***
Едва перешагнув порог, Баки забрал назад всё, что успел подумать о безобидности дома. От подозрительной обугленной дыры в потолке и стен, расписанных замысловатыми фресками (про которые Гейб сказал, что это погребальные тексты), похоже, малость проняло даже Дум-Дума. Вскоре они разделились, и Стив без долгих разговоров объединил их в пару. Баки не знал причину: оттого ли, что Стив жалел его, столкнувшегося здесь со своими демонами, оттого ли, что они тогда так неудачно разделились в Польше. А может, просто махнул рукой на то, что выделяет любимчика. В любом случае, возможность прикрыть спины друг другу, пока они крались по тёмным коридорам, грела душу. Баки перекинул томпсон за спину, но в одной руке сжимал свой верный ферберн-сайкс, а другую держал наготове над портативным старктелеграфом на поясе. По мере того, как они углублялись в дом, посрамивший бы низкопробные фильмы ужасов, навязчивый отвратный запах химии и тления, который Баки уловил снаружи, будто поселился в носу. Ошибки быть не могло, и Баки потребовалось всё его мужество, чтобы сдержать поток пробудившихся воспоминаний. Признавался он себе или нет, но он был рад, что Стив рядом: его присутствие не давало уплыть, удерживая сосредоточенным на задании. Время от времени раздавалось постукивание сигнала от одной из других групп, дающих краткие сводки по пройденным комнатам, или — от трио Гейб-Дернир-Морита примерно через десять минут, — отчёт о короткой победоносной драке с несколькими патрулирующими охранниками. Ни стрельбы, никаких других признаков, что весть об их вторжении дошла до пары солдат, с которыми они столкнулись. Баки вскинул кулак, едва они миновали дверь, заставив Стива замереть, приподняв брови. Здесь воняло особенно сильно, и из щели под дверью тянуло холодом. Подвал. Конечно. В ответ на Стивов безмолвный вопрос Баки отстучал остальным сообщение: «ПРИЁМ НАЙДЕН ВХОД В ПОДВАЛ РОДЖЕРС И БАРНС СПУСКАЮТСЯ КОНЕЦ СВЯЗИ» Стив кивнул, жестом велев посторониться, взял щит на изготовку и рывком открыл дверь, сломав при этом замок. Их не встретило ничего, кроме волны холодного воздуха и густого зловония. Стив скривился, косясь на Баки. «Ты готов к этому?» — словно спрашивал его взгляд. Стив был в той зале в Крайшберге: он должен был узнать запах. Чтоб его черти драли, он был готов. Баки стиснул зубы, кивнул и зашагал вниз по полутёмной лестнице, сглатывая скапливающуюся во рту желчную горечь, полный решимости получить хоть какие-то ответы. Стив прикрыл створки фонаря, оставив лишь слабую полоску света. Шаги дробились, множась, возвращаясь обманчивым эхом, пока они осторожно спускались по неровным каменным ступеням. Баки понял, что лестница закончилась, когда под ботинком хлюпнуло. В животе шевельнулся холодный ком, когда секунду спустя Стивов фонарь посветил ему под ноги, и стало видно, что вступил Баки определённо не в воду. — Боже, это кровь, — прозвучал в тишине голос Стива. Не успел Баки шикнуть, как из темноты к ним метнулась фигура. Баки ответил быстрее, чем понял, что делает. Следующее, что осознал: он схватил атакующего вроде как за горло, и, крутнувшись, с силой приложил спиной об арку лестницы. Его нож вжался в плоть, послышался рваный булькающий вздох. Створки фонаря, взвизгнув, открылись, ворвавшийся свет выхватил улов Баки. Тошный ком из желудка подкатил к горлу. На груди человека — или того, кто им раньше был, — зияли до жути знакомые символы и круги под коркой, сочащейся жёлтым гноем. Вся левая сторона лица распухла так, что глаз почти утонул в буграх красной вздувшейся плоти. Пугающе безволосое тело усеивала тёмная чешуя струпьев, обломанные длинные ногти походили на когти. На запястьях темнели борозды ссадин, а на левой лодыжке обрывком цепи звенело кольцо ржавых кандалов. Баки тут же выпустил его шею и убрал нож, чувствуя отвращение к самому себе из-за тонкого пореза, оставленного на горле. Поднял руки в успокаивающем жесте. Господи, бедный ублюдок... На его месте мог быть он сам, и он чуть случайно его не убил. — Приятель, мы тебя вытащим. — Баки попытался успокоить его, но знал, что наверняка передёрнулся от отвращения. Здоровый глаз пленника широко распахнулся, взгляд забегал с их лиц на одежду и обратно, и понимание и… облегчение? прошло по правой стороне лица. Быстрее, чем можно было ожидать от человека в таком кошмарном состоянии, он схватил руку Баки с ножом и снова притянул к своему горлу: — Zabij mě! Баки не нужно было знать чешский, чтобы понять, о чём просит несчастный. — Нет... Господи, мы вам поможем, мы... Лицо человека сморщилось: — Prosím! — настоял он и снова дёрнул Баки за руку. Баки оцепенел. Это будет убийство из милосердия, но… Боже, что, если... если Стив нашёл бы его в таком виде? Стив вообще узнал бы его? Осталась бы у него воля к жизни, или он тоже умолял бы о смерти? Тепло Стивовой руки на плече выдернуло Баки из надуманного ужасающего расклада. — Не дай бог, кому-нибудь выпадет такой выбор, — тихо прошептал Стив. Он прикрыл фонарь, погружая их в милосердную тьму. Баки вдохнул, стиснул зубы и полоснул ножом. На лицо брызнуло тёплым, послышалось короткое бульканье и глухой удар, когда тело упало на пол. Баки сухо сглотнул, пробормотал короткую молитву и отвернулся. Замер, зажмурившись в темноте, стараясь усилием воли вернуть самообладание. Он знал, что искал именно это место, но внезапно засомневался, готов ли узнать правду. Будто прочитав мысли, Стив окликнул его: — Бак? Эй, если хочешь… можешь вернуться наверх. Тебе необязательно на это смотреть. Баки скрипнул зубами. — Гляну. — Он мало что помнил о Подсобке на той австрийской базе. Он был настолько одурманен, что не до конца отличал, что происходило взаправду, а что мерещилось. К лучшему, к худшему, он должен увидеть. — Как скажешь, Бак. — Рука Стива нашла его плечо и ещё раз сжала в безмолвном «я тут». Щёлкнул выключатель на стене, и подвал залил свет. Только благодаря руке Стива Баки не упал на колени, по щелчку очутившись в кошмарном воспоминании об Австрии. Он не думал, что настолько точно помнит комнату, в которой провёл почти неделю, но все расплывчатые воспоминания вмиг выкристаллизовались в памяти, когда он обнаружил, что стоит в копии той ритуальной комнаты. Она повторялась до мельчайших деталей: от массивных колонн и балок под куполом потолка до рисунка, начерченного на полу кровью. Те же самые символы, которые Баки вырезал до стёртых в кровь пальцев, были выгравированы на каменных стенах, и провода, всё ещё источающие запах озона, оплетали стены и потолок. Баки заставил себя перевести взгляд на Стива, сосредоточиться на нём и осознать, что нет, он не вернулся каким-то образом в Австрию. Вот он Стив, такой же пепельно-бледный, как наверняка и сам Баки. Придя в себя и убедившись, что по-прежнему свободен и в здравом уме, Баки осторожно двинулся по комнате, избегая линий большого рисунка на полу. В центре торчала залитая кровью глыбина алтаря со старыми тяжёлыми кандалами, вбитыми в камень. Однако, по мере того, как Баки осматривался, обнаруживались и различия. Большой навороченный генератор, выглядящий до нелепого неуместным в окружении магических фиговин, мёртво молчал. Вспышки разрядов не пробегали по паутине проводов под сводами комнаты. В дальней части виднелся отнорок с клетками. Дверь ближайшей висела наискось на уцелевшей петле, внутри на забрызганной кровью стене висел обрывок цепи. Камень вокруг него был исцарапан. — Должно быть, здесь его и держали, — пробормотал Стив, тенью следовавший за Баки, пока тот исследовал ужасное место. Баки вздрогнул, проходя мимо клетки. В остальных четырёх лежали тела: все мужчины в расцвете сил с недельной щетиной, в несвежей одежде. Все убиты выстрелом в голову и брошены там, где упали. Маленькие миски с водой, пустые подносы и отхожие ведра так и остались в камерах. За клетками подвал продолжался, куполообразный потолок уходил вниз так круто, что ещё немного, и Стиву пришлось бы пригибать голову. Зловоние смерти и химикатов, которым провонял весь подвал, здесь перебивал резкий запах извести. Баки на пробу ковырнул ногтем раствор между камнями и обнаружил, что тот не успел затвердеть. Баки замутило по-новой. Что, если они опоздали? Только одного из здешних заключённых оставили в живых; остальные выглядели так, словно ещё не прошли через какие-то мерзкие эксперименты, затеянные Гидрой. Эта гидровская лавочка явно и очевидно была прикрыта совсем недавно. Баки постучал по стене: — Свежее. Не знаю, что тут пытались спрятать. Можно бы сломать, но так мы наверняка себя выдадим. На лицо Стива набежала тень. — Я не рассказывал, что видел в Крайшберге после того, как нашёл тебя. С другой стороны комнаты начинались катакомбы, и там в нишах были свалены… — он заколебался, сжал губы, но продолжил: — скорее всего, тела тех, кто был до тебя. Некоторые обгоревшие дочерна, а у других на коже были вырезаны символы, как у бедняги или как у… — Стив пасмурно глянул на Баки. — Я до сих пор сомневался насчёт того, что видел на твоей груди. Освещение было ни к чёрту, но я мог бы поклясться, что знаки были вырезаны на коже, когда я тебя нашёл. Но когда мы выбрались, всё уже выглядело, будто нарисованное. Баки обхватил себя руками: — Я бредил почти всю дорогу. Сплошная боль, мерещилось всякая чертовщина, но всё выглядело ненастоящим. Но я помню, как болела грудь, пока был у этих уродов. Как нашинкованная. Потом я решил, что это тоже привиделось. Пока это место подкинуло ему больше вопросов, чем ответов. — Как думаешь, где все? — с беспокойством пробормотал Баки. — Кроме нас и этого бедного ублюдка здесь ни души. В Австрии ритуалы проводила целая орава культистов во главе с Золой. Стив согласно кивнул, набивая сообщение о том, что подвал зачищен. — Дом большой, но коммандос прочёсывают его уже с полчаса и пока обнаружили только несколько охранников. Неопределённо хмыкнув, Баки направился из отнорка обратно в основную часть подвала, чтобы осмотреться получше. Открыл несколько стенных шкафов, обнаружил ещё банки и склянки с каким-то гнильём и неопознаваемой химической дрянью. — Помнится, там была какая-то книжонка, с которой Зола носился, но я тут не вижу никаких книг. — Баки вздохнул, мысленно говоря себе не вешать нос. Они попали в нужное место — как знать, может, искомое просто в другой части дома. Баки чуть не подскочил, когда на поясе внезапно завибрировало: «ПРИЁМ НАЙДЕН ГЛАВНЫЙ ГОВНЮК ВТОРОЙ ЭТАЖ СЕВЕРНОЕ КРЫЛО КОНЕЦ СВЯЗИ»***
Дуган встретил их у хозяйской спальни ухмылкой от уха до уха: — Не поверите, ублюдок просто-напросто дрых без задних ног, когда мы его нашли. Проспал всё на свете! Теперь-то мы знаем этих кальмаро-наци, потому я сразу воткнул дубинку ему в раззявленную пасть и нашарил треклятый зуб с цианидом. Вышиб его к чёртовой матери, тут-то голубчик проснулся! Фэлсворт там с ним, привязанным к стулу. Никуда не денется! Заразительная ухмылка Дум-Дума помогла Баки укрепить маску уверенности, затрещавшую было после подвального шоу ужасов. — Чёрт побери, Дуган, если захочешь попробовать себя в чём-то новом, мог бы заделаться дантистом, когда вся эта заваруха кончится. Отлично сработал! — Баки хлопнул его по спине. — Фриц бы с тобой не согласился! — гоготнул Дуган. — Похоже, сначала я выбил не тот зуб. — Зола? — серьёзно спросил Стив. Ухмылка Дугана слиняла: — Не. Если бы. Назвался Леопольдом Дженигом, хозяином дома, но, бьюсь о заклад, мы сможем выжать из него что-нибудь важное. — Я хочу поговорить с ним. — Лицо Баки ожесточилось. — Один. Пару секунд Стив будто взвешивал просьбу Баки, затем решительно кивнул: — Баки, сменишь Фэлсворта, а остальные закончат с зачисткой. Сообщишь, если тебе что-то понадобится. — Замётано, Кэп. Баки дважды упредительно стукнул в дверь и вошёл в помпезную спальню. Рабочее кресло с крепко привязанным человеком стояло спинкой к двери, в нескольких футах замер Фэлсворт с пистолетом наготове. Он поднял голову и кивнул Баки. — Моя смена. — резко бросил Баки, снимая с Фэлсворта любую ответственность. — Понимаю. — просто отозвался Фэлсворт, убирая пистолет в кобуру. Поравнявшись с Баки, сжал его плечо, уронив тихое: — Задай ему, — и выскользнул из комнаты. Баки умышленно дал тишине повиснуть в воздухе, прежде чем обойти «языка» кругом и посмотреть ему в лицо. В груди сжалось: несмотря на свежесвёрнутый нос, он узнал человека в кресле, и будь он проклят, если в глазах, уставившихся в ответ, также не отразилось узнавание. Не Зола, но определённо ещё одна знакомая рожа из Крайшберга. — Ну, кто тут у нас, уж не мистер ли Заблёванные-сапоги? — криво усмехнулся Баки. — Что, много времени ушло, чтобы снова вылизать их до блеска? — Ты! Я тебя помню. Как, ты ещё жив? — ахнул человек с тяжёлым немецким акцентом. — Может, мы с тобой ещё потолкуем об этом. Когда-нибудь никогда. — Баки присел на стол напротив него и медленно потащил кинжал из ножен. — У меня много вопросов. Взгляд привязанного метнулся с лезвия на лицо Баки, и он заметно побледнел. — Я уверен, что это так. Этот нож… он не понадобится. — Не такой уж храбрый без своей маленькой пилюли, чтобы быстро выскочить из игры, а? Назвавшийся Леопольдом сердито посмотрел: — Я не могу поверить, что это совпадение, что Зола всего дня три как прикрыл проект. Он — жалкий трус, который бросил объект, пока его не схватили! — Тихо-тихо, а ну тормози. — Баки подался вперёд, небрежно вертя нож в пальцах. — Он знал, что мы идём? — Вероятно. Мы работаем здесь уже несколько месяцев, и есть прогресс. И вдруг он умывает руки, называет проект провалом, распускает нас и говорит, что он нужен в другом месте. Он взял с собой книгу и элементы питания. Должно быть, пронюхал о Лешно. — Где? Где Зола сейчас? — Баки ухватился за крупицу информации. — Я не знаю, где он! — запротестовал Джениг, но его голос дрогнул. — Свистишь! — отрезал Баки, плавно поведя ножом в направлении его горла. — Стой, стой! Я не знаю, где он, но знаю, где он будет. Через два дня он должен сесть на поезд Schnellzug EB912 через Альпы обратно в Австрию. — А ты почему ещё здесь? — Баки с подозрением отстранился. Как-то всё слишком гладко выходит, будто Зола хотел дать им знать, куда направляется дальше. — Он не предупредил нас о нападении. Это мой семейный дом. Мой дед, Карл Джениг, купил его и вернул этому месту его выдающуюся историю: историю, которую я продолжал нашей работой, — Джениг заговорил с фанатичным пылом. — Ну-ка, расскажи-ка мне об этой работе. — Баки оборвал зарождающийся монолог одержимого. — Чокнутые нацистские культисты, что за херню вы творили? — он пытался выглядеть угрожающе, но это был вопрос на миллион долларов. — Американцы своего суперсолдата усовершенствовали. Гидра нашла другой способ создать нечто, что могло бы стать ещё более ценным имуществом, но все наши объекты не обладали достаточной телесной крепостью. Или, возможно, ритуал был проведён недостаточно точно. Зола разочаровался, когда наш первый выживший, ну… Я слышал, вы посетили подвал. Это было не то, на что он надеялся. Он сказал, что уже потратил слишком много ресурсов на это, когда есть множество других дел. Я не торопился списывать со счетов наш успех, но… — Джениг сделал паузу, разглядывая Баки с новым, исследовательским, блеском в глазах. — Вы были в Австрии. Вы были последним объектом Золы перед уничтожением базы. Я думал, вы умерли на алтаре. — Ты что, плохо понял?! — Баки повысил голос, снова направляя лезвие на шею распоясавшегося мерзавца. — По какому такому «пути» вы пошли? Чего хотели добиться? — Это у нас сержант Барнс, не так ли? — Джениг зло и как-то торжествующе ухмыльнулся. — Скажите мне, почему вы так упорно желаете знать, что мы здесь делаем? Даже наши старые союзники в Третьем рейхе быстро сочли нашу работу безумием или утопией. Может быть, есть какая-то личная вовлечённость? — Я здесь задаю долбанные вопросы! — Баки кольнул ножом того под челюсть, оставив набухать каплю крови. Джениг молчал, пока лезвие не прижалось немного сильнее, и тогда слова полились потоком: — Зола сказал, что Тессеракт обладает силой дать нам прямой доступ к безграничной энергии других миров! Куб позволил нам раскрыть формулы из книги, которая хранилась в моей семье с тех пор, как мой дед разыскал её! Наконец-то мы смогли подключиться к энергии царства демонов и через ритуал направить её, чтобы создать абсолютного сверхчеловека-раба. У Баки пол ушёл из-под ног. — П-погоди… Похоже, от Дженига не укрылось действие его слов, потому что торжествующий оскал вернулся: — Демон, сержант Барнс, именно. Нет-нет-нет. Ни хрена. Спятивший ублюдок над ним издевается. Должно быть, хочет заморочить голову, потому что это не могло быть правдой. Или могло? Баки трясло. Он никак не мог быть… Но пораскинь мозгами, Баки, ты же проглотил столько книжонок и фильмов ужасов. Тот ритуал, знаки и кровь, хвост, название этого чёртова дома: ты знал, на что это похоже, ты просто слишком боялся об этом подумать. Демон. Уже некоторое время Баки забросил ходить в церковь, а его пребывание в плену окончательно поставило на вере крест. Он не посещал священника и не исповедовался — не после того, как повидал столько хороших людей, в трудный час оставленных в лапах истинного зла. Если бы кто спросил, он, конечно, назвал бы себя христианином, даже если скорее по привычке, чем по истинной вере, но это не убавило ощущение вытягиваемых наружу кишок от мысли, что он стал таким отвратительным... самим злом… Баки скорее ощутил, чем услышал захлёбывающееся клокотание; очнувшись, увидел нож в своей руке наполовину всаженным в горло Дженига. — Дерьмо! — Он выронил нож, бросился зажимать рану, но было уже слишком поздно: клинок задел сонную артерию, и жизнь стремительно покидала Дженига, вытекая вместе с кровью, толчками заливающей пальцы Баки. — Нет-нет-нет, — в злом испуге зачастил Баки, не слыша себя. Как так вышло… Он на миг выпал, он был в смятении… вовремя не заметил… — Ты! Как отменить заклинание?! — торопливо потребовал он. Джениг медленно перевёл на него стекленеющий взгляд и растянул губы в кровавой улыбке: — Вы станете великолепной жемчужиной в короне Гидры, мистер Барнс. Х-хайль, Гидра. Остолбеневший Баки смотрел, как Джениг кренясь оседает в своём кресле. Может, он сам это сделал с собой. Зуба больше не было, но Джениг увидел возможность и воспользовался. А может, у него было… Неважно. Бля, да всё стало неважно, если культист сказал правду. Баки знал: всё, что с ним сделали, сработало. Его превратили буквально в сексуального демона — э-э, постойте, для такого и название вроде есть? Инкуб или как-то так? Он точно засунул голову глубоко в жопу, если не додумался до этого раньше. И что теперь? Больше нельзя притворяться, когда правда вышла наружу. А Стив… Боже, Стив. Баки едва не вывернуло, когда БЛЯДСКИЙ хвост крепче обвился вокруг ноги. Стиву нельзя знать. Это убьёт его. Может, Баки и не смог сохранить свою веру, но Стив сохранил. Конечно, сохранил: всегда был настроен на лучшее, всегда искренен и видел надежду там, где надеяться не на что. Баки любил в нём это. Баки вцепился в свои короткие волосы и медленно осел на колени, раздавленный. Из горла вырвалось хриплое рыдание — можно, пока он один. Одно было ясно: он точно больше не посмеет снова коснуться Стива и осквернить своей отвратительной сутью, если ещё не слишком поздно. Когда Стив сказал, что хочет остаться с ним, он ещё не знал, на что на самом деле подписывается. Не на это, бля, не на это — что угодно, только не это! Если бы Баки его не тронул, если бы не испортил, у Стива с Пегги была бы их идеальная жизнь. Он не мог таким вернуться домой. Он не мог таким быть. Решение поразило его ударом молнии. Может, ещё не поздно спасти Стива, может, даже ещё не слишком поздно для спасения его собственной души… если он не вернётся с войны.***
Стив повернулся, когда Баки, едва волоча ноги, добрёл до него. Пустота в глазах и кровь на обшлагах заставили вскинуться: — Баки… Что случилось? — Дженигу удалось покончить с собой, но не раньше, чем сдать Золу, — сумел проговорить Баки. — Через два дня он собирается сесть на поезд в Австрию. Но я чую тут какой-то подвох. — Конкретнее. — Думаю, Зола знал, что мы идём, и заранее смылся отсюда. Джениг сказал, что тот предал его, поэтому так быстро его сдал, но он точно знал слишком много о поезде, на который Зола собирался. Стив нахмурился, складывая руки на груди. — Два дня на то, чтобы отследить и перехватить поезд? Впритык для свободы манёвра. — Знаю, да. — признал Баки. Ему совершенно не нравилось, чем это попахивает, но часть его уже смирилась. Зола был его последним шансом на спасение. — Ловушка или нет, мы не можем упустить такую возможность наконец изловить Золу, — заключил Стив. — Ради тебя и потому, что он правая рука Шмидта. Баки решительно кивнул. Стив был прав. — Он сказал ещё что-нибудь? — Стив остро глянул, приподняв бровь. Баки резко мотнул головой. Стиву нельзя знать. Пока Баки не выяснит, есть ли лекарство. — Нет, — отрезал он. Стив долго смотрел на него, но Баки прикрыл свою ложь ясно читаемым раздражением из-за несвоевременной смерти Дженига. В конце концов Стив кивнул, сочувственно положив руку ему на плечо. — Бак, я понимаю, как это должно быть досадно: подобраться так близко и схватить воздух, но мы поймаем Золу. Поймаем, выясним, что происходит, и заставим его дать нам лекарство. — Угу, приятель, так мы и сделаем. — Либо у них получится, либо Баки умрёт, пытаясь.