грабёж в итоге и получился. Да, мы её, если что, отправили её провериться, всё ли в порядке с головой. А, чуть не забыл. Насчёт письма, это очевидно тот же человечек и был. Практика обычная, переживать не о чем. — Но если вы его неделю назад задержали, — смысла скрывать что-то или врать уже нет, — А письмо мне позже пришло. — Мой дорогой! Как работает наша почта, там и не так может быть. В общем, через неделю суд, там тебе отменят наказание и выпустят. Удачи, — с этими словами следователь удаляется из кабинета. Остаются двое. Арсений, что всё это время стоял с серьёзным лицом возле стола, не проронив ни слова, резко начинает улыбаться и садится на стул. — Чего ты такой грустный? — Странно это как-то всё. Нереально. — Эй, — нежным шёпотом, взяв за руку, — Скоро всё закончится. Пригласишь маму на суд? Антон кивает и слабо улыбается. — Пойдём. Неделя. Осталась неделя. Вся ситуация кажется нереальной, как в самом начале. Проходит день. Второй. Третий. На четвёртый снова приходит письмо. Снова от неизвестного. "Я вижу, ты не понял моего первого письма. Я не шутил. У тебя суд 6 марта. Там ты должен сознаться, что именно ты украл то ожерелье"… Смысла читать дальше нет. Надо что-то делать. Вот только один вариант есть: рассказать Арсению. Вариант сделать то, о чем говорят в письме, достаточно сомнителен. Да его же в первую секунду кто-нибудь заткнёт. Мама, адвокат, Арсений… Арсений. Он же наверняка придёт… Обед. Постоять возле столовой с полчаса, а потом него "работа по помощи начальству". А по факту разговоры с Арсением и вкусная еда. Только разговор будет тяжёлым. Снова. Докуренная до фильтра сигарета летит в мусорку, обеденное время закончилось. По продолу в корпус, затем назад. В здание администрации. — Опять. — Что опять? Антон протягивает очередное письмо. Арсений изучает. — Чёрт. Мы ошиблись. Сейчас, подожди, никуда не уходи, поешь пока, — с этими словами Арсений выскакивает из кабинета. — Ладно, — говорит Антон сам себе. Суп подходит к концу. Возвращается Арсений. — Чего ты так сорвался? — Там на конверте почтовый штемпель с датой. Этого числа наш неудачный воришка уже был под стражей. А письмо нерукописное. И он никак не мог его отправить. А это значит, что у него есть сообщники, что и написали это письмо. И нужно их найти. — И как? — Есть подозрительный тип один. Отец его. Зовут его ещё так тупо. Владимир Владимиров. Странно, что отчество не Владимирович. Антон загадочно смотрит. — Чего? — Арсений не понимает. — Серьёзно? Он? — Ну, да. Подозрения на него… А что? — Не думаю, что военные такой чушью заниматься будут. — Он бывший военный. А откуда ты его знаешь? — Военные бывшими не бывают. Поверь, я знаю. Он с отцом моим служил. К тому же, это отец Лены. — Лены? — Девушка, про которую я тебе рассказывал. — Подожди, подожди. То есть получается, что брат Лены ограбил твою соседку как раз в тот день, когда тебя Лена бросила. А теперь наверняка их отец шлёт письма. — Это, значит, её брат всех грабил? Почему ты мне ничего не рассказал? — Я совсем не думал, что ты вообще знаешь, кто это. А сейчас мне кажется, что всё это не случайно. Надо покопаться. Несмотря на обещания Арса всё решить, тревога не отпускает. В письмах мама не писала ни о чем плохом, ни о каких незнакомцах. А вдруг к ней кто-то приходил? Она же там совсем одна…