***
Следя за тем, как Зик методично создаёт, а затем разрушает фигуры из песка, Марта скучающе водила пальцем по своей ноге. Хистория уже очень давно освободилась от гипноза Эрена, в который тот погрузил её ещё до того, как объявил войну всему миру. Благодаря воспоминаниям о том дне, когда Марта спасла её, Имир и Райнера от нападения медведя, королева смогла не только вновь обрести сознание и свободу покинуть Пути, но и освободила силу титанов в ребятах, сражающихся сейчас за весь мир. Вот только на предложение Марты так же освободить Зика, который до сих пор ни слова не проронил, Хистория ответила, что не может этого сделать, не привлекая внимание Эрена. Он держал сознание Зика так крепко рядом с собой, что его тело могло заниматься лишь одним — выстраивать фигуры из песка. — Ты можешь сделать меня человеком? — спросила Марта с надеждой в голосе. Хистория грустно покачала головой и глаза её засверкали от жалости. — Прости, но на такое даже я не способна. И ушла, оставив Марту, можно сказать, в одиночестве. Как она ни пыталась растормошить Зика, он не двигался и молчал. Скованный по рукам и ногам, он казался лишь оболочкой человека, душа и разум которого были где угодно, но не здесь. С того момента, как Марта стала титаном, прошла целая вечность. Время здесь шло и не шло одновременно, поэтому сложно было определить, сколько точно времени она провела в Путях. Она снова взглянула на древо, образ которого уже ненавидела. Имир все еще неподвижно стояла в его свете, молча наблюдая и не позволяя приблизиться. К горлу подступил страх. Она застряла здесь. Долго наблюдая за Зиком, за деревом, за песком вокруг и за звездами в небе, за фигурой Имир и своими руками, Марта размышляла: сможет ли она вообще когда-нибудь вернуться? Если Марлию практически уничтожили, то и секрет изготовления лекарства утерян. И если последнее из них отдадут Эрену, она навсегда останется в теле титана, пока ее друзья не решат милосердно избавить Марту от мучений. Или пока кто-то из них не решит пожертвовать собой, отдав ей силу одного из титанов. В то время, как вечность пожирала ее разум, Марта успела представить все варианты развития событий. Начиная с Райнера, жертвующего собой ради нее, и заканчивая Эреном, из чувства вины решившим отдать ей свою жизнь и силу. Но время шло, бесконечно медленно шло в этом бесконечном пространстве, а спасения всё не было, и в какой-то момент Марта перестала понимать, как долго здесь находится. Это было невыносимо и легко одновременно — просто ждать, когда хоть что-то изменится. И в какой-то момент все и правда изменилось. Иногда Марта просто гуляла, чтобы размять ноги, и когда она в очередной раз попыталась дойти до Имир, её спина вдруг покрылась мурашками. Обернувшись, она увидела Армина, сидящего напротив Зика. Казалось, они разговаривали. Но Марта была слишком далеко и не слышала слов. Сорвавшись с места, она побежала к людям, но песок стал затягивать её, а пространство перед ней будто расширялось с каждым новым шагом. И вдруг, Армин пропал так же, как Хистория. А за ним, пропал и Зик. Словно его вообще никогда здесь не было, и он вообще не существовал. А что насчет нее? Она существовала? Кто она? Где она? Как давно она здесь? Упав на колени, Марта закричала. Что это за жизнь? Почему она не может просто умереть? К несчастью, в этом проклятом месте не было ничего, чем Марта могла бы убить себя. Однажды она попыталась пробить себе голову ботинком, но раны на ней не появлялись, а боли она не чувствовала. Будто её тело больше не было человеческим. Будто её и правда больше не существовало. Марта все сидела на песке и пыталась вспомнить, зачем она сюда пришла, но даже собственное имя она давно забыла. Вечность. Только ты и я. Навсегда. — Здравствуй, Марта, — послышался голос из-за ее спины. Это был Эрен. Он стоял рядом с ней, выглядя так, словно ему снова было пятнадцать. Марта поразилась тому, как сильно он изменился за эти годы. Она посмотрела на свои руки, и ей показалось, что они тоже стали выглядеть моложе. Под ногами у нее оказался цветочный луг. Её разум вырвали из бесконечной пытки, и теперь Марте казалось, что она провела в Путях не больше десяти минут. Стоя всего в метре от нее, Эрен держал руки в карманах, словно провинившийся школьник. Глаза отражали яркое небо над ними. Марта скрестила руки на груди. — Стыдно? — спросила она, приподнимая бровь. — Еще как… — буркнул Эрен, пиная ботинком цветок под ногой. — Но я ни о чем не жалею. Наверное. Марта недоверчиво хмыкнула и огляделась. — Почему ты только сейчас ко мне пришел? Мог бы хоть раз за все это бесконечное время скрасить мое одиночество! — Прости, но я был занят, — ответил Эрен, шагнув в сторону. Вокруг появились очертания города. Это была Шиганшина. — Наши друзья все еще сражаются со мной, но я не особенно стараюсь победить. — К чему тогда вообще всё это было? — удивилась Марта, последовав за ним к городу. — Если ты не хочешь победить, тогда чего ты хочешь? Эрен пожал плечами. — Я просто пытался защитить вас от зла. — И сам стал злом? — спросила Марта. — Я думала, мы оба хотим сделать так, чтобы люди за океаном поняли, что мы никакие не монстры. Что мы обычные люди, которые просто хотят жить! — Они бы никогда этого не поняли, — опустил голову Эрен. — Ты ведь, и сама понимаешь — люди жестоки и эгоистичны. Они бы не оставили нас в покое. Никогда. Для них мы навсегда останемся островными дьяволами. В чём-то Эрен был прав. Марлийцы так долго травили их, а весь остальной мир смотрел на это сквозь пальцы несмотря на то, что виновники преступлений прошлого давно уже гнили в земле. Разве могут народы отвечать за грехи своих предков? Это просто несправедливо. Эрен, Флок, Томас, йегеристы — все они настолько любили свой дом, что готовы были пожертвовать целым миром ради него. Марта задумалась: как бы поступил Эрвин Смит, если бы остался жив? Кого бы он поддержал? До города оставалось совсем немного. Марта уже видела приют, в котором провела детство и кладбище, в котором спала вечным сном вся ее семья. — У меня есть вопрос, — отозвалась она. Эрен чуть повернул голову и приготовился слушать. — Ты ведь поручил мне опоить ребят лекарством. Но почему тогда не сказал Томасу, что я на твоей стороне, и что сыворотки нужны мне для общего дела? — Это хороший вопрос, — задумчиво приложил руку к подбородку Эрен. — С чего бы начать?.. В общем, если коротко, мне было важно, чтобы кровь Райнера оказалась в твоем теле. Для этого пришлось подвергнуть тебя опасности и пожертвовать Томасом. Прости… — Но зачем? Что мне это дало, кроме небольшого улучшения регенерации и яростного желания защитить Райнера? — удивилась Марта. От мыслей о возлюбленном сердце беспощадно заныло. Неужели она действительно больше никогда не его не увидит? Так не должно было быть! Они должны были жить счастливо до конца своих дней, а вместо этого она до конца своих дней пробудет в теле титана. — Когда человек становится титаном, он попадает в Пути. Но оказывается здесь совершенно один, скованный, спящий. И только тот, в ком течет кровь одного из девяти титанов, может пользоваться некоторыми привилегиями, — объяснил Эрен, проходя через городские ворота. — Например, попадать к тем, кого затянула в Пути сама Имир. Как Хисторию и Зика. Вокруг них было множество жителей Шиганшины, но они сами шли по улицам словно призраки — незамеченные никем, пустые, несуществующие. Марта поняла, что этот город еще не атаковали Бронированный и Колоссальный титаны — слишком уж ухоженным и целым он был. — То есть, ты намеренно вел меня сюда, в Пути? Но зачем? Разве ты не проиграешь из-за того, что Хистория освободила титанов? Зачем тогда нужно было тратить на них лекарство? — Чтобы показать вам, зачем я все это делаю, — мягким голосом ответил Эрен, чуть замедлившись. Он остановился. — Вы пытались решить проблему мирным путем, не понимая, что такого пути просто не существовало. Никогда. И я показал вам это. И смог вам помочь. А теперь вы поможете мне. — Выходит, ты хочешь, чтобы мы добрались до тебя с лекарством и остановили все это? — Нет, — грустно опустил голову Эрен. — Нет никакого лекарства. Точнее, оно осталось в Митре, в ящике стола в кабинете королевы. — Что ты сказал?! — опешила Марта и отшатнулась от него. — Но что тогда в футляре? — Вода, — пожал плечами Эрен и снова принялся вести Марту куда-то. — Я подменил последний пузырек, чтобы ребята не смогли превратить меня в человека. В голове звенели отголоски его фраз, превращаясь в страх. Страх за друзей, за Райнера, за тех людей, что остались в крепости на горе. Марта остановилась и схватилась за голову. Что же теперь будет? — Когда ребята это поймут, им придется меня убить, — словно отвечая на ее вопрос отозвался Эрен. — Совсем скоро я покину тебя, поэтому нам лучше поторопиться. Будто вынырнув из сна, Марта оторопело смотрела ему вслед. Убить? Нет, ребята никогда так не поступят. Они найдут другой выход. Микаса и Армин ни за что не позволят убить Эрена. Марта хотела убедить его в этом, но он не остановился и не обернулся, отойдя от неё достаточно далеко. Марта догнала его, и пока они сворачивали за угол квартала, спросила: — Неужели ты хочешь умереть? — Я должен умереть, Марта, — твердо сказал Эрен. — Я ведь ужасный, совершенно отвратительный человек. Я убил стольких живых существ… Детей, животных, даже насекомых! Я опустошил целый континент за пару дней. Неужели вы думали, что после всего этого я смог бы жить как нормальный человек, раскаявшись и извинившись? Спорить с этим Марта не решилась. Она понимала, что Эрен прав, и от этого ей становилось еще печальнее. Живот болезненно сжался, и она приложила к нему руку. Эрен остановился, следя за ее реакцией и, жалобно сдвинув брови, сказал: — Прости, что вываливаю на тебя все это. Ты последняя, с кем я могу поговорить. Скоро все закончится, я тебе обещаю. А пока что… — он почесал голову, будто вспоминая, а затем указал пальцем в сторону ухоженного маленького дома через дорогу и направился туда. — Я хотел кое-что тебе показать! Последовав за ним, Марта старалась подавить накатившие внезапно слезы. Она скучала по Эрену, которого видела перед собой. Совсем юный, не тронутый жестокой правдой. Он был всего лишь мальчишкой, которому досталась большая сила. И которому никто не мог помочь. Как только они приблизились к дому, оттуда вышли три человека. Открыв парадную дверь, мужчина с седыми волосами и тростью в руке пропустил вперед двух женщин: одну, столь же пожилую, а вторую — совсем юную, около пятнадцати лет. Увидев ее, Марта ошарашено выдохнула. Это была она! Зеленые глаза, невысокая, очень нежная и с растрепанными длинными русыми волосами, спадающими на спину. Ее мама. Почти такая, какой Марта ее себе представляла, и очень счастливая. Марта знала, что это она, потому что чувствовала это. Она чувствовала связь, которой прежде никогда в жизни не ощущала. — А там, — Эрен указал в сторону парня в кадетской форме, выходящего из соседнего дома, — Вилфред Гродт. Помнишь его? — Да… — прошептала Марта, давясь слезами. Следя за тем, как ее семья радостно переговаривается с Вилфредом, как ее мама смущенно поглядывает на него, Марта будто приросла ногами к брусчатке. Когда они договорили и стали вместе удаляться, Эрен осторожно коснулся ее локтя и сказал: — Я хотел напоследок сделать что-то хорошее для тебя. Для всех вас. Надеюсь, у меня получилось. Не в силах ответить, Марта лишь порывисто обняла Эрена, роняя слезы на его кадетскую куртку. — Спасибо, — простонала она, отстранившись и утирая слезы рукавом рубашки. — Спасибо тебе за это. — Это еще не всё, — подмигнул ей Эрен, и окружение мгновенно изменилось. Он на секунду нахмурился, будто прислушиваясь. — Времени мало, но оно еще есть. Смотри! Указав куда-то за ее спиной, Эрен легонько надавил Марте на плечи. Она покорно развернулась и увидела перед собой небольшой, но добротный дом, построенный неподалеку от озера. Погода стояла теплая, и Марта даже чувствовала на своих волосах легкий летний ветерок. Это место было таким настоящим, что ей захотелось остаться здесь навсегда. Но еще больше ей захотелось этого, когда двери дома отворились и оттуда вышли трое. Сначала Райнер, за ним сильно подросший Фалько, и последней Марта увидела саму себя, только с длинными волосами и старше. Стоя к ней спиной, в платье и широкой шляпе, та, другая Марта, что-то говорила парням, а они радостно отвечали. Райнер казался таким счастливым, таким свободным от своих тяжких мук, таким живым, что Марте захотелось подойти к нему и обнять. Но Эрен удержал ее за руку и шепнул: — Погоди. Внезапно, будто услышав его голос, другая она обернулась и Марта увидела себя с огромным выпирающим животом. Неосознанно прикоснувшись к своему животу, она оторопело наблюдала за тем, как девушка повторяет движение за ней, только тяжелее, будто устало, а затем снова поворачивается к ней спиной и уходит вслед за Райнером и Фалько. — Я же сейчас не?.. — начала было Марта, но так и не сумела договорить. — Нет, — покачал головой Эрен. — Я решил показать тебе будущее. Максимум, что смог увидеть. Глянув на него украдкой, Марта заметила, как по щекам его текут слезы. Он снова выглядел взрослым, как в последнюю их встречу. — Эй, ты чего? — мягко спросила Марта, обнимая друга за плечи. — Это я от радости… за вас, — успокоил ее Эрен, гладя Марту по руке, будто успокаивая её. Они стояли так какое-то время, наблюдая за тем, как Райнер помогает Фалько ловить рыбу, а другая Марта сидит на траве и греется на солнце неподалеку. Внезапно, откуда-то сверху раздался грохот, словно от взрыва громового копья. Люди из этой немой сцены ничего не услышали, но Марта с Эреном синхронно посмотрели вверх. Спокойное голубое небо не выражало ничего, в отличие от лица Эрена. Он беспокойно сощурил глаза и выдохнул. — Ты можешь остаться здесь ненадолго, а мне придется тебя покинуть, — печально сказал он. — Спасибо, что побыла здесь, со мной. Мне от этого немного легче. Слезы вновь захлестнули Марту, и она крепко обняла Эрена, прощаясь. Затем она по-дружески поцеловала его в щеку и с усмешкой пообещала: — Когда мы встретимся в следующий раз, я обязательно надеру тебе задницу, Эрен. Рассмеявшись у нее над ухом, он медленно испарился. Опустив руки, Марта покачала головой. Раз он сказал, что времени мало, нужно было напоследок насладиться моментом. Ведь когда Эрен умрет, Марта снова останется здесь совсем одна, вернётся к этому чертовому дереву и будет ждать, мучаясь и страдая в вечности. Пока кто-то не придумает, как ее освободить. Представшая перед ней картина ее с Райнером и Фалько счастливого будущего вселяла надежду. Если Эрен не солгал, ее обязательно спасут. Друзья ее не бросят, а Райнеру не придется жертвовать собой. Оставалось только дождаться. Сидя на лугу, Марта наслаждалась теплом. Райнер и Фалько уже давно вернулись в дом, а другая Марта, немного покопавшись в саду, последовала за ними, легонько поглаживая свой живот. Оставшись одна в этом прекрасном месте, Марта подошла к воде и вгляделась в ровную гладь озера. Но в отражении на нее смотрела не она, а уродливое глупое лицо титана. Не в силах видеть себя такой, Марта брезгливо отвернулась, и увидела перед собой Райнера. Он стоял на ступеньках своего дома, держа в руке ее кулон и испуганно разглядывая ее. «Он меня видит?» — удивилась Марта и осторожно протянула руку. Райнер сделал то же самое. — Это ты? Марта? Кивнув, она медленно сделала шаг вперед, а Райнер от неожиданности выронил кулон из руки. Марта проследила за тем, как он порывисто нагнулся за ним к земле, и внезапно всё исчезло. Вокруг была лишь сплошная тьма. Ни Райнера, ни дома у озера, ни Путей, ни даже ее самой больше не существовало. — Не доверяй Эрену! — услышала она голос Райнера, будто из далёкого прошлого. И всё вспомнила. Помедлив мгновение, Марта услышала возгласы множества людей и шум ветра в ушах. Осознав, что видит вокруг пустоту лишь потому, что ее глаза закрыты, она с трудом разлепила тяжелые веки и увидела над собой серое туманное небо и лица Райнера, Конни и Жана, обеспокоено заглядывающие в яму, на дне которой она лежала.***
— Поверить не могу! — воскликнул Конни, протягивая Марте руку. Конечно же, ров был слишком глубоким, и вытащить её у него бы не получилось. — Жан… — намекающим тоном протянул Райнер, и парень, будто вырвавшись из гипноза, в который его погрузил вид живой и невредимой Марты, снова ставшей человеком, тут же воспользовался своим ещё работающим УПМ, чтобы достать Марту со дна ямы. Когда её подняли на поверхность, Райнер так сильно её обнял, что остальные ребята забеспокоились — не сломает ли он её. Сама же Марта стояла неподвижно, будто всё ещё не пришла в сознание. — Как… как давно я здесь? — пробормотала она, отпрянув немного от Райнера. Жан, Конни и Пик, стоявшие рядом, взволнованно переглянулись. — В каком смысле? — уточнил Райнер, заглядывая в глаза девушки. Они выражали стойкое недоумение. — Ох… — выдохнула она и коснулась ладошкой своего лба. — Простите, я что-то… слегка… — Ничего-ничего, — пробормотал Райнер, заботливо прижимая девушку к себе. Он увидел, как Жан неодобрительно сощурился и покачал головой. Марта хоть и пробыла титаном не так долго, но, судя по всему, ощущала это как вечность. И обратная трансформация спутала мысли. Нужно было время, чтобы прийти в себя. Пока Райнер заботился о Марте, пытаясь привести её в чувства, Жан подошёл к Пик и, неуверенно почёсывая затылок, спросил: — Выходит, нам больше незачем сотрудничать? — Разве? — удивилась Пик, чуть склонив голову набок и приложив палец к подбородку. — Мне казалось, у нас ещё осталось одно неоконченное дело. — Ну да, нужно как-то добраться до выживших, да и самим в себя прийти… — немного разочарованно ответил Жан, боясь встретиться с ней взглядом. — Ты ведь знаешь, что я не об этом. Скрестив руки на груди, Пик загадочно приподняла бровь и немного улыбнулась. Жан смотрел на неё во все глаза, видимо, пытаясь вспомнить, о каком таком деле она говорит. Простояв так минуту, Пик не выдержала, и, закатив глаза, пояснила: — Твоё предложение, оно ведь ещё в силе, да? Удивлённо раскрыв рот, Жан мгновение помедлил, а затем выпалил: — Конечно! А ты… ты что думаешь? — Думаю, ты очень забавный, старший офицер Жан Кирштайн, — улыбнулась Пик и, подойдя к нему очень близко и положив руку ему на грудь, чуть привстала на цыпочках и чмокнула Жана в щёку. Наблюдая, как его лицо сначала бледнеет, а потом краснеет, Райнер не смог сдержать смех. Будто накрытый истерикой, он смеялся так громко и заливисто, что все вокруг принялись оборачиваться на него. В оборачиваться было кому. Десятки уцелевших жителей Либерио столпились вокруг, ожидая следующих шагов их спасителей. Хистория, как истинная королева, заручившись помощью Армина, как истинного командующего Разведкорпусом, принялась руководить возвращением людей в форт. Она просила помочь раненым, если такие были, старикам и детям. — Кажется, мне уже лучше, — пространно сказала Марта, когда Райнер, наконец, смог перестать смеяться. — Слушай, тебе не показалось, что Эрен приходил поговорить с тобой? Перед… смертью. — Ты тоже его видела! — воскликнул Райнер. — Он и ко мне приходил. Только это было ещё давно, на корабле. Я просто забыл об этом. — Странно… — протянула Марта, и вдруг её глаза загорелись каким-то ребяческим счастьем. — Представляешь, Эрен показал мне будущее! — Неужели? — удивленно выдохнул Райнер. Ему Эрен никакого будущего не показал. Лишь поговорил с ним, объяснив, зачем решил убить стольких людей, извинился за то, что снова заставил сражаться и посоветовал не замыкаться в себе и простить себя. Марта пересказала Райнеру всё, что видела в Путях. Про Зика, Хисторию, маму и Эрена. И про будущее. Их будущее, счастливое и такое близкое. Теперь Райнер был уверен — у них всё обязательно сложится! И эта мысль настолько его воодушевила, что он и не заметил, как разбредшиеся по всему плато элдийцы, наконец, собрались неподалёку почти в полном составе. Он был так счастлив, что предложил попросить Хисторию поженить их сегодня же, а Марта, вторя ему, говорила только о любви. — Сынок! — послышался вдруг голос мамы из-за спины, прерывая их идиллию. Райнер тут же обернулся, и, встав с земли и помогая подняться на ноги Марте, встречал маму, неуверенно стоящую неподалёку. От её понурого вида сердце Райнеру ухнуло вниз и замерло. Он ждал, что она скажет хоть что-нибудь, но она лишь разочарованно смотрела на него. Райнеру вдруг стало стыдно. Ему снова показалось, что он подвёл её. — Мама… Кажется, у меня больше нет силы Бронированного титана. — Ты уверен? Я… так рада… — сказала мама, и обняла его. — Прости меня, Райнер… Мне просто нужно, чтобы ты был рядом. Он стоял как вкопанный, а глаза его налились слезами. Он так долго верил, что мама любит его лишь за достижения, и ему всегда казалось, что этого недостаточно. Но теперь он понимал — всё, чего ему не хватало, на самом деле было здесь, в её словах. И он простил её, даже несмотря на то, что никогда на неё и не обижался. Когда к Райнеру подошли родители Габи, он рассказал, что она и Фалько в безопасности и находятся на острове, под присмотром мамы Жана. Эта новость обрадовала их настолько, что они тут же разрыдались и обнялись. Судя по всему, до сих пор они считали свою дочь погибшей в плену. — Я хотел познакомить вас, — уверенно сказал Райнер, беря Марту за руку. Она всё это время стояла рядом и со слезами на глазах наблюдала за трогательной сценой воссоединения Райнера с семьёй. — Мама, дядя и тётя, это — Марта Канвальд. Девушка, которую я люблю. Скоро она станет частью нашей семьи! Родственники удивлённо хлопали ресницами, разглядывая Марту. Когда мама все-таки справилась с шоком, она тут же заботливо обняла Марту, и сказала: — Буду рада называть тебя своей дочерью, если ты не против. Райнер видел, как удивлённо расширились глаза Марты, и она неловко обняла его маму в ответ. Сердце его затрепетало от радости. Когда Хистория, наконец, собрала людей, все стали подниматься обратно в крепость. Взбираться на гору было тяжело и долго, но ребята, будучи сами уставшими до смерти, помогали тем, кому идти было ещё тяжелее. Когда первые элдийцы добрались до вершины, неожиданно ворота форта оказались закрыты. Выйдя вперёд, Хистория громко сказала: — Мы больше не представляем для вас опасности. Всё закончилось, элдийцы больше не могут быть титанами. Мы смогли остановить «Гул Земли» и, как предводительница этих людей, я прошу вас о помощи. После недолгого молчания на стену вышел командующий фортом. Он спрятал руки за спину и спросил: — Хотите, чтобы мы пустили вас внутрь? — Именно так, — кивнула Хистория, держа на руках чьего-то ребёнка. — Как я уже сказала, мы не опасны, но нам нужна помощь. Как и вам, впрочем. — Говорите, вы правительница этих людей? — Я их королева, — твёрдо поправила офицера Хистория. — Откуда нам знать, что вы говорите правду? Час назад, вы нас всех тут чуть не сожрали, — недоверчиво сказал он. — Мы можем предоставить доказательства. Предлагаю переговоры, — парировала Хистория, передавая ребёнка женщине, стоявшей поблизости. — Согласен, — кивнул офицер и, скомандовав руками своим подчинённым, спустился вниз. Ворота открылись, но встретила их целая толпа разъярённых солдат, готовых биться на кулаках, чтобы защитить форт и самих себя. Взяв с собой Армина, Энни и её отца, Хистория вошла в крепость и последовала за офицером. Оставшиеся снаружи элдийцы остались напряженно ждать вердикта. А солдаты остались стоять на своих позициях, со звериной яростью разглядывая элдийцев перед собой. Где-то в толпе заплакал ребёнок. И это сорвало клапан напряжения, витающего в воздухе. Первыми отозвались солдаты. — Если командир их впустит, я за себя не ручаюсь! — Да кому ты вообще нужен, портянка тупорылая? — послышался голос кого-то из элдийцев. Толпа с обеих сторон тут же принялась галдеть и обмениваться взаимными оскорблениями. — Вы только посмотрите на них! Стоят тут, такие невинные, помощи просят! Да я вас, дьяволов, собакам бы скормил, будь моя воля! — Это наши люди спасли ваши сраные жизни, и вот чем вы им отплачиваете? — Да если бы не вы, ничего этого вообще не случилось бы! — Вся моя семья осталась в столице! А где твоя семья, а? — Мы всех потеряли из-за вас! Понимая, к чему всё идёт, Райнер попросил маму и дядю с тетей уйти подальше и спуститься со скалы вниз. Они согласились и тут же стали продвигаться назад, а Райнер с Мартой вышли вперед, готовясь защищать свой народ снова, если потребуется. Жан и Конни пытались утихомирить обе стороны, как и пара других человек, но люди уже не слушали друг друга. — Откуда нам знать, что они больше не титаны? Я видел, как их королева была титаном-птицей. А вдруг она нашего командира там уже сожрала? — Вот-вот! Как нам узнать, что вы не врёте? Я-то знаю, что элдийцы те ещё лжецы! — Да все это знают! Видишь элдийца — береги карман и уши! — Надо проверить! — воскликнули сразу несколько солдат. Они уже давно вышли за границу форта, все ближе подходя к элдийцам. Где-то с правого края толпы началась перепалка, и Конни тут же рванул туда в сопровождении нескольких крепких парней. — Да как проверить-то? — послышался голос одного из солдат, стоящего неподалёку. — Я слышал, что человеко-титаны даже от пули не помирают и ноги с руками отращивают! После этих слов, Марта испуганно сжала руку Райнера и взволнованно посмотрела на него. — Надо валить отсюда. Нечего нам тут перед ними унижаться, — процедил Райнер и развернулся, намереваясь уйти и увести Марту. Но тут он услышал какую-то возню позади, и остановился. За мгновение до того, как он обернулся, кто-то из солдат крикнул: — А давайте проверим на Бронированном! И выстрелил. Неосознанно расставив руки, Райнер поймал упавшее на него тело. Он даже не успел понять, что произошло — настолько быстро все случилось. Когда он понял, чьё тело поймал, все звуки, весь мир вокруг мгновенно исчезли. Вскинув голову и глядя на него с ужасом, Марта медленно оседала в его руках, пока он не упал на колени вместе с ней. Она всё пыталась вдохнуть воздух ртом, но у неё не получалось — кровь заполнила горло. Уложив её на спину, Райнер упёрся взглядом в рану на её груди. Чуть левее середины, она медленно окрашивала её белую рубашку в красный цвет. — Что… что это такое? — взмолился Райнер, вытянув руки, чтобы коснуться Марты, но так и не сумел заставить себя это сделать. Он видел, как она пытается сказать ему что-то, как тянет к нему дрожащую ладонь, как глаза её лихорадочно ищут его. Он видел, как к ней потянулись чьи-то руки, пытаясь зажать рану. Издалека доносились чьи-то крики о помощи. Но сам Райнер не мог вымолвить ни слова. Пытаясь что-то ему сказать, Марта захрипела. Райнер вздрогнул и вынырнул из оцепенения. — Это ничего! Всё будет хорошо! Не бойся! Сейчас… сейчас тебе помогут… — пробормотал Райнер, помогая кому-то прижимать её рану. Но смысла в этом было мало. Райнер мог лишь наблюдать, как жизнь медленно покидает её. Он сидел там, гладил её голову, и отсчитывал секунды. Раз… два… три… Внезапно, её грудная клетка дрогнула и опустилась, чтобы больше никогда не подняться. Марта вся стала будто меньше, её бледное лицо успокоилось, и взгляд навсегда погас. В панике подняв голову, Райнер встретился взглядами с Жаном, прижимающим насквозь окровавленный бинт к груди трупа. Он смотрел на Райнера так, словно пуля убила и его тоже. — Жан… — выдавил Райнер из себя и завыл. Слёзы залили всё лицо, и он согнулся так, что достал головой до живота Марты. Он почувствовал, как Жан убирает свою руку из-под его руки и поднимается на ноги. Медленно подойдя к мужчине, которого уже держало несколько человек — в том числе его же сослуживцы — Жан ударил его с такой силой, что тот, скорее всего, сразу умер. Но он не остановился и бил до тех пор, пока его не оттащили. Хистория и Командир форта тоже уже были здесь. Второй орал на своих подчинённых так, что воздух вибрировал. Элдийцы, осторожно обступая Райнера и Марту, стали медленно заходить в крепость. Но Райнера всё это не касалось. Он не мог оторваться от неё. Он пробыл рядом так долго, что в какой-то момент остался там совсем один, сидя на земле возле её тела и сжав голову руками. Неизвестно сколько часов или минут спустя, кто-то, подхватив его под руки с двух сторон, помог ему подняться на ноги. Он не хотел покидать её, но его заставили уйти. Тогда он видел её в последний раз.***
Послеобеденный летний воздух приятно обдувал лицо, и Райнер, сидя в парке напротив городской школы, расслабленно улыбнулся. Он поправил очки на носу и взглянул на часы. Половина второго. Пора бы уже ему появиться. Словно услышав его мысли, вдалеке показалась фигура мужчины. Высокий, с длинными зачесанными назад волосами и в широкой черной шляпе. Заметив Райнера, он ускорился и, когда, наконец, приблизился, раскинул руки и с лучезарной улыбкой протянул: — Сколько лет, сколько зим! Улыбнувшись старому товарищу в ответ, Райнер поднялся на ноги и по-дружески крепко обнял его. — Рад тебя видеть, Жан, — сказал он, пока они обнимались. Усевшись обратно на скамейку, мужчины обменялись ностальгическими кивками, и Жан заговорил первым: — Не думал, что ты ответишь на моё письмо. — Как видишь, я всё же ответил, и теперь ты здесь. Спасибо, что приехал, — поблагодарил его Райнер и повнимательнее осмотрел Жана. Дорогой костюм, в руках небольшой кожаный чемодан. Он выглядел почти так же, как в их последнюю встречу на похоронах, только волосы и щетина немного отросли. Сняв шляпу, Жан вдохнул теплый летний воздух и уселся поудобнее. — Как жизнь, Райнер? Я слышал, ты теперь в школе работаешь, — поинтересовался он, разглядывая пейзаж перед собой. — Тебя не обманули, — улыбнулся Райнер и снова поправил очки. Год назад он стал плохо видеть — сказалось количество прочитанных книг. — Никогда бы не подумал… Ты — учитель, — усмехнулся Жан в ответ. — Работаю в этой школе как раз. Преподаю элдийский язык, — добавил Райнер с гордостью. — Да уж, элдийцев стало так много, что без нашего языка теперь никуда… Ещё немного рассказав о работе, о своих учениках и о том, как в целом поживает, Райнер поинтересовался, как дела у Жана. — Ооо… — протянул тот. — Ты же ничего не знаешь! Мы с Пик поженились, уже два года как. И… Он достал из внутреннего кармана фото и протянул Райнеру. — У меня теперь есть сын, представляешь? — Ещё как представляю, — улыбнулся Райнер, разглядывая фотографию. Жан, Пик и малыш на ней выглядели как идеальный пример любящей семьи. — Поздравляю от всего сердца! — Спасибо, — довольно ухмыльнулся Жан, убирая фото назад, в карман. — А ты как? Никого не завел? Этого вопроса Райнер ждал и немного опасался. Сжав губы, он покачал головой и опустил взгляд. Грустно выдохнув, Жан тихо произнёс: — Семь лет прошло… — Да хоть сто… — пробормотал Райнер. Наступила напряжённая тишина. — Извини, ладно? — коснувшись его плеча, сказал Жан и Райнер несколько раз кивнул. Помолчав ещё немного, Жан снова заговорил, поведав, что работает в новом министерстве, занимающимся международными делами. Уточнять не стал, но Райнер по его рассказу понял, что платят ему много, а значит и работа важная. Жан всегда хотел добиться большого успеха, и, похоже, у него это получилось. Неожиданно, прямо посреди разговора, он вдруг опустился к своему портфелю и раскрыл его, доставая что-то изнутри. — Я тебе привёз кое-что. Шкатулку Пик выбирала. Он протянул Райнеру небольшую, явно купленную специально для него, шкатулку. — Что это? — удивился он, принимая её из рук Жана. — Кое-какие вещи. Марта, — он замешкался, — передала мне их во время битвы, попросила отдать тебе. А я как-то забыл про них, и вот, возвращаю законному владельцу. Проведя пальцами по шкатулке, Райнер поднял полный боли взгляд на Жана. Тот следил за его реакцией, нахмурив брови. — Там ещё кое-что. Это я уже от себя добавил, — сказал Жан, указывая на шкатулку. — Посмотри сейчас, если хочешь. Сжав губы, Райнер снова неуверенно коснулся крышки шкатулки. Решившись, он тяжело выдохнул, и открыл её. Внутри лежал знакомый кожаный конверт, который Марта всегда носила с собой, а под ним — фотопортрет. Дрожащими пальцами взяв его, он уставился на портрет так, словно вообще впервые видит фотографию. — Это же… — выдохнул Райнер. — Ага, — согласился Жан и указал пальцем на фотографию. — Когда мадам Азумабито впервые посетила остров, она привезла с собой фотоаппарат, и нас всех, кто был среди приветственной делегации, по очереди сфотографировали. Марта тоже была там. Видишь, у неё тут еще длинные волосы. Улыбаясь ему с фотографии, Марта выглядела удивлённой и счастливой. Глаза её расширились из-за вспышки, а плечи чуть приподнялись от неожиданности. На фотографию упала одинокая слеза, и Райнер тут же принялся испуганно тереть её рукавом пиджака. Наблюдая за этим, Жан вдруг успокаивающе коснулся его предплечья и тихо сказал: — Ну чего ты тут один сидишь? Ни друзей, ни родных. Возвращайся со мной на Парадиз. Фалько с Габи уже школу закончили. Мама тебя ждёт. И мы все тебя тоже очень ждём. Посмотрев на него так, словно Жан предложил ему что-то очень глупое, Райнер покачал головой и, убрав фотографию обратно в шкатулку и закрыв крышку, ответил: — Мне нравится моя жизнь здесь. Мне так… лучше. — Да кому вообще может быть лучше так далеко от близких? — чуть громче удивился Жан. Он всё ещё держал Райнера за предплечье, отчего тот немного напрягся. — Так меня хотя бы не мучают воспоминания. Раньше не мучали, во всяком случае. Убрав, наконец, руку, Жан задумчиво отвернулся и осунулся. Райнер понял цель его визита ещё когда получил от него первое письмо. Но всё же не отказался от встречи. Потому что скучал. Скучал по друзьям, по семье. Но возвращаться не хотел. На Парадизе каждый камень, каждая травинка напоминала о Марте. Райнер не мог этого выдержать. Сбежав на первом же корабле сразу после похорон, он несколько месяцев просто искал себя, и в итоге осел здесь, чтобы заниматься тем, о чём всегда мечтал. Ведь Марта отдала свою жизнь за него не для того, чтобы он бездарно её профукал. — Не огорчайся ты так, Жан, — отозвался Райнер, пытаясь его успокоить. — Здесь я нужен своих ученикам. Они меня любят и уважают. А я учу их любить и уважать всех людей. Учу не ненавидеть. Это моё долг и моё призвание. Грустно усмехнувшись, Жан ответил: — Возможно, нам с семьёй стоит сюда переехать, чтобы у сына был такой хороший учитель. Они ещё немного посидели в парке, а затем Жан пригласил Райнера на ужин. Обсудив за едой судьбу и жизни остальных товарищей, они немного выпили, немного посмеялись и немного погрустили. Затем, проводив Жана на обратный корабль, Райнер вернулся домой. Жил он за городом, возле леса и небольшого озера. Закрыв за собой дверь, Райнер достал из сумки шкатулку и, подержав её немного в руках, вытащил оттуда всё содержимое. Фотографию он положил в портмоне, которое всегда носил с собой. Затем, выйдя на крыльцо дома, он уселся на ступеньку лестницы и заглянул в кожаный конверт. Достав сначала разорванный браслет, он нахмурился, пытаясь припомнить, когда Марта успела его порвать. Но так и не сумев восстановить события семилетней давности, он положил браслет обратно и нащупал свёрнутый в несколько раз листок бумаги. Развернув его, он немного удивился, увидев перед собой свой же почерк. Это было письмо, которое он оставил Марте перед своим побегом из Шиганшины. За столько лет бумага пожелтела, а чернила немного стёрлись, но всё ещё были читаемы. Пробежавшись глазами по письму, Райнер вспомнил его содержание. В нём он рассказывал всё о своём прошлом до того, как встретился с Мартой. И пока он читал, прошлое медленно проникало в его сердце, снова вызывая в нём почти невыносимую боль. Но окончательно добила его концовка письма. … Узнав всё это, ты вряд ли изменишь свое мнение обо мне. Но всё же, я буду верить, что однажды ты сможешь меня простить. Я буду ждать тебя столько, сколько потребуется — хоть всю жизнь или даже вечность. Но я никогда, никогда о тебе не забуду. И всегда буду тебя любить. До тех пор, пока моё тело не истлеет. И даже после смерти, я буду ждать тебя там, на другом берегу, чтобы сказать тебе, как сильно я по тебе скучал.Райнер, 850-й год
Опустив голову на колени, Райнер держал в руках письмо и прокручивал в голове события прошлого. Даже спустя столько лет воспоминания приносили боль. Он почти научился жить с этой болью, но визит Жана и вещи Марты пробудили в нём то, о чём он старался не думать. Желание закончить эту пытку прямо сейчас снова завладевало им. Стараясь не давать ему воли, Райнер осторожно сложил письмо и положил обратно в конверт. Нащупав последнюю вещицу, он вытащил её наружу и выставил перед собой. Старый кулон с головой волка. Он покачивался на ветру, отражая закатное солнце и завораживая. И вдруг, спина Райнера покрылась мурашками от предчувствия. Он посмотрел вдаль, и увидал стоящую на окраине озера волчицу. Опешив, Райнер замер с вытянутой рукой. Волчица смотрела на него спокойно, будто изучала. И тут Райнер заметил, что у волчицы были зелёные глаза. Переведя взгляд с неё на кулон в руке, он медленно поднялся на ноги. Волчица не отреагировала. Тогда Райнер протянул к ней руку, и та, неожиданно, вытянула правую лапу. «Этого не может быть», — удивился Райнер, но всё же едва слышно спросил: — Это ты? Марта? На что волчица как будто кивнула и шагнула в его сторону. От неожиданности Райнер расслабил пальцы, и кулон упал на землю. Он машинально нагнулся за ним, а когда поднял голову, волчицы уже нигде не было. Следующим утром Райнер собрал вещи, пришёл на работу и сообщил, что уезжает. Затем он купил билет до Парадиза и тем же вечером взошёл на корабль, чтобы больше никогда не быть одному.Lord Huron - The Night We Met