Чья игра?

      Стоял ясный летний денёк. Солнце ярко светило, отражаясь в ещё не высохших лужах, после недавнего дождя. Вдруг, одна из таких луж выплеснулась, разбрызгивая капли солнечного света в разные стороны. На месте разбрызганной лужи стоял конопатый мальчишка с рыжей, растрепанной головой. Он светился счастьем и радостью, что могла затмить даже солнце в небе. — Папочка, мне так хорошо!       Парниша подбежал к уставшему отцу, обнимая его. Он знал, что это последний день, когда они вместе, но он был ещё ребенком и ничего не понимал. Вот, старший говорит пойти мальчику погулять, а сам усваивается на скамейку. Он откидывает свою голову назад, вдыхая свежий воздух и наслаждаясь тёплым деньком.       А что ребёнок? Ему дали волю, свободу и поэтому он несся навстречу приключениям. Немного побегав по парку, он направился к выходу и остановился только у дороги. Он стоял на тонком тротуаре, с неким фанатизмом наблюдая за ребятней на другой стороне дороги. Они тоже его увидели. — Хей! Иди к нам!       Кто-то из детей поманил мальчика рукой и тот послушно пошёл. . . . . .       Утро. Парень лет 16 сидел на кровати и тяжело дышал. Он смотрел на шрам на руке, напоминание о аварии прошлого. Да… Тогда он так и не смог дойти до детей. — Так! Не время хандрить!       Парень вскочил с места, тут же сев назад. Его голова закружилась от резкого подъёма, отдаваясь в ушах неприятным звоном и потемнением в глазах. Чуток так посидев, он вновь встал и направился в ванную. После всех процедур он вернулся в свою комнату и начал переодеваться. Сняв кофту он остановился и подошёл к зеркалу. На спине парня красовалась огромная рана, напоминание прошлой недели, когда он что-то не поделил с одноклассником. Над травмой, прямо на затылке, находился барочный щит, в голубом поле которого изображены Божья Матерь на серебряном облаке в красно-синих одеждах, два ангела и два херувима. Минск, так звали подростка, что торопливо надевает белую толстовку и бежит в школу, даже забыв позавтракать.       Наконец подросток подбежал к высокому, белому зданию с голубоватой крышей и кучей окошек. В некоторых из них сидели одиннадцатиклассники, докуривая свои сигареты до прихода преподавателя. Уже зайдя внутрь школы и бросив школьному охраннику короткое «здрасте», Минск пробежал по старой лестнице и ворвался в шумный 10-Б. — Ну наконец-то!       К уставшему от долгой пробежки подростку подошёл высокий, худощавый юноша с такими же рыжими волосами и яркими глазами цвета свежей крови. Он был одет достаточно скромно. Оранжевый свитер был надет на белоснежную водолазку, которая была заправлена в чёрные брюки. Спокойное лицо города смотрело на Минска с неким упрёком. — Извини… Проспал, — подросток сделал страдальческое лицо с глазами щенка сироты, от чего получил нехилый подзатыльник от одноклассника. — Ну прости, Москва Златоглавая! Ты же никогда не опаздываешь! И, кстати, я пришёл вовремя.       Обиженный подросток оттолкнул друга, уходя в другой конец класса и садясь на место у окна. Через несколько минут пришёл учитель, конечно же кому-то из одноклассников влетело, но Минска это уже не интересовало. Он просто воткнул наушники в уши и уставился в городскую бездну за окном. Так пролетели часы учёбы. На уроке подросток слушал музыку, а на перемене… Да и на перемене тоже. Друзей у него было не много, всего-то Москва, Варшава и Киев. С остальными у него с самого начала не заладилось. — Минск! Чего ты тут сидишь?       Размышлениям помешал весёлый голос Киева. Высокий, волосы цвета спелой ржи и голубые глаза. Он был в белом свитере и джинсах. Сзади виднелось два белоснежных крыла. Прекрасный город…       Киев подбежал к однокласснику, хватая его сзади и крепко обнимая. Минск просто улыбался, слушая торопливые рассказы его друга, ведь сказать что-то он банально не успевал. — Вот.       Подросток посмотрел на белоруса. Похоже он чего-то ждал, вот только Минск прослушал. — Интересно… — невпопад ответил юноша. — Конечно интересно! И ещё он говорит, что вся наша жизнь — это только чья-то игра.       На этих словах столица выдернул из своих ушей наушники и строго посмотрел на Киева. Он знал о его наклоностях — верить во всякий бред. — Кий. Сколько раз я тебе говорил, не смотри ты этот бред? Ну что за ерунда? Как наша жизнь может быть чей-то игрой? Мы сами выбираем, каким путём нам идти и это не зависит от кого-то другого.       На эти слова киевлянин лишь глубоко вздохнул и опустил голову. Мин обнял друга, продолжая читать ему морали, хотя, где-то в глубине души, слова Кия зарядили нотки сомнения. Но уже через пару минут все мысли были выбиты из его головы хорошим подзатыльником от Варшавы. — Ну что, любовнички, куда пойдём? — лучезарно промолвил поляк, наблюдая за смущенными лицами друзей. — Мы не любовнички… Да и что за привычка, здороваться подзатыльником?!       Минск потирал травмированное место и слушал разборки Варшавы и Киева. «Они больше на парочку схожи, » — подумал про себя подросток отводя взгляд в окно.       Вдруг пол школы начал рушиться. Минск почувствовал, как его тело медленно падает вниз. Он слышал крики его друзей, но ничего не мог сделать. Он просто падал. ПЕРВЫЙ УРОВЕНЬ ДОСТИГНУТ.