Тетрадь Смерти по-русски

*** На планете одна за другой стартовали сотни баллистических ракет. Межконтинентальные, средней и малой дальности – запускали все, у кого они только были. Соединённые Штаты, Британия, Франция, Китай, Индия, Пакистан, КНДР… Ядерное безумие захватило планету. Казалось, все ядерные державы сговорились между собой и теперь стремились уничтожить и друг друга, и большую часть населения Земли. Лишь примерно одна шестая часть суши не попала под первый же удар. А именно – территория России и бывших республик СССР. В то время как Россия, хотя и чуть запоздало, но всё-таки запустила все свои ракеты по оставшимся противникам, будто обильно плеснув бензина в мировую ядерную топку. В это время содрогались литосферные плиты, гремели землетрясения мощностью в двенадцать баллов… Исчезали во вспышках термоядерных взрывов огромные города. Победоносно вздымались к небесам тысячи атомных грибов. Но всё это происходило где-то далеко. Михаил Чеканов стоял на Кремлёвской стене, облокотившись о древний кирпичный зубец, и смотрел высоко в небо. Там виднелись вспышки, сделавшие бы честь любому салюту, вот только были они несравнимо опаснее фейерверков. Экипаж одной из многочисленных атомных подводных лодок США, очевидно, всё-таки не был полностью обработан Тетрадью Смерти. Михаил не рассчитывал когда-либо узнать о том, что именно происходило сегодня внутри той подлодки, но факт остаётся фактом – запустив уже почти все свои ракеты Трайдент-2 по указанным с помощью Тетради целям, последние три ракеты они успели перенацелить на Россию. На Москву и Санкт-Петербург, а заодно прилегающие атомные электростанции, как наиболее удачные цели при столь небольшом количестве ракет. Хотя, конечно, три ракеты кажутся совсем маленькой и нестрашной угрозой в масштабах огромной страны, но если вспомнить, что ракета типа Трайдент-2 несёт восемь разделяющихся боеголовок мощностью в полмегатонны каждая – больше двадцати Хиросим… Сейчас все боеголовки одной из ракет уже долетели до Петербурга и окрестностей. Точнее, три боеголовки сбили зенитные ракетные комплексы С-400, но они не были рассчитаны на перехват баллистических ракет межконтинентальной дальности с их колоссальной скоростью падения. Так что ничего не могло помешать оставшимся пяти боеголовкам полностью уничтожить город и старую Ленинградскую АЭС, эффект от разрушения которой превысил Чернобыльскую катастрофу в десяток раз. А теперь единственная на всю Россию московская система ядерной противоракетной обороны А-135 упорно пыталась сбить боеголовки двух Трайдентов, а заодно неотличимые от них ложные мишени, заброшенные ракетами. Высоко в небесах один за другим появлялись вспышки атомных взрывов: перехват ракет осуществлялся уже на самой границе атмосферы, почти что в ближнем космосе. – Михаил Александрович, вам лучше пройти в укрытие, – начальник охраны дёрнул Чеканова за рукав. – Часть боеголовок вполне может прорваться сквозь заграждающий огонь. – Мне это не опасно, – мотнул головой Михаил. – Я всё равно не умру раньше семьдесят восьмого года. – Как скажете, – отвернулся охранник, после чего приложил рацию к уху. – Подождите… Две боеголовки прошли! Через пару минут они будут уже здесь! Надо срочно бежать к лифту, пока есть время! – Обойдусь, – Чеканов всё ещё не отворачивался от напоминающих полярное сияние цветных разводов в небесах, оставшихся после взрывов. – Раз моё имя уже записано в Тетради Смерти, значит, что-то произойдёт, что предотвратит мою гибель сейчас. Боеголовки не долетят. А вот если я уйду… – Рассчитываешь, что твоё присутствие само по себе повлияет на судьбу? – спросил Лайт, также зависший в воздухе над зубцами. – Зря. Полагаю, логичнее предположить, что-то в случае неудачи заставит тебя успеть убраться из зоны поражения. Едва ли это сработает наоборот. – Неважно, – отмахнулся Михаил. – Всё равно мне нечего бояться. В это время уже стартовали ракеты зенитных комплексов С-300 и С-400. Шансы на перехват двух оставшихся боеголовок были весьма высоки, хоть и не равнялись ста процентам. Переоснастить обычные зенитные системы маломощными атомными боеголовками всё-таки не успели. Михаил всё вглядывался и вглядывался в небо, где уже виднелись инверсионные следы взлетающих навстречу баллистической угрозе противоракет. Ещё несколько мгновений – и множество мелких вспышек расцвело на пути боеголовок. – Одна боеголовка прорвалась! – голос начальника охраны звучал уже панически. – Нет ничего, что успело бы её перехватить. И она летит прямо сю… Он не закончил фразу. Скорость полёта боеголовки баллистической ракеты на нисходящем участке траектории составляет несколько километров в секунду, так что спешно сообщать о ней не было уже никакого смысла. Михаил с охранником успели увидеть лишь промелькнувшее, подобно молнии, падающее с небес тело, как навстречу ему рванули тугие жгуты пламени. По ушам ударил невообразимый грохот, и на землю в сотне метров от них упали уже лишь разлетевшиеся обломки того, что доли секунды назад было термоядерной бомбой. – Невозможно… – прошептал начальник охраны, уставившись на дымную полосу. – Невозможно. Её же сбил «Панцирь»! Даже не ракетами, а обычными зенитными автоматами! Они ведь не рассчитаны на перехват сколько-нибудь скоростных целей, тем более – баллистических ракетных боеголовок. Это же как всё должно было совпасть, что и стволы орудий оказались заранее развёрнуты именно в направлении цели, которая могла упасть и в километре отсюда, и стрелок ухитрился открыть огонь с точностью до миллисекунды! Вероятность успеха при попытке стрельбы таким манером – тысячные доли процента… Михаил Александрович, теперь я вам верю. Определённо верю. Он обернулся в направлении Чеканова – как раз вовремя, чтобы увидеть, как побледневший Михаил сползает на пол, придерживаясь левой рукой за зубец Кремлёвской стены. Правую начисто срезал по локоть осколок боеголовки, пролетевший на огромной скорости, и из обрубка сплошным потоком текла кровь. – Срочно в госпиталь! – прокричал начальник охраны, быстро перетягивая ремнём обрубок руки, чтобы остановить кровотечение. – Срочно! – Да какой в этом смысл? – хрипло выкрикнул Михаил, захлебнувшись истерическим смехом. – Я ведь всё равно не умру! Да это уже и неважно. Чеканов чуть не вырвался из рук тащивших его куда-то охранников, буквально забившись в истерике. Лицо хохочущего Михаила с необычайно расширенными от болевого шока зрачками искривилось в попытке улыбнуться, несмотря на боль. – Ничего уже не важно! Всё закончено, вы понимаете это?! Я сумел совершить то, что считалось всегда невозможным: я победил в Третьей Мировой войне! Я ПОБЕДИЛ!..