Сказка для Алекса

Тарасов уже полчаса мерил шагами комнату. Обычная вылазка на ярмарку обернулась полнейшим кошмаром. Мало того, что ему пришлось выстрелить в фараона из-за идиота-Мухи, полезшего, куда не надо, так еще и Граф не появлялся в их убежище уже третий день. От Моти тоже не было никаких вестей, но на счет него Алекс почти не волновался, знал, что парнишка жив-здоров. Им так и не удалось поговорить после того злополучного дня. Сейчас же было не до того, гораздо больше беспокоил Граф. - Да уймись ты, в порядке он. Залег на дно и сидит у какой-нибудь крали, - преувеличенно спокойно бросил Муха. Алекс мог бы многое ему сказать, включая длиннющую лекцию о безответственности и игнорировании предупреждающих знаков, но он сам облажался не меньше. Поэтому в последние дни Тарасов довольствовался мрачными взглядами в его сторону. Вот и сейчас друг удостоился косого многозначительного взгляда, мол, молчал бы уже. Ближе к полудню заявился необычно напряженный Матвей. В другое время Алекс обрадовался бы его приходу. Но сейчас по виду парня было сразу заметно, что что-то не так. Матвей был бледен и будто сам не свой, а что еще важнее, он избегал смотреть Алексу в глаза. «Отличное продолжение прекрасного дня», - устало подумал Тарасов. - Случилось чего? – произнес он вслух. Матвей кивнул и сбивчиво, тихим голосом рассказал о смерти отца и данном ему обещании завязать с воровством. Пока он говорил, Алекс тоскливо пялился в стену, пытаясь сообразить, что ему делать. Теперь помимо проблем с законом и исчезнувшим Графом нужно было разбираться с личным кризисом. - Мне жаль, что с твоим отцом так вышло, - медленно начал он. – Но зачем тебе уходить? - Я отцу пообещал, - Матвей упрямо сжал губы. - Да нет же, ты ведь сам сказал, что тогда ничего не пообещал! - Алекс, ты не понимаешь. Он хотел бы, чтобы я завязал. Чтобы вел более…праведную жизнь. - Праведную, значит, - Алекс задумчиво наблюдал, как Мотя выкладывает на стол деньги и драгоценности. – Хоть деньги себе оставь. - Нет, не могу. Когда все накопленное Матвеем оказалось выложено, Чингиз вдруг поднялся со своего места и подошел к столу. Помедлив несколько секунд, он внушительным жестом воткнул нож в середину столешницы и припечатал: - Слово, данное отцу – это святое, – «Предатель». Тарасов боролся с желанием сделать что-нибудь драматично-идиотское. Например, при всех попросить Матвея остаться, рассказав, что без него как-то не хочется, а вот с ним под боком – вполне…но порывы порывами, а лидерство в банде еще никто не отменял. Несколько долгих секунд Алекс молчал, а потом устало потер переносицу и коротко попросил: - Муха, Чингиз, вы нас не оставите? Судя по взглядам, которыми обменялись друзья, личная жизнь командира уже давно не была ни для кого тайной. «Вот ведь жуки», - усмехнулся Тарасов. Оставшись наедине с Матвеем, он подошел к парню и остановился напротив. Тот все еще избегал смотреть Алексу в глаза, и это невероятно выводило из себя. Двумя пальцами он мягко поднял лицо Матвея за подбородок, заставляя взглянуть на себя. Парнишка выглядел потерянным. Несмотря на всю уверенность, с которой он распинался про свое обещание отцу, Мотя казался скорее отчаянно сомневающимся, чем решительным. - Меня, значит, тоже оставляешь, - Алекс хотел произнести это насмешливо-иронично, но получилось горько и полушепотом. Матвей кивнул, чувствуя, как сердце сбилось с привычного ритма от того, как близко оказался Тарасов. Алекс, будто поняв его состояние, медленно наклонился ближе и поцеловал. Целовал отчаянно, жадно, немного грубо, желая в последний раз отметить его, почувствовать, как тот раскрывает губы в ответ и позволяет. Снова. - Не обманывай себя, - с шальной полуулыбкой произнес Алекс, опаляя его рот своим дыханием. – Есть в тебе огонь, который не потушить ни милой женушкой, ни двумя ребятишками. Ты же не сможешь это забыть. Эту зиму, воровскую жизнь, меня… - Откуда тебе знать? – Алекс лишь неопределенно пожал плечами. - Любишь ее? – Внезапный вопрос бьет прямо по больному: Матвею бы самому хотелось узнать точный ответ. - Наверное. Она в любом случае обручена, Алекс. - Ну и что? – Легкомысленно отозвался Тарасов. Матвей опустил глаза, как нашкодивший школьник, стараясь не выдать внутреннюю дрожь. Правда была в том, что он до сих пор не был уверен в том, что делает. - Брось, ты мне ничего не должен, - «А жаль». - Что теперь будешь делать? - Не знаю. Работу найду. Нормальную, честную. - А мы, значит, так, отбросы? – Хмыкнул Алекс, присаживаясь на край стола. - Этого я не говорил. - Конечно, нет, - с делано веселой ухмылкой кивнул Тарасов. – В любом случае, я не могу тебя удерживать. Ты свободен. А я останусь твоим порочным желанием, наваждением, ядом, раз ты хочешь, чтобы было так. Каждое слово было правдой. Матвей чувствовал себя так, словно его пыльным мешком по голове шарахнули, поэтому, не слишком соображая, что делает, на мгновение уткнулся носом в основание шеи Тарасова и вдохнул знакомый запах. Почему-то от пары прикосновений идея уйти стремительно теряла свою привлекательность. Мягко отстранившись, Алекс отошел от него и начал рыться в ящике комода. Он извлек оттуда простой черный шнурок с нанизанной на него монеткой и вложил Матвею в руку. Дурацкий романтичный жест, но ему казалось, что если у Матвея будет хоть одно напоминание о нем, то еще останется шанс все исправить. - Держи. Это мой первый трофей. Пусть будет у тебя как память о наших лихих деньках. - Спасибо. - Не стоит. Алекс крикнул ребят и опустился на место, удовлетворенно отметив, что Матвей быстрым движением надел шнурок себе на шею, пряча его под одеждой. Вместо того, чтобы уйти, Мотя зачем-то уселся на свободный стул. Он медлил, и Алекса это бесило. Уж лучше бы ушел поскорее, чтобы как пластырь оторвать: болезненно, но быстро. Матвей и сам знал, что по-хорошему стоило попрощаться с товарищами и навсегда исчезнуть, но что-то не давало ему этого сделать. Что-то в происходящем не вписывалось в общую картину и упорно зудело на краю сознания, но парень никак не мог понять, что именно. Ребята будто чувствовали его тревогу и подавленно молчали, рассевшись по углам. И когда Матвей был уже готов поймать ускользающую мысль, ход его упорных размышлений нарушил приход Алисы, которую привела не на шутку встревоженная Марго. Алиса выглядела взволнованно-оживленной и несла в руках какой-то увесистый сундучок. - Я сбежала из дома, - с порога заявила она. – Сегодня вечером уезжаю в Париж. Девушка протянула Матвею сундучок и с улыбкой продолжила: - Я собрала некоторые свои драгоценности, должно сполна хватить на лечение твоего отца. От этой фразы Мотя вздрогнул, как от пощечины. Выражение его лица, видимо, помогло Алисе догадаться о произошедшем, и девушка стремительно шагнула к нему, обнимая за шею. - Мне так жаль… Матвей ответил на объятие, спиной чувствуя напряженный взгляд Алекса. Все казалось таким неправильным, что на миг у него мелькнула шальная мысль сбежать вместе с Алисой в ее чертов Париж и забыть все, что случилось этой зимой в Петербурге, как страшный сон. Мотя вдруг замер. Точно, сбежать. Вот что было не так. Если Графу не удалось сбежать от фараонов, то он все еще у них, а это значит…пока они сидят здесь, он вполне может сдавать их всех в какой-нибудь тюремной камере. О способности офицеров выбивать информацию Моте было известно от отца. Тот как-то рассказал ему историю о своем сбившемся с пути друге и о том, в каком состоянии его застала пришедшая навестить жена. Черт возьми, при таком раскладе им надо было немедленно бежать. - Алекс! – Тарасов даже подпрыгнул от неожиданности, поглощенный тяжелыми мыслями. – Нам надо уходить! Всем, срочно, прямо сейчас. - О чем ты? - Если Графа схватили, то это вопрос времени, когда он сдаст местоположение корабля. Несколько секунд Алекс напряженно думал. А потом вскочил с места, с чувством выругался и командным голосом отдал указания: - Чингиз, Муха, быстро собирайте все ценное и нужное, у вас десять минут. Как будете готовы, выдвигаемся на коньках по реке, причем как можно скорее, - он обернулся к Моте с Алисой. – Сударыня. При всем уважении, Вам тут не место. Поезжайте в Париж и позвольте нам залечь на дно. И ты иди, Моть, собирался же. Алиса понятливо кивнула, но ее взгляд тут же метнулся к Матвею. Тарасов с тоской отметил, что девушка тоже не устояла перед обаянием парнишки. С тем же чувством он наблюдал, как Алиса взяла Мотю за руку и предложила: - Поехали со мной? В Париж. Там нас никто не знает, начнем новую жизнь вдали отсюда. Я поступлю в институт, а ты работу найдешь. Именно в этот момент Матвей осознал всю несправедливость жизни. Суровая реальность рухнула ему на голову, мигом придавив к земле. Еще пять минут назад уехать из города вместе с Алисой было пределом его мечтаний, а сейчас он смотрел в ее красивое, умное лицо и не мог понять, что может ей дать. Без знания языка, не умеющий читать и писать даже по-русски, в Париже вместе с образованной женщиной…Мотя бегло взглянул на Алекса. Бывший командир выглядел нездоровым и очень уставшим, видимо, не спал толком в последние несколько дней, и Мотю кольнуло раскаянье. Не хотелось оставлять его одного в такой момент, несмотря на то, что сам же накануне решил выбрать свою нежную Алису. Именно сейчас Матвей бы ни за что не вспомнил, почему. Розовые очки слетели, и его душевные метания вдруг показались ничтожными перед лицом настоящих проблем и опасности. Он ласково пожал руки девушки и решительно покачал головой: - Не могу. Прости, никак не могу. Ты потрясающая, уверен, ты многого добьешься, сделаешь уйму научных открытий, но мне в Париже делать нечего. Хоть ты мне и нравишься до безумия, я ведь тебе совсем не пара. Алиса заметно погрустнела. Хотела было начать спорить, но почему-то передумала. Вместо этого лишь коротко обняла Матвея на прощание, оставив на его щеке легкий поцелуй. - Будь осторожен, прошу, - шепнула она, и ее глаза опасно заблестели. – До свидания, Матвей. - Прощайте, Алиса, - слабо улыбнулся Мотя. – Может, когда-нибудь еще свидимся. Поправив пальто, девушка окинула компанию последним взглядом и выскользнула за дверь. - И ты иди, Марго, - Раздался голос Алекса. - С нами тебе делать нечего, возвращайся к себе. - Но я думала… - Уходи, Марго, со мной опасно, - тихо, но твердо повторил Тарасов. - Ладно, - бросив на Матвея неприязненный взгляд, Марго коротко поцеловала Алекса и покинула корабль вслед за Алисой. Выйдя на улицу, она на мгновение замерла, решая, что делать дальше. После того, к чему она привыкла, будучи постоянной зазнобой Алекса, бордель казался хуже Ада. «А может, догнать дворяночку да напроситься к ней в компаньонки, чем черт не шутит?», - пришла в голову Марго внезапная мысль. «Мужчины решили, что без них нам безопаснее, что ж, возможно, нам будет еще безопаснее вдвоем». - Алиса, подождите! - Крикнула девушка и побежала по глади озера вслед за остановившейся ненадолго аристократкой. В конце концов, никогда не поздно попробовать все изменить. На корабле тем временем кипела бурная деятельность. Матвей без лишних слов помогал ребятам упаковывать все ценные вещи и делить драгоценности из оставленного Алисой сундучка. У каждого из них скопилось достаточно, чтобы безбедно прожить некоторое время, пока фараоны не ослабят надзор. Мотя уже знал, что у каждого из ребят есть безопасная квартирка или комната, о которой не знали другие и в которой можно было залечь на дно. Когда все было собрано, Алекс в последний раз окинул взглядом корабль и махнул рукой. - Уходим, пока не поздно. Вчетвером они молча надели коньки и покинули корабль, успевший стать им домом. Даже Матвей, проведший там меньше всех времени, чувствовал, что позади остается огромная часть его жизни. В таком же тяжелом молчании ребята скользили по темной глади замерзшего водоема, погруженные каждый в свои невеселые думы. Матвей бросал короткие взгляды на Алекса, не решаясь заговорить при Мухе и Чингизе. Однако с каждым ударов коньков об лед в нем крепла уверенность в том, как ему следует поступить дальше. Да, он решил уйти и уже успел заявить об этом товарищам, но отказавшись от Алисы, он с внезапной отчетливостью осознал, что отказаться от Тарасова будет совсем не так просто. Недаром он остался на корабле дольше, чем следовало, недаром его мозг так отчаянно выискивал несостыковки, движимый желанием помочь друзьям. Недаром, в конце концов, решение отпустить Алису далось ему так неожиданно легко. Казавшаяся неразрешимой дилемма решилась без посторонней помощи. Прав был отец, когда говорил Матвею слушать свое сердце. На подъезде к городу ребята остановились, и Алекс посмотрел на друзей с какой-то болезненной улыбкой. - Ну, вот и все. Не знаю, удастся ли нашей маленькой банде пережить столь глобальную охоту. - Не вини себя, командир, - немногословный Чингиз хлопнул Тарасова по плечу. – В том, что произошло с Графом, так или иначе виноваты мы все. Несмотря на явное несогласие во взгляде, тот лишь невесело усмехнулся: - Мы всегда знали, что плохо кончим. Сегодня черед Графа, завтра, возможно, судьба разделается со мной или с вами. - Прорвемся, - Муха бодрился, как мог. – Способ связи, если что, старый? - Да. Но не светите никаких деталей про свое местоположение. Так, на всякий случай. - Бывай, друг. Они коротко обнялись, дружески похлопали Мотю по спине и разъехались в разные стороны. Теперь Матвей остался один на один с Тарасовым. - Тебе тоже лучше уезжать, Моть. - Можно вопрос? - Попробуй. - Что было бы, если Граф нас действительно сдал, а мы не успели бы уйти? - Что было бы? – Задумчивый, холодный взгляд Алекса прошелся по лицу Моти. – Думаю, что вы все оказались бы за решеткой, а я на том свете. От подобного ответа Матвея продрало морозом до костей. - Что? - А ты что думал? Фараоны бы не стали церемониться, а я бы не сдался живым. Может, выкинул бы что-то по-идиотски героическое, пытаясь вас спасти. Ты же знаешь, капитан покидает корабль последним или идет ко дну…Может быть, мне бы даже удалось спасти, скажем, тебя. - Не говори так, - севшим голосом попросил Матвей. - Это правда. А теперь скажи, почему ты не уходишь? - Не могу я. Я сказал тебе, что не хочу больше воровать, но ты это в ближайшее время тоже делать не сможешь. Я думал, что люблю Алису, но оказалось, что попрощаться с ней раз в сто проще, чем с тобой. - Что будет, если я потом вернусь к воровству? – Негромко интересуется Алекс, не сводя глаз с лица Матвея. - Пусть. Я не пойду с тобой, но и не оставлю тебя из-за этого. - Чего ты хочешь, Моть? - Позволь мне остаться с тобой. Несколько мучительно долгих секунд Алекс сохранял молчание, будто размышляя, что ответить, а потом усмехнулся уголками губ и, как далеким декабрьским вечером, притянул Матвея за шарф, оставив на его губах короткий поцелуй. - Идем домой. И заскользил дальше. Матвей облегченно улыбнулся. Он старался не отставать и не нарушать хрупкую тишину между ними, прерываемую лишь тихими ударами коньков об лед. Уже в городе, когда они быстро шли по слабо освещенным кварталам, сворачивая то вправо, то влево, Алекс без лишних слов взял Матвея за руку и потянул за собой в лишь ему известном направлении. Маленькая квартирка на окраине ждала двоих скрывающихся от закона воришек, готовая в любой момент надежно укрыть их в своих стенах. И, даже несмотря на гложущее чувство вины перед Графом, Алекс ощущал нечто новое, всколыхнувшееся в душе. Они живы, они в порядке, они вместе. Может быть, на улицах все-таки отбивает не все сентиментальные чувства? Может, у них еще все будет хорошо?