Чья игра?

      Вы когда нибудь слышали шум города? Не эти громкие разговоры людей по телефону, в попытке докричаться до собеседника на том конце провода. Не эти гудки и шумы легковых и грузовых машин. Именно голос города…       Остановитесь один раз ночью на пустой улице. Закройте глаза и прислушайтесь к тишине. Вас обдувает слабый ветерок, он не такой, как в деревне за городом, он, казалось бы, холоднее, но этот странный холодок повеивает опытом многих лет жизни. Он жалуется на небрежность городских людей по отношению к природе, рассказывает о страхах и тайнах улиц. От этого ветра по коже идут мурашки, заставляя сильнее закутаться в тонкий плащ и прятать замёрзший нос в воротник свитера.       Вы не услышите скрипа сверчков или лай собак. Возможно, вы даже пение птиц не сможете услышать. Вас будет окружать лишь тишина, сопровождаясь редким гудением стен домов. Вот он — шум города. . . .       По улице темного и тихого города шёл подросток, лет 16. Он был плотно укутан в чёрный, длинный плащ. На голове его красовалась точно такая же чёрная кепка, а на лице был повязан ярко красный платок, закрывая собой нос и рот человека. Он шёл быстро, лишь изредка поднимая глаза и всматриваясь в уличную даль. Вдруг что-то ударило его по спине, заставив упасть на холодный бетон. — Хах, не ожидал увидеть тебя здесь, Кий! <      Мужчина наклонился к скорчившемуся подростку, наступая ногой на его позвоночник и прижимая к тротуару. Он схватился за левую руку ребенка, выворачивая её. Закатив рукав до локтя, он взглянул на тату изображающую Архангела Михаила на синем фоне варяжского щита. Официальный герб Киева. — Знаешь, что мы делаем с такими как ты? — спросил мужчина, сильнее выворачивая руку и прижимая её к телу, сжавшегося от боли, подростка, тем самым ломая. — До сих пор не пойму, как ты спася.       После этого послышался громкий хруст и невыносимая боль, отдаваясь звёздами в глазах Киева. Но это ещё не конец и город отлично это понимал. Ему наступили на позвоночник, сильнее придавливая к бетонному полу. Вдруг он услышал выстрел. Его аккуратно взяли на руки, стараясь не задеть поломанную руку и слегка придерживая голову. — Сейчас мы тебе поможем, ты только держись.       Это последнее, что слышал подросток, прежде чем окончательно потерять силы и отключиться. . . .       Минск очнулся посреди улицы в каком-то городе. Он быстро сел и стал вспоминать, как он тут оказался. »! ОШИБКА!»       Вдруг города словно шарахнуло током. Что означали те записи? Его точная дата смерти и… дата воскрешения? — Блять!       Что-то вновь ударило подростка током, но в этот раз намного ярче отражаясь на больной голове. — Да что же это такое?! — вскрикнул город, поднимаясь на ноги и осматривая улицу вокруг. Однако ответом ему послужило лишь эхо его собственного голоса и последующая за ним тишина.       «Слишком тихо…» — подумал Минск. Только сейчас он заметил серую обстановку. Никаких цветов. Вся улица была заполнена серыми, одинаковыми домами без единого дерева или человека. — Не удивляйся.       Парень вздрогнул, резко оборачиваясь и чуть ли не задевая незнакомца. На что тот лишь хмыкнул, подойдя к напуганному подростку ближе. — Не бойся. Ты ведь город? — на удивленный взгляд, он лишь ответил взглядом на затылок Минска. — Я бы на твоём месте спрятал это от чужих глаз. Это может плохо для тебя кончиться. — Почему я должен тебе верить? — недоверчиво растягивая слова спросил город, однако он всё же застегнул ворот рубашки. — Ну, я хотя бы не нападают на тебя с оружием и не отрываю руки, — усмехнувшись ответил старший.       Он и сам не понял, как сильно напугал подростка. Последний раз отрывание рук Минск испытывал во времена Второй Мировой и он хорошо запомнил ту боль и тот запах ещё не застывшей крови. Конечно, он, как город, имел способность к быстрой регенерации, но всё же… — Эй, ты чего застыл? — спросил мужчина, резко кладя руку Мише на плечо. Увидев бледное и напуганное лицо, он понял свою ошибку и решил сменить тему. — Ты лучше скажи, как ты тут оказался? Это не лучший райончик для таких, как ты. — Я… Я сам не знаю, — поборов ком страха, честно признался подросток. — Я не помню. — Вот как… — мужчина растянул первое слово и задумчиво уставился в бетонный тротуар. Однако, не успел даже беларус подумать, что о нём забыли, как старший резко протянул ему свою руку, выпрямляясь и поднимая голову выше. — Меня зовут Георгий. А твоё имя?       Сначала Минск хотел соврать, но потом вспомнил, что ему говорил этот странный мужик. Он знает о городах, только и подумал Минск, протягивая свою руку в ответ и сцепляя её с рукой Гриши, совершая, тем самым, дружеское рукопожатие. — Минск, — коротко ответил он. Город всё ещё не доверял мужчине и тот это отлично понимал. — Ладно, Мин. Пойдём-ка ко мне домой! Я тебя чаем с баранками угощу! — весело, чуть ли не пропел Георгий. Получив одобрительный кивок, он направился по узкой тёмной улочке, петляя между дворов. Он рассказывал Минску что-то, но парень совсем не слушал его. Все его мысли были увлечены друзьями. «Я должен их найти,» — коротко произнёс про себя город.       Вдруг, оба путешественника по ночному городу услышали громкий вскрик боли. Георгий быстро запустил руку за спину и достал оттуда маленький револьвер. Минск лишь удивился этому, но не стал ничего говорить, следуя за удивительным незнакомцем. Он шёл сзади, поэтому толком не понял, из-за чего произошёл выстрел. — Чёрт, сбежал.       Только и выругался мужчина, затыкая револьвер за пояс и подбегая к лежавшему на тротуаре человеку. Минск последовал его примеру и, какой же ужас у него был, когда в этом человеке он узнал Киева. — Боже… Что с он с тобой сделал?! — парень закрыл одной рукой рот, а другой ощупывал поломанную руку друга, на что получил болезненное шипение. — Он ещё жив, — произнёс Гриша, беря Кия на руки, аккуратно придерживая его голову. — Сейчас мы тебе поможем, ты только держись.       С этими словами Минск и Георгий поспешили к дому второго, залечивать раны бедного Киева.